Почему-то многие считают, что как только человека вербуют в разведку, то первым делом учат новобранца держать лицо. Иными словами учат человека скрывать свои эмоции.
Сумрак уже долгие годы варится в котле под названием WISE и не понаслышке знает, что ничему подобному будущих шпионов не учат. Умение «держать лицо» приходит со временем. Желательно — и Сумрак готов поклясться, что прочитал об этом в какой-то внутренней брошюре WISE — желательно, чтобы подобное умение у шпиона было врожденным. Как умение петь, например.
Но сейчас не об этом.
Сумрак слышит, как со свистом что-то летит в его сторону, разрезая воздух, и успевает увернуться от вражеского орудия в последнюю секунду. Острый нож застревает в стене и Сумрак ловит себя на мысли о том, что противник ему на этот раз попался какой-то звероподобный. С какой силой надо швырнуть в стену предмет, чтобы он в нее вошел, а не отлетел! Но сразу же после этого в голову лезут более неприятные мысли: «А что случилось бы с этой самой головой, если бы этот предмет попал в цель?».
Сумрак чувствует, как вниз по позвоночнику бежит неприятная волна и решает сменить дислокацию.
Очередное задание, в общем-то, сущий пустяк — перевоплотиться в останийского бизнесмена и раздобыть информацию у другого останийского бизнесмена. Что может быть проще? Сумрак сотни раз проделывал трюки с переодеваниями. С этим заданием он должен был управиться за несколько часов, успевая на семейный ужин с Йор и Аней, они обе как раз должны были вернуться домой: одна с учебы, другая с работы.
Но что-то пошло не по плану, и теперь Сумрак вынужден прятаться в полуразрушенной часовне, отстреливаясь от невидимого противника.
Останийский бизнесмен, к слову, благополучно ретировался под шумок в самом начале этой передряги.
«Вот же гадство! — восклицает Сумрак, чувствуя на себе пристальный взгляд из темноты. — Да кто ты такой?!»
Противник давно заблокировал путь к отступлению — дверь перекрыта некогда лакированными скамьями, сидя на которых верующие слушали проповеди своего пастора. Единственный выход — окно, давно лишившееся и стекла и рамы. Но оно высоко, метрах в пяти от пола.
Перетащить бы к нему пару скамеек, думает в этот момент Сумрак, и тогда появился бы шанс сбежать…
Сбежать?.. Слово-то какое гадкое. Сумрак никогда не сбегает!
Но когда очередной свист разрезает воздух и Сумрак чувствует, что его голова лишилась копны русых волос — парика, который он использовал для маскировки — Сумрак решает перейти к решительным действиям… но не успевает сдвинуться с места, как очередная атака противника достигает его щеки. Однако… Сумрак не чувствует боли — острие режет плотный силикон маски, а не кожу на его лице.
Подлянку чувствует и противник.
Пытаясь отступить на шаг назад, противник Сумрака теряет бдительность и Сумрак, справившийся с мимолетным испугом, тянет вперед руку, хватая пальцами запястье врага. И поражается тому, какое оно тонкое.
«Да это же женщина!» — осознает он.
И вдыхает аромат сладковатого лимона, признавая в нем популярные по всей Остании духи «Цитрусовый поцелуй».
Несколько дней назад Сумрак подслушал разговор двух медсестер, заступавших на утреннюю смену. Болтали они о всякой женской чепухе, но именно в тот момент, когда Лойд Форджер проходил мимо, женщины говорили о духах «Цитрусовый поцелуй», которые, как они заметили, приобрести в магазинах из-за небывалой популярности стало практически невозможно. Но медсестер этот факт не волновал, и обе они заявили: «Если мужья не додумаются подарить им эти духи, то они имеют полное право с ними развестись».
Подобное откровение стало для Лойда Форджера ударом, и уже вечером он торжественно вручал жене подарочный пакетик с красивым хрустальным флаконом.
