Точка невозврата (2 сезон сериала)

      Аддамс влетела в библиотеку и закрыла за собой дверь на внутренний замок. Еще никогда она не была так напугана. Ей не было страшно сражаться с Крекстоуном, бродить ночью по фавелам в Бразилии и трущобам в Индии, но то, что случилось в комнате Ксавье вселило в нее леденящий ужас.       Что она наделала? Целовала Торпа? И что еще хуже, чуть не сбросила с себя одежду? И почему она не дрожала от страха, когда поняла, что первый ее поцелуй был с монстром? Вопросы множились, но ответы не торопились.       Лучшее, что она могла сейчас предложить себе — это успокоиться, потому что впереди ее ждала работа над еще одним исследованием по генетике изгоев. Уэнсдей должна была сохранять холодный рассудок, чтобы систематизировать информацию и правильно оформлять ссылки.       Усталый исследователь — плохой исследователь, она открыла окно, поставила таймер, надела маску для сна и отключилась. Аддамс разбудил очень громкий стук в дверь за минуту до звонка будильника. — Кто это? — спросила Уэнсдей, натягивая маску на лоб — Твоя лучшая подруга, глупышка! — радостно вопит Энид.       Дверь в библиотеку распахнулась и в храме серьезных книг будто стошнило табун единорогов. Энид с визгом накинулась на Аддамс не оставив ей шанса даже увернуться. — Ксавье сказал, что ты приехала ночью и все это время торчишь в библиотеке, потому пришла тебя забрать. Я целый месяц ждала, что мы оторвемся на этой вечеринке и не позволю тебе все испортить. — Вчера я превысила лимит времени, который могу выносить громкую музыку и толпу пьяных ровесников. — Да брось, Уэнсдей! Это все из-за бассейна? Йоко и Минато не специально, просто они дуреют от медвежьей крови и ведут себя как упыри — Энид, они и есть упыри — Уэнсдей, это неприлично. Они наши друзья — В данном случае, друзья-упыри       Энид подавила смешок и не собиралась отступать. — Ты же взяла с собой бикини? — Синклер, я придерживаюсь концепции мультивселенной, согласно которой существует бесконечное количество параллельных вселенных с бесконечным количеством Уэнсдей Аддамс и поверь мне, ни в одной из них я не ношу бикини — А есть хотя бы одна вселенная, в которой ты не такая заноза в заднице? — Очень в этом сомневаюсь. — Я так и думала, — Энид широко улыбнулась и Уэнсдей поймала себя на мысли, что даже рада видеть свою подругу-оборотня. — У меня тут своя вечеринка с исследованиями изгоев и кофе. — Да, Ксавье сказал, что ты тут штудируешь пыльные книги мистера Торпа. Может расскажешь почему эти письмена лучше моей компании у бассейна и милкшейков с ромом? — Что ж, если ты настаиваешь… Уэнсдей расстелила огромную карту мира на полу библиотеки. — Вот смотри, — Аддамс сделала несколько точек красным маркером, — сейчас изгои рассредоточены по всему миру из-за глобализации. Но раньше все было не так.       Уэнсдей взяла красный маркер: — Так же, как и нормалы, изгои сформировали свои особенности согласно территории и условиям жизни. Изгои появлялись по мере развития эволюции человека. У нас и у нормалов общий предок, который передал нам антропоморфные черты и прочие особенности, но несмотря столь значительные совпадения, между нормалами и изгоями пропасть. В одной из книг по генетике изгоев я нашла любопытную классификацию. Изгои, как и нормалы разделяются на популяции, те в свою очередь на расы, расы на этносы и так далее. Например, оборотни, встречаются в различных вариациях.       Твой вид — ликантроп или вервольф, ты превращаешься в волкоподобное существо и повадки твоих сородичей из Невермор можно отнести к ликантропическим. Первые упоминания людей-волков были найдены в Европе. Но есть еще оборотни других популяций, рас и этносов. Они кардинально отличаются от Европейских сородичей. В Бразилии почти вымерли Бото — изгои, оборачивающиеся речными дельфинами. В Японии огромная популяция Кицунэ — оборотней лис.       Все эти виды превращаются в существ разного свойства, но суть остается неизменной: обратимая метаморфоза. Однако есть существенное различие в характере обращения. Вервольфы обращаются на полную луну, Бото обращаются по желанию, Кицунэ тоже. Еще есть шейпшифтеры, ну, или метаморфы как Уимс, но я не думаю, что это одно и тоже.       