Не без последствий.

На улице уже давно зашло солнце. Несмотря на то что было лето и за окном было не холодно, лежать в тёплой постели было куда приятнее. Особенно рядом с любимым человеком. Мария лежала на груди у мужчины, проводя пальчиком по его животу, безоблачно мечтая. Он же держал свою руку на её талии, прижимая к себе как можно ближе, чтоб никуда не сбежала. А то уже один раз случилась история, которая никому ничего хорошего не принесла. Совсем нежеланно эту идиллию сломал телефонный звонок. Швецова как никогда не была рада. А когда увидела, кто звонит да ещё и в такое время, поняла, что дело точно труба. — Да, Виктор Иванович, — наверняка сейчас скажет ей какой она хороший следователь, поэтому городская решила именно ей вручить убийство президента. — Нет, в этом году не проходила. Хорошо, поняла. Выдохнула Швецова, откладывая телефон на полочку. По-моему, это был первый раз, когда её интуиция промахнулась и очень даже прилично. — Что там, Машенька, — поинтересовался мужчина, поглаживая девушку по волосам. — Да надо будет пройти медкомиссию через несколько недель. Только пока до неё дойдёт дело, я уже забуду, — отшутилась Швецова и укуталась в оделяло ещё больше. Всё же чувствовалось, что лето она проводит в Санкт-Петербурге. Не так уж и жарко, особенно когда тело голое. — Я уже подумал, что опять трупы твои, — даже немного возмутился Луганский. С каждым днём становилось всё тяжелее терпеть её работу. Хоть он и старался, но чувство несправедливости его не обходило стороной. — Да я чувствую, как ты уже напрягся, — засмеялась Швецова, глядя на него. — Всё на дают тебе покоя мои трупы. — Маша, потому что я хочу, чтоб ты тут со мной была… — Дим, ну как бы ты не хотел, но это часть моей жизни, которую я очень даже люблю, — немного отодвинулась девушка, скрещивая недовольно руки на груди. Как бы Швецова не пыталась обращать внимание, все эти претензии её уже слегка раздражали. — К тому же я сейчас тут с тобой, зачем об этом говорить. — Ну, всё, Машенька. Не кипятись, — мужчина вновь прижал к себе Швецову и поцеловал в макушку. Телефон Маши вновь подал голос. Кажется, теперь точно приплыли. — Марья Сергеевна, доброй ночи, — Леонид Николаевич Кораблёв собственной персоны. — Привет, Лёнь. Что случилось? — хотя и спрашивать не надо было, в этот раз интуиция точно не обманывала. — Вообщем Филимонов застрелился у себя на даче. — В смысле застрелился? Как? — человек, на котором было завязано чуть ли не всё дело, которое они расследовали уже не один месяц. А теперь всё коту под хвост. Жизнь в очередной раз напомнила, какая она всё-таки несправедливая штука. — Там на самом деле очень много странностей. Но мы с ребятами сейчас будем выезжать туда. — А вы сможете меня подхватить, чтоб я служебку не вызвала. — Марья Сергеевна, так ваш дом совсем в другом месте расположен. — Я не дома, — осторожно сказала Маша, глядя на Луганского. Вроде ни для кого не было секретом, что она с Димой, но и почему-то упоминать о нём совсем не хотелось. — Понял, — Кораблёв ведь действительно всё понял и с сожалением посмотрел на коллегу, который сейчас наверняка от этой информации загрустит или включить новую излюбленную роль «Обиженка». — Адрес пришлёте в смс. — Ну и что! — недовольно заявил Луганский, приподнимаясь и облокачиваясь спиной о кровать. — Что-что. Сам накаркал. Швецовой сейчас совсем не хотелось выяснять отношения, поэтому она без лишних слов встала и направилась к шкафу. Так как дача находилась в области, одежду надо было выбрать попроще. Взгляд Марии упал на джинсы тёмно-синего цвета, которые она очень давно не надевала. Последний раз был, наверное, когда они с Олегом поехали в Карелию. Маша потрясла головой, чтоб тут же избавиться