Мёртвая тишина

      Каждый новый день ничем не отличается от предыдущего. Стоит главе семьи вернуться домой начинались ссоры. Все привыкли к этому. И соседи, и органы охраны, и их дочь. И только мальчик, сидящий в объятиях старшей сестры, когда они прятались в шкафу, не мог понять этого. Слезы текли по щекам, пока девочка, немногим старше, прижимала его к себе, улыбалась, пытаясь успокоить брата, и повторяла раз за разом: «не бойся, я рядом, все будет хорошо». Она и сама не верила в это, но все что она могла сделать — попытаться, насколько это возможно, защитить брата.        — Детектив Клайд, срочное, сегодня часом ранее было найдено тело. Вас вызывают. Дело срочное.       — Да меня только на трупы и вызывают, ничего особенного, что за срочность? Я обещал дочери сходить с ней в парк. — мужчина придерживал телефон плечом, пока заплетал косички девочке лет 8.       — Такое дело, — звонивший замешкал. — Труп ребенка. Опознать не удалось ещё, но скорее всего лет 13. Убийство. — почти после каждого слова была пауза, отчетливо говорившая о то, что человек пытается держать себя собранным.       — Чего? — от шока детектив выронил телефон, да их город не был особо мирным, но чтобы убили ребенка. Такое случалось раз в 10—15 лет как минимум, к такому привыкнуть невозможно. — Скоро буду. — повесив трубку, мужчина перевел расстроенный взгляд на дочь и потрепал ее по ещё только—только заплетенным волосам. — Прости малыш, видимо и в этот раз папа нарушает обещание.       — Ничего, папочка, ты ведь помогаешь людям, а я могу и подождать, но как освободишься мы обязательно сходим вместе в парк. — малышка перехватила ладонь и улыбнулась. — А пока я могу сама сходить.       — Только будь пожалуйста осторожно. Не выходи за пределы парка, помнишь?       — Помню. И не уходить далеко от наблюдающих. — озорная девчонка подскочила и, взяв свою маленькую сумочку, побежала к выходу, махая отцу ручкой.       Первым делом Клаус Клайд решил осмотреть тело. Увиденное им привило бы в ужас любого, смесь шока, крайней степени отвращения и непреодолимой печали. Тело ребенка было изуродовано до неузнаваемости. Казалось, все кости были сломаны, были и открытые переломы, все тело было в разнообразнейших ранениях: мелкие ожоги, порезы и колотые раны, множество синяков, ели различимые из—за содранной кожи следы от веревки на руках, ногах и шее, по заключению судмедэксперта, почти все внутренние органы были разорваны. Тело было найдено сложенным в коробке «Лита», фирмы детских товаров, преимущественно детского питания, что не могла вместить ребенка. Смерть наступила в результате того, как мальчика поместили в коробку. Судя по всему, перед этим он подвергся насилию сексуального характера. Такое мог сотворить только монстр, иначе назвать того, кто это сделал назвать невозможно.        Но того, что бы могло помочь в расследовании не было. Оставалось только обыскать коробку и место, где было найдено тело. Коробка размокла от крови и других жидкостей, но и там подсказок не было. Единственное что наводило на мысль так это сама коробка, точнее ее фирма. Была ли она просто найдена преступником или же он как—то связан с детьми? Покупает ли своим детям или в место в котором много детей? Детский ресторан? Парк развлечений? Детский парк? Детский сад? Школа? Или же преступник часто бывает рядом с этими местами? А может живет рядом? Просто подобрал где—то или принадлежала ему? Ответа нет, но это хоть что—то, хоть какая—то зацепка. На месте же где было найдено тела подсказок не было.       Дома Клаус принялся размышлять обо всем, вспоминая все что увидел сегодня, искал подсказки и проверяя не упустил ли ничего. Его раздумья прервал скрип двери.       — Папочка, я дома. — девчушка, косы которой ещё с утра были тщательно заплетены, сейчас были похожи на гнездо, вбежала в комнату ведя за руку ещё одного ребенка. — Смотри, это мой друг, — малыш кивнул головой в знак приветствия — помнишь я рассказывала, как познакомилась в парке с мальчиком? Это он. Надеюсь, ты не против, что я его привела? — когда девочка так улыбалась, мужчина не мог казать ничего против, да и сейчас он не видел ничего плохого.       — Конечно не против, Лиззи. Рад что у тебя появился друг. — он ласково потрепал ее по растрепанным волосам, на что девочка звонко посмеялась.       — Мы пойдем в мою комнату, я обещала показать ему свои игрушки. — она направилась к лестнице, ведя за собой мальчика.       Детектив вновь принялся размышлять. Да вот это ни к чему н приводило. Вновь и вновь в голове всплывало изуродованное тело ребенка, коробка, что буквально разваливалась от влаги, берег реки, возле которой обнаружили труп. Все воспоминания прокручивались по кругу, но никаких зацепок не появлялось, становилось лишь хуже. Казалось, ещё немного и он что—то найдет, но ничего не было. И вот когда он был на грани заметил две пары глаз.       — Папочка, ты в порядке? — обеспокоенная Лиззи взяла отца за руку.       — Прости, золотце, все хорошо, просто дело немного тяжеловато. — мужчина погладил дочь по голове.       — Уверена ты справишься, пап. Ты ведь лучший детектив! — девочка обняла отца.       — Вы, кстати, чего хотели? — Клаус усмехнулся.       — Точно! Я рассказала ему, что ты божественно готовишь! Хочу, чтобы он тоже попробовал!       — Конечно, с радостью.       Время шло, а зацепки так и не появлялись. Только коробка. Начали пропадать дети. Вмести с этим на работе начал пропадать и детектив. На свет начали вылезать похожие дела, дела о пропажах. Отличие было лишь одно, тех детей так и не нашли, этих же Клаус обязательно найдет, живыми, иного выбора у него нет. Похищение. Сбежал из дома. Потерялся. Некоторых находили, кто—то сам возвращался, о ком—то сообщали прохожие, а кого—то ещё ищут.       — Детектив Клайд, найдено новое тело. Девочка лет 16.       — Сейчас буду. Отвезу только дочь домой. — мужчина вздохнул, кладя трубку. — Может твой друг останется у нас? Поздно уже, а ты говорила, что уходит он обычно сам. Не безопасно детям в такое время одним по городу ходить.       — Правда? Ты слышал, мы сможем играть всю ночь! Пожалуйста, скажи что хочешь. — девочка сложила руки в умоляющем жесте, на что мальчик улыбаясь кивнул.       — Поехали тогда.       — Здравствуйте, детектив Клаус, давно не виделись. Сколько лет сколько зим.       — Ещё бы столько же тебя не видел, Хель, какой гений позвал тебя? Этот человек явно был не в здравом уме.       — Да ладно тебе, не помню, чтобы у нас были какие—то разногласия. — парень протирал руки полотенцем.       — Одного твоего помешательства на своей работе хватает, чтобы не иметь ни малейшего желания с таким, как ты, общаться. Что скажешь?       — Ну, она мертва.       — Спасибо, гений, без тебя бы мы это не поняли. А что—то что бы мог сказать только ты?       — Умерла она от удушья, также я обнаружил наркотик в ее крови. Следов борьбы не обнаружено. Смерть наступила вчера в двадцати минутах девятого.       — Я тебя понял. Нужно обследовать место предполагаемого убийства. Кстати, а следы сексуального насилия?       — Не было его. Аж удивительно, девчонка—то красивая. Ну хорошо хоть с достоинством ушла.       — Надеюсь хоть некрофилией ты не промышляешь, а то ты и без того мерзкий тип. — детектив сложил руки на груди.       — Я, конечно, сказал, что на красивая, но не говорил, что в моем вкусе. Я недавно с таким милашкой познакомился, по сравнению с ним, эта девчонка та ещё уродка.       — Нельзя так о мертвых. Да уж, пойду я отсюда, не выношу разговоры с тобой. — нахмурившись, детектив развернулся, чтобы уйти.       — Мне тоже приятно было с тобой поговорить Клаус. — о помахал рукой. — Точно, я ведь тело того ребенка обследовал. Ну, бывай       — Эй, подожди. — перед лицом детектива захлопнулась дверь. — Мудила.       — Это то место, где девочку нашли, детектив. Она лежала тут а в груди торчал нож. Может Хель ошибся? В отличие от ножевого ранения, следов удушья не было.       — Нет. Он, конечно, псих полный, но профессионал своего дела. Судмедэксперта лучше ещё поискать нужно. Нужно проверить, где она была и что делала вчера в 20:20.       — Да, детектив.       — Сообщит как что—то найдете. А я к дочке поехал, а то она совсем одна дома. — мужчина, заканчивая осматривать место преступления, развернулся и направился к машине.       — Хорошо детектив Клайд.       — Я дома. — мужчина с пакетом в руках зашел в дом.       — Папочка! — резвая девчушка выбежала на встречу отцу, ведя за собой мальчика. — Мы хорошо себя вели, честное слово.       — Да? Ну и молодцы, в награду приготовлю вам что—нибудь вкусное.       — Ура! — выкрикнула девочка, поднимая руки вверх, мальчик посмотрел на нее и повторил ее движение, что не могло не вызвать умиление у мужчины.       — Кстати, а друга твоего как зовут?       — А? — она удивленно посмотрела сначала на отца, а потом на мальчика, а потом опустила расстроенно голову. — Не знаю.       — Как так? Вы ведь так долго общаетесь, неужели не разу не упомнил имя?       — Если так подумать, в основном говорила я, а он иногда махал головой или кивал на вопросы. — мальчик подошел и взял руку девочки в свои, виновато смотря на нее. — А я и не спрашивала. Извини. — мальчик отрицательно помахал головой из стороны в сторону. — О том что он хотел, в основном говорил рисунками, да и если так подумать он в целом говорил именно рисунками. — девочка совсем приуныла. Отец потрепал ее по голове.       — Не стоит переживать, главное, что вам нравится проводить время вместе и вы понимаете друг друга, даже без слов. Разве это не называется дружбой? — мальчик начал активно кивать головой в знак подтверждения слов мужчины. — Что хотите на ужин?       — Картошки! — выкрикнула девочка, под кивки своего друга.       — Хорошо—хорошо.       Тихая ночь. Когда—то давно, ещё до появления дочери, он также сидел на веранде с бокалом вина и с человеком своего сердца. Те времена минули уж давно, всё изменилось, теперь у него есть дочь, что сейчас мирно спит в своей кровати вместе с другом, любовь его жизни ушла, работать он стал больше, а пить наоборот, меньше. Всё меняется, но привыкнуть к этому сложнее, чем казалось. От меланхолии его оторвал звонок.       — Слушаю?       — Мы выяснили, где была жертва. В это время она должна была находится дома. По словам её подруги каждую пятницу в 8 вечера она встречается со своим парнем. Но в тот день не было замечено, чтобы она выходила.       — Хорошо поработали. Утром я с Марком съезжу осмотрю дом, расспрошу тех, кого надо. Отдыхайте, ночь на дворе.       — Вы тоже, детектив, до свидания       — До свидания.       — Детектив Клайд, вот квартира жертвы. Здесь все как—то — он сделал паузу огляделся. — Обычно что ли.       — Ты прав. Лес, в котором нашли тело, в 20 минутах езды отсюда. Убили его здесь или же в лесу? Что думаешь Марк?       — Мне кажется если бы это сделали здесь, то были бы следы борьбы.       — Помнишь? Она была под наркотиком, следов борьбы в целом не было, возможно ее убил кто—то знакомый, тогда, если он часто здесь бывал, ему бы не составило труда более менее воспроизвести внешний вид комнаты.       — И правда, что—то я не подумал. Думаю, нам стоит расспросить ее парня, почему в тот день вопреки традиции.       — Это тоже, но сначала расспросим ее подругу.       — Почему именно её?       — Потому что про отношения больше партнёров знают только их лучшие друзья, в нашем случае лучшая подруга.       — Звучит очень логично.       — Что? Почему не пошла? Так расстались они. Козел этот ревнив до ужаса был, вот она и не выдержала. Правильно поступила я считаю, а что спрашиваете, неужели натворила чего? Она, конечно, не пай девочка, но, чтобы преступница, да не поверю.       — К несчастью, ваша подруга умерла. Сожалею.       — Вы шутите. Вы же шутите, да? — игривое настроение девушки сменялось на панику и шок. — Вы шутите, правда же? — по щекам девушки побежали слезы. — Пожалуйста, скажите, что шутите. Нет. Нет, нет. Нет, нет, нет. Не может быть. — она разразилась плачем, её черные локоны спадали на красивое лицо, а тушь потекла. — Не может быть. — девушка перешла на крик.       — Пойдем, здесь не до нас, Клаус.       — Да, пошли.       — Теперь к ее парню?       — Ага — в последний раз оглядев девушку, они направились к машине. Все чем они могут ей помочь — это найти скорее убийцу её подруги.       — Чего? Где я был 17 в промежуток между 19:40 — 20:20? В клубе где ж ещё? Моя девка меня бросила, вот я и заглушал боль? А что такое?       — Эта девушка умерла.       — Не удивительно, эта сука ложилась под каждого встречного, не мудрено, что рано или поздно это случилось, как я вообще мог с ней встречаться.       — Какой грубый молодой человек. — наклонившись ближе к своему напарнику, Марк прошептал — говорит убедительно, что думаешь?       — Хм. Нужно проверить его алиби. — Клаус повернулся к парню и обратился к нему. — Может ли кто—то подтвердить, что ты был здесь?       — Да кто его знает, я в стельку был, с девкой какой—то вроде перепихнулся. В общем плевать, я знаю, что это сделал не я, а там спасибо тому челу.       — А, эм, извините, я видел его тогда. — к детективам обратился бармен — У моего друга в тот день беда приключилась, и он часов с пяти вечера сидел здесь у меня. Чуть позже, солнце только к закату близилось как объявился этот парень, я бы не обращал на него внимания, но он буянить начал, пришлось пригрозить. Он тут почти до закрытия сидел, а потом с какой—то брюнеткой ушел.       — Марк, подожди тут, я отвечу на звонок.       — Хорошо, а я пока поразмышляю.       — Слушаю. Новое тело? Опять ребенок?! — детектива начало трусить. — Да что ж такое—то?! Неужели снова изуродовано? — отчаянье прозвучало в голосе. — Понял, скоро будем.       — Клаус, вернулся? Я тут подумал, нужно, наверное, найти и опросить ту брюнетку, мало ли.       — Думаешь? Я тебе доверяю, но позже. Ещё одно тело найдено. Опять ребенок.       — Какого дьявола? У нас что демон какой—то завелся? Поехали.       — Конечно, но к телу я тебя не подпушу, меня—то чуть в прошлый раз не вырвало, а ты почувствительнее будешь       — Опять ужасная смерть у малыша?       — Рискну предположить, что так.       Приехав в центр, основанный Хелем, детектив сазу же направился к нему. Но ребенка на было.       — А? Где девочка? — судмедэксперт по своему обыкновению протирал руки. — Так в больнице, где ж ещё быть раненному ребенку? — он смотрел на детектива как на идиота.       — Подожди, хочешь сказать, что девочка жива?       — Нет, блин, в больнице труп лечат. Жива. Все её жизненные показатели были практически на нуле, я было чуть не начал вскрытие, а тут она как раскроет глаза. — Хель развел руки. — Решил может мышечное, но проверил на всякий случай, в итоге отправил ее в больницу. Какая жалость. — он достал из кармана леденец и, развернув обертку, закинул себе в рот.       — Только такой как ты будет жалеть о том, что кто—то не умер, ещё и умудряешься есть при этом. — лицо детектива исказилось смесью злости и отвращения. — В какой больнице?       — Ого какой резкий, а где «пожалуйста»? Я ведь не твой подчиненный и не работаю с тобой, мне платят за вскрытия и результаты, а не за то, чтобы я информатором для тебя. — Хель рассмеялся и вальяжно уселся на диван, показывая леденцом на палочке на детектива. — Хочешь, чтобы я что—то сказал, так спроси нормально.       — Черт, Хель, у меня каждая секунд на счету, мне не до этого. — за челкой судмедэксперта не было видно глаз, но хорошо осознавалось, что он смотрит со своей хитрой насмешкой, продолжая указывать на детектива и ждать. — Ладно, прошу, скажи мне в какую больницу её увезли?       — Умничка, в третью, та, что под контролем органов безопасности.       — Благодарю тебя. — детектив поспешил к выходу. — Надеюсь мы больше не встретимся.       Когда Клаус приехал, девочка была в сознании, но взгляд ее был отрешенным, такого взгляда не должно быть у шестилетней малышки, она смотрела в пустоту, в стену слева от себя. Её и без того маленькое тело было болезненно худым, на шее виднелся след, на веревку не похоже, скорее всего это было что—то металлическое, тело было в синяках и порезах, около полови тела было в ожогах, в некоторых местах даже отслаивалась кожа, левый глаз заплыл, а вокруг него был огромный кровоточащий, ещё красный, синяк, по словам людей что обнаружили тело, когда ее нашли она была весела на ветке дерева, ее руки были привязаны к ней, ноги были также связаны и привязаны к веткам ближе к земле по разные стороны от тела, а под ним находилось пепелище, что, ещё будучи костром, успело обжечь ноги девочки до самых бедер.       — Здравствуй. — малышка никак не реагировала. — Меня зовут Клаус, давай немного поговорим? Мы хотим найти того, кто сделал это с тобой, чтобы наказать. — на этих словах девочка вздрогнула и задрожала. — Прости, давай поговорим о другом? Что насчет зверушек? Какие тебе нравятся? — малышка успокоилась и перевела взгляд на мужчину. — Ты встречала недавно каких—нибудь зверушек? — девочка слегка покачала головой в знак отрицания. — Вот оно как. А друзья у тебя есть? Как давно ты с ними виделась? — малышка слегка пожала плечами. — Тогда давай я буду твоим другом? — она кивнула. — Спасибо. Кстати, а какие места тебе нравятся? Где ты чаще всего бываешь? — малышка задумалась, а потом перевела взгляд в окно. — Я не особо понял. — мужчина нежно улыбался и старался не двигаться, чтобы случайно не напугать маленькую собеседницу. — А страхи у тебя какие—нибудь есть? — девочка закрыла руками глаза. — Темнота? — девочка кивнула и перевела взгляд на ладони, на которых не хватало нескольких пальцев. Мужчина колебался стоит ли задавать этот вопрос, но в итоге все—таки спросил — Их отрезали? — малышка помахала головой и, дрожащими руками, указала на стену с отверстием в ней. — Мыши? — девочка слегка развела руки, как бы показывая «больше». — Крысы? — она закивала, но вскоре прекратила, видимо из—за нахлынувшей боли. Но то, что у нее была прямая ассоциация «нет пальцев— крысы» пугало. — Ты недавно их начала бояться? — она помахала головой. — Давно уже? — кивок. — Хорошо, думаю ты устала, давай ты немного отдохнешь, а завтра мы ещё поговорим, да? — девочка протерла глаза и легла обратно и уснула.       Этой теплой весенней ночью, в 03:27, в ужасных муках, малышка покинула этот мир, что так жестоко обошёлся с ней. Детектив был вне себя от горя, ему было очень грустно из—за такой несправедливой судьбы девочки. Всю ночь мужчин просидел в раздумьях, тоске и сожалениях. Он обязан поймать этого ублюдка, другого слова для описания того, кого человек назвать невозможно, мужчина не видел. Он поймает его, чтобы подобного больше не произошло. Утром ему придется встретиться с Хелем, с его противной улыбкой, с его безразличием к чужим жизням, даже детским. Он поговорит и узнает у него все, и о этой девочке, и о том парнишке, что нашли в коробке, ему придется потерпеть одного психа, чтобы скорее найти другого, что не гнушается убить не просто человека, а ребенка, того кто только начал свою жизнь, невинное, доверяющееся всем маленькое существо.       — Папа, ты так рано проснулся? — часы показывали девять утра, примерно в это время встает его милая дочь, примерно через два часа обычно просыпается он на выходных.       — А, да, сегодня папа работает, поэтому встал раньше. — голос охрип и выдавал усталость, мужчина потрепал по волосам девочку, он поймает того монстра и ради безопасности своей малышки. — Милая, можешь какое—то время не выходить из дома без меня?       — Почему? — девочка грустно вздохнула, упирая руку отца с головы, держа ее своими двумя.       —Папа очень переживает, время сейчас неспокойное.       — А как же он? — она смотрела печальными глазами на отца.       — Твой друг, да? Как насчет того, чтобы мальчик приходил к нам, и вы играли здесь? — мужчина попытался улыбнуться, что из—за сонливости не очень вышло.       — Правда можно? А как же его родители? Или как он будет добираться? А вдруг если будет идти один и с ним что—нибудь произойдет? — девочка взволновано затараторила.       — Тогда я буду забирать его из парка и привозить к нам, договорились? — он присел на корточки и поправил волосы дочери.       — Да! — девочка приободрилась и принялась готовить завтрак, напевая какую—то детскую песенку.       Клаус привез мальчика и направился к патологоанатому. Тот, как всегда, протирал руки полотенцем и хитро улыбался, пока из—за его острых зубов выглядывала палочка от леденца. Он поприветствовал детектива и пригасил его обсудить вопросы в прихожей на диване.       — Что скажешь, Хель? — мужчина был как никогда серьезен, а его дога подрагивала от нервов.       — Для начала то, что я считаю не просто совпадением, но пока это просто теория. У парня отрезали языка, а девочка, с которой ты подружился, была нема с рождения. Не знаю, как это может быть связано, но я считаю, что это нечто важное. Девочка явно как и мальчик подвергалась истязаниям, куча ран разной давности, она также была подвергнута сексуальному насилию и рискну предположить даже больше раз, ещё скорее всего с применением посторонних предметов, чем—то острым. Более жестокие подробности говорить не стану ты и так на нервах, достанется мне ещё, обойдусь. Скорее всего твоя догадка о том что это все сделал один человек верна. Ну а та девушка навряд ли его жертва, почерк иной.       — Я тебе крайне признателен, Хель. Особенно за то, что так понимающе ведешь себя спокойнее. Кстати, о той девушке, с этим всем я совсем забыл про это дело. Марк ведь что—то предложить хотел. Ладно, поручу расследование дела девушки ему. А сам займусь нашим психом.       — Давай, береги свое здоровье и поспи наконец. Выглядишь как зомби, так не сдержусь и вскрою тебя. — Хель усмехнулся.       — Учту. С затуманенным сознанием я явно ничего не соображу. — детектив начал подниматься с дивана. — Но сначала зайду в палату, в которой была девочка, как думаешь, какие цветы бы ей понравились?       — У тебя и правда рассудок помутился, если ты спрашиваешь у меня совета. Не знаю как цветы, но конфеты любят все дети. — он засунул руки в карманы и вытащил по горстке конфет, вручая их детективу.       — А может это ты тот маньяк? Столько конфет, зачем тебе такое количество? — мужчина взял конфеты, но посмотрел на Хеля с подозрением.       — Помнишь я говорил о милашке, что затмевает всех в моих глазах? — детектив скрестил руки и кивнул. — Так вот ему нравится сладкое, я и до этого леденцы ел, а теперь у меня по всем карманам разбросано куча конфет.       — Надеюсь этот «милашка» достиг совершеннолетия? — судмедэксперт нервно усмехнулся, вызывая негодование детектива.       — Да расслабься ты, ему недавно 19 стукнуло, так что совершеннолетия он достиг. — Хель повернул голову, как бы отводя взгляд, и почесал затылок, а затем добавил еле слышно — Хотя у него много детских повадок. — детектив было двинулся вперед, как тот отступил. — Тише—тише, он вполне осознанный малыш, да и, наверное, только из—за его детского поведения в некоторых моментах я испытываю к нему именно нежные чувства, защитить типа хочу и уж тем более не буду делать что—то что может навредить его физическому и психологическому здоровью.       — Напомни сколько тебе? — детектив пылал от ярости.       — 29 уже — нервно усмехнулся патологоанатом.       — 10 лет разницы. Тебе это ничего не говорит?       — Абсолютно ничего, я не вижу в этом проблемы, я ни к чему его не принуждаю, да и он не вы, я бы ни на кого его не променял. Если бы передо мной стоял выбор «кто—то сделает больно ему или же умрут все мои знакомые кроме него», то я бы выбрал второе. Поверь, Клаус, я готов умереть за него, готов оставить свое дело навсегда, если он скажет что оно его пугает, а пока этот малыш ходит со мной на вскрытия и внимательно за ними наблюдает, чтобы потом использовать в своих книгах, пока принимает мою страсть к изучению, пока я не заставляю его дрожать от ужаса, пока с ним я могу быть собой, все будет своим чередом. Поэтому, детектив Клайд, не лезьте не в свое дело, если ничего не знаете. — Впервые Клаус видел этого парня таким серьезным, но отрицать то, что тот любит по—настоящему уже не мог, поэтому, принеся свои извинения, он вышел из здания.       В палате девочки ещё не успели прибрать, до сих пор лежали игрушки на тумбочке, видимо их подарили, чтобы порадовать малышку, постель ещё была не заправлена. Клайд подошел к окну и устремил взгляд вдаль. Солнце ещё было высоко, когда они с девочкой общались, солнце близилось к закату. На глаза ему попался парк. Детский парк куда под наблюдение приводят родители своих детей. В основном это малыши старше 5 лет, за которыми особый уход не требуется. Взрослые тоже могут находится в этом парке с детьми. Это очень удобно, однако он большой, дети могут теряться и выходить с другой стороны. Именно для этого п всему периметру и стоят наблюдающие. Их роль — следить за малышами, но и участвовать в играх могут. Именно один из таких людей зашел в палату к задумавшемуся мужчине.       — Ох, здравствуйте, не думал я, что здесь кто—то будет. — мужчина в форме наблюдающего прошел в палату и протянул руку для рукопожатия детективу. — Мое имя — Джон, я часто приглядывал за Софи ещё до этого зверского пришествия.        — Здравствуйте, я — Клаус, детектив ведущий дело этой малышки. — он пожал руку своему новому знакомому.       — Ох, понимаю. Если друг понадобится помощь, прошу, обращайтесь, у меня медицинское образование какое—никакое есть, первую помощь если что оказать могу. Нужно как можно быстрее поймать того, кто это сделал. Мы должны приложить все силы на расследование этого дела, чтобы дети могли спокойно жить.       — Я учту ваше желание помочь нам, если это будет необходимо мы обязательно к вам обратимся. А пока я вынужден откланяться, до встречи.       — До свидания, детектив. — наблюдающей подошел к тумбочке и взял в руки игрушку. — Она очень нравилась Софи. Отнесу ей на могилку потом. Бедная девочка. — полушёпотом проговорил мужчина.       Детектив приехал домой и, позвонив своему напарнику, попросил его довести до конца дело, что они начали вместе. Марк понимающе согласился и выдвинул ответную просьбу, чтобы детектив хорошенько выспался, к чему сразу и приступил мужчина, лег спать под шум негромкого детского смеха с первого этажа.       Проснулся он ближе к вечеру. Посмотрев на экран телефона, мужчина увидел сообщение с просьбой позвонить как проснется. Он набрал номер Марка.       — Неужели ты уже закончил? Быстро же ты. — его голос ещё был сонным. Через непродолжительный промежуток времени второй детектив уже сидел в за столом с чаем.       — Все оказалось не так тяжело. В общем слушай.       «После звонка я решил проверить свою догадку и вернулся в тот клуб, в котором мы опрашивали того парня. Но в этот раз моей целью был бармен.       — Описать ту девушку, с которой он ушел? — парень за стойкой слегка удивился и задумался. — Ну, волосы были черные, как вы уже поняли, глаза серые, красивые черты лица, она часто бывает здесь, между прочим, я вроде как до этого видел её с тем парнем, а потом они перестали контактировать, а в тот день снова разговорились и вместе ушли. Но что—то я отошел от вопроса. Так, фигура хорошая, ноги длинные, родинка под левым глазом.       — Подожди немного. — я похлопал по карманам, ища фотографию, что предусмотрительно взял с собой. Как только нашел, я протянул ее бармену. — Не она случайно?       — Да, это именно она. Кто эта девушка?       — Это лучшая подруга убитой.       — Так и заводи друзей, за что же она ее так? — парень пробурчал себе под нос, озадаченный данным вопросом.       Затем я направился к этой подруге. Она явно не ожидала моего прихода, как и я не ожидал встретить там нашего гуляку, парня убитой. Это подкрепило мои подозрения. На мой вопрос о том, почему это они вместе, замешкались. Ну я и потребовал объяснения, а также задал пару вопросов, но говорить я с ними решил по—отдельности.       — Как давно вы вместе? Знала ли об этом ваша подруга и девушка?       — Изначально с ним знакома была я. — девушка перекинула ногу на ногу и сложила руки крест на крест, недовольно отвернулась. — Потом их познакомила друг с другом, а она его увела.       — У меня был выбор между этой черной и той сучкой, я ошибся, выбрав ее, мне казалось она более приличней. Теперь жалею, что выбрал не эту.       — Почему вы относитесь к ей подобным образом? Вы же были близки.       — Она была моей подругой пока не увела моего парня, но я осталась рядом, чтобы ждать, когда они расстанутся, ждала, когда придёт мое время и я заберу его обратно. Благо она не внушала ему доверие, и он ревновал ее ко всему. — девушка усмехнулась.        — Эта чернышка мне раскрыла глаза, что та дрянь мне изменяла, а я ведь ее любил. — он казался обиженным и немного расстроенным.       — Когда мы сказали, что она умерла, вы, девушка, принялись рыдать, но сейчас кажется очевидным, что вам она не нравилась.       — Вы же уже догадались, что я наврала ему про ее измены, так толку сейчас притворяться. — она надула пузырь из жвачки и лопнула его. — Вы бы все равно бы узнали об этом, расспросив общих подруг, проанализировав и так далее. Но я не убивала её. Мне бы смелости не хватило.       — Что ты только что сказала? — внезапно ворвался парень. — Хочешь сказать она была мне верна и я зря так жестоко с ней обошёлся — на лице играла смесь злости и отчаяния.       — Нет, ты не так понял. — она запаниковала — я так сказала чтобы этот служивый отстал. Да. Именно поэтому.       — Если так подумать, то все сходится. — он медленно сел и закрыл лицо руками. — Это ты, сука! — он перешёл на крик и ринулся к ней, между ними оставалось около полуметра, я даже не успел среагировать, но он сам остановился. — Это ты, мразь, ты её убила! — девушка перед ним сжалась от страха и по щекам потекли слезы.       — Прошу вас, успокойтесь, что вы имеете ввиду? — я слегка постучал по его плечу.       — Так все друзья любили её, только эта вечно говорила о ней за спиной, пытаясь найти сообщников себе, сколько раз мы говорили моей малышке об этом, так она не верила, не хотела верить, что ее лучшая подруга могла так поступать. — он снова сел и склонил голову, на пол упало пару капель. — Какой же я дурак, как я вообще мог поверить этой дряни, она ведь не первый раз пыталась нас поссорить, если бы я только был там, с моей любимой. Ещё и так по—ублюдски оскорблял её и говорил ужасно. — ещё пару слез коснулись паркета       — А с чего вы взяли, что тот, кто её убил был близким человеком. — девушка занервничала или же она все ещё пытается отойти от шока.       — В тот день она не могла выйти из дома, я не говорил ей что не приду. Какой же я кретин. Когда у нас были встречи обычно, я забирал её и мы вместе шли гулять, она—то незнакомым людям и не открывала почти. — с каждым словом его голос становился лишь мрачнее. — Скорее всего сидела такая красивая у окна и ждала меня, продолжая верить, что я ещё приду, представляю как она на звонок в дверь так радостно бежит, смотрит в глазок и понимает, что это не я. — он вновь прошептал себе под нос «какой же я идиот». — Она бы ни за что не открыла бы дверь, не будь за ней кого—то очень близкого, не будь за ней тебя! — вновь закричал на девушку.       — Тише—тише, я и так хотел спросить, где в были 17 числа в промежуток между 19:40 — 20:20? — я протянул ей платок, чтобы она могла утереть слезы.       — Дома, я готовилась к встрече с ним, я знала, что он скорее всего будет в клубе, — всхлипывала так несчастно. — я не могла появиться перед ним как попало.       — Есть кто—то кто бы мог подтвердить это?       — Сестра моя, родители меня с ней оставили. — на этих ловах в комнату зашла девочка лет 7.       — Малышка, а вот 17 числа твоя сестра все время была с тобой?       — Она не сможет сказать, она спала уже в это время, маленькая же ещё. — девушка продолжала дрожать и вытирать слезы, пододвигаясь ближе к парню, который в какой—то момент не выдержал и отошел к стене подальше.        — Сестра, я не настолько мала, чтобы спать в восемь вечера. — девушка дернулась, как мне показалось.       — От сюда до дома твоей «подруги» минут 15. — я с подозрением посмотрел на барышню.       — Я не выходила тогда! Ты хочешь меня подставить?! Я сделала тебе что—то? — она повысила голос, запаниковав.       — Ты о чем, сестра? Что—то произошло? — девочка испуганно отступила назад.       — Кажется твое алиби рассыпается на глазах, гнусный убийца. — парень у стены зло фыркнул.       — Я этого не делала!       — Девочка, можешь рассказать подробнее?       — В это время я ещё делала домашку, когда услышала шум. Вышла из комнаты, а сестры не было, ну я не особо придала значение, сестра часто уходит гулять, когда нас оставляют вместе, хотя это происходит обычно позже, поэтому я удивилась, что ещё и девяти вечера нет, а она уже ушла. А потом она вернулась, я уже спала практически, когда услышала звук открывающейся двери. Это, наверное, где—то через час может полтора было. Ну а потом я уснула и не знаю, что было ещё.       — Спасибо, малышка. — я потрепала ее по волосам. — Ну, проедемся в участок, пока что вы подозреваемая.       Поспрашивал я подруг, они и подтвердили, что барышня периодически пыталась поссорить жертву не только с её парнем, но и с другими. Потом я решил опросить видел кто подозреваемую в то время или же нет, поэтому отправился к квартире убитой. Обойдя все квартиры, послушав оскорблений, не получив никакой информации, наконец на меня снизошёл Господь Бог, если он есть.       — А, так у меня камера в подъезде стоит. Здесь часто всякие хулиганы беснуются, а устанавливать домофон никто не хочет, а мне так ночью чуть дверь не выбели, ну я и попросил внука камеру установить, а говорить никому не стал, а то люд у нас тут злые, кто скандал учинит из—за этого, кто испортит, а кто «ой, а вы не могли бы сказать кто к моей дочке/жене/мужу ходит пока меня дома нет?» Иж чего хотят, тьфу. — старичок из квартиры напротив стал моим спасением, а его ворчание даже как—то грело душу.       — А вы, достопочтенный господин, не могли показать мне запись одну?       — Что, интересно кто к девчонки твоей нахаживает?       — Нет, что вы, я детектив и возможно эта запись либо спасет жизнь, либо станет доказательством против преступника, поэтому прошу вас, помогите нам. — я сложил руки в умоляющем жесте.       — Вот оно что, а не могли бы вы показать удостоверение. — порыскав по карманам и найдя его, показал старичку. — Ясно. Неужели те хулиганы все—таки натворили ещё чего, да похуже?       — Лучше бы так и было. Девушку из квартиры напротив убили.       — Ужас какой. — старичок раздосадовано вздохнул. — Что ж твориться—то в нашем городе? Такая девчушка милая была, помогала мне всегда. Как же так? — пожилой мужчина бурчал под нос, пока вел меня по своей квартире. — вот эта шайтан—машина, только, сынок, разберись там сам.       — Хорошо, спасибо вам большое.       — Поймайте преступника скорее, пусть девочка спокойно упокоится.        К несчастью для девушки и к счастью до следствия, камеры записали, что в 19: 57 подозреваемая пришла к жертве, а в 20:03 девушки вместе покинули квартиру, одна из девушек плакала, видимо подруга рассказала про то, что парень ее бросил, предполагаемая убийца, утешающе приобнимая, выводила из квартиры. Шанс на то, что она была соучастницей или жертвой хоть и мал, но был. Нужен был допрос, который уже проводился, все, что мне оставалось, — так это позвонить и сказать о об этой улике Кайле, нашему мастеру допроса, что я и сделал, но мне нравится смотреть как она работает, поэтому позвонил я ей только на месте. Через какое—то время девушка сдалась и заговорила.       — Вы правы. — она поникла. — Я ее убила, я сказала милому про измену, — на глазах появились капельки слез. — А я все подстроила. Давно готовила этот план. Сначала нужно было втереться в доверие к ней. — её прерывали всхлипы — После выждать момент и поссорить их. Он довольно ревнив и легко поверил. Потом, когда убедилась, что он отправился в клуб, я отправилась к этой девчонке и сказала ей, что у него случилась беда и он попросил меня её привести. Потом я поехала с ней в лес. — она слегка замешкалась и после очередного всхлипа вытерла слезы и подняла голову, выдвинувшись корпусом вперед. — Я правда не хотела ее убивать! Просто припугнуть! Но — девушка снова поникла — Но она начал задавать слишком много вопросов и слишком часто называла моего любимого своим, я не выдержала и толкнула её. — она закрыла лицо руками       — Но ваша «подруга» умерла от удушья. — девушка лет 25 переложила ногу на ногу и откинулась на стуле скрестив руки. Её строгий взгляд глаз, что в свету отливали золотом, был направлен на собеседницу, что буквально сжималась с каждой секундой, когда глаза устремлялись к ней.       — Я испугалась — девушка захныкала — Испугалась, что она подаст на меня заявление, что мой милый возненавидит меня. Что в итоге и произошло. — она зарыдала.       — В её крови был обнаружен наркотик, что ты скажешь по этому поводу?       — Я дала ей немного, под предлогом успокоительного. — чуть успокоившись пояснила девушка. — По плану, я хотела оставить её возле дороги, чтобы проезжающие думали, что она девушка с низкой социальной ответственностью. — девушка вновь принялась рыдать.»       — А потом её арестовали. Так и раскрыли дело. — он отпил из кружки, закончив свой рассказ.       — Я в тебе не сомневался, Марк, прекрасная работа. — детектив оперся на руку.       — А где наша малышка Лиззи? — мужчина начал оглядываться по сторонам.       — Она с другом играет. — зевнул Клайд.       — Другом? Наша девочка уже такая большая. — Марк пустил слезу, на что детектив недовольно покачал головой.       — Лиззи, дядя Марк приехал. — буквально через секунду озорная девочка вбежала в комнату я сразу же врезалась в мужчину, что поднял и покружил девочку, усадив её после к себе на руки.       — Моя малышка уже такая большая, да? — девочка довольно обнимала старшего за шею.       — Дядюшка! Ты так давно к нам не заходил! — в дверном проходе появился мальчик. — О, а это мой друг! Мы с ним уже давно общаемся, ты бы об этом знал если бы посещал нас чаще. — девочка обиженно надула губы.       — Ах Лиззи, режешь меня без ножа, если бы твой злыдень—отец мне позволил я бы вообще с вами поселился. — мужчина изобразил самую большую обиду в мире.       — Папа — злюка! — посмеялась девочка.       — Приехали, теперь я ещё и злодей. — внезапно мужчина почувствовал, что его штанину тянут, сзади него стоял и держался за него мальчик. Было не понятно то ли ему страшно, то ли он пытался поддержать Клаус, показав, что малыш на его стороне. Мужчина потрепал парня по волосам, пока Марк опустил девочку на пол.       — И как зовут нашего друга? — мужчина присел на корточки прямо перед ним, дружелюбно улыбаясь.       — Можешь не спрашивать у него, он немой.       — Не твой? А как же это связано с тем, что мне не надо спрашивать его имя? — мужчина рассмеялся под грозный взгляд своего друга. — Ладно—ладно, не будь таким серьезным. Но а имя, оно же у него есть, так?       — К несчастью, мы го не знаем.       — Как же так получается?       — Я не разу не видел его родителей, в основном забираю его из парка, а уходит он обычно раньше, чем я приезжаю. — Клайд перевел взгляд на ребенка.       — И тебя не интересовало это?       — У меня не было времени на это.       — Да уж. Ладно, устрой парочку выходных, а я возьму мелкую к себе. — Марк наконец поднялся на ноги и посмотрел на девочку. — Ты же не против? — малышка посмотрела на друга. — Боюсь я не смогу его взять, я никто ему, не думаю, что его родители будут не против. — девочка поникла, но мальчик, ведомым только им двоим способом, утешил её и нежно улыбнулся.       — Ладно, но потом я буду много—много играть с тобой, понял? — мальчик кивнул и слегка посмялся. — Папа говорит что сейчас время не спокойное, поэтому береги себя.       — Тогда поехали? Малыш, тебя подвезти куда?       — Дядюшка, он возле парка живет, не знаю где конкретно, но думаю до парка его довезти можно.       — Ваше желание для меня закон, принцесса. — Марк поклонился и повел детей за собой. — Всё, Клаус, отдыхай, новых улик все равно ещё нет, а тебе лучше быть в здравии для дальнейшего расследования. Потом расскажешь, что тебе в тот раз сказал Хель.       — Конечно, следи за ней как следует, если вдруг что — спрошу с тебя.       — Страшно. Бывай.       Отдых детектива прервал внезапный звонок, что не обещал ничего хорошего. И предчувствие Клайда его не подвело.       — Детектив, снова тело. — голос звонившего был на грани отчаяния и, кажется, в нем слышались слезы. — Опять ребенок. — говорившего было еле слышно. — Что же это твориться?       — Сейчас буду.       Надежды на то, что, как и в прошлый раз, ребенок жив не было, поэтому Клаус с Марком направились сразу к Хелю. Но когда они приехал тот ещё работал, а другие работники, от таких же патологоанатомов до специалистов по ядам, сидели на кухне за общим столом и спокойно ели. Иногда Клаус завидовал насколько они приспобились к этой обстановке. Детективы получили от них приглашение присоединиться, но согласились только на чай. Клауса заинтересовал разговор работников.       — Все—таки этот малыш готовит просто божественно. — расплылась в улыбке удовольствия одна из ученных.       — И не говори, он так любезно приготовил нам поесть и даже платы с нас не берет — не менее довольный врач подхватил слова коллеги.       — А вы случайно не о том, в кого ваш начальник влюблен говорите? — Клаус сам не заметил как его интерес заставил его присоединится к разговору.       — Че? Этот двинутый умеет любить? — Марк чуть не подавился своим чаем.       — Да мы тоже были в шоке. — почти все из работников хором произнесли и расхохотались.       — Но знаете, он с ним такой, — ученный задумался подбирая слова. — Не поверите, но с этим малышом он такой нежный, что ли. Слово не так скажешь так начальник сразу свою ужасную ауру распускает. Кажется, что ещё слово и на столе для вскрытия окажешься ты.       — А как начальник нежно перебирает его волосы, когда они вместе сидят, прелесть.       — А то, как он аккуратно почёсывает его или как покрывает легкими поцелуями. — одна из патологоанатомов расплылась в умиленной улыбке, под шокированные лица детективов.       — Многое можно говорить об его отношении к мальчишке, но лучше всех это показывает их взаимодействие. Вы же знаете, что даже нас он не пускает в свое рабочие место, даже к трупу прикоснуться не даст? — детективы синхронно кивнули. — Но вот этот малыш, босс сам зовет его на вскрытие.       — А тот соглашается? — у Марка казалось сейчас отвалится челюсть. — Он что ваш лаборант новый или практику проходит?       — Соглашается. А насчет работы, нет, здесь он не работает, да и образование другое. Эй, Мари, ты не помнишь какое там у него образование?       — Математическое. — специалистка по ядам посмотрела на коллегу будто тот спросил какую—то глупость.        — Точно.       — А сейчас они тоже вместе, может поэтому так долго? — Клаус начал раздражаться, если это было правдой то он попросит чтобы специалиста выбрали другого, если его романтические похождения мешают расследованию, то от его профессионализма и толка нет.       — Ну да, они вместе, но не думаю, что причина задержки в этом.       — А тому парню не тяжело? Там же изуродованное тело ребенка, сколько ему вообще? Не ребенку я имею. — Марк никак не мог отойти от шока и поверить в их слова.       — 19 ему, а на счет тяжело или нет, кто ж его знает. — пожал плечами один из работников.       — А может Хель заставляет его за этим смотреть? В это я поверю больше.       — Кого это я там что—то заставляю? — вспомни, как говорится, Хель появился в дверях, вытирая руки полотенцем.       — Что скажешь?       — Что здесь слишком шумно. — все работники разошлись по своим рабочим местам, Хель сел на стул перед Клайдом, откинувшись на спинку, достал леденец и закинул в рот, посмотрев на Марка. — Боюсь ему эти подробности не понравятся.       — Понял я, пойду что ли поговорю с тем бедняжкой которого ты преследуешь. — Хель клацнул зубами, разгрызая леденец. — Понял—понял. Так, где этот малыш.       — Он вымотался, сейчас спит, найди себе другое занятие.       — Ты точно не просто скрываешь его от нас? — судмедэкспертявно начал раздражаться этим, Марк поняв, что дальше продолжать опасно, направился к тем, кто не был занят работой.       — Наконец ушел. В общем, это тебе не понравится, но над этой малышкой, лет где—то 11, также перед смертью жестоко измывались. Она тоже подверглась сексуальному насилию и судя по всему неоднократно, разрывы стенок влагалища, все также множество раз, язык снова отрезан, открытая черепно—мозговая травма, нанесенная скорее всего топором, разрыв селезенки, легких, слизистой нижнего отдела пищевода, ожоги от удар током, электрометки то есть, губа разбита, место вокруг глаза опухло, а в самом глазу полопались вены, второго глаза нет, а причина того, что я задержался было то, что я ее сшивал. Девочка была расчленена. — с каждым словом детективу становилось все хуже, кто—то поставил ему стакан воды, что ему был так необходим сейчас, он не заметил кто это был, лишь то, что Хель провел этого человека взглядом, а затем продолжил. — голова, кисти рук, предплечья, плечи, голени, а также голова были отрезаны довольно профессионально, было вспорото брюхо, от начала ещё не выросших молочных желез до самого влагалища, отрезаны половые губы. Все это было разбросано в разных местах, а что—то было подвешено к дереву, а само тело прибито к нему. — слов не было, только нескрываемый ужас. Разве ж может человек делать подобное? Только разве ж что какой—то зверь, даже не так, слишком оскорбительно для животного мира, для таких кто это сделал и слов ещё не придумали, дьявол во плоти. — Ещё меня заботит то, что убийство происходят ровно каждые 7 дней, да и умирают они примерно в одно время. Ну это так к слову. — да, Клайд определенно завидовал Хелю, завидовал, что тот может говорить о чем—то таком ужасном, не проявляя не доли эмоции, хотел бы детектив также, а пока все, что он может, так это пытаться не думать о дочери, если он представит, что на месте той девочки могла быть его малышка, тогда он точно не выдержит.       — Вы уже закончили? — вскоре к ним зашел Марк. — Клаус, да на тебе лица нет! Все настолько плохо? — отчаянно вздохнул мужчина.       — Куда хуже, чем ты можешь представить. Пойдем лучше, нам ещё место обнаружения осматривать.       Но на месте ничего не нашли. Опять. Опять почти никаких подсказок. Клаус достал свою записную книжку, которую решил завести ещё недавно, чтобы записывать все что известно, пока он просто записывал все, позже будет выделять из этого зацепки. Домой он приехал когда солнце село, там уже во всю хозяйничала дочь. Она только закончила готовить ужин и пригласила отца за стол. Давно они не ужинали вместе. Как жаль что этот момент так скоро должен закончиться. Когда это дело закончится он наконец уйдет в отставку, найдет какую—нибудь мирную работу и будет больше времени проводить со своей малышкой, так он решил. Может поищет информацию о том мальчике. Если его родители настолько безответственны, что в такое время их ребенок ходит сам, то он устроит так, что бы его забрала опека. А потом усыновит. Может будет тяжело, но он справится и сделает детей счастливыми.       Время клонилось к двенадцати ночи, а детектив все ещё сидел, размышляя о том, что у него есть. «Преступник либо работает с детьми, либо живет или также работает рядом с местом, где есть дети. Есть медицинское образование. Возможно, детский врач. В его доме есть крысы и явно место в котором они могут спокойно быть. Или же у него есть место рядом с каким—то детским учреждением, в которое он приводит похищенных детей. Из того что жертвы изнасилованы можно сделать вывод что это мужчина, но нельзя исключать вероятность более ужасную — женщина, продающая детей каким—то извращенцам. Убийства происходят в почти одинаковое время с одинаковым промежутком, возможно, в этот день у преступника выходной. Каждые 7 дней, примерно в семь вечера. Почему же в это время? Если не выходной, возможно, тогда преступник приходит домой. Это что такое хобби у человека? Не понятно. Больше никаких зацепок.» Он устал, устал от этого всего.       — Клаус, ещё не спишь? — внезапно его размышления прервал звонок его друга.       — Ночь на дворе, чего ты хотел? — уже сонный Клайд был не очень доволен этим.       — Мы слишком зациклились на плохом. А я вот вспомнил кое—что. Мне кажется, я видел того парня?       — Какого парня, Марк?       — Того, в которого Хель влюблен. Когда вы вместе сидели, я краем глаза увидел, что, когда какой—то парень из кухни выходил, Хель взглядом его провел.       — А ведь и правда, я тогда от информации отходил, он тогда замолчал и смотрел на кого—то, потом мне стакан воды поставили, я не увидел кто это был, я даже не сразу стакан то заметил, но насколько помню Хель и правда провел его взглядом, а потом продолжил говорить.       — Вот. Кстати, выглядел парень странно. Как бы это сказать? Он без штанов был. — Клаус подавился воздухом на словах Марка. — Ты как?       — Не знаю, если честно. Они ж не могли это, того?       — Кто их знает. Хель псих и извращенец, мало ли нашел себе по статусу кого.       — Даже думать об этом не хочу. Все. Хватит с меня. Я спать. Бывай.       — Давай, ночи.       Уснул он ближе к утру, мысли о Хеле и его возлюбленном не давали покоя. При следующей встрече он обязательно врежет этому психопату.       Клаус решил проветриться и сходит хоть когда—то с дочкой погулять. Сомневаться, что она выберет парк не стоило, обещала ведь своему другу играть с ним как приедет. Когда они пришли мальчик уже сидел в парке по одним из деревьев и рисовал, тихо подойдя ближе мужчина увидел, что малыш переносил на бумагу то, что видел. Вскоре он остановился и посмотрел назад, на мужчину, что наблюдал за ним.       — Прости, отвлек? — Клайд потрепал ребенка по волосам, за это время он уже привязался к мальчику, как к своему, малыш же ярко улыбнулся в ответ, а заметив свою подругу, поднялся на свои тоненькие ножки и подбежал к ней.       Мужчина впервые за долгое время мог расслабиться и не думать об этих ужасных делах. Клаус с улыбкой наблюдал как дети играют и носятся по парку.       — Пап, представляешь, он ни разу не пробывал мороженное. — девочка подбежала к нему, ведя за собой за руку мальчика. — И много ещё чего. Пап, я хочу угостить его мороженным.       — Вот оно как, тогда я схожу куплю вам, да? — мужчина поднялся и потрепал детей по головам, он уже н контролировал этот процесс. — Какое бы вы хотели?       — Клубничное! — девочка чуть ли не подпрыгивала на месте, а мальчик задумался, а потом достал рисунок, на котором была изображена какая—то семья с ребенком у которого было шоколадное мороженное.       — Понял. Ждите, малыши, не уходите далеко.       Когда он вышел из магазина первое что его встретило — испуганный мальчик, что сразу же подбежал и потянул куда—то. Мужчина понял, что это не сулит ничего хорошего и, отдал оба мороженного ребенку, последовал за ним. На месте куда вел мальчик, Клаус видел свою плачущую дочь, а рядом наблюдающего.       — Что здесь произошло? — мужчина быстро сократил расстояние и нервно начал осматривать девочку.       — Детектив, здравствуйте. — на него смотрел тот мужчина из палаты одной из жертв. — Не бойтесь так, девочка просто упала, испугалась, вот и все, ссадина не серьезная, я уже её обработал и приклеил пластырь. Ну же малышка — он обратился к девочке, нежно взяв её за руки и улыбаясь. — Смотри, пластырь с розовыми котиками. — малышка всхлипнула и перевела взгляд. — Видишь, все хорошо, совсем не больно же, котята забрали твою боль.       — Теперь котятам больно? — девочка уже почти успокоилась.       — Нет, что ты, они просто превратили боль нашей малышки в цветы. — мужчина достал из кармана розовую заколочку с цветочком, девочка ярко улыбнулась, а от слез не было и следа, Клайд облегченно вздохнул и только сейчас заметил, что мальчик куда—то пропал, видимо сильно испугался за подругу.       — Спасибо, дядюшка Джон.       — Всегда пожалуйста, маленькая принцесса. — он поклонился и слегка коснулся губами маленькой ладошки, на что девочка захихикала. — Детектив, не думал, что мы встретимся так скоро. Лиззи ваша дочь? — он протянул руку для рукопожатия.       — Я тоже не думал, что мы вот так вот встретимся. Да, спасибо, что помогли моей малышке. — детектив пожал руку в ответ.       — Ну что вы, помогать детям — моя работа. Ну, пойду я тогда. Хорошо проведите время.       Как только он ушел, в девочку влетел мальчик, крепко обнимая её. Мужчина провел взглядом наблюдающего, пока тот уходил.       — Я в порядке, не бойтесь. — малышка похлопала друга по спине и с улыбкой посмотрела на отца.       — Часто этот мужчина тебе помогает? — он потрепал её волосы, пока мальчик продолжал обнимать.       — Дядюшка Джон очень добрый, он всем помогает, иногда конфетами угощает или вкусняшками всякими, а ещё у него много игрушек, прикольные пластыри, он один из самых любимых наблюдающих, дядя Джон классный! — девочка подняла руки вверх показывая, насколько упоминаемый мужчина ей нравится.       — А ты что думаешь. — Клайд погладил мальчика по голове, пытаясь успокоить. И малыш ослабил хватку, отпуская девочку. — Что скажешь по поводу этого мужчины? — детектив присел на корточки перед мальчиком и перевел взгляд на того о ком говорил, ребенок повторил за мужчиной, долго—долго смотрел и в итоге опустил голову и пожал плечами. — Тебе он помогал? — мальчик кивнул. — Давно это было? — ребенок снова кивнул. — Хорошо, я тебя понял. — потрепал по волосам, а мальчик казалось за хныкал. — Эй, ты чего? — ребенок показал руки и посмотрел куда—то в сторону, проследив за взглядом, мужчина увидел упавшее на землю мороженное. — Ты из—за этого переживаешь? Ну что ты, ничего страшного, ты же переживал за Лиззи. — мужчина посмеялся. — Если вы ещё хотите, то сходим на этот раз вместе, да? — дети синхронно кивнули. — Пойдемте тогда. — взяв детей за руки, мужчина повел их в магазин.       Сегодня они снова решили оставить мальчика у себя. Дождавшись когда он уйдет в ванну мужчина усадил дочь на серьезный разговор.       — Я не знаю когда это дело закончится, но подумал и решил посоветоваться с тобой. Как завершу расследование, хочу уйти в отставку и найти другую работу может. Ещё думаю может этого мальчика усыновлю. Что думаешь? — Клайд неуверенно посмотрел на девочку.       — Правда? Тогда я смогу быть с ним ещё чаще! — девочка довольно улыбнулась       — Куда уж чаще? — слегка посмеялся мужчина. — А на счет работы? Ты же так гордилась, что твой отец — детектив.       — Я горжусь, что ты — мой отец, а то, кем работаешь не важно, это круто быть детективом, но вижу, как ты устаешь и если тебе будет легче, то мне не важно кем ты будешь работать, папа. — девочка обняла детектива. — Пойду порадую его. — она побежала в сторону ванны.        — Лучше спроси хочет ли он этого, да и подожди, когда он выйдет. — кажется последнюю фразу девочка не услышала и через несколько секунд из ванны донеся крик. Мужчина поспешил к ним, ожидая чего угодно, но не этого. Тело мальчика покрывали редкие синяки и царапины. И если это можно было списать на раны во время игры, которые нерадивые родители не обработали, то следы от явных побоев окончательно убедили детектива в том, что ему нужно забрать мальчика к себе. Мальчику казалось было некомфортно от их взглядов, поэтому мужчина взял ребенка на руки и отнес в гостиную, чтобы обработать раны.       — А ты, — спустя продолжительное молчание девочка все же заговорила, хоть и неуверенно. — А ты хотел бы стать моим братом? — она неуверенно подняла на друга взгляд, он непонимающе посмотрел на девочку, детектив внимательно следил за этим. — Ну мой бы папа мог стать и твоим. — мальчик широко улыбнулся её, девочка же приняла этот знак за согласие и её наполнила радость.       Мужчина начал проводить больше времени с детьми. И если про свою дочь он много знал, то про мальчика узнал больше. Оказалось, малыш боится темноты и высоты, любит фрукты, не любит кислое и острое, а ещё явно доверял детективу.       — Когда у тебя день рождения? — Клаус оторвался от чтения, когда Марк задал мальчику вопрос, ребенок пожал плечами. — Что? Вы никогда не праздновали день рождения? — мальчик отрицательно помахал головой. — Это значит праздновали или нет? — ребенок взял бумагу и на скорую руку нарисовал картинку, где стоял мужчина с тортом и праздничной шляпе, в руках у него был торт на котором было число «10». — О, так тебе 10 лет? — мальчик кивнул. — Значит праздновал с этим человеком? А с родителями? — он отрицательно помахал. — И ты не знаешь когда у тебя день рождения. Плохо. О, а как давно это было? — мальчик нарисовал зеленые деревья, солнце в небе и множество детей в шортах, юбках и майках с шариками. — О, летом значит.       — А что к твоему дню рождение было раньше, когда люди начали одеваться легче, когда уже ходили или когда начали одеваться теплее? — Клайд закрыл свою книгу. Мальчик задумался и показал пальцами «1», а Марк непонимающе посмотрел на друга. — Значит его день рождения был в июне, праздник в июне когда с детьми гуляют, а не празднуют где—то дома или ещё что.       — День детей! 1 июня! — подпрыгнула девочка.       — Именно. Он рисует то что видел, а значит в день своего рождения он видел детский праздник, соответственно это был 1 июня. — Клаус показал большой палец вверх своей дочери.       — Если он это видел не значит, что был какой—то большой праздник. Может у кого—то ещё было день рождения, и дети праздновали в парке. — мужчина отстаивал свою правоту и собирался продолжать, но взгляд его друга стал серьезнее и он сам заметил, что мальчик присел на корточки, спрятал лицо и закрыл уши руками, сжался весь и дрожал. Обеспокоенная девочка хотела было подбежать, но отец, вставший о своего места, остановил её. Аккуратно подошел и присел перед ним на ноги, мальчик вздрогнул.       — Все хорошо, мы не ссоримся. — детектив понизил тон голоса, пока что он его не трогал, это могло сделать только хуже. — Мы просто слегка спорим, не более, и ты уж точно в этом никак не виноват. Никто не причинит тебе вреда, я не позволю и уж тем более не стану этого делать. — мальчик медленно поднял голову, в уголках его глаз виднелись слезы. Мужчина аккуратно протянул руку к мальчику и погладил его по голове. — Ты в безопасности. — мальчик кинулся в объятия к детективу, тот сжал ребенка, к ним неуверенно подошла Лиззи и присоединилась к ним.       Вскоре беззаботные деньки закончились. Поступил ещё один звонок о найденном теле. И появилась новая проблема — Хель, что так обожает свою работу, отказался принимать труп. Ни Клайд, ни Марк не могли поверить в это и тем более, что это из—за тяжести работы с ментальной стороны. Здесь что—то другое. Когда они приехали, центр не функционировал, главный вход был закрыт, а свет не горел, это было подозрительно. Они решили идти к Хелю напрямую, в его кабинете была отдельная дверь. В кабинете их ждало то, чего они не ожидали. На диване сидел и смотрел на них Хель, один из его глаз виднелся из—под длинной челки, он явно был недоволен непрошенным гостям. Рядом лежал парень, головой на коленях Хеля, лицом вниз. Рука судмедэксперта была в волосах парня, и периодически поглаживала его, ладошки же младшего сжимали одежду Хеля, а сам он слегка подергивался, Как и говорил Марк, штанов не было, но в темноте виднелся белый пушистый хвостик, что безжизненно лежал, на голове же были поджатые ушки, он хныкал. Мужчина сначала подумали, что вместо работы Хель предпочел заниматься похабными делами, но парень резко задрожал и послышались всхлипы. Хель перевел взгляд обратно на любимого и стал гладить активнее, повторяя шепотом «я рядом, я всегда буду рядом». На что парень начинал плакать сильнее. Хель вернул взгляд на тех кто к нему вторгся.       — Проваливайте, Вам здесь не рады. — его тон был грубее обычного, а убийственная аура чуть ли не душила.       — Нам нужна твоя помощь. — только Клаус никогда не боялся Хеля.       — Ему нужна моя помощь. — он посмотрел на возлюбленного. — И для меня — это приоритетней помощи вам, поэтому убирайтесь от сюда. У вас не получится убедить меня в обратном.       — Ребенок умер, твою мать, и не один, а без твоей помощи умрёт ещё больше детей. — Клайд уже терял терпение, этот псих готов отправить на смерть, только ради того, чтобы утешить какого—то мальчишку.       — Да пусть хоть вы все сдохните, Клаус, мне похуй понимаешь? — Хель слегка повысил голос, но не слишком сильно, чтобы не напугать парня. — Единственный на кого мне не все равно, сейчас пытается сдержать слезы, потому что кто—то считает, что если дверь закрыта, значит надо вламываться. Поверьте, пока я не посчитаю, что малышу Ригелю лучше — я с этого места не сдвинусь. — он подтянул упомянутого парня на себя и усадил себе на колени, тот обнял судмедэксперта за шею, спрятав нос в изгибе, послышалось ели слышное «простите» вперемешку со всхлипами, на что Хель поцеловал его в макушку и погладил по спине. — Солнце, тебе не за чем извиняться. Ни ты, ни я не виноваты, что они не могут поймать преступника. — его голос стал нежнее. — Есть множество специалистов немногим хуже меня, но им шило в одном месте говорит до меня докопаться, так что не переживай насчет них. Что говоришь? — он наклонился ещё ближе. — Они того не стоят, золотце. Ладно уж. — он перевел уже более строгий взгляд на них и включил холодный тон. — Ригель желает вам удачи. И да, уверен были у вас мыли о том, что он извращенец, по лицу вижу. Так вот, отбросьте эту хуету, я ведь не считаю детей извращенцами. Он поневиннее вас будет, стоит только вспомнить что вы в его возрасте и раньше вытворяли, а он на протяжении 8 лет из дома в принципе не выходил. Запомните, за него я и убить готов. — Хель провел пальцем поперек шеи, насколько это было возможно, учитывая, что на его шеи сильнее сжимались руки. — А теперь проваливайте, пока я не разозлился.       — Мудак.       — Взаимно.       Они вышли и какое—то время простояли в тишине.       — Это он ещё не злился? — шокировано посмотрел на Клауса его напарник.       — Нет, боюсь могло быть и хуже. Кто ж знал, что он и правда его любит. Обычно у него никакие чувства дольше недели не длились. — детектив пытался прийти в себя, этого он не ожидал.       — То есть во время учебы такого не было?       — Того чтобы злился — было, того, чтобы из—за любви — нет. Видимо придется искать другого судмедэксперта.       — Видимо. — они стояли и пялились куда—то вперед, все ещё пытаясь понять что только что произошло.       Они отправились на место преступления, пока проводилось вскрытие, профессионала, нанятого начальством. Этим местом была заброшенная железная дорога. Убийца подвесил тело прямо над ней. Под тем местом образовалась лужа крови. Ребенок висел связанный, как перевёрнутый крест, вниз головой. По словам тех, кто осматривал тело, по бокам у мальчика были разрезы, а на спине вырезан крест. На месте ничего не нашли, только пара пластырей и конфет, выпавших и кармашков ребенка. Было непонятно убит ли он на месте, или тоже был сначала похищен, тогда почему пластыри и конфеты здесь? А если первый вариант, то, где одежда мальчика? Когда его нашли, ребенок был полостью обнажен. Если же и правда был похищен, возможно ли что эти пластыри и конфеты выпали у преступника? Вполне возможно что у него есть подобное, чтобы заманивать детей. Нужно узнать бывал ли ребенок в этом месте до этого. Именно для этого Клаус и Марк отправились в парк, где и узнали у примерных ровесников и друзей жертвы, что да, бывал. Мальчик любил поезда и его возраст позволял ему находится бе наблюдения в парке, вот он периодически и уходил к заброшенной железной дороге. Но помимо этого детективы нашли кое—что, а если точнее кое—кого, невообразимо важного, ни в одном из прошлых дел — свидетель. Девочка лет 6 видела, как её старшего друга уводил какой—то человек. Но эйфория быстро закончилась, малышка видела это лишь мельком, даже не видела был ли это мужчина или женщина, только то, что тот человек был примерно на голов выше мальчика.       Оставалось лишь заключение судмедэксперта. Девушка сообщила, что мальчику лет 12, на теле ребенка были найдены множество ожогов от утюга, половой орган был отрезан, сбоку, как и говорилось, были разрезы, от подмышек и до бедер, не очень глубоких, но достаточно чтобы мальчик истекал крови достаточно долго, с таким же характером был сделан крест на спине, внутренние органы смещены, в следствии долгого нахождения в неестественном положении, смерть наступила в результате смещения легких, кишечник, желудок и печень сплющили легкие, там самым ребенок задохнулся. В следствии этого был сделан вывод, что мальчик провисел над дорогой около 24 часов, если не больше.       — Ещё, — девушка продолжила. — на теле я нашла это. — она показала пакетик для улик с волосом внутри.       — Провела тест ДНК? — Клаус до сих пор пытался отойти от всего, пока Марк ждал в комнате ожидания.       — Естественно. И вы очень удивитесь. — детектив непонимающе посмотрел не неё. — Судя по ДНК—тесту, убийца — ваш дорогой коллега. — несколько полицейских, что стояли с Клайдом сразу же направились к ничего не подозревающему Марку, что очень испугался, когда на него накинулись полицейские.       — Подозреваемый. Его вина ещё не доказано. — недовольно посмотрев на неё он направился к другу, они столько работают вместе, он ни за что не поверить, что его друг, что даже на кровь смотреть не может, смог сотворить такое.       — Понимаю, вы не хотите верить в такое, но а там пусть справедливость будет на стороне закона.       — Клаус! — его друг панично искал поддержки хоть от кого—то, хотя бы от друг. — Клаус, что происходит.       — Марк, тише. — лицо Клайд не выражало ничего, что успокоило его напарника и он перестал вырываться, подобное выражение давало понять «я на твоей стороне, пока ты на стороне закона». — Твой волос был найден на теле убитого.       — Чего? Как он там оказался, черт возьми?!       — Марк, прошу, не кричи, это нам и предстоит выяснить.       — Я теперь главный подозреваемый, да? — мужчина поник. — Клаус, прошу, сделай все по закону, хорошо? И передай Лиззи, что видимо дядюшка Марк не сможет сходить на её школьный концерт. — голос дрожал, казалось ещё чуть—чуть и он заплачет. — Ну же, уводите меня, выполняйте свою работу.       — Детектив Марк, мы будем надеяться, что это какое—то недоразумение. — люди в форме повели его к машине.       Всю дорогу до дома детектив был мрачнее тучи. Не мог его друг—балбес быть преступником. Да и по пунктам не подходит. У этого чистоплюя не то, что крыс, у него в доме пылинки не найдешь. Да и с детьми он не связан, хотя дом вроде не далеко от детского сада, а дети доверяют. Черт. И по росту подходит. Ну не мог он. А насчет крыс, они могли быть в каком—нибудь гараже. Нет, этот сноб бы не выдержал, в добавок крови боится. Не мог.       Он сидел за столом в кухне, а в голове всё те же мысли, по кругу одно и тоже виноват—невиноват, мог—не мог. Детектив даже не включил свет.       — Черт! Твою мать! Что же это такое?! — в приступе ярости он подскочил и ударил по столу. — Дети умирают и пропадают! Улик почти нет! Единственный свидетель ничего почти не смог сказать! — с каждой фразой детектив стучал по столу и в какой—то момент даже уронил свою кружку, что с треском разбилась. — А единственным подозреваемым оказался мой, черт его дери, лучший друг! — он медленно сел обратно, тяжело вздохнув, и спрятал лицо в руках, перейдя на шепот. — Твою ж мать, что мне делать?       Клайд просидел так ещё несколько часов. Пытаясь что—то придумать. Чего он явно даже не ожидал, так это того, что его обеспокоенная дочь, уговорила друга подслушать отца и сейчас еле сдерживала слезы, пытаясь не подбежать к отцу и не обнять его.       — Не верю я этой девушке. Мне нужен Хель. Сейчас я даже готов его на коленях умолять. Но это завтра. — мужчина устало направился в комнату и было чуть не поймал детей за слежкой, но те благополучно спрятались, дождавшись, когда детектив уйдет, и пошли в комнату        «Милый мой малыш, прошу тебя, не иди по пути что выбрал для тебя этот жестокий мир. Ты ведь веришь сестренке? — она погладила его по щеке. – Умничка мой, сестричка тебя защитит, обещаю, я не дам тебя в обиду, не позволю родителям тебя и пальцем коснутся. Но взамен обещай мне, что ты будешь добрым и честным мальчиком. Помогай тем кому можешь помочь, как твоя сестра помогает тебе, хорошо?— на всегда так нежно улыбалась. – Отец зовет меня, опять хочет повеселить своих друзей. — она посмотрела в закрытой двери, за которой уже пьяный глава семьи хвастался своим друзьям, что его дочь уже «расцвела» — Не переживай, сестренка со всем разберется.» Улыбнувшись ему, она ушла. Больше он её не видел.       Утром детектив направился прямо в центр. Там было открыто, поэтому он сразу прошел к кухне, где чем—то занимался тот парень, что буквально чуть больше дня назад рыдал на коленях Хеля. Это уже внушало надежду на то, что у него получится убедить судмедэксперта помочь. У парня дернулось ушко и он повернулся к детективу. Его лицо было безэмоциональным и только красные глаза выдавали, что недавно они лили слезы, видимо он устал. Парень учтиво поклонился и поздоровался с детективом, чье имя ещё не знал, а после предложил чая. Клайд не стал отказываться и вскоре перед ним была чашка ароматного чая.       — Чем ты здесь занимаешься? — парнишка непонимающе посмотрел на мужчину. — Имею ввиду на кухне.       — Готовлю.       — Звучит логично. Для всех в этом центре?       — Наверное. Для тех кто хочет. — он начал нарезать какие—то овощи.       — Извини, что в тот раз обесценил твои проблемы       — Моя проблема в масштабах, даже того же города, действительно не значимей, чем серийное убийство детей. — парень вздохнул и переложил овощи в другой сосуд.       — Ты писатель? Детективы пишешь? — Клайд наслаждался чаем. — Что это за чай? Получилось довольно вкусно, можешь рассказать схему заваривания? — Ригель молчал, что заставило почувствовать детектива, что он сказал что—то не так.       — Много вопросов. Чай самый обычный, здесь взял.       — Извиняюсь за множество вопросов, если для тебя это некомфортно. Тогда не буду и дальше надоедать. Последний вопрос, Хель работает сейчас? — детектив поставил уже пустую кружку на стол.       — Нет, его попросили помочь с постановлением заключения.       — Приношу извинения, ещё кое—что, Хель не причиняет тебе беспокойств? — уже встав из—за стола, Клайд решил убедится в безопасности парня, который задумался.       — Не могу вспомнить подобного. Пока только помогал мне, очень сильно. — Ригель посмотрел на него через плечо.       — Ты знаешь, что он тебя называет ребенком?       — Знаю. — и парень продолжил нарезать зелень. — Или вы хотели, чтобы я развил тему и сказал подробнее? — детектив неловко кивнул. — Что ж, в первую очередь я на 10 лет его младше, так что это логично. Ещё некоторые говорят, что у меня есть детские повадки. Кто—то говорит, что я застрял в возрасте 7 лет.       — Почему именно этот возраст? — детектив снова сел обратно.       — Мистер Рин говорит, что это, потому что в этом возрасте мне пришлось принудительно повзрослеть, так как меня бросили родители. — он беспристрастно продолжил стучать ножом по доске.       — Прости за вопрос.       — Ничего.       — Спасибо. — парень посмотрел на детектива. — Спасибо за то, что отвечал на вопросы, что угостил вкусным чаем и за то, что в тот раз, когда мне было плохо подал мне стакан воды. — Клайд улыбнулся, после разговора ему даже стало немного легче. — Поразительный ты, терпишь кого—то помешанного как Хель, ещё и можешь с такой легкостью смотреть на его работу.       — Видел и хуже, но это не значит, что смотрю с легкостью, по крайней мере на детей. — он вернулся к своему делу.       — Ну, пойду на коленях просить, чтобы Хель обследовал труп.       — Вы не нашли другого?       — Нашли. Но, не говори ему, пожалуйста, не смотря на перепалки и то, что я считаю его психом, ему я доверяю. — детектив неловко почесал затылок — Я знаю, что его заключения на 99% верны и то он потеряет этот 1% только в случае ядерной войны, если будет в самом её эпицентре. Моего друга, что даже описания крови боится, сделали главным подозреваемым. И без Хеля я не смогу ничего сделать, только прошу, не говори ему. — он умоляюще посмотрел на парня что был повернут на него. Тот сначала смотрел в глаза а потом перевел взгляд куда—то за спину.       — О поверь, ему и не придется. — Хель по своему обыкновению вытирал руки. Закончив с этим, пока детектив придумывал, что сказать в оправдание и отходил от шока, он достал леденец, развернул и, подойдя к Ригелю, слегка приподнял его подбородок приоткрыл рот и положил туда конфету. После достал ещё одну и закинул уже себе в рот. — Так ты хочешь, чтобы я осмотрел тело или чтобы помог Марку? — пока его любимый хлопотал, он, ухмыляясь, стоял рядом, оперившись на стол, убрал прядку волос от глаз парня, что слегка ему мешала, параллельно поглаживая его щеку, и после скрестил руки, переведя взгляд на детектива.       — А разве это не взаимосвязано?       — Не совсем, я могу осмотреть тело, но думаешь новые подробности снимут с него обвинения? — Хель посмотрел на Клайда как на дурака.       — Может ДНК—тест был подставлен или ещё что? Ну а как ты можешь помочь?       — Я может и нет. — судмедэксперт перевел взгляд обратно на возлюбленного. — А вот он — сможет. — детектив посмотрел на юного парня с непониманием и шоком. — Мой милый, ты же понимаешь о чем я?       — Ах, тот раз. Понимаю.       — Поможешь нам? — нежно улыбнулся Хель и слегка коснулся губами щеки парня, хвостик которого слегка замахал из стороны в сторону.       Комната для допроса. В ней 3 человека. Юный парень 19 лет и два полицейских у которых работа расспросить свидетеля.       — Вы знакомы с детективом Марком? — мужчина поставил стакан напротив парня.       — Я видел двух детективов, рискну предположить вы о том, который сейчас по подозрением? — парень подгреб колени к себе, обнимая их руками, и склонил голову слегка в бок.       — Да. Вы правильно поняли. Ну судя по вашим словам, вы не знакомы с детективами, но знакомы с судмедэкспертом Хелем, так?       —Ага.       — Не подумай неправильно, но есть ли какая—то гарантия того, что вы расскажите не ложь, которую попросил вас рассказать Хель? — женщина внимательно посмотрела на парня, когда внезапно дверь распахнулась и в комнату вошел мужчина. — Начальник? Вы чего—то хотели?       — Ригель, какие люди, точнее не совсем люди, что тебя сюда привило?       — Босс, вы знаете свидетеля? — мужчина в шоке посмотрел на одного из начальства.       — Свидетеля? Опять стал свидетелем преступления? Везет же тебе. — начальник подставил стул между полицейскими. — Не то, чтобы знал, он просто когда—то был подозреваемым, а потом оказалось что он скорее важный свидетель убийства. Ещё и с делом расправились довольно быстро только благодаря его знакомому адвокату. Кстати, как там Эйрин Крайт поживает?       — У них с братьями все хорошо, насколько я знаю.       — Ну—с, тогда рассказывай, ты ж здесь из—за Марка, так? — мужчина улыбался парню.       — В тот день я видел этого детектива в своем городе.       — Так, до твоего города вроде часа 4 ехать, да? — начальник под недовольное гудение своих рабочих продолжал расспрос.        — Ага.       — Так, и в какое время ты его видел?       — Начальник, зачем вы задаете наводящие вопросы, пусть сам все расскажет. — женщина возмущено подскочила со своего места.       — Клара, прошу тебя, успокойся. — второй полицейский попытался успокоить напарницу.       — А ну тихо. Сейчас собьете весь его настрой говорить. Ещё с прошлого раза я запомнил, что он не очень разговорчивый, да и отвечает только на заданный вопрос, без подробностей. Ригель, прошу, не обращайте на них внимание.       — Это было ближе к вечеру, я тогда спешил к закрытию магазина. Значит, где—то около семи вечера.       — Как вы поняли, что это он? Как выглядел? — девушка не унималась.       — Странно выглядел, в балахонах каких—то, я не обращал внимание.       — И как вы узнали его? — уже более спокойно спросил коллега девушки.       — По запаху. — он показал пальчиком себе на нос. — Я ведь получеловек, у меня хорошо развито обоняние, да и на память не жалуюсь. — его выражение лица было пустым, из—за чего было не понятно, шутит он, издевается или грубит.       — То есть вы узнали, что тот, кого вы заметили — детектив Марк, только по запаху? — девушка с недоверием посмотрел на парня.       — Я так и сказал. — в ответ он посмотрел на нее как на идиотку.       — Ну хватит вам. Клара успокойтесь. — начальник уже начинал выходить из себя из—за вмешательств работников в его допрос. — Давай подведем итог. В предполагаемое время, когда ребенка увели, должен был как минимум находится в пути в другой город, а значит если у него есть билеты туда и обратно там в принципе есть время, его видели между отправками поезда. Значит можно сказать что его невиновность вполне можно доказать. Теперь нужно рассмотреть это со стороны нашего детектива. — мужчина встал, и пожав руку парню, поблагодарил и попрощался с ним.        Теперь предстояло расспросить обо всем Марка, что сейчас сидел в соседней комнате для допроса, не пытаясь оправдаться, но и не признавая вину, просто ждал, верил в своего друга. И вот дверь открылась и зашел один из мастеров допроса. Хотел бы он чтобы это была Кайла, но они с ней друзья, а значит её не допустят к его делу.       — Вам повезло, Марк, нашелся свидетель, что видел вас в другом городе. — детектив слегка подскочил. — Что вы делали в городе В и почему не сказали об этом?       — Мне неловко говорить об этом, это из—за Кайлы. — двушка, что наблюдала за этим с обратной стороны, в шоке распахнула глаза. — То есть, она мне рассказывала, что какой—то парень настойчиво её добивался и в итоге Кайла согласилась с ним пойти на свидание. — девушка покраснела. — А я переживал за нее, вот и, — он неловко посмеялся. — Я и проследил за ней. Но я замаскировался, поэтому думал что никто не сможет подтвердить это.       — А билеты? — Марк удивленно посмотрел на мужчину.       — Точно. — он с осознанием опустил голову. — Только вот я их выкинул, когда приехал.       — Найдут, не переживайте.       В это же время Клайд уставший, но уже более в спокойном состоянии, приехал домой, где его уже ждал ужин, приготовленный дочерью, и сама малышка, что приветливо улыбалась, но мальчика видно не было. Это вызвало волнение у мужчины, и он решил перед едой найти ребенка. Мальчик нашелся в комнате детектива. Именно туда малыш приходил, когда ему было страшно. Но сейчас он просто рисовал, а мужчина через плечо решил посмотреть, что же изображает юный художник. Увидев картинку, детектив был ошарашен, земля будто ушла из—под ног. На рисунке темный силуэт уходил из парка с ребенком примерно на голову ниже.       — Ты видел, как уводили ребенка? — мужчина сел рядом с мальчиком и затараторил, если он все правильно понял, то перед ним сидит очень важный свидетель. — Его уводили? — детектив не успевал сформулировать вопрос, но он показал фотографию убитого, на что мальчик кивнул. — А их? У тебя есть подобные рисунки с ними? — мужчина показал фотографии других детей.       