Спасибо Фрэнки за его способность доставать дефицитную продукцию в кротчайшие сроки.
К слову сказать, Йор была крайне удивлена внезапному подарку, это Сумрака даже насторожило. Но духи она приняла с радостью, так что Лойд Форджер вздохнул с облегчением — развод в ближайшей перспективе ему не грозил. И теперь каждое утро он наблюдал за мистическим ритуалом Йор по нанесению этих самых духов на ее тело.
Сумрак часто видел, как женщины ухаживают за своей внешностью, превращая простое нанесение макияжа в целое искусство. Но никто на его памяти не делал этого так плавно и грациозно, как Йор.
Супруга Лойда Форджера наносила духи в последнюю очередь, почти из самого выхода из дома. Облачко распыленной воды опускалось на ее левое запястье, увлажняя тонкую, почти прозрачную кожу, из-под которой виднелись нити голубоватых вен. Вернув флакон на столик, Йор круговым движением наносила духи на второе запястье, а затем касалась ими фарфоровой кожи на шее за своими ушами… которые отчего-то начинали розоветь.
Может, у Йор аллергия?..
Из приятных воспоминаний о жене Сумрака вырывает жгучее чувство, полоснувшее по запястью. От удивления… скорее от неожиданности, он разжимает свои пальцы, выпуская из хватки тонкое запястье и, чертыхаясь про себя, отскакивает в сторону от противника. Женщина делает то же самое и в темноте полуразрушенной часовни слышны лишь отзвуки двух сбившихся дыханий.
Сумрак даже не пытается зажать рану другой рукой, в противном случае он лишится оружия. А этого нельзя допускать.
Решив, что пора заканчивать с этой игрой в кошки-мышки, где с большей вероятностью он окажется мышкой, Сумрак прислушивается и направляет пистолет в ту сторону, где, по его мнению, скрывается его противник.
«Даже если это женщина, — думает Сумрак, — в первую очередь она угроза миру».
Для шпионов нет разницы между мужчинами и женщинами, детьми и стариками. Люди делятся на товарищей, врагов и тех, кого вместе с товарищами необходимо защищать от врагов. И враг может нацепить на себя любое обличие: мужчины, женщины, старика и даже ребенка.
«Невинные лица не должны вводить в заблуждение» — об этом Сумрак тоже когда-то прочитал во внутренней брошюре WISE.
Через оконный проем в часовню проникает лунный свет, тьма начинает рассеиваться, разбавляя черноту своим молочным цветом.
Краем глаза Сумрак замечает движение сбоку, резко выкидывает вперед руку, наводит пистолет на то место, где притаился его враг и… стреляет.
А после кричит, когда через секунду лунный свет бросает на лицо его врага серебристые блики:
— Йор!..
***
Они оба молчат, каждый думает о чем-то своем, но мысли обоих крутятся вокруг друг друга.
В часовне становится невыносимо душно.
Сумрак дышит через раз, запах цитрусовых духов окутывает его с головы до ног, пока Йор хранит молчание и перевязывает рану на его руке куском от его же разорванной рубашки.
«Как так получилось?» — хочется задать ему вопрос.
Но страх услышать нелицеприятный ответ заставляет Сумрака держать язык за зубами.
Йор оказалась не той, за кого себя выдавала. Вот это игра! Сумрак даже восхищается сидящей рядом с ним женщиной. Йор Брайар. Действительно ли она — Йор Брайар? А что насчет Юрия? Попасть в ряды тайной полиции сложно даже по меркам WISE, с улицы в штат не принимают. Так что же это за семейка такая? Йор тоже сотрудник тайной полиции?
— Вот… все готово, — тихо шепчет Йор, затягивая лоскуток ткани на его запястье.
Она убирает свои руки, и на том месте, где Сумрак только что чувствовал тепло чужого прикосновения, неприятно покалывает прохлада.
— Да… спасибо.
В головах у обоих рой мыслей, но ни одна из них не будет произнесена.