от этих воспоминаний. Всё это вроде как уже не имело значения, но всё равно доставляло какой-то душевный дискомфорт. Ещё и Олег добавлял своим поведением, которое волей не волей её почему-то цепляло. Может потому что… Никаких потому что! Уже давно у девушки другая реальность, другая любовь и другая жизнь. Сверху Маша надела серенькую тоненькую водолазку, чтоб если что не замёрзнуть. «Тогда вроде тоже был серый свитер?». Швецова недовольно цокнула. Даже собственная голова ей не подвластна. А может Платонов приворот какой-то сделал, что постоянно ни с чего приходит ей в мысли. Даже если и так, то ничего у него получится. Он уже в прошлом, а Маша в прошлое не возвращается. Накинув на плечи рюкзак, в который отлично вместился блокнот и бланк для протокола, Швецова выпрыгнула из квартиры. Спускаясь по лестнице, Маша вдруг вспомнила, что даже не попрощалась с Димой. Ну ладно, пусть будет выглядеть так, будто она обиделась за его претензии. Хотя где-то в глубине души её это действительно беспокоило. Оперативники на красной неприметной тачке уже ждали госпожу следователя у парадной. Девушка больше любила ездить на первом ряду, но увидев там Курочкина, немного расстроилась и смирилась, что сегодня будет где-то сзади. Щвецова не успела полностью открыть дверь, как тут же увидела Платонова, который как только её заметил, отвернулся к окну. — Мальчики, привет, — с улыбкой поздоровалась Швецова, застёгивая ремень безопасности. — Здравствуйте, — сказал Платонов, даже не поворачивая голову. Девушка посмотрела на него и немного сникла. Как же так устроена жизнь? Она почти год добивалась, чтоб Олег оставил её в покое, не доканывая с вечными «Давай поговорим?». Но как только он это сделал, Маша вдруг поняла, что ей вовсе не это было нужно. Совсем не то. Будто без внимания мужчины она потеряла какую-то часть себя. Всё это было так сложно, что сама Швецова не могла разобраться со своим мыслями и желаниями. — Лёнь, расскажи что там с Филимоновым? — решила как-то отвлечься девушка и настроиться на работу. — Кто рассказал, что он совершил суицид? — Да никто, Марья Сергеевна. Мы же следили за его перепиской с дружбаном. Ну, и он ему написал про это и даже видео всего процесса снял. — А отправил кто? — с удивлением спросила следователь. — Он… — неуверенно начал Кораблёв. — Эх, был бы тут Панов, он бы сейчас пошутил, — подал голос и Курочкин. Только Платонов сидел ниже воды, тише травы. Именно так. Потому что всё это было для него несвойственно, но обида на бывшую возлюбленную побеждала. — Олег, а ты что думаешь? — Швецова не собиралась сдаваться. Он ещё обратит на неё внимание. — Я пока ничего не думаю, — повернул голову так, чтоб боковым зрением видеть собеседницу, но при этом не смотреть на неё. — Как можно что-то сказать, если у нас только два сообщения. Курочкин с Кораблёвым переглянулись. Уже второй год они являются главными зрителями самой главной Петербургской драмы, но на ряду с этим и главными свахами на деревне. — Сейчас заправимся и поедем дальше, — Лёня остановился у нужной колонки с топливом и направился к магазинчику заправки. — А я пока возьму что-нибудь перекусить, — Курочкин следом за шефом покинул машину. Они парой направились к зданию поочерёдно оглядываясь назад. — А ты уверен, что они в гневе не разнесут твою машину? — пошутил Федя. Или не пошутил. — Курочкин! — остановился Кораблёв и, глядя на машину, серьезно задумался. — А ты не мог мне этого раньше сказать. А если реально что-то случится! — Шеф, — засмеялся мужчина, хлопая Лёню по плечу. — На благое дело же. А потом если что Платонов тебе свою отдаст, он же… — Курочкин замолчал, пытаясь скрыть улыбку, но глаза всё равно выдавали его. — Так, Курочкин. — Молчу-молчу.