***
Проснувшись к полудню, Тсукими сразу же вспомнил о своей ночной идее, так что, дождавшись вечера, и накинув свою любимую куртку, шапку и… шарф, он отправился на своё (только ночное) место работы. Магазинчик, в котором он работал, находился относительно недалеко от его квартиры, так что Шин мог идти прогулочным шагом, считая бездомных кошек и прикрывая рот, чтобы зевнуть. На самом деле Шин уже забыл каково это — бывать на улице днём и чувствовать на себе солнечные лучи… Это было даже приятно, но Тсукими всё равно бы не признал, что ему нужно бывать на улице. Даже в его затхлой тесной квартирке ему было комфортнее, чем ловить на себе взгляды окружающих, которые то-ли жалели, то-ли осуждали его. Шин вздрогнул, и возможно не от холода, закутавшись в свой шарф. Люди были опасны и он знал это лучше, чем кто либо другой. Стеклянная дверь магазинчика раскрылись перед ним; наддверный колокольчик насмешливо зазвонил, впуская Тсукими в почти родное здание. Признаться, оно выглядело совершенно по-другому в дневное время. Шин огляделся, быстро отметив для себя, что сейчас был не час-пик, как он и рассчитывал, но вместо этого достаточно большая очередь. Проскочив между полками с закусками, Шин нашёл укромное место, чтобы переждать поток покупателей, заодно выбирая себе что-то съедобное… и недорогое. Тсукими прикусил губу. Ему не нравилось покупать продукты напрямую. Обычно он просто брал их из магазина сам, сам выдавал себе чек, сам ложил деньги в кассу. Однажды он положил немного меньше, чем нужно было на самом деле, но когда менеджер начал сходить с ума и даже плакать из-за недостачи, Шин быстро вернул деньги, предварительно соврав, что просто забыл какая должна была быть сумма. В итоге так ничего и не взяв, Тсукими просто решил, что выберет себе какой нибудь батончик на кассе… может быть. Пока он обдумывал этот вопрос, очередь разошлась, и теперь вместо шума, издаваемого людьми, Шин мог слышать мягкую музыку, плейлист которой подобрал менеджер, и чей-то тяжкий вздох. Внезапно он понял, каким опрометчивым был этот поступок. Тсукими даже не был уверен в том, что сегодня была смена этой Сакуи. Он просто сделал. Спрятав лицо в руках, Шин с досадой простонал себе в ладоши, а затем, натянув шапку пониже, он решил, что раз уж он преодолел этот путь, то просто обязан сделать всё возможное, чтобы это не оказалось пустой тратой времени. Взяв себя в руки, Тсукими прошёл мимо полок к кассе. Когда он подошёл ближе, то понял… что видит только чью-то ярко-красную макушку. Нет, это была какая-то помесь морковки и красного перца. Шин прокашлялся, неловко хихикнув. — Извините? Вы не могли бы… эрм, меня обслужить? — Э?.. Девушка поднялась, оперевшись на свои локти. Её большие, почти детские, голубые глаза мгновенно избавились ото сна, а лицо приобрело чересчур серьёзное для своего возраста выражение, и она выпалила: — Д… Добро пожаловать! Меня зовут Сакуя Чиёри, мне девятнадцать лет, сэр! — Шин поморщился. Звучало слишком похоже на его имя. Впринципе он мог немедленно уйти, ведь узнал достаточно. — Извините, что заставила ждать, сэр! Чем могу помочь, сэр? — Ничего страшного. — он бросил короткую улыбку в ответ. — Я хочу выбрать что нибудь здесь, на кассе. Сакуя заметно расслабилась — её плечи опустились, а веки призакрылись, открыв вид на длинные ресницы. Положив руку куда-то на шарф, Шин занимался просмотром цен… Повисло неловкое молчание. Сакуя намотала прядь волос на свой палец, делая вид, что рассматривает их, а не его. Но Шин всё равно прекрасно знал, что девушка бросает короткие взгляды на его одежду. — Ээ… Ты ведь Тсукими-сан, верно? Рот Шина приоткрылся в удивлении, и его глаза метнулись к Сакуе. Его сердце забилось, панические мурашки прошлись по коже. Откуда? Откуда?.. Она улыбалась. — Техехехе. Извини, я