***
Юноши шли по коридорам восьмого этажа и у Гарри складывалось впечатление, что они идут к кабинету Флитвика, ну или к западной башне, но почему именно туда - Гарри не представлял, ведь для разговора мог подойти и какой-нибудь неиспользуемый класс. Но не доходя до аудитории, они свернули в другой коридор и остановились в абсолютно пустом проёме перед гобеленом. Гарри с интересом смотрел, как мужчина на портрете уворачивался от дубинок троллей, одетых в… это что, балетные пачки? Тихо рассмеявшись, Поттер подошел ближе к табличке. — Варнава Вздрюченный, волшебник, пытавшийся научить троллей балету… — тихо прочитал и, развеселенный этим, повернулся к Тому, стоявшего у двери, которой до этого не было. Забыв про гобелен он, зачарованный, подошел ближе, — что? Откуда? Том, будучи позабавленным выражением лица своего парня, мягко рассмеялся и, открыв дверь, пропустил его первым. — Это место называется комнатой Требований или же Выручай-комнатой. Она появляется только перед тем, кто в ней нуждается и может стать какой ты пожелаешь. От коморки для метел — до дуэльного зала. Для нас я выбрал небольшую гостиную. Гарри прошел внутрь и действительно увидел маленькую и уютно обставленную комнату. Мягкий на вид диван находился напротив незажжённого камина, между ними —кофейный столик. На пол был постелен большой пушистый ковёр и Гарри стало жалко ходить по нему в обуви, поэтому он снял ее, с блаженством ощущая, какой мягкий ворс. Хаффлпаффец прошел мимо дивана, проведя по спинке рукой, мимо полок с книгами, рассматривая обложки, приблизился к высоким окнам. — Вау, Том, это волшебно! Посмотри, отсюда открывается вид на квиддичное поле! Далековато правда, но будь оно ближе, то, наверное, стало бы классно наблюдать за игрой, — Слизеринец подошел и обнял Гарри со спины, укладывая подбородок на его голову. — Ты мог бы наблюдать за мной во время игры. — Звучит заманчиво, мой милый, но о чем ты хотел поговорить? Гарри замер, а затем развернулся в объятиях Тома, утыкаясь лицом ему в грудь. Будь в нем чуть больше храбрости, Поттер бы сказал, но рот как будто склеивался и от смущения пропали все мысли. Он расскажет о любовном напитке позже… — Я просто хотел побыть с тобой наедине сегодня.***
В тот день Гарри так и не смог рассказать Тому про любовный напиток, но они и без этого замечательно провели день в выручай-комнате. Под вечер волшебник попросил одного из постоянных помощников Хогвартса принести им ужин сюда, и радостный эльф согласился помочь сэру Гарри Поттеру. И, как позже выяснил Том, практически все Хаффлпафцы водили дружбу с домовиками, общались с ними, а те взамен, как сейчас, выполняли их просьбы. Это было… довольно удобно. Позже Риддл и сам завел знакомство с одним эльфом, который с радостью доверился слизеринцу, «любимому человеку хорошего и доброго сэра Гарри Поттера». Именно с помощью него, Добби, он отловил кучу паразитов, что намеревались с помощью различных вредилок Уизли «разыграть» других студентов. Под раздачу попадали все, даже его подопечные, и каждого из них глава факультета отправлял на отработку. Будь его воля, он бы запретил им покупать что-либо в лавке близнецов или, хотя бы, не приносить это в школу. Некоторые изобретения были опасны, чего стоили блевательные батончики. Один нерадивый студент съел их столько, что загремел в больничное крыло. Или, вот например, любовный напиток, что он держал сейчас в руке… всё, что было связано с искусственной любовью, должно быть строго под запретом! — Ещё раз, Добби, откуда ты это взял? — домовик замялся и начал теребить свои большие уши, явно не решаясь выдавать друга. — Всё хорошо, Добби, я не собираюсь наказывать его. Эльф неуверенно смотрел на Тома, явно обдумывая его слова. — Добби нашел это в мантии сэра Гарри Поттера, которую он передал в стирку, сэр. Риддл тяжело вздохнул. Вот и откуда именно это у Гарри? — Передай ему, пожалуйста, чтобы тот пришел как можно скорее в наше место, хорошо? Только не говори, зачем. Домовик кивнул и исчез. Том еще раз тяжело вздохнул. Им с Гарри предстоит тяжелый разговор о том, что не стоило брать всякие сомнительные вещи у Уизли.***
