The world was on fire and no one could save me but you It's strange what desire will make foolish people do I never dreamed that I'd meet somebody like you And I never dreamed that I'd lose somebody like you
Кортеж из черных, отполированных до блеска машин неторопливо движется по тихим безлюдным улицам, наводя на хозяев высоких роскошных домов животный страх и вынужденное смирение. Никто не позволяет себе выйти и встретиться лицом к лицу с сыном палящего бразильского солнца. На лобовых стеклах маленький, но известный во всем городе флаг темно-синего цвета с изображением иконы Святого Иакова. Знак святого епископа и имя Его во всей Бразилии может нести лишь один человек — альфа в возрасте двадцати шести лет, с вьющимися от влажности волосами, с выбитым чернилами Иисусом Христом на груди, переплетающимися стеблями диких роз на рукаве правой руки и пожирающим свою же плоть ангелом на левой, — альфа, чей взгляд бездонных карих глаз без усердия ставит на колени самых сильных и неподвластных. Тот, кому принадлежит весь Рио-де-Жанейро. Он выкуривает сигару, скучающе посматривая на знакомые виды за окном, и в последний раз проверяет наличие пуль в стареньком револьвере, доставшемся от отца. Через пару недолгих минут транспорт останавливается, дверь открывают с другой стороны, и альфа выходит, с наслаждением вдыхая запах утренней свежести и еще не пролившейся крови. Его ведут к мраморному особняку, украшенному диким виноградом, где на пороге встречает выстроившаяся в ряд прислуга. — Знаю, что не послушаете меня, но не сказать не могу, — шепчет взволнованно идущий рядом парень, что на два года младше своего босса, однако очень смышленый и как никогда полезный в финансовых делах. Длинные волосы собраны в хвостик, пальцы что-то нервно печатают в телефоне. Вроде не впервые участвует в очередном собрании глав семей, а внутри все равно присутствует тревожность за собственную (больше за чужую) безопасность. В прошлый раз его неповторимый начальник (помимо этого близкий друг и наставник) всадил пулю в колено второму высшему лицу в Бразилии после президента страны. — Прежде чем устраивать потасовку, пожалуйста, подумайте о последствиях. — Для этого у меня есть ты, Карло, — самодовольная ухмылка режет губы. Альфа шумно и безнадежно вздыхает, отключая экран смартфона, и направляет внимание на ожидающий впереди отряд в строгой униформе. По традиции: его обыскивают вместе с грозными охранниками. Самого же грешного властителя, купающегося в солнечных лучах и влюбляющего своей природной медовой кожей, будто изначально созданной для жаркой страны, молча пропускают мимо. Их вскоре встречает просторная гостиная, напоминающая зал суда из-за необычной полуовальной формы и выставленных на балкончике второго этажа трибун с микрофонами и листками важных документов, в основном хранящих информацию касательно личной жизни и последних доходов в частном деле. На первом этаже вальяжно прогуливаются менее значимые персоны: начинающие предприниматели той или иной семьи, адвокаты, наркоторговцы, не скрывающие своей сущности испанские мафиози, взятые с публичных борделей омеги или уже повзрослевшие наследники. Атмосфера отдает привычной фальшью, наигранностью, неестественностью. Тошнота подкатывает к горлу — Карло никогда не любил посещать подобные места. В особенности без босса. Стоит ему исчезнуть из виду, как все вокруг натягивают приторные улыбки и ластятся к нему, словно пчелы к сладким цветам. И это люди, называющие себя хранителями двухсотмиллионного государства. Повисает тишина, собравшиеся занимают места на трибунах, с явной враждебностью глядя сверху вниз на виновника сегодняшнего торжества. Карло закусывает губу, сглатывает, прячет ладони в карманах брюк. Неосознанно копирует расслабленность и легкость в движениях босса. Толпа расступается, образовывает круг. Приглушенные шепоты смолкают окончательно. Темноволосый альфа в центре помещения выхватывает из рук официанта бокал игристого шампанского и смакует вкус, не пряча улыбки. Кто-то хихикает, очарованный столь притягательной красотой príncipe do sol. — Тэхён, — грубый голос эхом раскатывается по вычурному залу. Первая непоправимая ошибка. Карло держится, чтобы не закатить глаза на очевидное допущение. Ему не жить. — Месяц назад ты подписал соглашение с четой Дел-Сатиc о равномерном распределение прибыли за поставку товаров с южных островов. Был заключен справедливый мир на глазах у семи глав семей. Объяснишь, что произошло двумя днями ранее? Почему в доме Маркуса вместо живого члена семьи Дел-Сатис мы находим перепачканный в засохшей крови труп? — взволнованные охи поднимают новую волну шума. Присутствующие переглядываются, понимая, по какой именно причине было совершено столь коварное преступление. Знают, по какому закону живет убийца: — Я и есть справедливость, уважаемые братья, — Тэхён грациозно закатывает рукава пиджака до локтей, открывая вид на часть легендарной татуировки: нагие ступни ангела, вздымающие вверх, и стебли опадающих роз. — Неужели вы действительно поверили, что эта мразь, не раз обвиненная в мошенничестве и в издевательствах над собственными детьми, будет соблюдать правила, указанные в соглашение? — улыбка исчезает с лица, как и игривый тон в словах. Брови осуждающе взмывают вверх, кончик языка выглядывает из-под приоткрытых губ. Всё в устрашающей фигуре альфы кричит о том, что идти против его дома, его слов и имени — очень глупая идея. — Мы решаем подобные проблемы через суд. А не бессмысленным убийством. — Кто сказал, что Маркуса убил я? — он взмахом ладони подзывает паренька, тот мгновенно ретируется, через планшет подключаясь к огромному плазменному экрану, висящему над всей толпой, и отдает устройство в руки мужчине. На экране отображается видео: альфа, весь в синяках и с льющейся из носа кровью, сидит на стуле, он не может двигаться из-за веревок, что туго удерживают его на месте. Губы что-то шепчут то ли молитву, то ли просьбу о помощи. Комната, в которой он находится, напоминает звериную клетку, лампочка на потолке служит единственным источником света. Человек с маской на лице вдруг подходит к нему и кончиком кухонного ножа делает неглубокий надрез на ключице. Альфа взвизгивает от боли. — Немедленно выключите это! — Минуту, Господин Кан, мы не добрались до самого интересного, — голос за кадром задает