попросила у менеджера твоё фото, чтобы знать как ты выглядишь. — Чт… — рука Шина вцепилась в шарф, будто он мог удержать его от падения. — Откуда оно у него?.. — Ээ, из твоего резюме? — Сакуя почесала свою щёку, её улыбка сползла. — Ты прости, что заставила тебя нервничать… Ты мой новый коллега, так что… Приятно познакомиться? Шин отвёл взгляд, неопределённо кивнув. Он начал перебирать какие-то пачки, будто действительно собирался что-то взять. — …Почему ты решила взять ночную смену? Может он мог бы переубедить её… — А, ну… — Сакуя надулась так, будто собиралась лопнуть от злости, а затем махнула рукой. — Раньше я жила в общежитии, но меня отчислили… Сказали, мол, мой талант слишком экстравагантный, и я им не подхожу! Ну что за бред? — она фыркнула. — Наверняка родители постарались. Они всегда говорили что это недостойная профессия… Эх… Вот достигну совершеннолетия и тогда снова туда поступлю! Мне плевать, даже если не восстановят мой курс! И я сама буду всё оплачивать! Так что нужно начать копить уже сейчас. Поэтому и ночую в магазине, хе-хе. — Шин закатил глаза. Насколько же этот ребёнок был наивным… Внезапно Сакуя мягко улыбнулась, наклонив голову набок. — Ты уж прости что заваливаю тебя этим… Ты ведь уже выбрал то, что хочешь? М? Тсукими вздохнул, и положил на кассу какой-то недорогой батончик. А ещё сок. И булочки. И действительно красивое бенто… — Это. — Есть, сэр! — на этот раз без видимого напряжения, отчеканила Сакуя Чиёри.***
Тсукими подул на свою чёлку, ковыряя одноразовой вилкой рамен в пластиковой упаковке. Магазин был пуст, как и всегда в это время; тусклое освещение напоминало ему унылую больницу, но музыка ломала эту атмосферу пожирающей его изнутри хандры. Колокольчик зазвонил, и Шин быстро повернулся к двери, готовясь к тому чтобы достаточно громко поприветствовать клиента. Ночной бриз ворвался в магазин вместе с новым посетителем… — Прошу прощения за опоздание! …Это была Сакуя. С её плеча свисала сумка, а её длинные пушистые волосы были похожи на гнездо. Она небрежно кинула сумку за вторую кассу, пока Шин с набитым ртом наблюдал за ней. — Доброй ночи. — наконец поздоровался он, когда проглотил прожёванный рамен. — Доброй-доброй, Тсукими-сан. — закивала Сакуя, завязывая фартук и поворачиваясь к нему. На её чёлке блестела дешёвая заколка-бабочка, а на губах застыла улыбка. — Поздравляю тебя с первым днём нашей совместной работы! Шин взглотнул, слегка нервничая из-за такой энергичности. — …Ага. Сакуя снова отвернулась, на этот раз доставая какие-то вещи из своей сумки. — Что-то нужно сделать? — Да, на складе… там есть ящик с новой партией готовых бенто. — Хорошоо… Оказалось Сакуя доставала резинку для волос. Быстро и ловко завязав себе пучок, девушка прошла к складу. Тсукими вздохнул, свернув пустую упаковку от рамена и выбросив её в мусорку, что стояла под кассой. Он очень надеялся, что его желудок это переварит. Спустя пару минут Сакуя вышла со склада, неся перед собой небольшой ящик. Она остановилась перед прилавком, что был прямо перед кассой, поставила ящик на клетчатую плитку пола и вместе с этим присела, начиная аккуратно расставлять коробочки с бенто на полках. Шин оглянулся на дверь, чтобы убедиться, что в ближайшие пару минут новых посетителей не появится, и тоже встал из-за кассы, дабы немного размять затёкшие мышцы. Покрутив стойку с журналами, мангой и прочим чтивом, — но скорее от скуки, чем для того, чтобы выбрать что-то себе почитать, — Шин посмотрел на часы. Время бежало медленно, но следующий день подкрадывался всё ближе, заставляя Шина нервничать и вздыхать. Он ощущал себя так, будто когда время истечёт, закончится его жизнь… Хотя он прекрасно знал, что это было не так. Родители ждали его. Он планировал взять себе отгул, провести время с ними и отпраздновать… свой день рождения. Казалось, Шин всего на секунду прикрыл глаза, но когда он открыл их, часы подсказали, что прошёл уже час, а затем ещё час, пока он обслуживал пьяную компанию, которая всё никак не могла определиться с тем, что купить и как достать на это деньги. В итоге Тсукими снова сидел за кассой. Он вздохнул и вновь посмотрел на часы.23:59