«Их местом» стала выручай-комната, та самая гостиная, которую в первый раз создал Том. Гарри появился спустя пятнадцать минут после того, как сам Риддл пришел сюда. Радостный, не подозревающий от теме их разговора он подошел и обнял партнёра, привычно потершись щекой о его грудь. Эта невинность усмирила гнев в душе Тома по поводу находки и он расслабился в руках своего маленького солнышка. — Я скучал, неделя была тяжелая, особенно у тебя. Я слышал от других, что ты поймал кучу студентов, должно быть устал от этого? — он поднял беспокоящееся личико на Тома. — Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Давай присядем. Гарри удивленно посмотрел на него, но покорно пошел к дивану, ведомый слизеринцем. Том сел первый и, утянув Гарри к себе на колени, обнял смутившегося от такого парня. Спустя секунду он заговорил: — Как ты правильно подметил, я отправил на отработку кучу студентов, ты знаешь из-за чего? — Гарри отрицательно покачал головой, его это не интересовало. Если Риддл поймал — значит студент нарушил правила. Это всё, что ему нужно было знать. — Все эти студенты пользовались всевозможными вредилками Уизли, чтобы так или иначе подставить других студентов или же специально навредить себе, чтобы не идти на занятия. — Гарри кивнул, понимая это, как и то, что Рону скорее всего тоже досталось из-за подобного, — И, как бы мне не было прискорбно это говорить, кое-что опасное я нашел и у тебя. Гарри смотрел на него с непониманием, он совершенно забыл о любовном напитке, что передали ему близнецы, пока Том не достал флакон из кармана своей мантии. Его глаза расширились от удивления, мгновенно запылали щёки и шея. Он съежился на коленях парня, понимая, что его, как и остальных, отправят на отработку, хотя Поттер и не воспользовался снадобьем. — Объяснишь? — спокойно спросил слизеринец. — Не так давно Рон передал мне посылку от Фреда и Джорджа. Я был у них летом в магазине и засмотрелся на зелья, но покупать не стал, скорее всего они это увидели и прислали мне, написав, что это для развития наших отношений,.. — он говорил сбивчиво, и чем больше, тем сильнее комкал в руках края мантии, не решаясь смотреть на Тома. Тот накрыл его руки ладонью и успокаивающе погладил. — «Для развития отношений»? — переспросил он, не очень понимая, как искусственная любовь в этом поможет. Вспоминая свою мать, юноша точно мог сказать, что это ничем хорошим не заканчивается. Гарри же посмотрел в его глаза и кивнул. — Они мне рассказывали, что почерпнули идею с амортенции, но, в отличие от нее, любовный напиток помогает раскрыть уже имеющиеся чувства, а не создает искусственные. И я тогда подумал… — голос Гарри замолк, а сам он отвернулся, снова смотря на свои колени и на их переплетенные руки. — И ты подумал, что было бы неплохо дать это мне? — хаффлпаффец пристыжено кивнул. — Тебе не хватает того, что между нами сейчас? — не упрек, просто любопытство. Гарри кивнул. — Мне сказали, что ты меня стыдишься, поэтому не… обнимаешь меня при других, не берешь за руку. Я не поверил, но подумал, что ты скрываешь свои чувства от других. Том откинулся на спинку дивана, задумавшись. Он