мужчине вопрос: «Ты знаешь, в чем провинился?», за тем следует короткий ответ: «Да» и голос продолжает: «Ты готов ответить за свои грехи?», снова бездушное и жалкое: «Да». Его развязывают, освобождают только руки и голову. Отдают заранее заряженный пистолет. Слышится хлопок железной двери. Он не смотрит в камеру. Не произносит ни слова. Истерически смеется перед тем, как прицелить дуло к своему виску и спустить курок… Зрители автоматически закрывают глаза, некоторые отворачиваются, выбегают из помещения, дабы привести дыхание в норму. Главы семей — эти морщинистые, потерявшие счет времени лицемеры, на публику играющие роли примерных мужей, на деле же совершенно ничего не стоящие, — замолкают, не в силах что-либо сказать. С юным завоевателем их территорий они борются уже на протяжении трех изнурительных лет. Сначала ели как избавились от его чересчур самоуверенного и рискованного отца, не видящего никаких границ, теперь и отпрыск решил показать припрятанные карты. Тэхён возвращает планшет Карло, достает родные Лаки Страйк, прикуривает и садится на поданный прислугами стул. Перед уходом вылизанного до ослепительного совершенства омеги, альфа касается его локтя и приказывает сесть на пол у ног. Молодой неопытный омега, стараясь не показывать внутреннюю дрожь, занимает указанное место. Вскоре к его затылку аккуратно пристраивают коричневый револьвер. — Мне не нравится, что вы продолжаете играть со мной, джентльмены. — Тэхён… — Это не моё имя, — рявкает, подавшись вперед. Телохранители, прибывшие с альфой, показательно достают припрятанные пистолеты и каждый направляет в случайного наблюдателя из толпы. Карло знает, что босс не относится к тем, кто убивает невинных. Однако сегодня он не услышал от него команды о помилование. Кажется, глава дома Кан вышел на тропу войны. — Во всем Рио-де-Жанейро только один человек заслужил право называть меня им. Вам до него как до Луны, — сухая ладонь больно сжимает челюсть мальчишки, револьвер спускается к шее. Омега перестает дышать, складывая руки в молитве. — Я не раз шел вам на уступки. Был щедр и добр по необходимости. Но с меня довольно, — толкает в спину, отчего омега теряет равновесие и падает, ударившись лбом об кафель. Карло встает позади босса, с опаской следя за ничего не предпринимающими альфами. Неужели они и впрямь решили сдать позиции? — Сантьяго, — громко говорит Ким Намджун — глава семьи Ким, по крови родной дядя Тэхёна, широкоплечий и смуглый мужчина сорока девяти лет. — Не принимай нападки всерьез. Ты знаешь прекрасно, как мы ценим тебя и твою помощь. — Тогда вы должны понимать: я без вас выжить смогу. Вы без меня — нет. Звонкий рингтон телефона прерывает затянувшийся диалог. Сантьяго преподносит оружие к губам, намекая на соблюдение тишины во время, видимо, важного разговора. Карло знает, что человек, носящий право называть босса его кровным именем обладает еще массой исключений из общих установленных запретов: к примеру, за беспокойство ему никогда не будет грозить мучительная смерть на дне залива Гуанабара. Альфа подносит смартфон к уху и, к удивлению многих, отвечает ласковым тоном: — O que há de errado, minha pérola? Однако позвонивший находится явно в нехорошем расположении духа. — Где, блять, тебя носит? — ох, если бы прошлый Сантьяго заранее знал, что к нему подобным образом будет обращаться бешеный рыжеволосый омега, он бы не позволил себе настолько безвозвратно окунуться в чащу пробуждающихся чувств. — Почему я просыпаюсь, и какие-то уебки не разрешают мне выходить из дома? — Карло, подслушивающий разговор, улыбается, отворачивая голову. — И какого хуя тебя нет рядом, когда я буквально с ума тут схожу? Ты хоть знаешь, сукин сын, какого это… Разговор обрывается, один из неизвестных открывает стрельбу, главы быстро прячутся за дверями, пока гости разбегаются кто куда. Тэхён, поймав взгляд Карло, встает за мраморную колонну, перезаряжая револьвер. Его люди наступают в атаку, преследуя зачинщиков и всаживая тем пули меж бровей. Телефон летит в сторону и разбивается. Что ж, наилучшее начало дня.❤️🔥❤️🔥❤️🔥
— Блять, Чон Чонгук, ты можешь быть чуточку быстрее? — Я нахуй через ворота лез к тебе в своих новых брюках, прояви хоть каплю сострадания! — Проявлю, когда окажусь за этим чертовым окном! Перепалка происходит весьма интересная. Картина, следующая за ней, тем более. Два первокурсника: один, с разлохмаченными рыжими волосами, в фиолетовой шелковой рубашке и обтягивающих джинсах с дырками на коленках, усердно пытается пролезть через окно второго этажа, пока второй, одетый в весьма строгую классическую одежду, неуклюже пододвигает лестницу к кирпичной плитке, дабы его драгоценный друг не поломал себе при спуске тощие конечности. Оба взволнованны, но не от страха, — не впервой таким занимаются, возникали ситуации гораздо хуже. Тревожит совсем иной факт: если не успеют добраться до места в указанное время, то не видать им блистательного концерта любимой группы и бесплатной выпивки для новоприбывших. Однако, нужно сказать, что помимо этого волнует еще кое-что — приезд Сантьяго. — А ты уверен, что он с нас потом шкуры не сдерет? — пугливо отзывается брюнет, ранее названный Чон Чонгуком — щекастый, обворожительный омега, обучающийся в художественном лицее и обладающий незаменимым талантом. Все (и Юнги с Тэхёном в том числе) считают его картины истинным произведением искусства. Несмотря на свою покладистость и полученное от родителей строгое воспитание, Чонгука сложно назвать замкнутым человеком. Он относится к той категории людей, которые после нескольких крепких шотов становится как никогда буйными, неугомонными, раскрепощенными. — Меня-то он точно не посмеет и пальцем тронуть, а вот на счет твоей безопасности ничего не могу сказать, — Юнги и сам не особо отличается спокойствием. Вообще, чаще всего это именно из-за него у них возникают проблемы. Юнги ценит свободу, честность, хороший юмор и способность отвечать за свои поступки. С последним пунктом у него правда проблемы, но для этого у него и есть могучий, непобедимый альфа — никто в Рио-де-Жанейро не посмеет ему и слова поперек вставить. — Спасибо, мне это очень помогло. — Да расслабься, — спрыгнув с последней ступеньки на землю, парень легко отряхивается, закидывает рюкзак на плечи и осмотревшись нет ли охраны вокруг, начинает проделывать тот же путь, что и Чонгук: через ворота. — За последние два года он уже должен был привыкнуть… — перекинув сумку с вещами за железное ограждение, Мин пыхтя, продолжает лезть, хватаясь за холодные прутья. — Mãe de Deus, до сих пор не верю, что тебе удалось влюбить в себя самого senhor do sol! — Гук достаточно ловко и быстро преодолевает препятствие, брезгливо покосившись на испачканные носки лакированных ботинок. — Eu odeio! — В твоей интонации сквозит удивление и мне это не нравится, малыш, — тут же плечом к плечу оказывается Юнги и подбирает успевший измазаться в пыли рюкзак. — Я всегда получаю то, что хочу. И кого хочу. И это не мне повезло, а нашему бразильскому королю, — по традиции поставив телефон на беззвучный режим и отключив на всякий случай геолокацию, омега усмехается и, схватив брюнета за руку, бежит вместе с ним к заранее припаркованной машине. Что ж, наилучшее начало вечера.❤️🔥❤️🔥❤️🔥
