***
Липкое чувство страха гримасой боли застыло на лице. Чонин пытался сделать вдох, но всё, что он мог, это скрутиться на полу, подавляя слезы. Рваный скулеж вырвался из груди и парень ногтями вцепился в собственную рубашку, оттягивая ее от горла, будто она душила. Выстрел эхом отдавался в ушах, пока тело дрожало от кошмарных воспоминаний. Холодный пол отрезвлял и только спустя время парень понял, что он вновь упал с кровати. Такое было не впервые – почти каждую ночь проснувшись он обнаруживал себя забитым в углу комнаты, а одеяло скомканным валялось рядом, никак не помогая укрыться от всех кошмаров, что преследовали его. Первые лучи солнца пробрались в комнату сквозь серые шторы, и Чонин, наконец-то сумев сделать глубокий вдох и поднявшись на дрожащих ногах, сел на кровать. Тело покрывала толпа мурашек, а застывшие в глазах слезы он смахнул ладонью, поджал губы и устало прикрыл веки. Когда же все это закончится? Хотелось взвыть: он был чертовски вымотан. Темные круги под глазами говорили о бессонных ночах хозяина, а холодный пот, покрывающий бледное лицо, вызывал тревожное чувство, но Чонин как обычно махнул на все это рукой, пытаясь отдышаться после произошедшего. Он уже привык. Возможно, Санха в очередной раз попытается вмешаться, прося юного мага поговорить, рассказать, что его так тревожит, но Чонин не мог – это была его тайна. Его жизнь. Его семья. Его месть. Щелчок зажигалки и комнату накрыл запах дешевых сигарет. Чонин не утруждал себя идти на балкон, держа пепельницу на тумбочке рядом с кроватью. Потерянный взгляд скользнул по полупустой комнате, которую было сложно назвать убежищем студента: компьютер и пара учебников лежали на рабочем столе, в шкафу валялась пара рубашек, водолазок и свитеров, несколько пар джинсов с джинсовками и темное пальто. Помимо самого необходимого, больше ничего не было. Да и Чонину это было не нужно – он не был уверен, как надолго он в этом месте. Привыкший убегать и скрываться, за год он менял не менее пяти мест. И, казалось, он нигде не чувствовал себя в безопасности, постоянно оглядываясь, будто кто-то тенью преследовал его. Даже в университет он поступил ради прикрытия, желая слиться с людьми, но Санха, будучи оборотнем, почти мгновенно распознал в нем что-то нечеловеческое. Их знакомство совершилось в первую неделю учебы во время совместной пары по биологии. Сначала Чонин не обращал ни на кого внимания, слушая лекцию преподавателя и записывая материал, но стоило зацепиться за изучающий взгляд однокурсника в конце ряда с левой стороны, как сердце было готово выпрыгнуть из груди, ведь он сразу опознал в нем волка, что хищным взглядом выискивал свою добычу. Как только преподаватель объявил об окончании лекции, маг сразу же поднялся, хватая свои вещи, и один из первых покинул кабинет, но не учел, что на следующий день во время биологии оборотень сядет рядом с ним, довольно ухмыляясь на хмурый взгляд Чонина и его поджатые губы. После этого Санха для себя решил, что обязан охранять маленького мага, ведь у того не было стаи. И Чонин не знал, было ли это предлогом, чтобы подружиться с кем-то ещё из темного мира, или же он действительно так считал. Но какова причина не была, Санха действительно не оставлял мага одного, стараясь заботиться о нём. Он также много рассказывал о своей стае, и в такие моменты, следя за гордостью, нежностью и обожанием в чужом взгляде, Чонин чувствовал нарастающую боль в груди, печально улыбаясь другу. Ведь он потерял свою семью. Санха хотел познакомить Чонина со своей стаей, но тот отказывался, не желая связываться с другими существами из их мира. Последние десятилетия охотники без жалости истребляли магов, убивая семьи, кланы, деревни… А маги воды всегда жили большими группами, ища пристанище ближе к воде, на Севере, поэтому, спустя столько лет, их почти не осталось. Чонин пытался искать себе подобных, но из-за своей неосторожности он подверг опасности Мину. Женщину, которая приютила его к себе, вырастив как родного. Но он не смог оплатить ей за доброту – её смерть была на его руках. — Блять, — хриплый от сигарет голос вырвался из груди, и парень до боли сжал руку в кулак, другой обхватывая сигарету и кидая ее в пепельницу. Время было совсем ранее, но Чонина это особо не волновало – холодный душ должен был успокоить и помочь собраться с мыслями.***
