Братья.

Украина злится, ощущая как кровь стучит в висках, а руки автоматически снимаются в кулаки, ногтями впиваясь в кожу. Его старший любимый братик сейчас в наглую флиртовал с каким-то там парнем, которого мозг отказывается индифицировать от слова совсем. Парень делает шаг в их сторону и Росс замечает его, пересекаясь взглядами, после чего широко улыбается и тут же идёт к нему, прощаясь с парнем. Когда старший подходит, младший с уверенностью хватает его за руку и тащит обратно в здание, в котором пару минут назад у них была официальная встреча. Триколор, словно ничего не понимая, с интересом и воодушевлением рассказывает про того парня и как с ним весело, что сильнее бесит Украину, из-за чего тот сжимает его руку и слышит тихий вздох, но рассказ не прерывается. Сколько они встречаются — вопрос открытый, это началось до развала СССР и продолжается по сей день. Они уже давно перешли с поцелуев на секс, знали все слабые места, триггеры и интересы друг друга. Одним из триггеров охотно пользовался старший, каждый раз заставляя братца ревновать, тем самым заставляя грубо брать себя. Естественно, Украина не понимал, что его просто напросто провоцируют, а если и понимал, то вёлся вполне себе охотно — раз за разом оставляя укусы и засосы, которые очень тяжело прятать, но русский каждый раз их блестяще прятал, чем очень сильно раздражал украинца, но что поделать, не закатит же он скандал перед своими союзниками. Типо что его брат прячет метки оставленные заботливым, то есть пиздецки ревнивым, младшим братиком. Открыв дверь в кабинет переговоров, Украина толкнул своего братца на диван и запер дверь. После чего закрыл окно шторами, мало ли, после чего нажал на кнопку, отключившую камеру, которую заботливо установил Германия, не желая портить свою психику ежедневной любовью разных парочек. — Братец, зачем мы тут? — С наигранным удивлением и широкой улыбкой, явно понимая что к чему. — Розумієш, коханий брате, я хочу показати що ти мій, — Прошипел украинец, нависая над братом и втягивая его в довольно грубый поцелуй. Для вида, Росс проявил сопротивление, стараясь забрать инициативу, но, как только его язык укусили, он сдался, тихо простонав, и позволил Украине хозяйничать у него во рту. Залезая под рубашку брата, мелкий довольно хмыкнул, чувствуя как набухли соски старшего. А ногой он решил надавить на член брата, чтобы возбудить побыстрее, но его ждал «сюрприз» — у России уже стоял. Отстранившись, тот с удивлением посмотрел на лицо старшего, который попытался отвернуться, краснея как девица на выданье. Губы украинца автоматически растянулись в довольной ухмылке и он прошептал на ушко своего парня: — Москаль, то ти вже готовий, — После прикусил мочку уха, тут же проникая в него, вызвав тихие мычанья любимого. — А ты докажи это, — С трудом прошептал Росс, ощущая дикое желание перейти к сути. Вынув язык, Украина фыркнул, но через секунду засиял, поняв, что это призыв к действиям. Ничего не говоря, он стянул такие удобные брюки на резинке, а после стянул боксеры, понимая, что попался на провокацию. Ведь ему открылась прекрасная картина — анальное отверстие его любимого было уже растянуто, более того в нём была довольно большая пробка. А это значит весь флирт был подстроен. Что же, украинец абсолютно не против такого исхода. — Хитрун, і як довго ти це планував? — С удовольствием протянул парень, надавливая на пробку и вызывая громкий стон и слёзы на уголках глаз. Россия тяжело дышал и с трудом соображал, хотелось, до жути, чего-то побольше и кончить. И судя по состоянию брата — это желание было взаимно, так что стоило ответить побыстрее. — Я. С середины собрания. Ты оказался так прекрасен, споря с Польшей, — Пробормотал Росс, разачарованно вздыхая, ведь на пробку перестали давить. Украина нахмурился, вспоминая какую-то пустяковую ссору про цвет обоев в зале собрания. А после усмехнулся, вспоминая как покраснел Росс и тут же свалил в туалет, вот хитрец же. — І ти почав без мене у туалеті? — С искренней досадой, уточнил младший из славян. — В последний раз мы ссорились, было бы странно, если бы ты пошёл за мной, — Привстав, старший быстро чмокнул того в губы и нежно погладил по щеке. На публике они часто ссорились лишь потому, что были по разные стороны баррикад. Им просто полагалось, хоть это и искренне бесило обоих. Украинец вздохнул, вновь получая утешительный поцелуй в щёчку. Им обоим хотелось тепла, любви и ласки на виду у всех и в любой момент, но разные стороны баррикад мешали этому, собственно, как и родственные связи. — Ти як завжди маєш рацію, Россi,—Грустно вздохнул младший, резко мотая головой, им пора начинать. Опрокинув братика, младший славянин, стянул с себя весь низ и укусил до крови шею старшего, вызывая громкий стон и слизывая кровь. Руками он как-то автоматически вынул пробку, вызывая уже недовольный стон, и тут же отрываясь от шеи. Секунда и он уже внутри, громкий стон ловится поцелуем и движения в тот же миг становятся быстрыми, грубыми и неравномерными. Поцелуй становится грубым и горячим, языки борятся за власть, а губы уже искусаны в кровь, что придаёт вкус металла поцелую. Украинец дёргает за волосы, наматывая их на руку и потягивая то вперёд, то назад, заставляя стонать громче. А после, отпустив волосы, начинает душить из-за чего Россия на автомате цепляется руками за его спину, царапая её до крови. Вскоре кончает Росс, сжимаясь и довольно постанывая от экстаза, а через пару секунд кончает и младший, довольно рыча и не спеша выходить. Их губы сливаются в новом поцелуе, но в этот раз нежном и аккуратном, будто извиняясь за всё, что было раньше. И больше им ничего не надо, лишь бы быть всегда вместе. Завтра они наверняка поссорятся вновь и кто-то из них, инициатор конфликта, будет извиняться минетом. А пока они лишь целуются, забывая обо всём на свете.