Тело двигается в точь под такт громкой музыки. Плавно извивается, соприкасаясь с другими; выделяется в толпе народа за счет своей кошачьей изысканности и страстной диковатой ненасытности, под стать жаркой и энергичной среде. Сюда приходят расслабиться и словить максимальный кайф от происходящего, — Мин Юнги этим и занимается. Ему нравится быть в центре внимания, нравится ловить мечтательные вздохи и томительные взгляды, блуждающие по его красивым плечам, ключицам, струящейся потом коже. Он знает, насколько идеален — начиная от макушки и заканчивая пятками. И не считает позорным прямо заявлять об этом. Приятно, когда люди, как и ты сам, оценивают тебя на все сто и, может, не произносят вслух, но глазами четко передают неподдельное восхищение и симпатию. Юнги показывает им всем, кружащим вокруг него, словно стайка изголодавшихся сорок, каков омега бразильского принца. Пусть не перестают смотреть, пусть знают, кого на своих смуглых сильных руках носит будущий король Рио-де-Жанейро. А ведь он действительно носит. Самый устрашающий, жестокий, сумасшедший монстр преклоняет колени лишь перед худеньким бледнолицым омегой, что готов нож себе в сердце вонзить, если потребуется жизнь любимого спасти. Они друг друга стоят — один раны наносит, второй их залечивает. Только Юнги большего и не нужно. Жить с мыслью, что тебя любят настолько же бесконечно и безвозвратно — лучший вариант для него из существующих. В это время двери закрытого клуба, где и был часами ранее проведен концерт, распахиваются, пропуская его владельца. Белая рубашка расстегнута на две пуговицы, шею украшает серебряная цепочка с крестом, руки расслабленно спрятаны в карманы светлых брюк, взгляд быстро пробегается по присутствующим и сразу же находит своё. Работник заведения узнает посетителя, подбегает, немного обескураженный неожиданным визитом, кланяется зачем-то на все девяносто градусов и сияет лучезарной улыбкой. — Господин Диего, вам что-нибудь нужно? Альфа, не отрывая взгляда, снимает пиджак и небрежно отдает работнику. — Кто пропустил этого омегу? — кивает подбородком в сторону ничего не замечающего рыжеволосого. Молоденький парень, видно недавно устроившийся, нервно сглатывает, в мыслях перебирая, кто из охранников дежурил сегодня перед началом. — Я могу позвать человека… — Передай ему, что он уволен, — облизывается, закатывая рукава до локтей, и уходит, абсолютно уверенно передвигаясь сквозь поток людей и ощущая долгожданное покалывание, пробегающее по позвоночнику и пускающее мурашки на руках. Непослушный. Неугомонный. Своенравный. Бешеный. Ненормальный. И это все его омега. Это его мальчик, который постоянно капризничает и хнычет, стоит длинным пальцам альфы начать его растягивать перед вхождением; который, сопливый и красный от слез, лежит на груди и смотрит очередную грустную мелодраму с ним; который никогда не спит в темноте без него — его бразильское солнце, звезда, жемчужина. Иногда у Сантьяго просто не хватает слов, чтобы описать чувства, что Юнги вызывает в нем. Все это где-то на возвышенном и непонятном уровне. Мужчина тихо прокрадывается сзади, улыбается, наблюдая за счастливым видом омеги, но когда тот внезапно выгибается спиной, а влажные пряди волос закрывают его глаза и язык мажет сухие губы — выдержка ломается в сию же минуту. Ладони грубовато хватают за бедра и притягивают, разворачивая хрустальное туловище лицом к себе. Юнги от внезапности издает крик, однако ему не дают время на соображение, затыкают рот жадным глубоким поцелуем. Конечно, Юнги узнал эти губы. Узнал эту манеру, эти движения и прикосновения. Он не смущается людей, не думает даже о том, что Чонгук, отошедший в туалет, в любой момент может вернуться. Мин отвечает, проскальзывая языком в чужой рот. Окольцовывает руками шею, пристраивая колено между ногами альфы. И уже почти издает стон наслаждения, как его резко и очень обидно отпускают. — Я ведь запретил тебе появляться здесь без меня, — низким хрипловатым тоном. Остальные, услышав такой тон, точно бы от страха поусыкались давным-давно. А Юнги от этого лишь сильнее возбуждается и игриво цепляет пальцами острый подбородок своего альфы. — Разве у тебя есть право что-либо запрещать мне? — также на выдохе и совсем тихо. Тэхён целует тыльную сторону ладони, целует запястье, затем по очередности тонкие и изящные пальцы. Омега постепенно слабеет, ощущая жар на щеках и тягу внизу живота. — Был бы на твоем месте другой омега, его бы голова давно оказалась где-то под моими ногами, — вдруг, опустив руку, разворачивает спиной к груди, продолжая шептать уже прямо в ухо, специально задевая зубами хрящик. — В последнее время, мой ангел, ты ставишь меня в неудобное положение. Что люди будут думать обо мне, когда узнают, что даже омега не слушается моих приказов? — кончиком носа ведет по волосам, вдыхая запах ванильного шампуня и нотки шалфея. Спускается к лопаткам, забирается под ткань, скользя холодными руками по вмиг напрягшемуся животу. Омега не выдерживает и мычит, кусая пухлые губы. — Я не слышу ответа. — Сантьяго, которого я знаю, никогда не волновало мнение остальных, — прерывисто дышит, укладывая голову на плечо мужчины. — На моем месте не будет другого омеги. Я знаю, что ты любишь меня таким, какой я есть. А меняться я не планирую, — зарывается пальцами в темные волосы, как только рука проскальзывает в штаны. — Так и буду выдергивать тебя с важных собраний, звонить и спрашивать, какой