Ладно, идем дальше. Вампиры. Тут самая сложная часть, потому что все очень запутано. Вампиры разделяются на тех, что умеют обращаться в летучих мышей, тех, кто обладают способностями типа телепатии, управления стихиями или разумом других людей. Но должна сказать, что исследователей вампиров очень много, изучать их всегда было страшно модным. Нормалы уверены, что вампиры это всего лишь люди с порфирией, но порфирия скорее досадное генетическое недоразумение, потому что вампиры необычайно сильны, и несмотря на общее заблуждение — смертны, просто живут в 10 раз дольше любого нормала. Мне продолжать? — Ты взрываешь мой мозг, но да, продолжай. — Как думаешь, что делает людей вершиной эволюции? — Разум? — Да, разум, но не просто разум, а способность к речи. — То есть то, что мы умеем общаться? — Не совсем. Общаться могут все живые существа. Но мыслить только люди. В общении эффективнее азбука Морзе, чем язык. Речь и язык нужны, чтобы думать.       Уэсндей на секунду замолчала и задумалась. — Ты чего? — Если верить исследованиям, то большинство изгоев параллельная ветвь Homo Sapiens, то есть Рarallelum Homo Sapiens, но что, если мы не параллельные виды, а совершенно другая ступень эволюции? Например, Homo Novus или Homo Alia. — Тебе придется объяснить мне. — Видишь ли, уже со ступени Homo Erectus геном FOXP2 дает людям фору среди других организмов. Я уверена, что подобный геном делает изгоев изгоями, понимаешь? — И что это за геном такой? — Никто не классифицировал генетическую информацию и не искал универсальный набор генов, чтобы собрать все в один геном. Теперь понимаешь почему я не могу просто взять и пойти к бассейну пить милкшейк с ромом? — Аддамс, давай честно, ты думаешь, что сможешь открыть геном за те 4 дня, что собиралась работать здесь? — Нет, я думала собрать теоретическую базу, чтобы… — Чтобы что, Уэнсдей? — Энид, чтобы изгои были в безопасности. И чтобы знать, как одолеть изгоя, который захочет уничтожить все, что мне дорого. — Ты про Тайлера? Но его увезли в закрытый хаб как раз для таких как он. — Тайлер не причина, он повод. Когда я искала его Хайда, то обнаружила недопустимо огромные пробелы в информации и исследованиях. Из-за этих пробелов нет четкой системы. Из-за этого изгои разобщены. — Так, стоп, Аддамс. Я правильно понимаю? Ты — самый большой мизантроп из всех, что я знаю, заядлая отшельница говоришь мне, что тебя волнует проблема разобщенности изгоев?       Уэнсдей в недоумении смотрела на Энид, обескураженная очевидностью вопроса и противоречием, которое без труда нашла ее подруга, одетая в неприлично розовый, блестящий сарафан из пайеток поверх бикини цвета металлик.       Аддамс уже месяц штудирует литературу и как опытный писатель прекрасно понимает: структуре нужно время созреть. А для этого необходимо сменить деятельность. Но полтора часа назад она так круто ее сменила, что едва ли хотела покидать библиотеку, чтобы понять как ее безупречный разум допустил блэкаут в спальне Ксавье. — Так или иначе я вытащу тебя отсюда, даже если придется тащить тебя силой. Не забывай, там внизу Белладонны в полном составе. — Думаешь, у вас есть шансы? — У нас есть еда, — Синклер ехидно подняла брови. — Биологические потребности… досадная необходимость даже самого блестящего из гениев… — Я тебя убедила? Ты спустишься? — Да — Ураааа! — Но не сегодня. — Уэнсдей!!! — недовольно топнула ногой Энид, — боже, я из-за тебя обращусь раньше времени и буду выть на луну. — Сегодня я хочу закончить работу, но завтра я принесу себя в жертву праздности, хлорированной воде и этиловому спирту. — Ладно, Аддамс, но я не отстану от тебя. Пойду закажу тебя купальник в интернете. — И снова… ты не заставишь умолять тебя о пощаде. — Если надумаешь, мы начнем тусить после 10 вечера, до этого будем чилить по своим комнатам и заниматься личными делами.       Энид подмигнула подруге и исчезла в коридоре. Уэнсдей вздохнула с облегчением и поспешила запереть дверь. Она не могла справиться с волной чувств, которая то и дело поднималась, накрывая с головой.       Библиотека — идеальное прикрытие для того, чтобы как можно дольше избегать Ксавье. Сегодня она будет работать еще усерднее, чтобы постараться забыть свой приступ слабости. Как можно хотеть видеть человека и при этом избегать его? Как можно ненавидеть прикосновения, но при этом желать их от кого-то конкретного?       