В часовне вновь становится темнее, луна скрывается за дымкой ночных облаков, а Сумрак чувствует лишь исходящий от Йор жар.
— Кроме щеки… — начинает он, не узнавая собственного голоса. Тот звучит тихо и надломлено, хрипло. — Я еще… попал куда-нибудь?
Сумрак слышит шорох — Йор качает головой. Если бы не его оклик, то Йор не отделалась бы лишь царапиной. И Сумрак, осознавая это, испытывает облегчение, хотя в любой другой ситуации корил бы себя за промах. Он ведь не мазила, на стрельбищах всегда занимал первое место. Но на этот раз Сумрак рад, что истратил столько патронов впустую.
— А я?.. — шепчет Йор. — Кроме руки… задела где-нибудь еще?..
— Нет. Не переживай.
Но Йор переживает, Сумрак это буквально чувствует.
Запах «Цитрусового поцелуя» становится ярче.
— И что теперь?..
Сумрак не сразу понял, кто из них задал этот вопрос. Но пристальный взгляд Йор выворачивает его изнутри.
— Я… не плохой человек, — добавляет Йор. — Правда.
Ее голос тоже звучит не так, как обычно.
— Я знаю.
Йор прекрасный человек, в этом Сумрак не сомневается. На его пути, наполненном одним лишь обманом и притворством, столь светлые люди как Йор Брайар попадались нечасто.
— Вы ведь тоже не плохой человек, Лойд.
Сумрак так и не понял, прозвучали ли ее слова как утверждение, или же Йор задала ему вопрос? Но прежде чем что-то произнести, он услышал слова, заставившие его сердце забиться быстрее.
— Я знаю, какой Вы замечательный отец для Ани. И… муж для меня. — Последнее Йор практически шепчет, но в тишине часовни расслышать столь тихий голос для Сумрака не составляет никакого труда. — Какие бы обстоятельства не свели нас сегодня в этом месте, я уверена, что для этого есть причины. И я… я бы хотела, чтобы мы объяснились друг с другом, как… в первую очередь как муж и жена.
У Сумрака уголки губ дергаются вверх.
— Да… Согласен.
Как муж и жена.
Как Лойд Форджер и Йор Форджер.
Как только Сумрака забросили на вражескую территорию, он быстро понял, к своему неудовольствию, что врагов по другую сторону границы нет. В Остании живут такие же как, и в Весталисе, люди. Они просыпаются утром, завтракают, идут на работу. Воруют. Или отдают последнее нуждающимся. Влюбляются, ссорятся, мирятся. Помогают своим детям с домашними заданиями, ругают их за двойки. Сплетничают на лестничной площадке с соседями, жалуются на маленькие зарплаты, во всем винят правительство.
«Люди везде одинаковые», — пришло как-то в его голову осознание.
И Сумрак смирился с тем, что не все, написанное во внутренних брошюрах WISE — правда.
Если Йор и ведет двойную жизнь, решает Сумрак, то на это у нее должны быть причины. И он готов их услышать.
— Лойд!.. — Голос Йор вновь становится звонким. Она вскакивает с насиженного места как ошпаренная. — Анечка!..
— Чего?..
Сумрак тоже вскакивает со скамьи.
— Анечка!
— Аня?..
Лойд не сразу понимает, почему Йор вспомнила про Аню. Но начиная повторять про себя имя дочери снова и снова, он чувствует, что в часовне, внутри которой до этого момента было душно, становится невыносимо холодно.
— Если я здесь и Вы здесь!.. — Йор указывает пальцем на себя, а затем на Лойда. — То Анечка с кем?!
— С кем… Аня?..
«Вот же гадство», — думает Сумрак.
Или же Лойд?
***
В это же время Аня сидит у дверей квартиры Форджеров, разговаривает через закрытую дверь с Бондом и думает о том, что про нее все забыли.
«Кукиш вам, а не стеллу».