цвет мне идет лучше, ставить в неудобное положение и не слушать приказов, — уголки губ растягиваются в самоуверенной, однако чертовски обаятельной улыбке. Тэхён обожает эту улыбку всем сердцем. Поэтому выпускает омегу из рук, позволяет отдышаться и немного прийти в себя. Целомудренно целует куда-то в лоб и улыбается тоже. — Você é meu tesouro. Minha pérola, — Юнги каждый раз удивляется со способности Тэхёна по щелчку переходить от разгоряченного нетерпеливого состояния до буквально невероятно ласкового и сентиментального. Словно прошлых минут внешнего и внутреннего сгорания от чересчур интимных касаний и не было. — Я пришел к тебе, когда мир горел в безумном пламени и должен был исчезнуть с лица земли, — аккуратно заправляет прядь взмокших волос омеге за ухо. — Ты же пришел ко мне, когда мир потерял свои краски и превратился в густую непроглядную тьму, — глаза блестят, и альфа видит в них все, что когда-то пытался отыскать. Он давно уже понял: его путь заканчивается на этом омеге. На его прекрасных лунных глазах. — Eu te amo. — Ты повторишь это сегодня… — переплетает пальцы в замок, выдыхает в приоткрытые губы, — …ночью, сидя на мне без одежды, весь пылающий и задыхающийся от блаженства… — Юнги мелко сглатывает, ощущая сухость во рту и головокружение от одной мысли, что все это действительно ждет его сегодняшней ночью. И ему нравится испытывать перечисленные ощущения. Только наедине с Сантьяго он снимает с себя маску и предстает в настоящем виде: рыжеволосый мальчик, сотканный из тончайших чувствительных нитей. Ненасытный, нетерпеливый. Как маленький львенок, требующий к себе максимального внимания и максимальной ласки. Юнги часто играет с альфой на публике, ведет себя вызывающе и рискованно. Но стоит им остаться в их комнате на всю ночь, как он превращается в робкого и неумелого омежку. А Тэхён влюблен в каждую его сторону. И готов угождать любым прихотям. — Если бы безумие было человеком, то оно было бы тобой, Ким Сантьяго Тэхён. Разве можно здесь поспорить? Альфа поднимает омегу на руки и уносит, встречаемый удивленными взглядами и завистливыми улыбками. День у обоих не задался, однако ночь сильна исправить даже самые чудовищные и непростительные грехи.❤️🔥❤️🔥❤️🔥
В сотый раз за утро, набирая номер босса, Карло неслышно матерится, представляя кровавое месиво, которое обязательно будет устроено несколькими часами позже, если только вселенная не услышит его молитвы и не заблагорассудится послать помощь. Случилось кое-что непредвиденное. Скорее не так… случился пиздец мирового масштаба, и как с этим справляться в одиночку, парень без понятия. Подъезжая к знакомому трехэтажному особняку, он торопливо выходит из машины, закуривает по дороге до двери и стучится, молясь, чтобы босс оказался дома и желательно в неведении. Как ни странно, ему открывает Диего. Правда, немного обнаженный, раздражительный и, видно, неохотно прервавшийся в любимом деле. То самое дело позади его голой спины надевает широкую черную футболку и радостно машет, увидев гостя. — Доброе утро, Карло! — причесывая пальцами растрепанные огненные волосы, выкрикивает Юнги и тут же подушкой прикрывает свои оголенные ноги. Диего руками опирается о дверной проем, тем самым полностью перекрывая вид на омегу, и недовольным взглядом сканирует парня. — Надеюсь, это что-то очень срочное, иначе… — Вчера ночью на наших открыли охоту. Несколько трупов и плюс отобранный товар, — Карло не решается зайти в дом, топчется на пороге, беспокойно зажимая зубами тлеющую сигару. — Денег тоже нет. Все забрали, суки. Тэхён меняется в лице, двигая от злости челюстью и не по-доброму хмуря брови. Оглянувшись и удостоверившись, что омега на кухне занят завтраком, он кивает, пропуская альфу внутрь. Они остаются в гостиной, занимая места друг против друга. Ким надевает первую попавшуюся футболку, заполняет бокал янтарной жидкостью и выпивает. Денёк предстоит тяжелый. — Кто? — вопрос вылетает с нескрываемой ненавистью. Устал. Чертовски и невыносимо. Когда же эти самовлюбленные мерзавцы поймут, что нервная система названного Короля солнечного Рио-де-Жанейро не может бесконечно выдерживать их бессмысленные детские нападки? Он действительно старался играть по правилам. Больше не осталось терпения. — Господин Кан. Его люди даже не прятались. Не скрывали, кто стоит за этим всем. — Подозрительно, — мужчина протягивает руку в ожидании. Карло быстро соображает: вытаскивает пачку Лаки Страйк, делится сигаретой и преподносит зажигалку к кончику. Закурив, Сантьяго откидывается на кожаную спинку дивана, перебирая в голове уже появившиеся предположения. — Глава дома Кан — трус. Он никогда бы в открытую не пошел против меня, — выдыхает сизое колечко, медленно растворяющееся в воздухе. — Кто-то решил подставить его. Не самым удачным способом, — Карло задумывается, закидывая ногу на ногу. — Покажи мне записи с камер, — на экране планшета проигрывается видео: их работники загружают прибывший товар в контейнеры, о чем-то переговариваются, улыбаясь, пока один не достает коробку и та не взрывается, волной задев и рядом стоящих. С другой стороны улицы появляются три машины без номеров. С окон высовываются неизвестные в масках с логотипом дома господина Кана и начинают страшную пальбу, обезображивая и трупы. Карло от отвращения прикрывает глаза и выключает. Вот так ни с того ни с сего напасть на обычных безоружных граждан, выполняющих свою невинную работу. — Я не понимаю, в чем смысл грязного нападения? Что они пытаются этим доказать… — Это месть, meu menino, — Сантьяго отдает тому бокал, наполовину полный и, увидев сопротивление, грозно качает головой. У парня лицо побледнело. Сколько раз говорил, что эмоциям в таких делах нет места. Разве слушал его когда-либо? — А люди, живущие ей, теряются и становятся пустышками. Кто бы это не устроил, он мстит мне за моего отца, — поднявшись, вдруг озирается вокруг и осознает, что омега давно исчез из поля зрения. Карло хочет что-то сказать, но альфа прикладывает указательный палец к губам и бесшумно проникает ладонью под кофейный столик, где на экстренный случай припрятан пистолет. — Temos convidados. — Мой дядя, — к воротам дома подъезжает длинный блестящий лимузин. Тэхён прячет оружие за пояс, накинув сверху кожаную куртку, и молча приказывает брюнету отправиться наверх, присмотреть за омегой. Все знают, что