Уэнсдей неожиданно для себя вспомнила родителей. Те не отлипают друг от друга и за 23 года брака вряд ли наберется пара ночей, которые они провели порознь. От их повсеместного лобызания, Уэнсдей и Паксли постоянно испытывали неловкость, но старшим Аддамсам не было до этого дела.       С тех пор, как мертвенно-бледная Мортиша, сидевшая в самом дальнем углу двора Невермора, встретилась взглядом с Гомесом прошло 32 года. И как утверждает Миссис Аддамс, именно тогда она изменилась.       Сколько Уэнсдей себя помнила, ей нравилось одиночество. Она не была похожа на других детей, но никогда не сокрушалась по этому поводу. Ровно до тех пор, пока другие дети не начали замечать, что Уэнсдей не похожа на них. Дети жестокие, но честные противники и Аддамс научилась защищаться. К 18 годам Уэнсдей сменила 10 школ, в каждой находилась парочка нормалов, считающих своим долгом заявить Уэнсдей, что они лучше нее.       Разумеется, приехав в Невермор сработал старый добрый эффект Узнадзе. Однако Мортиша во всем оказалась права, в этом месте все иначе, возможно оно уже необратимо изменило ее жизнь и старые представления Уэнсдей о самой себе ломались слишком быстро.       В Невермор она осознала, что может быть преданной друзьям, что романтический интерес к парню не такое уж и тошнотворное чувство. А еще она увидела, как важно находиться в обществе тех, кому доверяешь. Ксавье был одним из них. Она считала его близким другом, честным и смелым, готовым сражаться плечом к плечу без страха.       И весь его облик рыцаря по всем канонам должен был оттолкнуть Уэнсдей от него, но к ее несчастью, это был не просто его облик, а сущность. К великой печали Уэнсдей и ее грандиозных планов, случилось именно то, чего она сама от себя не ожидала.       Аддамс не из тех, кто отрицает очевидное, поэтому поспешила сформулировать резолюцию: у нее есть симпатия к Торпу, иначе зачем она поехала в соседний штат, чтобы вручить ему подарок?       Еще дома она поняла, что скучает по нему. Неужели настолько, чтобы терять голову? Вершины моральных устоев ее мало волновали, она относилась к сексу, как к одной из физиологических потребностей, которая, к слову, никогда не давала о себе знать. До этого утра.       Уэнсдей уселась за стол, сложила руки в замок и облокотила голову. Классифицировать изгоев куда проще, чем разобраться в липком болоте мыслей подростка, хоть уже и совершеннолетнего. Она нажала на кнопку и через минуту в дверь постучала Розали.       Аддамс попросила крепкий кофе и что-нибудь съедобное, чтобы продержаться до половины девятого. Розали объяснила, что Торп старший запрещает накрывать в библиотеке и спальнях. В их доме есть большая и малая столовые, также веранда и кухня, если сеньорите такой вариант кажется приемлемым. А еще добавила, что поставила приборы на веранде и для нее. — Я бы поела на кухне. — Все будет готово через 5 минут.       В доме Торпов есть пара лестниц и коридоров, которыми пользуется только персонал. Уэсндей обрадовалась этому проявлению превосходства, так как он помог ей незаметно пробраться в кухню. Розали обрадовала Аддамс горячей свежей едой и вкуснейшими закусками.       36 часов подряд Уэнсдей не спала и столько же нормально не ела, но впереди был еще 8 часов работы, а затем она свалится спать на всю ночь. Розали пела что-то себе под нос и хлопотала на кухне, Уэнсдей наслаждалась едой. Она была полностью уверена, что сюда-то Ксавье ну точно не зайдет, но ошиблась.       Дверь кухни звякнула и в проеме появился Торп с огромными сумками, набитыми едой. Пресвятая дыба, он помогает прислуге, это уже слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Розали, я привез все, что ты просила, — Сказал Ксавье, раскладывая покупки, словно делает это каждый лень. Уэнсдей замерла в надежде, что он не увидит ее за стеллажом со сковородками. Но, увы, надежда канула, когда Торп произнес: — А ты чего здесь? — Мне нужны силы для работы, — невозмутимо ответила Аддамс, не поднимая глаз от своей трапезы. — Я думал ты пообедаешь с нами. — Сомневаюсь, что это хорошая идея.       К великой удаче, Розали отвлекла Ксавье и Аддамс испарилась из кухни. Он знал, что происходит, но недоумевал, что Уэнсдей будет его избегать. Она же не из тех, кто играет в игры. Ксавье был уверен — они поговорят, обсудят случившееся и примут решение, которое будет устраивать обоих. В большей степени, разумеется, устраивать Уэнсдей.       