Песнь нового начала

Дин дотронулся рукой так осторожно и нежно, как только мог. Его указательный палец медленно, почти что невесомо, проводил хаотичные линии по россыпи веснушек на лице, словно чертя из них созвездие. — Леди Крайз, — тишину прервал баритонный голос мандалорца, разлетевшийся эхом по еле освещённому помещению, — я… — начал было он, но слова не хотели выходить из его уст, как бы Джарин этого не хотел. Его тело застыло, словно парализованное, и лишь тёмно-карие глаза и тяжёлое дыхание выдавали признаки жизни. Мужчина не мог отвести взгляда от лица, которое находилось лишь в нескольких сантиметрах от его собственного. Зелёные, как пара изумрудов, глаза пристально разглядывали бескарный шлем, не покрытый краской: чистое серебро, в котором можно было увидеть собственное отражение, хоть и довольно расплывчатое. Она смотрела на него, прямо на чёрный как пустота космоса визор, скрывавший за слоем металла желанное лицо, к которому так хотелось прикоснуться. Вырвать шлем и отбросить его в сторону. Взглянуть на того, кто несколько минут назад поклялся в верности до тех пор пока не будет написана песня. Её песня. Не из-за Тёмного меча, не из-за прошлого или родословной. Нет — он служит ей, потому что ценит её честь, верность и характер. — Тс… — шепотом прервала его Крайз, взяв его руку за запястье, — отбрось формальности, Дин! — в тоне её голоса читалась дрожь, отчего ей пришлось слегка прикусить нижнюю пунцово-розовую губу. Но… Нет. Она уважает его Кредо и не станет снимать его. «Какая ирония, не находишь?» - когда-то сказанные в копях Мандалора слова промелькнули в голове женщины, отчего уголки её губ приподнялись. Её первая встреча с ним на луне Траск не была особо дружественной, можно даже сказать была отталкивающей, естественно, из-за противоположных взглядов. Крайз считала Детей Дозора культом религиозных фанатиков, отбившихся от основного мандалорского общества, но сейчас… Всё изменилось. Благодаря ему она здесь. Дин вытащил её из тянущей чугунным грузом вины, которая нарастала месяцами, втянув в очередное приключение, которое закончилось нынешними событиями: она объединила остатки мандалорского народа воедино, вернула Тёмный меч и теперь вернёт Мандалор, заставив его совместными усилиями снова встать на тропу величия и процветания. Ночь тысячи слёз навсегда останется в прошлом. Но ей было как никогда страшно. Страшно, что вновь совершит ошибку, которая будет стоить жизни другим. На неё возложили столько надежд. Бо-Катан наклонила голову в сторону мужской ладони, крепко прижавшись щекой. Из закрытых век выступили тонкие нити слёз, которые было уже невозможно сдержать даже мандалорскому воину. «Всё или ничего». Гнетущие мысли вновь ухватили сознание цепкими когтями, заставляя снова вспоминать то, за что Крайз никогда себя не простит: смерть Сатин, служение Дозору Смерти… Секунда. Мандалорка двинулась вперёд, сократив и без того короткую дистанцию между ними. Её лоб соприкоснулся с гладкой поверхностью шлема, по спине воительницы пробежала мимолетная дрожь от внезапного холодка, который почувствовала её кожа. Дин слышал её тяжелое дыхание, и его собственное участилось. — Спасибо. — неровным шепотом отблагодарила женщина, до сих пор держась за запястье его руки своей собственной. Всё, что могла сказать прямо сейчас. Она бы сдержала свои эмоции в себе, оказавшись рядом с другими, но не перед ним — в этот раз всё иначе. Пусть видит её настоящую — такую, какая есть. — Бо… — спросил мужчина, но он не успел ничего предпринять, так как рыжеволосая его опередила. Ещё один шаг вперёд. Крайз прильнула к месту, где слой бескара прятал желанные губы — поцелуй был нежным и искренним, выражавшим настоящую благодарность. Чувствительная светлая кожа вновь ощутила прохладу металла и дрожь, от которой ей было как никогда приятно. С самой первой их встречи её заинтриговала его личность: лишь спасённый найденыш, но был большим мандалорцем чем те, кто обладал родословной по крови. Его верность была