дом великого Сантьяго не охраняется. Дело в излишней самоуверенности или же очередном соревновании с главами семи домов? Сантьяго никогда не показывал страх и никогда не боялся встретить на пороге убийцу. Ему достаточно сделать один звонок, чтобы через секунду к нему примчалась орава верных рыцарей. Он знает, что самостоятельно сможет защитить и себя, и своего чересчур храброго омегу. Однако, открывая дверь и встречая родного дядю с язвительной улыбкой, что-то внутри него кричит бежать. Сейчас же посадить жемчужину в машину и увезти как можно дальше. Его жизнь дороже собственной в миллион раз. Карло поднимается на второй этаж и вдруг замирает, заметив брошенное на полпути оранжевое полотенце и зубную щетку. Готовит оружие, сняв преждевременно предохранитель, ступает тихо и медленно, как учил босс в первые дни практики. Дыхание контролирует, чтобы не терять самообладания и внимательности. Толкает ногой дверь в комнату и застает пустую не застеленную кровать, с выброшенной в порыве страсти одеждой на полу. Отчего-то кровь ударяет в голову, стук учащенного пульса бьет по ушам. К нему подкрадываются сзади, но Карло оказывается быстрее. Локтем ударяет по лицу, выбив пистолет с рук. Человек в маске делает выпад вперед, пытаясь задеть кожу блеснувшим ножом, альфа хорошенько ударяет его коленом в пах и укладывает вниз, отрубив одним ударом по затылку. Внезапно кто-то кидается на него со спины, приложив серебряную вилку к сонной артерии. В преступнике он узнает рыжеволосого омегу. — Господин… — Карло? — Юнги опускает ладонь, расслабленно выдохнув. Одет все также: одна широкая футболка и оголенные ноги. В глазах не видно страха, скорее… дикая злость. — Что происходит? Где Тэ? — шепчет, ступней пиная по боку спящего незнакомца. — Он разберется. Нам нужно уходить, — внизу раздаются выстрелы. За ними следует взрыв, от которого и Юнги, и Карло теряют равновесие, падая кто куда. Стрельба перемещается на улицу, судя по всему, босс успел позвать на помощь людей. В комнату заходят сразу несколько человек. Ни одного не видно. Только глаза, залитые желчью и животной агрессией. Карло отбивается, кидая встревоженные взгляды на потерявшего сознания омегу. Все обрывается также быстро, как и началось: его связывают и вырубают, ударив пистолетом о висок. Юнги грубо поднимают чужие холодные руки, надевают мешок на голову и спускают по лестнице, на пути с ухмылкой перешагивают через обездвиженное и раненное тело несокрушимого Диего, затем забираются в машину и уезжают, оставляя бывший райский уголок влюбленных в жарком неистовом пламени.❤️🔥❤️🔥❤️🔥
Утренние лучи солнца плавно скользят по умиротворенному лицу, задевают темные пушистые ресницы и сморщенный во сне маленький нос, путаются в рыжих волосах. Альфа не дышит, боится, что все исчезнет. Большим пальцем трогает мягкий подбородок, очерчивает контур тонких губ, уже ладонью дотрагивается до щеки и невесомо целует в закрытое веко. Омега недовольно хмурит брови, что-то буркает и поворачивается спиной. Мужчина тихонько смеется и принимается покрывать поцелуями обнаженные лопатки своего возлюбленного, спускается к спине, ладонями обнимает талию. Самое прекрасное утро — это утро, в котором рядом с ним, без одежды, сонный и немного избалованный, как ребенок, лежит его личный комочек счастья. Разве может он когда-нибудь устать целовать эту бархатную, по-ангельски светлую кожу и на ухо шептать о том, какой же все-таки красивый, невероятный и достойный не просто всех богатств на свете, а каждой звезды на небе? Люди в Рио-де-Жанейро боятся своего солнечного принца. Не смеют в глаза при встрече смотреть, на колени склоняются, о пощаде молят, только услышав устрашающий голос. Сантьяго не оставляет виновных в живых. Беспощадно собственными руками сердца окровавленные из груди вырывает. И мог бы кто подумать, что лишь один омега способен заставить его вести себя с ним так, словно он — хрусталь, до которого дотронься неправильно и тот разобьется? Мог бы кто подумать, что с этим омегой Сантьяго начнет вершить справедливость и искать более верные пути для достижения целей? Что начнет увлекаться старыми английскими сериалами, будет пить ненавистный кофе по утрам, в обязательном порядке звонить и предупреждать, где он и с кем находится. Будет показывать новые раны и просить с щенячьими глазами о ласковых успокаивающих поцелуях. Даже великому правителю, беспощадному воину, доблестному рыцарю необходим тот, перед кем можно не прятаться за маской безразличия и храбрости. Перед кем можно не разыгрывать сценки, страшиться кровоточащих ран и убеждать себя, словно все в порядке. Тэхён верит Юнги. Он отдал ему своё сердце и ничего не попросил взамен. Ему ничего и не нужно. Вполне хватает этой радостной кошачьей улыбки и растянутых до жути смущенных слов: — Хочу просыпаться с тобой так каждый день, meu amor.❤️🔥❤️🔥❤️🔥
Вокруг происходит какой-то шум. Люди переговариваются, слышатся тяжелые шаги по кафелю, звенят друг об друга железные прутья, кто-то хватает его жестко за волосы и оттягивает назад. Лента на глазах лишает возможности видеть картинку ясно. Руки связаны веревкой позади, сам он, кажется, находится на стуле, ибо ноги привязаны к длинным деревянным ножкам. Ему что-то говорят, а он не соображает. Не может прийти в себя. С носа и разбитой губы льет кровь, в ушах звенит, и сознание петляет между сном и реальностью. Неожиданно его отпускают — тело летит вперед, и вскоре голова соприкасается с холодным полом. Омега стонет, заставляя себя не отключаться, до боли закусывает губу, чтобы не завыть в голос, царапает ногтями кожу. Его, словно безвольную игрушку, переворачивают на спину и поднимают. Ленточка снимается, и в глаза бьет яркий искусственный свет. — Ну, здравствуй, куколка, — мужчина со шрамом на всю левую сторону лица противно кривит губы и мозолистыми пальцами сжимает челюсть рыжеволосого. — Что же ты никак не научишься манерам? — другая рука приставляет острый конец ножа к горлу. — Когда тебя о чем-то просят старшие, нужно слушаться, — омега сужает глаза, мысленно представляя, как в скором времени выстрелит в башку этому гребаному кретину. Ухмыляется злорадно, отчего альфа сильнее злится и спускает нож к груди. — Посмотрим, на сколько тебя хватит. — Гори, — плевок, — в аду, — по щеке прилетает обжигающая пощечина. Юноша смеется, специально