считал, что возлюбленному достаточно всего происходящего между ними, что тот не хочет и смущается от лишнего внимания. Но, оказывается, злые языки поселили маленький червячок сомнений в его Солнце. Риддл же считал, что Гарри просто не готов к всем тем чувствам, которые он сдерживает внутри. Это слизеринец и озвучил. Гарри же, как маленький бойкий барсучок запротестовал и сказал, что готов ко всему. И, поддавшись уговорам и жалобным глазам, Том выпил половину флакона. Как оказалось, значение «готов ко всему» у них было разное.***
Гарри хоть и говорил, что готов, но когда через пару минут Том накинулся на его губы с жадным поцелуем, он смутился от такого напора, хотя пытался ответить как мог. Невинно, неумело, потому что так Риддл его еще не целовал. Это было приятно, внутри поднимался какой-то непонятный жар, а в животе порхали бабочки. Чужие прохладные руки пробрались через мантию к телу и через рубашку огладили его. Гарри от неожиданности простонал ему в губы и подался вперед, уходя от прикосновений — слизеринец, если и обнимал, то через плотную мантию, а не легкую рубашку — и он это действие воспринял как одобрение. — Т-том, что ты делаешь? — ему удалось оторваться от губ любимого, но тот тут же переключил свое внимание на его шею. Из горла вырвался тихий стон. Было приятно. — Ты говорил, что готов ко всему, так прими это. Он не дал Гарри и слова вставить, вновь завладевая его губами и тот заметно расслабился, из-за чего крышу сносило сильнее. Его маленький, наивный, невинный, но храбрый барсук сейчас был в руках хитрой, разгорячённой змеи, покорно принимая страсть. До этого года маг не испытывал таких желаний. Лето разлуки с любимым дало о себе знать и, когда юноша увидел его снова на перроне, он четко увидел разницу. Хаффлпаффец остался таким же низким и худым из-за своих маггловских родственников, но лицо потеряло детскую мягкость, сделав из него прекрасного юношу. Принадлежащего только ему, Тому Марволо Риддлу. Больше Гарри ни на кого не засматривался за все годы учёбы. Впрочем, как и сам волшебник. — Позволь мне показать тебе всё, — оторвавшись от заметно покрасневших губ, прошептал Том в шею партнёра и, дождавшись его неуверенного согласия, принялся стягивать с него мантию вместе с рубашкой. Вся верхняя одежда с галстуком полетела на мягкий ковер. Ссадив Гарри со своих коленей и встав сам, слизеринец быстрыми и уверенными движениями избавил себя от верхней одежды, расстегнул ремень и замочек на ширинке штанов, ослабляя давление на вставший член. Гарри было для этого еще рано, он еще напряжен и это напугает его. Том сделает всё постепенно, как бы сильно ему не хотелось сорваться. Он снова сел на диван, утягивая Гарри к себе на колени, на этот раз лицом друг к другу. Их тела и губы вновь слились в порыве страсти. Для Гарри это всё было в новинку, хотя он не раз слышал о таком от бывших старшекурсников. От того же Седрика Диггори, что неловко посвящал всех подростков в сексуальную жизнь, говоря быть осторожными с противоположным полом и предохраняться. Но они с Томом оба являлись мужчинами и он не знал, нужно ли предохраняться в таком случае, ведь детей быть у них не может, а Седрик заговорил об этом лишь вскользь. У него даже поллюций особенно не было и ему ничего возбуждающего не снилось. А тут сразу такое. С сильным напором. Он не мог поверить, что Том столько скрывал в себе, а ведь тот выпил всего лишь половину флакона... Шальные мысли прервали руки Тома, что переместились ему с талии на ягодицы и, сжав, потянули на себя, от чего юноша проехался полувозбуждённым членом по крепко стоявшему члену партнёра. От