00:00
— С днём рождения меня… — прошептал он. Он прожил ещё один год, даже почти самостоятельно. Это было монотонно, он ничего не успел понять и ничего не сумел достичь. Иногда Шин задумывался, могли ли люди вообще быть счастливы? Он не смог прожить «лучшие годы» спокойно, без тревоги, вечно преследующей его из-за учёбы. А большинство моментов в которые он думал, что был счастлив, Тсукими желал бы забыть. Сейчас он наконец вырвался из душащей гиперзаботы родителей (и то не до конца), но счастливее так и не стал. — Что ты сказал? Шин обернулся на голос Сакуи, которая сидела за кассой справа от него. Она не отвлекалась от рисования. Её карандаш то плавно, то быстро ездил по бумаге, придавая что-то двухмерной плоскости. Сакуя не отвлекалась, но нетерпеливо постукивала пальцем по дереву, ожидая ответа на вопрос. — С днём рождения меня?.. — даже не подумав, повторил Шин. Успокаивающие звуки карандаша прекратились, и Сакуя с удивлением уставилась на него. — Правда? Шин неловко хихикнул, отвернувшись и укутавшись в шарф. И снова здесь он. — Ах… — Сакуя вернулась к рисунку. — С днём рождения тебя… Э, я не планировала тебе это отдавать, но… Раздалась достаточно громкая мелодия. Кажется, это был опенинг какого-то аниме… Сакуя встрепетнулась, и начала торопливо рыться в своём кармане. Наконец она достала телефон, и приняла вызов, поднеся его к уху. На другом конце слабо слышался плаксивый голос женщины, а лицо Сакуи всё больше хмурилось. Она встала из-за кассы, передала Шину свой альбом с тихим «это подарок», и ушла в сторону склада. Тсукими перевёл взгляд на рисунок у себя в руках. На шершавом листе бумаги, резкими и плавными линиями был выведен… его собственный портрет. Это было почти так же жутко, как фотографии. Руки Шина затряслись, к горлу подступил ком, и он вспомнил ощущение… ощущение того, что за ним наблюдают, которое так и не покинуло Тсукими навсегда. Он почувствовал как живот скручивается, как его тело начинает дрожать… Как он становится маленьким и ничтожным. Шин закрыл рот ладонью. Его сейчас стошнит, его стошнит… Он сорвался с места, даже не успев понять куда дел рисунок. Ноги сами несли его в сторону склада, в служебный туалет. Надоедливая музыка трещала в ушах, стучала по перепонкам и грозилась их разорвать, если бы не прибавившийся к этому стук сердца. Сам себя не помня он открыл дверь, а затем его стошнило прямо в раковину. В ушах стоял белый шум, его отражение в зеркале казалось размытым и… — Тсукими-сан?.. …Кто-то всхлипнул рядом. Чья-то рука легла на его плечо. Это ощущалось слишком плохо из-за слоя одежды, но Шин всё равно вздрогнул. Он не решался обернуться, рассматривая остатки рамена на дне раковины. Тсукими не знал сколько он так стоял, пока не начал чувствовать, как шарф сужается, сжимается на его шее, как он его душит… — Вот. Внезапно Тсукими почувствовал у себя на щеке что-то влажное. Он дёрнулся, чтобы обернуться. Рядом с ним стояла Сакуя, прижимающая к его лицу влажную салфетку. — Тебе всё ещё нехорошо? Давай я куплю тебе воды?.. — Не нужно… возьму стаканчик. Сакуя снова всхлипнула, и наконец Шин заметил, что её глаза были опухшими, а клочки её волос лежали тут и там по всей ванной комнате. Она была такой же уязвимой сейчас. — Давай… выйдем отсюда. Шин взял пластиковый стаканчик и дрожащими руками отсчитал деньги, которые должен был положить в кассу. Он огляделся и увидел как Сакуя