провоцируя незнакомца, который, он уверен, ничего не может ему сделать. Над всем этим стоит человек более влиятельный и не такой тупоголовый. Пока есть минута осмотреться, он сразу пользуется ей: просторная и со вкусом обустроенная спальная комната. Судя по всему, расположена на втором этаже. Здесь есть выход на террасу и одно большое окно. Двуспальная кровать, туалетный столик с зеркалом, открытая дверь в ванную и пару разбросанных вещичек. Он вроде как пленник, однако держат его в весьма хороших условиях для «пленника». Значит, это дом одного из семи глав. Но кого именно? Закончив протирать лицо платком, мужчина вдруг кидается на омегу, сжимая до потери воздуха горло ладонями. В этот момент в комнату входят, и тому приходится прерваться, напоследок также смачно плюнув в лицо. — Господин… — альфа вместо должного ответа получает жгучий удар под дых. Вошедшим оказывается Ким Намджун — по идее, будущий родственник Мин Юнги. — Что я говорил на счет рукоприкладства? — ледяным тоном произносит, скептично осматривая еле живого студента на шатающемся стуле. — Хочешь, чтобы мы тут все сдохли? — понижает голос до шипения. — Если он увидит своего омегу в таком виде — ты окажешься первым, кому отрубят голову и повесят на съедение воронам, — за спиной главы дома Ким появляются высокие телохранители в униформе. Забрав под подмышки вмиг утратившего какую-либо агрессию альфу, они уходят. Намджун молча развязывает веревки на руках и ногах. Юнги от бессилия падает на ковер, ощущая неприятную дрожь по всему телу и тошноту, подкатывающую к горлу. Ему протягивают стакан воды и белую таблетку. Таблетку он не берет, а вот воду выпивает залпом. План по самостоятельному спасению крутится вихрем в голове. Он обязательно выберется отсюда. Только сначала… — Объяснитесь, господин Ким? Светловолосый альфа с проседью седины на висках присаживается на подлокотник кресла и, достав сигареты неизвестной марки, закуривает, пожимая плечами как ни в чем не бывало. Костюм двойка сидит на нем идеально. Да и весь образ этого альфы строится сплошь на идеалах, о котором мечтают омеги: рост метр под сто девяносто, широкие плечи, подтянутое для своих сорока лет тело; глубокий красивый взгляд голубых глаз и, конечно же, куча денег на личном счету. — Это дела взрослых, мальчик, — Юнги поднимается, утерев кровоточащий нос рукавом футболки. На ногах так ничего и нет. Если бы было время задуматься о внешнем виде, возможно, он бы и ощутил укол стыда. Сейчас же мысли заняты совсем другим. К примеру, террасой, откуда спокойно поддувает легкий вечерний ветерок. — Единственное, что от тебя требуется — это побыть приманкой. — Вы поступаете совсем не по-джентельменски. — Он убил моего брата, — стряхивает пепел на кафель и улыбается, видя, как серьезно хмурит брови омега. — Думаешь, я бы не узнал об этом? — Тэхён не самый святой человек, но он никогда не поднял бы руку на своего отца. Он любил его точно также, как и вы. — Ты ничего не знаешь, — сквозь зубы. — Кто сказал вам, что это был он? — Не важно. — Намджун встает, выкинув окурок в урну. Открывает первый ящик комода и вытаскивает оттуда теплую кофту со спортивными штанами. Затем небрежно кидает парню в руки. — Оденься поприличнее. — Вы совершаете наиглупейшую ошибку в своей жизни, — Юнги не смел раньше плохо думать о ком-то из членов семьи Сантьяго. У него этой семьи и не было. Мать после рождения сбежала с любовником в другую страну, отец спился и вскоре покончил самоубийством. Он остался один. И должен был всегда быть один. Но наперекор судьбе его нашли, привязали к себе железными оковами, показали, что любви он достоин, внимания, нежности, уважения и бережного отношения. Семья Тэхёна стала и его семьей. Так он думал до нынешнего момента. — И вы непременно пожалеете об этом, — альфа не слушает. Уходит, закрыв дверь, и лишь оказавшись один в коридоре, набирает номер того, кто точно знает правду.❤️🔥❤️🔥❤️🔥
Яростный, всепоглощающий огонь горит на дне темных зрачков и приводит в ужас каждого, кто осмеливается взглянуть перед смертью в глаза своему отныне не принцу, а самому устрашающему палачу, что больше не сияет солнечным светом и не приносит справедливость на грешную землю. Обратившись в вершителя судеб, он скинул с себя старую оболочку и предстал пред всеми в кровавом виде с губительной косой за спиной. Перед ним трое мужчин, привязанных вниз головой к металлической трубе. У первого полностью изуродовано лицо, у второго сигарой прожжены глаза, последний тихонько постанывает от безжалостно вырванных ногтей на пальцах. Повсюду грязь, смешанная с кровью. Запах пота с чистой, ни с чем несравнимой жаждой смерти витает в воздухе. И ведь было бы проще, если бы это действительно помогло. Но удовольствия не приносит никакого. Сколько бы он не гонялся за призраками, сколько бы не наказывал за товарищей — злость внутри не исчезает и не уменьшается в размерах. Уже и сам не ведает, что творит. Клялся, что никогда не станет похожим на сумасшедшего отца, убивающего кого попало от скуки или ненависти. В голове снова всплывает сцена из прошлого: посреди безумной ночи он просыпается в поту и с криком на губах; его тут же загребают в теплые успокаивающие объятия и целуют в соленый лоб; губы шепчут что-то неразборчивое, однако усыпляющее, и вскоре он засыпает, окутанный любовью и теплотой, исходящей от омеги. Как он мог быть настолько халатным по отношению к тому, кто жизнь в нем возродил? Мин Юнги не слабость Сантьяго. Он его сила. Альфа нашел в нем то, что не мог найти долгое время в себе: готовность ответить за прошлые ошибки и безграничное желание идти лишь вперед, не замечая никого вокруг, не видя ничего. Быть обыкновенным убийцей легко, много ума не требуется. Однако взять и попытаться завоевать доверие, поддержку и привязанность чужих людей так, чтобы они сами захотели помогать тебе — сложнее, чем просто казаться непобедимым злодеем. И Юнги был первым, кто показал Диего, что это значит. Учился вместе с ним ласке и нежности. Терпению и жалости. Вскоре получил новое наименование — príncipe do sol. В нем увидели то, что требуется от настоящего лидера. Только горькая правда такова: если рядом с лидером нет его единственной опоры, неземной силы в облике улыбающегося мальчишки с уникальным цветом волос и лунными глазами, нет и покоя на бразильских улицах. Нет покоя на душе бразильского принца. Поэтому, отбросив секундное наваждение, Тэхён вновь надевает свои резиновые перчатки для следующей душераздирающей пытки. На очередь подходит длинная розга, с помощью которой раньше подобные извращения проводил его отец. — Итак, кто рискнет вызваться первым? — удар проходит у лица одного из трех альф. Вместе они всхлипывают, не имея сил даже на простой ответ. На столе вибрирует телефон. Тэхён разочарованно вздыхает, преподносит трубку к уху и рычит: — Скажешь, что ничего не выяснил, и я убью тебя. — Ваш дядя просит назначить встречу с вами. За городом и без свидетелей. Сантьяго вдруг смеется, а после пару раз подряд ударяет кулаком по кирпичной стене, превращая костяшки пальцев в кровавое месиво. — Передай ему, что я согласен.❤️🔥❤️🔥❤️🔥