шока руки упёрлись в плечи, отстраняя, а взгляд автоматически упёрся в расширившиеся зрачки напротив. В чужие глаза, полные желания и любви к нему. И как он мог сомневаться в нем? Том отказывал себе ради него и от этого в груди полоснуло теплом. — Гарри, Гарри… — возбужденно шептал волшебник и приник к его груди, целуя маленькие соски. Это оказалось приятно, очень даже. И так сбитое дыхание не хотело восстанавливаться, а Том напирал, пробираясь всё дальше. Стоны, не контролируемые больше, вырывались из груди тонким поскуливанием а тело подавалось навстречу ласкающему рту. Риддл был доволен такой покорностью, награждая всё более сильным посасыванием сосков, пока руками продолжал сжимать округлые половинки. От очередного громкого стона слизеринец забыл своё «я сделаю всё постепенно» и повалил нижнего спиной на диван, устраиваясь между его ног, нависая сверху. Гарри, его невинный Гарри, лежал сейчас перед ним весь раскрасневшийся, с поплывшим взглядом. Соски вставшие, красные и влажные от истязаний Тома. Спящий до этого дня внутри зверь был доволен своей работой. Терпение кончалось, член пульсировал и хотел разрядки, поэтому, призвав палочку, он сдернул магией сначала штаны и боксеры Гарри, а затем и свои. Оба полностью обнажённые, возбуждённые. Но, несмотря на это, его прелесть смутилась такой открытости и тут же свела ноги, прижимая их к груди, при этом неосознанно открывая зад. Хитрец мгновенно этим воспользовался, проведя кончиком палочки между ложбинок, утыкаясь ею в сжатое колечко мышц. От такого Гарри дернулся, намереваясь сесть, но Том не дал, укладывая его обратно и вновь устраиваясь посередине раскинутых ног. Поттер закрыл глаза руками от стыда, чувствуя на своей коже голодный взгляд Риддла. Он считал своё тело некрасивым из-за худобы. Но слизеринец, что начал покрывать свободные участки кожи поцелуями, думал иначе. Каждый его поцелуй сопровождало нежное слово. Юноша говорил о том, какой Гарри красивый... и тот верил. Не мог не верить, когда Том вытворял такое. Рука на члене оказалась неожиданностью и его тело выгнулось от приятных чувств. Он убрал руки от лица, хватаясь за плечи партнёра, неосознанно подаваясь бедрами вверх. — Мой сладкий, мой прекрасный, сейчас всё будет, перевернись на живот, станет ещё приятнее, — исступленно шептал Том в его грудь. Отстранившись, он помог послушному Гарри перевернуться. Усмехнулся, понимая, что тот хотел так скрыть смущение и возбуждение. Но кто бы позволил ему это? Внимание мгновенно переключилось на чистую спину парня и его идеальную, по скромному мнению старшекурсника, задницу. Поцелуи спускались от покрасневшей шеи к лопаткам, вниз по позвоночнику к пояснице. Не забывая руками чувственно оглаживать бока и бедра. Прерывистое дыхание его невинности возбуждало еще сильнее и, не теряя времени, он провел вновь появившейся в руке палочкой меж напрягшихся ягодиц, проскальзывая между ними, тыкаясь в колечко мышц. — Все хорошо, Гарри, это всего лишь я, ты ведь знаешь, что я не причиню тебе вреда? — заикающийся ответ был ему подтверждением и юноша сполз вниз по его ногам, устраиваясь на икрах, придавливая собой ноги и впился рукой в одну ягодицу, раздвигая и тут же прижимаясь к ней кусачим поцелуем. Нижний дернулся от такого, оборачиваясь, неосознанно снова сжался. Том поднял на него жаркий взгляд и он вновь покорно расслабился, покоряясь. От всего происходящего ему казалось, что воздух раскалён, иначе как можно было объяснить, поселившийся в лёгких жар, который растекался по венам, обдавая тело огнем. Это пламя ассоциировалось только с Томом, легко вытворяющим с его телом что-то