Замок двери в библиотеку щелкнул и перестал быть спасительной баррикадой между Аддамс и Ксавье. Уэнсдей вздохнула: чему быть, того не миновать. — Сколько ты уже не спишь? — 36 часов, мне нужно протянуть еще 12 — Не боишься срывов? — Это как тот, что произошел сегодня? — съязвила Аддамс.       Ксавье опустил голову, зачесал рукой волосы назад. Нет, это тот, что с кровью из носа и неуправляемыми видениями, подавляющими ослабленный организм. — Пока у меня не было видений здесь, — отрезала Аддамс, сложив руки на груди — Ключевое слово «пока». Поверь, пока ты изводишь себя, ты уязвима и твоим разумом легко манипулировать. — Снова рыцарствуешь, Торп? — Я бы предпочел слово «забочусь» — Слушай, ты не обязан проявлять знаки внимания после случившегося сегодня в твоей комнате. Это не было спланировано. К этюднику не прилагалась моя голая натура. — Ты думаешь я поэтому здесь? — А зачем же еще?       Уэнсдей заговорщицки смотрела на Торпа с немой просьбой не начинать допрос. — Уэнсдей, я пришел узнать, что ты чувствуешь на самом деле. — Мне нужно работать, Торп — Но ты так и не ответила — Ксавье, я серьезно, оставь меня — Аддамс, расслабься, я не зову тебя замуж, я только хочу понять, что происходит, я имею на это право, потому что, между нами, явно что-то есть, но ты отрицаешь это. Твое поведение только подтверждает мои догадки. Неужели ты сама не хочешь понять, что чувствуешь? — Я… я должна работать, Ксавье — Ясно. Этот диалог обречен. Найди меня, если решишь, что тебе надоело играть в гляделки и «дальше-ближе», потому что с меня хватит.       Торп покинул библиотеку громко хлопнув дверью. Остаток дня Уэнсдей изо всех сил старалась не думать ни о чем, кроме исследования, но как говорил Мишель де Монтень: «Если хочешь что-то запомнить, постарайся это забыть». В 9 Аддамс с огромным трудом закончила работу, навела порядок на рабочем столе, выключила лампу и отправилась восвояси в гостевую.

***

      Преимущество быть дочерью медиума только одно — не нужно докладывать о каждом шаге. Мортиша и Гомес доверяли Уэнсдей и давали ей полную свободу. Благодаря видениям, Тиш, знала свою дочь: ее чувства, переживания, желания, мысли.       Именно это страшно бесило Аддамс — мама знала ее гораздо лучше, чем она сама. Из-за этого Уэнсдей была уверена, что Мортиша пытается навязать ей свое видение, дергать за ниточки и манипулировать. Но спустя половину семестра в Невермор, присутствие мамы оказалось для нее очень полезным.       И если мама могла видеть и чувствовать на расстоянии что творится с ее скарпенкой, то наверняка понимала как ей нелегко.       Аддамс уселась на кровать и достала хрустальный шар. — Тучка! Я ждала твоего звонка. — Не верю, что я делаю это, но мне нужен твой совет.       Уэнсдей была уверена, что Мортиша накроет ее волной заботы, которая только усугубит и без того запутанное состояние. Но мама оказалась сдержана и спокойна. — Не стану скрывать, что наблюдала за ситуацией, но я хочу услышать все от тебя. — Ты когда-нибудь сомневалась в своем выборе? Я говорю о папе. — Сомневаться? Никогда. Но испугало ли меня то, что я почувствовала к нему? Безусловно. Слишком сильное, незнакомое чувство. Я не хотела быть зависимой, слабой и уязвимой. Тогда я искренне считала любовь клеткой. Но вскоре поняла, как ошибалась. Любовь для решительных, для тех, кто готов рисковать. — Я больше себя не знаю, мам. Мне нужно найти ответы. — Все ответы, мой мрачный цветочек, в тебе. Используй свой дар, тренируйся и, пожалуйста, не пренебрегай сном. Приятных кошмаров, тучка. Я прощаюсь       Уэнсдей полегчало, она вновь почувствовала себя уверенной в том, что делала и сумела прийти в себя. Если так окажется, что она любит Торпа, то что с того? Она научилась жить под одной крышей с Паксли и Энид, а значит, научится жить и с этим новым чувством. А мнение Ксавье по этому вопросу заботило ее крайне мало.       Из улицы доносилась музыка и смех. Аддамс никогда не стремилась к социальным группам, но способность ее новых друзей проживать и распознавать эмоции заставило задуматься о ее способностях. Если для того, чтобы управлять видениями нужно стать частью сообщества и научиться тому, что могут даже посредственные умы, то кто она такая, чтобы стоять у себя на пути?