У Юнги был идеальный план по спасению своей задницы: канат, созданный из постельного белья и одежды и привязанный к ножке кровати, должен был послужить надежным путем побега через окно перед рассветом. Но его поймали. Не успел он добежать до ворот, как позади раздались выстрелы, и пуля задела нежную кожу. Затем безжалостный удар по голове и уже тело несут назад, в чертову комнату. Однако нельзя сказать, что решение оказалось провальным. Зато омега узнал свое расположение — это точно больше не был родной и солнечный Рио-де-Жанейро. Время текло очень медленно в четырех стенах. С последнего визита господина Кима прошло около двух дней. Пару раз к нему приходил тот противный альфа со шрамом, бил неслабым током по рукам, когда он пытался укусить или ударить; откровенно наслаждался истерзанным видом мальчишки и смеялся ядовитым смехом. Еду продолжали приносить ровно по три раза в день. Всякие уговоры и просьбы по типу «я хочу гулять, выпустите меня», «мне плохо, позовите доктора» не срабатывали. Его здесь не слушали. Практически не замечали. За дверью спальни всегда слышались чужие голоса и шаги, при чем достаточно веселые и энергичные. Но никто не отзывался на бешеные стуки и рассерженный крик. Юнги понимал, что не может позволить себе стать слабым. Ни на мгновение. Когда Тэхён придет за ним, он должен показать, что не сломился. Выдержал пытки, насмешки и избиения. Не потерял веры в лучший исход. Тэхён однажды сказал ему, что он появился в его жизни в самый страшный и мрачный момент. Омега знает, что на самом деле это не он спас Сантьяго. Это Сантьяго каждый раз спасает его. Своим присутствием, счастливым взглядом, безмерной любовью. Монстр при первой встрече, луч солнца и надежды при последней — и весь мир лежит у его ног, но он всегда будет отдавать собственные заслуги в руки тому, кто подарил ему нечто более стоящее, нежели драгоценности и всенародная слава. Юнги подарил Сантьяго — саму жизнь, во всей её поэтической небесной красоте. Сантьяго, в свою очередь, подарил Юнги — себя, и ему этого достаточно. И что-то подсказывает омеге, что его освобождение наступит совсем скоро. Правда, он не ожидает, что произойдет это буквально через несколько минут. Сидя на подоконнике и прижав колени к груди, он вдруг прилипает лбом к стеклу, увидев вдали приближающийся кортеж из пуленепробиваемых высоких машин. Спрыгнув, тотчас же лезет под кровать, где был припрятан кухонный ножик. Внутри все горит от нетерпения. Голова кругом идет, но он приказывает себе собраться и настроиться на скорейшую победу. Внизу начинается настоящая суматоха. Неизвестные группируются, кто-то кричит о недостатке оружия, кто-то требует немедленно связаться с боссом. Из кортежа открывается пальба по выбежавшим из дома мужчинам. Звуки выстрелов и воплей сотрясают землю. Юнги становится за дверью, считает секунды, когда за ним явится тот стервятник. И долго ждать альфа не заставляет. Вламывается, весь пыхтя от ненависти. С деревянной битой в руке и запекшейся кровью на пол лица. Омега наскакивает на него из-за спины, вонзает острие ножа в сонную артерию и отпускает, кинувшись к лестнице. В ушах стучит пульс, тошнота подкатывает к горлу. Чужая ладонь зажимает ему неожиданно рот и утягивает в противоположную комнату. Юноша отбивается, хорошенько двинув ступней тому меж ног, и вновь срывается на бег. В мыслях на повторе звучит одно слово: «Найти». Тэхён, в это время зашедший в коттедж через террасу на первом этаже, хладнокровно расправляется с встречающимися на пути сопляками. Теперь он знает правду. Встреча с любимым дядей, показавшим себя как предателя и ублюдка, готового на огромные жертвы ради правды, прошла за мирными переговорами. Пять глав семей решили объединиться и убить последних представителей великого дома Ким. Сначала тайно перерезали глотку Ким Сынчолю, после взяли курс на дядюшку, а кто, если не влюбленный племянник, может убить его на глазах у всех, не боясь правосудия? Отыгрались на обоих и теперь будут гореть в неистовом пламени. Тэхён поклялся, что не оставит в живых ни одного из них. Перезаряжая пистолет, он внезапно натыкается на разъяренного рыжеволосого омегу, что самоуверенно стоит посреди всего этого кровавого хаоса и перебирает в пальцах только что отнятый калашников. С висков стекает пот, однако спина прямая, плечи расправлены, будто и не замечает разбросанных по разным углам трупов. К нему пытаются подступиться, только Сантьяго не даёт. Пускает пулю в лоб и ласково улыбается, наконец-то увидев в ответ наполненные слезами радости и облегчения хрустальные глаза. Юнги врезается ему прямо в грудь, весь прижимается, испускает тяжелый вздох. Сантьяго крепко омегу обнимает, медленно вбирает молочный запах, успокаивая накалившиеся нервы. Целует куда попало: то в скулы, то в нос, то в почему-то разбитую губу. И не может насытиться присутствием. Отныне не сможет никогда. — Моя жемчужина… — нежно гладит большим пальцем по щеке, убирая прилипшие ко лбу пряди волос. Юнги шмыгает, сдерживая слезы. — Скажи, кто это сделал с тобой. Я привяжу его к машине и заставлю пройти несколько улиц без одежды и с отрезанным языком, так, что он не посмеет даже просить о помощи или молить о пощаде… — не дернувшись, бьет пистолетом решившего напасть и после продолжает, притянув омежье тело к себе, —…я брошу его к голодным псам на съедение и семье отправлю останки костей. Кто посмел тронуть тебя и сделать такое? — Пожалуйста, Тэ… — выдыхает, цепляясь пальцами за плечи альфы. — Давай вернемся домой. — Ты зря защищаешь их, — поднимает уставшее тело на руки, приобняв за талию. Юнги расслабленно укладывает голову у него на груди, уткнувшись кончиком носа в шею. — Они все равно умрут, — добавляет шепотом, оставив лёгкий поцелуй на виске, и выходит из дома. Диего обращает внимание на Карло: парень весь в крови и явно обессиленный. Рядом с ним не менее изголодавшийся по мести Намджун. Оба они при виде мужчины кивают, освобождая проход к машинам. Перед тем, как сесть и уехать, Диего обращается к дяде: — Ты знаешь, кто следил за ним. — Знаю. — Он мне нужен. — Кажется, маленький господин позаботился об этом самостоятельно, — встревает Карло, кашлянув в кулак. — Я не сказал, что нужен живой. — Я приведу всех, Тэхён. Не переживай. — Ты ответишь за случившееся с ним тоже, — сплюнув на землю, альфа осторожно усаживает омегу на заднее сиденье и садится рядом, дав команду на отъезд. Принц получил свою драгоценность обратно, однако злости в нем от этого не поубавилось.❤️🔥❤️🔥❤️🔥