необычное. Волнующее. Когда Гарри думал про любовный напиток, ему казалось, что Том просто будет с ним ласков, но оно разбудило сдерживаемое возбуждение. Парень не ожидал такого эффекта, но не возмущался, потому что, несмотря ни на что, было хорошо. Риддлу нравилось, ему тоже. По анусу неожиданно растеклось влажное чувство и тело само дёрнулось, уходя от него, но верхний предупреждающе сжал его ягодицу, вместе с этим прикусывая её. Палочка Тома надавила на колечко мышц, проникая, и это мокрое ощущение теперь было внутри. — Н-нет, это грязно, п-пожалуйста, — жалобно воспротивился Гарри, однако не пытаясь отстранится, вместо этого он резко дернулся, когда волшебный инструмент вошёл глубже и его пронзил ток. Из горла вырвался громкий стон. Том тут же вытащил палочку, опасаясь причинить вред любимому и, когда тот успокоился вновь ввел палочку внутрь. Расслабляющие и очищающие он кинул на Поттера сразу, тот даже не заметил, а затем воспользовался смазывающим, распределяя его сначала снаружи, а потом смазывая изнутри и продвигая её всё дальше. Гарри после того, как он случайно задел простату, не дергался, покорно принимая происходящее и при этом сжимая в руках подушку. Частое дыхание частично заглушалось ею. И такой он был из-за него. Сыто облизнувшись, Том отстранился, переползая вверх по ногами устраиваясь около задницы. Его возбуждённая плоть проехалась по верху упругих половинок. Ридлл впился в них руками, раздвигая и двигаясь членом теперь между них. Оба юноши не сдержали протяжных стонов, предвкушая. Слизеринец наконец приподнялся, собирая головкой члена стекающую по мошонке смазку, тут же рукой распределяя её по возбуждённой плоти и несдержанно простонал. Как же хорошо, а сейчас будет еще лучше. Он надавил головкой на расслабленное колечко мышц и медленно стал подаваться бедрами вперёд желанного тела, одной рукой придавливая Гарри к дивану, не давая ему подняться и взбрыкнуться, а другой в это время держал член. И вот, наконец-то головка преодолела сопротивление ануса и оказалась внутри. Он отпустил свой орган, начиная благодарно поглаживать бок возлюбленного и, склонившись, целовал куда дотягивался. Слух ласкали поскуливания, частые прерывистые вдохи. Том шептал ему в лопатки нежности и похвалы, о том, какой он молодец и пропустил его. Гарри же казалось, что его разум сходит с ума и это он выпил напиток, затуманивающий его разум. Он не знал, что сделал Том, но боли не было и член благодаря смазке входил неглубокими толчками всё глубже и глубже. А когда по телу прокатился очередной разряд тока, парень неожиданно даже для себя кончил, зажимая член партнёра внутри. Стоны несдержанно огласили комнату, когда его оргазм стал спусковым крючком для Тома, и тот, будучи полностью внутри, задвигался глубокими толчками, почти не выходя из ануса. Риддл и сам стонал, не сдерживаясь после того, как почувствовал оргазм Поттера. Его невинному мальчику много не нужно для того, чтобы кончить, а он, аналогично подаривший возлюбленному свой первый раз, хотел продлить процесс по максимуму. Его руки оказались под телом Гарри, обнимая и прижимаясь максимально близко к потной спине, резко входя в гиперчувствительное тело, чувствуя его дрожь. Жарко, влажно, тесно. Все чувства усиливались на пике действия любовного напитка и юноша не помнил, как отстранился от тела хаффлпаффца, выпрямляясь, и начал вколачиваться, гонясь за собственным удовольствием. И вот оргазм накрыл его яркой вспышкой, выгибая спину, лишая воздуха и сознания. В себя он пришел лежа на боку, прижатый к лопаткам партнёра, все еще находясь в нём и слыша жалобные поскуливания. Его словно холодной