поднимала свой альбом и отряхивала его. — Прости… что рисовала тебя без разрешения. Я заплачу за стаканчик. Сакуя отвернулась, чтобы снова найти что-то в своей сумке. Наверное кошелёк. — Эрм… неприятный разговор? — вдруг неожиданно для себя спросил Тсукими, вспоминая о голосе из телефона Сакуи и о её красных глазах. — А? — она резко прекратила поиски, замерев. Затем она повернулась на каблуках и… Её голос резко изменился. — Что такое, Шин? Перед ним стоял он, он, он. Нефритовые глаза прожёвывали его, как и всегда, этот противный шарф снова душил его, снова он был ничтожным. Его очертания размывались, что-то резко потянуло Шина в сторону и он понял… что проснулся. Тсукими почувствовал под собой что-то твёрдое, чем оказался стол. Он приподнялся. С плеч Шина съехала куртка; Было тепло, но по его телу бежали мурашки. Тсукими посмотрел на часы. 23:48. Плейлист, подобраный менеджером, играл уже по крайней мере во второй раз. — О, ты проснулся, Тсукими? — раздался голос слева от него. Верно, справа никогда не было кассы… — Оу, ты неважно выглядишь. Кошмар приснился? Шин прищурился, чтобы рассмотреть надпись на бейджике. «Сакуя Чидори». Чидори. Не Чиёри. Лицо девушки выглядело так, будто она сочувствовала ему. — Откуда… Откуда ты знала моё имя? — Что? Божее, — она насмешливо закатила глаза и хихикнула. — Ты забыл снять бейджик со своей куртки, дурачок! Да. Да, так и было. Тсукими вспомнил как занервничал, а затем как его щёки пробрал скукоживающий стыд, когда он, прийдя к Сакуе в дневную смену, заметил, что на его куртке весит бумажка с именем. Она узнала его имя из-за его собственной невнимательности. Внезапно Шин почувствовал тошноту и прикрыл рот. — Э-эй, подожди! Я принесу пакет! Сакуя отбросила рисунок, над которым работала, и умчалась на склад, пока Тсукими всеми силами пытался хотя-бы подняться, чтобы самому дойти до служебного туалета. Он мельком взглянул на рисунок, и понял что там было нарисовано море. Тсукими был без понятия почему там было море, но ему стало легче. Его коллега вернулась гораздо быстрее, чем он думал. Она протянула ему бумажный пакет, который выглядел неиспользованым (хотя если бы им пользовались, Шину было бы всё равно), и Тсукими тут же взял его из её трясущихся рук. Сакуя отвернулась, а затем и ушла, видимо, чтобы не испытывать лишнего отвращения. Однако, пока Шин выплёвывал содержимое своего желудка в пакет, Сакуя вернулась с пластиковым стаканчиком, наполненным водой из-под крана. Когда Тсукими завязал пакет, Сакуя взяла этот отвратительный на вид смятый свёрток из его рук, и передала ему стаканчик. Шин отпил немного воды. Она была не холодной, но и не тёплой. Возможно, почти комнатной температуры. Сакуя завязывала мусорный пакет, так как он, по-видимому, был полон. Она открыла дверь и вышла на улицу. Холодный воздух прошёлся по его спине, и Тсукими укутался в куртку поплотнее, прежде чем она вернулась. Его телефон завибрировал, и Тсукими увидел напоминание. Спросонья он прочитал вслух: — «С днём рождения… меня»… — верно, он ставил напоминание, потому что обычно забывал об этом и потому не успевал выспаться перед встречей с родителями. — Да? — Сакуя улыбнулась, наконец закрывая за собой дверь. — И сколько же тебе лет, именинник? — Двадцать один? — Почему это звучит как вопрос? Тсукими опустил голову, промолчав. Сакуя снова скрылась меж полками. Шин наблюдал как она что-то задумчиво ищет, пока она чуть ли не вприпрыжку оказалась возле его кассы. Что-то нацепив ему на голову, она слегка отошла, оценочно оглядев его с головы до ног, хотя из-за кассы их едва ли было видно. Сакуя улыбнулась, снова подойдя к нему, и радостно пролепетала: — Что-ж… С днём рождения, Тсукими-сан! Шин нервно потянулся к своей голове. Поверх своей шапки он обнаружил что-то