непоколебима, и это то, что ей нравилось в нём. На мгновение Бо-Катан вспомнила речь, произнесённую для Ночных Сов: «Дин Джарин принял Кредо и решил ступать по Пути, как и наши предки однажды. Он такой же мандалорец, как и они. Уж точно больше, чем любой из нас.» Ясность и чёткость, которыми были наполнены эти слова в его адрес удивили её. Крайз закрыла глаза, погрузившись в темноту. Ей хотелось продлить этот момент — хотелось, чтобы время остановилось и никогда больше не двигалось вперед. Чувства, которые таились у неё в глубине души по отношению к нему, наконец-таки вырвались наружу, и последней каплей стала его клятва. Она чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Внезапный жар залил её щёки, заставив открытые участки лица покрыться алой краской. Трепет её поцелуя импульсом распространился от головы до живота, сердце застучало чаще. Свободная рука хотела дотронуться до ремня мандалорца: подтянуть его ближе, слиться воедино, даже ни смотря на то, что они уже были максимально близко к друг другу. Но она остановилась, почувствовав, как кто-то перехватил её. И это был Дин. Женщина неохотно отстранилась, открыла глаза и тихо ахнула от увиденного: перед глазами Крайз открылась картина их переплетённых пальцев, а на неё саму пристально смотрел Т-образный визор серебряного шлема. В помещении повисла напряжённая тишина, но её прервали неожиданными словами: — Закройте глаза. — наклонив голову в бок, прошептал мужчина, в его голосе читалось тепло. Бо-Катан опешила, но всё-таки поддалась просьбе и прикрыла их снова. Не мешкая, Джарин высвободил свои пальцы и мягко дотронулся ими до её подбородка. Взгляд воина вновь был прикован к обворожительному лицу — такое же манящее, как и цвет её глаз, но… он не хотел, чтобы этот лик испытывал грусть. Никогда больше в его присутствии. Он навсегда перед ней в долгу, учитывая сколько раз она спасла ему жизнь от неминуемой гибели. Её песня не будет о скорби. Мандалорец приподнял второй рукой шлем, обнажив лицо до уровня переносицы — теперь настала его очередь благодарить. Шаг вперёд, на встречу сакральным желаниям. Медленно сократив дистанцию его губы также невесомо соприкоснулись с её, обдав их обоих порцией неизведанных чувств, таившихся столько времени. Они оба застыли, наслаждаясь моментом самого близкого контакта. В этот момент все невзгоды просто исчезли, как состарившиеся звёзды, и в пелене пространства существовали только они оба и никто больше. Дин чувствовал дурманяще-сладкий вкус её мягких губ, жаждая вкусить их ещё больше, он сдерживался, понимая, что это может зайти за грань. «Всего лишь найденыш» подумал он, считая себя недостойным её близости. Он ошибался. Крайз более настойчиво ответила, прильнув к нему ещё плотнее. Ей нравилось лёгкое пощипывание щетины и усов Дина на её лице. Мысленно представляя внешность мандалорца (на имперском судне женщина видела лишь его затылок), помня взъерошенные коротко постриженные волосы цвета тёмного шатена, она точно была уверена, что тот был очень привлекательным. Особо привлекательным в поступках. Сам Дин Джарин избавлял её от чувства длительного одиночества, которое у неё было внутри. Можно сказать, у них не так уж много отличий — оба воины, потерявшие свою семью… и оба обретут её вновь. Вместе? Джарин не ожидал такой настойчивости с её стороны, отчего тот отстранился, глубоко дыша горячим паром. О, ка’ра, при блёклом ночном свете Мандалора она выглядела как самое настоящее сокровище. — Можно? — выдохнула Крайз, до сих пор держа веки закрытыми. В голосе читалась лёгкая игривость. Она хотела переступить черту — связать навсегда свою песню с его как клан из Трёх. Грогу был бы особенно рад, ведь она знала, что этот кроха тоже сильно привык к её компании. Не успев получить ответа, женщина почувствовала как он подтянул её ближе для нового поцелуя, но на этот раз более уверенного. Джарин хорошо будет служить своему манд’алору, и он это докажет. Он будет служить ей пока не будет написана её песня. Их общая песня.