Спустя несколько долгих, изнурительных дней в заточении Юнги просыпается от трепетного, ласкового прикосновения к своему перебинтованному боку. Голова все ещё кружится, в горле ужасно пересохло, а на губах чувствуются незажившие ранки. Он жмурится от ослепительного солнца, что светит сквозь белоснежный тюль, и пытается приподняться. Теплые ладони не позволяют ему, тут же укладывают обратно. Альфа сидит рядом на краю постели и не может перестать думать об ужасах, произошедших с его единственным источником света. Конечно, Намджун изначально приказал людям не трогать омегу, однако сердце кровью обливается, когда в голове вырисовываются картинки того, что ему пришлось пережить. Какой же он все-таки невероятно сильный и храбрый. Ни разу не упал на колени перед врагом с мольбой о пощаде, ни разу не переставал надеяться на спасение и сам для этого прикладывал усилия. Тэхён аккуратно гладит через ткань одеяла колени этого маленького рыцаря, смотрит на беспокойное лицо и мысленно нож себе в сердце вонзает, наказывая за то, что не успел вовремя уберечь, сохранить от опасностей. Как правило: за самыми непобедимыми воинами всегда стоит тот, кто их к этой власти привёл. Сантьяго впредь не будет покорять мир с целью добиться общего признания. Сантьяго будет покорять мир, чтобы после уложить его к ногам своего омеги. Юнги кашляет и лениво открывает глаза. Мужчина подаётся вперёд, преподнося стакан воды к бледным губам. Омега делает медленные глотки и откидывается по-удобнее на подушки. При виде любимой улыбки он расслабленно опускает плечи и сам улыбается. — Тебе нужно ещё поспать, — тихо произносит альфа и целует тыльную сторону ладони. — Как ты? — встревоженно спрашивает. Сантьяго качает головой. — Самое главное сейчас это твоё здоровье. — Ты же прошел осмотр? — брови угрожающе сводятся к переносице. Тэхён на такую реакцию беззлобно смеётся. — Безусловно, ради твоего спокойствия. — Что на счёт… — Тшш, — садится рядышком плечом к плечу, оставляет нежный поцелуй на лбу и обнимает, но не крепко, чтобы не задеть раны и не причинить вреда. — Прости меня, это я виноват. Я не должен был отпускать тебя. — Тэ… — Я люблю тебя, Юнги. Люблю настолько безумно, что иногда поражаюсь собственным поступкам. Для меня вселенная смыкается на твоём имени — только на твоих глазах, на твоём смехе, на твоих губах… — Юнги кладёт голову альфе на грудь и закрывает глаза, впитывая в себя слова, как губка. Ему нужен Сантьяго. Нужен Тэхён. Он без него, словно человек без воздуха. Увези, отними частичку от целого и бесконечного и получишь его омертвевшее безжизненное тело. — Знаю, что просить о таком эгоистично, но, пожалуйста, не покидай меня. Você é uma vida inesquecível em toda a sua glória — для меня. Юнги знает, что ему не нужно отвечать. Лёгкий поцелуй в губы служит ответом на душевную исповедь. Его вновь прижимают, обволакивают нескончаемой любовью, и вдруг все находящееся вокруг приобретает какой-то новый, определенный смысл. Да, наверное, это и принято называть судьбой.❤️🔥❤️🔥❤️🔥
Сидя за рулём своей роскошной черной ламборгини, альфа ни о чём не думает, выдыхая сигаретный дым в открытое окно и наслаждаясь привычной пустотой ночных городских дорог. После того злополучного дня, когда правда вылилась наружу, он ощутил себя настоящим подонком. Возможно, все дело в Сантьяго. В его неуравновешенном характере, бояться которого в какой-то момент стал и Намджун. Поэтому чужие слова о смерти брата от руки сына не показались такими уж странными и подозрительными. Сомнения, ненависть внутри давно крепли и привели к неизбежному исходу. Жалеет ли о том, что убил невинных? Нисколько. Намджуну лишь стыдно перед умершим братом. Не сумел спасти семейный бизнес от грязных рук, не позаботился о заточении истинного врага. Однако смысла жалеть о содеянном нет. Альфа выкидывает окурок через окно и внезапно резко тормозит, увидев впереди стоящие машины. Матерится вслух, на всякий случай проверяет наличие оружия за поясом и выходит весь пылающий от гнева. Недовольный настрой моментально сменяется на неприятно удивленный. У знакомого серого мерседеса в кожаной куртке и с чупачупсом во рту, облокотившись о капот, стоит никто иной, как Диего. Намджун сбавляет шаг, сохраняя безопасное расстояние. Что-то тут не чисто. — В чем дело? — подаёт голос первым. Из двух рядом припаркованных машин выходят люди с пистолетами в руках. Диего на это двусмысленно усмехается и неестественно пожимает плечами. — Видимо, ты забыл, что я обещал сделать с тобой, после выздоровления моего омеги. — Трус! — плюется, освобождая оружие из-за пояса и целится в шатена. — Слабо встретиться без своих верных псов? — Они всего лишь помогут мне устроить шоу. — Один из мужчин подаёт Сантьяго его коричневый револьвер. Альфа с наслаждением осматривает семейную реликвию, проверяет наличие пуль, предвкушает запах гари. — Ты ведь знаешь, мой дорогой дядя, в этом городе только я имею право вершить правосудие над другими. — Тебе совершенно ничего не принадлежит. Этот город тем более. — Мне больше не нужен город, — смотрит пронзительно, вызывая в груди ощущение неподдельного страха. — Я заставлю каждого в этой стране пасть передо мною, — рука вытягивается, дуло револьвера медленно скользит по воздуху, выбирая себе наиболее болезненную точку удара. — И начну с нашего дома, — выстрел, а за ним обездвиженное тело. — Теперь никто не помешает мне.❤️🔥❤️🔥❤️🔥