конусообразное, сделанное из картона. Праздничный колпак. Шин криво улыбнулся. — Спасибо. Обычно он поздравлял его чересчур громкими хлопушками, странно выглядящими тортами и фейерверком вместо свечей (однажды он случайно поджёг Шину волосы), а родители почти всегда ссорились из-за того, как проводить этот день, так что такое скромное поздравление его вполне устраивало. Её телефон зазвонил, заиграл эндинг какого-то аниме, и она пару секунд подпевала, пока наконец не взяла трубку. С той стороны послышался голос плаксивой женщины. Сакуя нахмурилась, и, прикрыв динамик рукой, прошептала, слегка улыбнувшись: — Раз уж у тебя день рождения, разрешаю тебе полистать мой альбом. Затем она быстро ушла в сторону склада, так же как и во сне… Тсукими дрожащими руками взял альбом, застыв в нерешительности. Он боялся увидеть там тоже, что и во сне. Ком подкатил к его горлу. Шин чувствовал себя так, будто катается на карусели, поэтому просто закрыл глаза и быстро перевернул лист бумаги. Тсукими приоткрыл один глаз, из-за чего изображение казалось размытым, но он ясно мог понять, что это… был рисунок пакетиков закусок, лежащих друг на друге. Шин выпрямился (хотя с его осанкой он не мог сказать, что сделал это до конца) и продолжил листать. Бездомные кошки у мусорных баков, цветочные деревья, какие-то сапоги на витрине, странно смятая бумажка на дороге, небо, самолёты, луна… Ни на одном из рисунком не было его. Шин уже было облегчённо выдохнул, но тут же вспомнил про недавно выкинутый Сакуей мусорный пакет. Он проверил альбом на наличие вырванных листов, поискал на кассе, а затем в итоге натянул куртку и даже проверил верхние мусорные пакеты. Тсукими ничего не нашёл. Он почувствовал облегчение, так что просто пошёл в служебный туалет помыть руки. К несчастью, Сакуя была не на складе. Шин услышал всхлипы из одной из кабинок, поэтому, помыв руки, он замер, в нерешительности держась за шарф. Снова его шарф. — Т-Тсукими-сан?.. Кабинка открылась, и из неё показалась заплаканная Сакуя. Её губы, накрашенные блеском, были искусанны. Глаза опухли, как и во сне… Но, оглядевшись, Тсукими нигде не заметил волос. — Сакуя-сан? — вернул ей вопрос он. Она жалобно всхлипнула. Шину стало жалко эту девушку, что, возможно, казалась выше него, но сейчас сжалась и была совершенно не похожа на тут яркую личность, с которой он говорил всего пару минут назад. Он подошёл ближе, ухватившись за шапку. — Что… случилось? Сакуя закрыла рот рукой, кажется, прикусив её. — Мои родители разводяться. — невпопад закивала она, даже несмотря на него. — Мои родители разводяться!.. В неверии она повторила, расхаживая туда-сюда. Шин в удивлении приоткрыл рот. Было так «по-детски» плакать из-за этого в «её-то возрасте», но… но Тсукими это понимал. Он опустил голову, взяв её за рукав бежевой водолазки. — Мои родители тоже в разводе… — прошептал он. Обычно Шин никогда и никому об этом не рассказывал, потому что все итак его жалели, да и это было слишком личным. Он никогда не сближался с кем-то настолько. Но Шин понимал, как она себя чувствовала. Тсукими знал каково это. Когда его родители развелись, ему тоже было трудно это принять, хотя где-то в глубине души он прекрасно понимал, что так будет лучше для них. Он просто слишком привык воспринимать их как одно целое, и поэтому «деление себя» между ними, словно он был куском пирога, было таким болезненным. Сакуя остановилась. Её глаза снова наполнились слезами, и она задержала дыхание, чтобы не всхлипнуть слишком громко. — Послушай… станет лучше! Они перестанут ссориться, и может вы будете собираться все вместе на праздники… Это заставило Сакую рыдать только больше, и она даже вцепилась в его шарф, дёргая Шина за него. Тсукими застыл, развёв руки, чтобы случайно не соприкоснуться с ней. — Ээ… Мне