На лекциях Чонин выглядел задумчивым; голос преподавателя достигал где-то издалека, а записи остались пустыми. Казалось, смысла сегодня идти в университет не было, и парень даже подумывал покинуть следующие занятия. Хотелось курить и спать. Голова была тяжелой, и резкая боль накрыла виски, стоило другу тяжело выдохнуть: — Ты выглядишь ужасно, Чонин. Саркастическая улыбка дрогнула на губах мага. — Неужели? Оба знали, что отрицать подобное бессмысленно, но Санха злился. Злился на такое безразличие к себе. Он волновался за друга и почти каждый день боролся с желанием схватить его в охапку и утащить в стаю, чтобы наконец-то дать понять, что он не один, но, в первую очередь, Санха уважал желания мага и не хотел действовать против его воли. Доверие для оборотней было важной частью, которую они не могли просто игнорировать. — Ты знаешь, что… всегда можешь поговорить со мной, — отчаянная попытка, от которой губы Чонина скользнули в мрачной ухмылке. Он не мог. Они оба это осознавали и от этого попытки Санха казались еще более жалкими. — Не думай о том, о чем не стоит, — тихо произнёс маг, на этом закончив неудавшийся разговор. Оборотень бросил на него тяжелый взгляд, задумываясь о чем-то своем, и Чонин бы предположил, что у друга созрела мысль, которая ему совсем не понравится, но всё его внимание было приковано к преподавателю, поэтому рядом сидящий волк не вызывал никакой настороженности. Чонин просто хотел домой… А дом ли это?***
Чонина раздражало все: толпа студентов, что спешила на лекцию и не давала пройти, громкий и слишком веселый оборотень рядом, который, казалось, не собирался покидать мага, несмотря на то, что следующие лекции у них были в разных корпусах, куда Чонин даже не собирался идти. Обычно будучи спокойным и собранным, он недоумевал, откуда взялись все эти эмоции. Единственное предположение – он был на пределе, и если это так, то ему следовало поскорее убраться из университета, пока магия была стабильна. В темном мире дети магов достигали совершеннолетия лишь к ста годам, что позволяло им оставаться в семье долгое время, изучая природу своих сил, и лишь после они могли покинуть свое семейное гнездо, направляясь на поиски собственного ковена. Некоторые все-таки предпочитали оставаться с семьями, но какое решение маг бы не принял, будучи несовершеннолетним он должен был находиться рядом с другими магами. Чонин же прятался от всех, не имея никакого желания становиться частью какого-либо ковена – он уже потерял достаточно. Ему не нужен никто. — Чонин! — взволнованный голос молнией пронзил разум мага, и тот резко схватился за голову, зашипев что-то невнятное. Пошатнувшись, он упустил ступеньку, из-за чего нога соскользнула и, не удержавшись, он полетел вниз, в последний момент пытаясь зацепиться за поручень. Пальцы рук проскользнули мимо металлической опоры, и Чонин прикрыл глаза, готовясь к боли, но крепкие и теплые руки перехватили его поперек талии прежде, чем он успел упасть, и парень оказался лицом прижатый к чужой груди, сквозь ткань синего свитера ощущая странное покалывание на спине. Ему показалось, что прикосновения оставляли за собой ожоги на его коже. Маг воды рвано выдохнул, желая вырваться из цепкой хватки, но отпускать его не спешили. — Ты в порядке, малыш? — спокойный и глубокий голос заставил Чонина застыть на месте, оставляя свои жалкие попытки выскользнуть из крепких рук. Неуверенно подняв глаза на спасителя, парень до боли закусил губу, понимая, как он влип. Один неверный шаг и все может выйти из под контроля. А ведь он просто хотел вернуться домой. Мужчина, все еще придерживающий парнишку за талию, недоверчиво сощурился, внимательно разглядывая свою добычу. Чонин не понимал, что он пытался разглядеть в нем, но от этого становилось только страшнее. Просто отпустите его. Дайте уйти. Забудьте. Он молился всем высшим существам, чтобы мужчина просто