водой облили. Он причинил боль Гарри. Гарри из-за него плохо. Он виноват… Волшебник двинулся, приподнимаясь на локтях, собираясь извиниться перед ним, но забыл, что его член до сих пор находится в заднице и остановился, когда нижний от резкого действия прогнулся в спине, поддаваясь попкой назад, пытаясь насадиться вновь. — Гарри? — хрипло позвал он. Тот повернул к нему влажное от слез лицо, закусывая костяшку указательного пальца. — Том… — жалобно произнес он. — Я хочу еще, пожалуйста, еще… - и снова двинул бедрами, заставляя слизеринца резко втянуть воздух сквозь сжатые зубы. Несмотря на то, что он чувствовал бедром влажность спермы Гарри, его малыш был до сих пор возбужден и хотел еще. Он хотел его. Том повиновался жалобному голосу, просовывая одну руку под тело и поглаживая его соски, другой же стал медленно надрачивать чужой член, вырывая из груди малыша мягкие стоны и принимая в ответ нежные толчки. Теперь, когда над разумом не довлеет любовный напиток, он хотел сделать всё нежно. Ради Гарри. Ради его прелести, что покорно отдалась, принимая сдерживаемую любовь, и, пусть неумело, но отвечала. Толчки были глубокими и плавными. Тяжёлое дыхание ластилось к покрытой потом спине, которую юноша покрывал его поцелуями, слушая протяжные стоны. Он и сам не сдерживался стонать в покрасневшее ушко, утыкаясь в запутанные волосы носом. Второй оргазм настиг плавно и мягко. Рука сразу покрылась спермой и парень продолжил нежно ею двигать, буквально выдаивая до последней капли, пока юноша сам двигал бедрами, гонясь за остатками блаженства. Оба были потными и тяжело дышали, все в сперме и смазке. Их сердца заходилось в бешеном ритме, а дыхание не хотело восстанавливаться. Они были довольны и счастливы. Том чистой рукой, что до сих пор была под Гарри, повернул его лицо в свою сторону и, вновь приподнявшись на локте, заглянул в довольные глаза. Они лучились уставшим счастьем и любовью. Он ответил ему такой же уставшей улыбкой и протянул руку в волосы возлюбленного, мягко наклоняя к себе, таким образом безмолвно прося о поцелуе. И Риддл дал его ему. И ещё, ещё, ещё, пока усталость о себе не дала знать и они оторвались. — Я люблю тебя, Гарри Поттер, ты — лучшее, что случалось со мной в этой жизни, — это был первый раз, когда Том произнес столь желанные слова. — Я люблю тебя, Том Риддл, ты лучшее, что случалось со мной в жизни, — ответил ему тем же Гарри. Их сердца бились в одном ритме. В ритме нежной любви друг к другу.***
После быстрых гигиенических омывающих чар они лежали всё ещё обнаженные лицом друг к другу, обнимая и ненавязчиво поглаживая. — Пока ты был под эти зельем, то неосознанно шептал на парселтанге, — поделился с ним Гарри. — Уверяю тебя, исключительно слова любви, — хмыкнул Том. — Но насчет этого зелья ни ты, ни я не могли предугадать, чем это обернётся. Я мог причинить тебе вред, — тихо произнес Риддл то, что его мучило. Всё же не надо было подаваться уговорам и пить непонятное зелье. Он должен быть старше и разумнее. Гарри поднял его лицо за подбородок, мягко заставляя посмотреть себе в глаза. — Ты бы этого не сделал, я знаю. Даже когда на пике эффекта перед спадом ты потерял контроль, то не причинил мне боль, а мягко уложил на бок, не наваливаясь сверху. Том долго смотрел в эти удивительные зеленые глаза и в конце концов выдохнул, расслабляясь. — Что же, значит мне стоит поблагодарить Уизли за такой подарочек, — он продолжил смотреть в лицо возлюбленного, — сразу после того, как отчитаю их за всевозможные вредилки и незаконную продажу этой дряни студентам. Слизеринец обнял весело смеющегося Гарри и почувствовал счастье на душе.