жаль! — возможно это было намного громче, чем он планировал. Возможно он звучал как скулящая собака, но… Она была такой беззащитной и… она была так похожа на него самого, что ему хотелось плакать. Сакуя согнулась пополам, теперь почти утыкаясь в его шарф. Тсукими вздохнул, а затем неловко положил руку ей на голову. — Если так случилось, то… — Сакуя замолчала, будто приготовившись слушать. — Это будет лучше, чем было. Если подумать, — хорошо, что это не произошло позже. У тебя есть время всё обдумать и примериться с этим… и может теперь тебе даже разрешат посещать художественный институт. Она смотрела на него снизу вверх, шмыгая носом, и он отвернулся, пытаясь придумать хоть что нибудь, что может отвлечь их обоих. Музыка всё ещё играла в магазинчике, и даже в туалете её было отлично слышно. Шин вспомнил менеджера и то, как после тяжёлого дня он любил сходить в караоке. Шин вспомнил, что Сакуя кажется тоже любила петь… По крайней мере, она напевала свой рингтон несколько секунд, прежде чем взять трубку. И, возможно, прежде чем как следует подумать, он сказал: — Мы… Мы можем спеть вместе, если хочешь. — Эээ? Спеть? Ты хочешь, чтобы я пела таким охрипшим голосом? — несмотря на словесный протест, она слегка приулыбнулась и отпустила его шарф, принявшись вытирать слёзы. — Это была плохая идея, да?.. — он слишком плотно сжал зубы. — Не-а… — сделав губы уточкой, она покачала головой. — Если ты будешь петь, то всё нормально! — А… Ах да, он ведь сказал «мы» и «вместе»… — Эрм… — Ты собираешься меня бросить, Тсукими-сан?! — притворно драматизируя, Сакуя приложила руку ко лбу, а затем улыбнулась. — Если серьёзно, то если чувствуешь себя неуютно, всё в порядке. Ты можешь этого не делать. Всё равно спасибо за идею. Он мог этого не делать?.. — Точно!.. — Сакуя хлопнула себя по лбу, открывая дверь туалета, чтобы выйти. — Покупатели, Тсукими-сан! А мы оба не на месте! — Эрм… Предложение спеть будет в силе? Сакуя остановилась и удивлённо посмотрела на него, а затем хихикнула. — Только если ты хочешь! На самом деле Тсукими никогда в своей жизни не пел в караоке. Конечно, однажды его приглашали одноклассники и коллеги, но если он и приходил, то обычно либо не пел, либо пел когда все расходились или были пьяны. Поэтому это был бы относительно новый опыт. Это заставляло его слегка нервничать, но… — Техехехе, ну чего так смотришь? — Я думаю… мы могли бы спеть. — Тогда первая песня будет «С днём рождения тебя»! — она, казалось, в предвкушении, захихикала, убежав к кассам. Клиентов не наблюдалось, так что быстро набрав что-то в телефоне, Сакуя поставила плейлист менеджера на паузу. — Мы можем проиграть это на ноутбуке. — неловко вставил Шин, представляя, как им обоим будет неудобно рассматривать текст на экране телефончика. — А можно? — Думаю, менеджер не обидится. — Тсукими снова схватился за шарф, чтобы он не упал, пока Шин наклонялся, и быстро набрал на ноутбуке «караоке», отключив его от динамиков. — Выбирай! — хихикнула Сакуя слева от него. — Ээ? Я думал, это сделаешь ты? — Твой же день рождения! Сначала было немного неловко. Тсукими не был профессиональным певцом, но и Сакуя тянула только на любителя. Они так и не определились с песней, так что в итоге перепробовали около десяти разных «С днём рождения» — на японском, на английском, и даже на корейском. Ближе к середине, Тсукими даже снова надел на себя праздничный колпак. Пение тратило много энергии, а Шин быстро уставал, но ему всё равно было… весело? Он всё время вслух радовался, когда у него получалось спеть что-то сложное (он очень хорошо справлялся с быстро плывущим текстом), а Сакуя радовалась вместе с ним. И этот, казалось, обычный круглосуточный магазинчик с больничным освещением, наполнялся каким-то теплом, когда они вместе танцевали и смеялись под музыку. Это продолжалось по крайней мере до четырёх утра, когда первые рыжие лучи начали заполнять помещение, как и первые собачники. Тсукими и Сакуя всё ещё продолжали хихикать, как только покупатели уходили. Это была, без преувеличиния, самая насыщенная ночная смена Тсукими. Он надеялся, что смог бы провести по крайней мере ещё одну смену также.***