оставил его, позволив последовать своей дорогой, но тот продолжал удерживать Чонина прижатым к своей груди, и юный маг не сдержал своих эмоций, пытаясь заглушить свой скулеж в чужой груди. Разница в росте была значительной, поэтому спрятаться от пронзительных, темно-карих глаз ему было несложно. — Я в порядке, — жалкая попытка оттолкнуть черноволосого мужчину от себя вновь была провальной, и Чонин устало прикрыл глаза, пуская всё на самотек. Он устал. Магия бурлила в крови, желая окутать хозяина в кокон. И Чонин поддался ей, плевав на мужчину, рука которого перенеслась к его темно-синим волосам, мягко их поглаживая. Странное тепло окутало тело парня, и впервые за долгое время он почувствовал себя в безопасности. Запах океана успокаивал, в ушах был слышен шум волн, бьющихся о камни у берега, в ногах чувствовалась прохлада северного течения. Он дома? — Вот так. Тихо, всё хорошо, ты в безопасности, малыш, — сквозь ветер слышал Чонин, всё ещё чувствуя странное покалывание от чужих прикосновений. — Молодец, дыши. Ты хорошо справляешься. Усталость медленно уходила, оставляя легкое умиротворение, будто всё стало незначимым. Казалось, его перенесли совсем в иной мир, вернув то родное, что он потерял, но чего-то не хватало. Океан был спокойным, волны тихие, дельфины, с которыми Чонин игрался в детстве, плавали неподалеку, весело призывая мага присоединиться. И всё казалось таким правильным, но глаза… Глаза матери, полные боли и отчаяния. В отражении океана Чонин уловил пламя. Зеркало разбилось, вырывая его из иллюзии. — Пустите! — злобно рыкнул юноша, сумев оттолкнуть от себя немного растерянного мужчину. Пытаясь отойти от него, юный маг чуть не упал с лестницы в очередной раз, но, сумев ухватиться за поручень, быстро скользнул за спину ошеломленного оборотня, надеясь, что в случае чего Санха не позволит мужчине подойти слишком близко. — О… — мужчина, кажется, только спустя время понял, что произошло. Изучающий взгляд скользнул по юному магу, который с раздражением выглядывал из-за плеча друга, желая поскорее убраться. Темноволосый еще некоторое время внимательно следил за двумя студентами, из которых оборотень вовсе не выглядел обеспокоенным. Наоборот, он был даже чему-то рад, но юный маг не разделял его энтузиазма, и мужчина нежно ему улыбнулся, опустив руки в карманы и вальяжно опершись бедром о перила. — Неужели я такой страшный? Чонин был уверен, что услышал легкую насмешку. Нахмурившись, он тряхнул головой, желая развеять всё наводнение, и обреченно выдохнул, наконец-то осознав, кто на самом деле был перед ним. Маги, способные вызывать иллюзии в разуме человека, пугали Чонина больше всего, ведь они были способны искажать реальность, запутать, внушить что-то, чего нет. Пробравшись слишком глубоко в сознание, они могли завладеть разумом, сделав из человека куклу. Мужчина не просто пробрался к нему в голову – его магия была горячей, обжигающей. Его стихия была противоположной Чонину и подсознание парня говорило бежать. Сделав резкий вдох, юный маг развернулся, со всей скоростью покидая лестницу, оставив оборотня и старшего мага в недоумении смотреть ему в след. И если Санха никак не мог понять, что же вызвало такую реакцию друга, то мужчина на это лишь весело улыбнулся, следя за тем, как темно-синие волосы юноши исчезли за поворотом. — Какой забавный детёныш, — довольно сверкнул глазами, после чего обратился к оборотню. — Ты его друг, не так ли? — Да… — задумчиво протянул Санха, осматривая мужчину с головы до ног, будто пытаясь найти в нём, что именно так испугало Чонина. — Не подскажешь, как зовут твоего друга?***
Он бежал не оглядываясь, пропустив остановку. Ноги дрожали, а сердце бешено билось в груди. Чонин всё ещё мог ощущать запах океана. Ему казалось, что он слышал звук волн, но ведь этого не могло быть. Море было далеко от Сеула. К горлу подкатывала тошнота, боль в голове вернулась, заставляя стиснуть зубы. Домой. Ему лишь нужно добраться домой. И плевать, что будет завтра. Сейчас он хотел запереться в комнате и позволить магии окутать себя, не подпуская никого. Страх был сильнее гнева.