Сначала Сакуя перестала брать ночные смены. Один из её родителей всё-таки согласился оплатить её обучение, под влиянием нового партнёра. Через какое-то время Сакуя Чидори и вовсе ушла с работы. Она оставила записку, которую Тсукими хотел бы выбросить или, как минимум, смять, но он не стал этого делать. «Дорогой Тсукими-сан! Это я, Сакуя Чидори!***
Тсукими цыкнул, торопливым шагом преодолевая улицу. Мало того, что его ждало ещё много интернет-работы, он был голоден и было холодно, так ещё этот цвет, эта помесь морковки и красного перца… Он взъерошил себе волосы, направляясь к своему (только ночному) месту работы, чтобы наконец поесть и сосредоточится на работе. Стеклянная дверь магазинчика раскрылись перед ним; наддверный колокольчик насмешливо зазвонил, впуская Тсукими в почти родное здание. Признаться, оно выглядело совершенно по-другому в дневное время. Тем более осенью. Шин действительно был счастлив, что не пошёл дождь. Это не был час пик, но очередь была достаточно большой, и после него в магазин ещё заходили люди, так что он решил в этот раз постоять в ней, хоть и знал, что ему пришлось бы расплачиваться мелочью. Тсукими нетерпеливо топал ногой, мысленно молясь всем богам погоды, что дождь пойдёт не раньше, чем он вернётся домой. Какой-то мужчина вышел из очереди (видимо, он слишком спешил чтобы ждать), так что Шин оказался на одну позицию ближе к кассе и… Он увидел чьи-то пушистые волосы. Волосы, цвета помеси морковки и красного перца… Прежде, чем Шин понял, он уже выкрикнул её имя: — Сакуя! Некоторые люди в очереди осуждающие смотрели на него, но всё это было неважно, — всё равно в ушах стоял оглушающий белый шум! Девушка медленно повернулась. За эти месяцы она совсем не изменилась. Она даже использовала тот же блеск для губ. Ах, нет, кажется теперь у неё были серёжки… Она уже было хотела что-то сказать, но… — Девушка, ваша очередь! — Д-да, конечно… Сакуя развернулась к продавцу, и Шин был так зол то-ли на неё, то-ли на своего коллегу, которого он даже не знал. Сакуя копалась в своей сумке, пока продавец напоминал ей о том, что она задерживает очередь, а затем, наконец заплатив, стыдливо ушла, не успел даже Тсукими снова её окликнуть. Шин быстро купил себе первый попавшийся на глаза рамен, а затем почти выскочил на улицу в ту сторону, куда предположительно ушла Сакуя, но… Пошёл дождь. Шин схватился за голову. Если бы он сейчас побежал, то последствия были бы необратимы — он бы вновь заболел и родители снова ухаживали бы за ним, но с другой стороны, если он не сделает этого сейчас — возможно больше никогда не увидит Сакую. Он даже не понимал, почему для него это было так важно. Она едва ли была его приятельницей, но Тсукими просто… по какой-то причине хотел увидеть… Нет, увидеть-то он увидел. Этого было мало. Возможно, он хотел поговорить с ней. Или снова спеть. В любом случае, когда он уже собирался переступить порог, над ним нависла тень. Шин поднял голову и увидел, что кто-то раскрыл над ним чёрный зонт… — Куда торопитесь, Тсукими-сан? …Он обернулся и увидел Сакую. Она улыбалась. — Мне жаль, что я не попрощалась. Шин прикусил губу, больше всего на свете желая ответить хоть что либо, но она заговорила прежде, чем он успел: — Тсукими-сан, можем ли мы стать друзьями? Он видел, как она нервно сжала ручку зонта, и даже не понял, почему злился раньше. Шин выдохнул, неловко улыбнувшись: — Только если ты хочешь.