Он ехал в участок так быстро как только мог, чтобы не нарушать закон. На заднем сидении находились дети. Девочка радовалась вечерней поездке и веселилась, представляя, будто они на гонках. Мальчик же спокойно сидел.       Детектив быстро шел по коридорам, держа детей на руках, пока те держались за его шею. Он маневрировал между людьми, которые не понимали, что происходит. И вот он видит тех, кого искал. Кайла и начальник, а рядом с ними уже свободный Марк, что как только Клаус подбежал, выхватил детей, позволяя другу отдышаться.       — Детектив Клайд, что—то случилось? В такое время и с детьми, неужели, что—то срочное? — начальник удивленно и обеспокоенно посмотрел на Клаус, что ещё не отдышавшись достал рисунки, показывая их.       — Эти рисунки, — он тяжело дышал. — Смотрите, здесь изображен мальчик из коробки и как он уходит с наблюдающим, а вот этот же человек дарит Софи игрушку, что я видел у нее в палате, а здесь мужчина уносит девочку, что выглядит как третья жертва, и вот — та картина что нам рассказал свидетель, мальчика уводит человек, что примерно на голову выше ребенка. — он отпил воды из стакана, что ему подала Кайла. — Этот малыш, — Клаус посмотрел на ребенка, что сидел на руках у Марка. — Он — самый главный свидетель по нашему делу. У него есть ещё рисунки этим наблюдающим. — все присутствующие буквально застыли от шока. Они столько бились с этим делом и вот, вот разгадка близка, этот мальчик стал надеждой всего их участка, нет, не так, всего их городка. Детектив взял мальчика к себе на руки.       — Это же прекрасно. — начальник оживился. — осталось только расспросить его, да? — начальник улыбнулся ребенку.       — И в этом проблема. — мужчина посмотрел на Клайда.       — Этот малыш нем. — вздохнул Марк, подключаясь к разговору. — Он, можно сказать, говорит рисунками.       — Но это не значит что он не может показать того, кого рисовал, так? — Кайла подошла к мальчику, который спрятал лицо в шее детектива и задрожал.       — Видимо, не сможет, но это не беда. Нужно найти наблюдающего с медицинским образованием. — детектив задумался. — И того кого была возможность взять где—то волос Марка. Возможно, у которого есть с собой пластыри и конфеты.       — Большинство наблюдающих ходят с конфетами и аптечками.       — Это да, мы найдем наблюдающего с медицинским образованием, из тех с кем контактировали мы с Марком, а потом уже покажем их малышу, скрывая его. — детектив погладил ребенка по спине, успокаивая и привлекая его внимание. Мальчик кивнул.       Довольно быстро собрались подозреваемые. Их было трое, не так много. Мальчику показали их, и он, держась за детектива, уверено показал на ничего не понимающего Джона. Сердце Клайда упало в пол, он вспомнил тот раз когда мальчик пропал, увидев мужчину, и как потом испуганно обнимал девочку. Столько раз это гребанный псих был рядом с его дочерью, сколько раз у него была возможностей её увести. Сейчас этот монстр сидит здесь и доброжелательно общался с коллегами и улыбался. Марк упал на пол, он шокировано сидел и смотрел в некуда, пока Клайд еле держал себя в руках, чтобы не пойти и не избить этого ненормального до такого состояния, что тот больше не встанет никогда.       Не смотря на его злость, нужно было ехать осматривать дом этого подонка. Перед этим мальчик отдал мужчине рисунок заднего двора какого—то дома. Позже Клайд понял, что это был дом преступник. Он сразу отправил часть группы обследовать задний двор, сам же правился с оставшейся частью в дом. Как только они зашли их встретил просто ужаснейший запах, запах гнили, крови и отдаленный запах опорожнений. Несмотря на этот запах в доме было более—менее чисто, хотя где—то были пятна крови, некоторые свежие, некоторым месяца, что зафиксировал Хель. Они разделись в обследовании дома.       — Детектив Клайд, тут, — голос замешкавшегося следователя донеся из ванной комнаты. Детектив с Хелем поспешили к нему. Увиденное не могло не вызвать отвращения и слез, тело ребенка, что уже начало гнить, лежало в ванне из собственной крови, на шее девочки был металлический ошейник, цепью которого ребенок был прикован к стене, судмедэксперт подошел к девочке.       — Умерла она где—то месяц назад, думаю понятно, что от обширной кровопотери. — сейчас все завидовали хладнокровию Хеля.       — Клаус. — другой следователь с разбега ворвался в комнату. — Там выжившие!       Почти все устремились за мужчиной, что привел их в подвал, темный подвал, в котором явно водились крысы. Там сидела кучка напуганных, обнаженных детей, они все были в ранах, ссадинах, синяках, грязи и крови, но они были живы и даже не слишком тяжело ранены. В этом же помещении, рядом с этими и без того напуганными детьми, пережившими такой кошмар, находились трупы, трупы других детей, там были тела что только начали разлагаться, те у кого уже виднелись кости, у кого почти не осталось гниющей кожи и даже маленькие скелетики детей. Там были малыши разных возрастов от 4 до 11.       — Они все подвергались сексуальному насилию. — Хель закончил первичный осмотр выживших. — Тут даже подробно не надо осматривать, он их явно не мыл, а на презервативы видимо не тратился.       Вызвав скорую, детей вывели и отправили в больницу. Некоторые следователи поехали с ними, кто—то хотел проследить за их безопасность, а кому—то уже совсем было плохо, а кто—то даже потерял сознание. Прежде чем вернуться в этот ад, все приняли решение сначала прийти в себя. Это дело было слишком тяжелым, тяжелым с моральной точки зрения. К Клайду подошел один из тех, кто обследовали задний двор.       — Там, — он замешкался. — там закопаны куча детских тел. — глубоко вздохнул. — около 15 из тех что мы откопали.       Полнейший ужас, он монстр не иначе, кажется хуже уже не будет. Но Клайд ошибся. Это он понял, когда Хель, что и не выходил из дома, позвал его, выглядывая из окна. Он встретил его у двери. Двери в комнату преступника. Минут 10 потребовалось Клаусу, чтобы решится зайти туда. Он бы никогда не назвал себя трусом, но ему было откровенно страшно от того, что он мог увидеть там. И он зашел. Зашел и увидел детский скелетик на кровати этого маньяка. В отличие от ещё живых детей этот скелет был чистым, кровать под ним тоже была чиста, как и вся комната. За умершим ребенком этот маньяк ухаживал лучше, чем за живыми, но больше пугало то, что он вообще хранил детский труп и, судя по всему, с ним спал. Ёбаный псих.       — Судя по росту, ребенку было лет 10. — такой малыш, как и друг его дочери, от этой мысли становилось тошно, хорошо, что тот мальчик сейчас дома, в безопасности. — Вот ещё. — Хель протянул ему какие—то фотографии. И земля ушла из—под ног детектива, он потерял равновесие и лишь стена, на которую он успел опереться, держала его на ногах, пока он не сполз по ней вниз. Детектив бы мог с уверенностью сказать, что именно сейчас он почувствовал самое настоящее отчаяние. Не те разы когда слушал про то как умерли дети, не тот раз когда наблюдал за девочкой, что той же ночью умерла, не тот раз когда его друга обвинили в этом всем и даже не тот день когда его жена ушла от него. Нет. Именно сейчас он понял, что такое настоящее отчаяние. По щекам потекли слезы, которые капали прямо на фотографии. «Как же так?» только и повторял он. У него в руках было куча фотографий различного характера, откровенный, в разных позах и нарядах, в том числе и обнажённый, фотографий, на которых ребенок был сфотографирован явно после тех ужасных вещей что творил с ним этот мерзкий подонок. Мальчик весь в засосах, в поту и в семенной жидкости, которая так же вытекала из анального отверстия вперемешку с кровью, а на красных глазах слезы. Их мальчик. Тот малыш которого он хотел после этого дела усыновить, тот что заботился и играл с его дочерь, тот, что увидел в детективе защиту.       — Это он? — дрожащим сиплым голосом спросил детектив.       — Судя по комплекции — да.       — Как же так? Он ведь — Клайд не успел договорить, сорвавшись. Слезы активней потекли, он сорвался на крик, впервые сжимаясь до невообразимых размеров. Все остальное как в тумане. Он не знает сколько просидел там, его голос пропал от крика, а глаза опухли до невероятного. Вроде тело увезли, а фотографии забрали. В какой—то момент его забрал Марк. Он помнил, как уже сидел в машине и посмотрел в последний раз на дом и увидел, увидел мальчика что появился возле здания, посмотрев на него, а потом и на детектива. Он ярко—ярко улыбнулся, помахал детективу своей маленькой ручкой и одними губами сказал «спасибо».       — Марк, стой, там, — Клайд подскочил и было ринулся выйти, но друг остановил его.       — Клаус, я видел. — он с мокрыми глазами посмотрел на напарника. — видел, но мы ничем не можем ему помочь. — Марк опустил голову на руль и несколько капель упали на него. — Я даже боюсь представить, что ты видел, раз в таком состоянии, но я знаю, что этот малыш мертв. Знаю. Возможно он здесь появился только потому что хотел чтобы этого подонка поймали. — мужчина стукнул по рулю. — Ты представляешь, даже не отрицал, ни секунды. Мы ему такие «это ты совершал эти жестокие убийства?», а он такой «да, я, интересно что же меня выдало?» он даже не испугался, на его лице был только интерес. Мудак. — Марк готов был расплакаться прям здесь. — Клаус, поехали к тебе, пока я ещё могу везти. Нам ещё надо как—то объяснить все Лиззи.       — Скажем ей что его родители переехали. — уже уставший детектив, наблюдал как отдаляется дом.       Месяц он не выходил из дома, дочка была у матери и детектив мог не переживать за нее. Все время лежал и размышлял. Что если бы он начал дело о пропаже детей полгода назад? Смогли спасти мальчика и показать, что мир к нему не настолько жесток? Сейчас он даже не знал был ли этот ребенок по—настоящему нем или же ему как и некоторым детям отрезали язык.       Внезапно его мысли прервал звук уведомления. Это был его друг, благодаря, которому он ещё не загнулся. Ещё иногда приходил Хель со моим любимым, благодаря этому парню он хоть иногда питался здоровой едой, а не фастфудом, что покупал Марк, он понял почему все хвалят еду Ригеля и сам бы похвалил, но сил не было, за что ему было стыдно. Сообщение гласило «сейчас по телевизору будут показывать интервью того мудака». Клаус не знал зачем ему эта информация, как и не знал зачем он включил телевизор и начал смотреть. Мужчина был в тюремной робе и в кандалах. Напротив него сидела девушка ведущая.       — Наверное, первое, что интересует всех зрителей это то, раскаиваетесь ли вы?       — Хм, ответ на этот вопрос определенно «нет». Но вы же любители историй, так? — он посмотрел прямо в камеру и улыбнулся. — Тогда давайте я просто расскажу почему и что я делал?       — Хорошая идея, давайте так и поступим. — несмотря на свою наигранную приветливость, девушке явно было неприятно и страшно находится с мужчиной так близко, хоть между ними и было расстояние примерно в полтора два метра, и это не скрылось от мужчины, его явно забавляло это.       — Не бойтесь, интересуюсь лишь мальчиком лет 10. — он засмеялся и подпер подбородок лицом, вальяжно сев на диване. Девушка сжалось ещё сильнее, а у Клауса внутри начала вскипать злость, он понял о каком мальчике говорит этот уебок.       — Вы про того мальчика, что нашли у вас в комнате?       — Именно. Малыш Элиус. Чудесный ребенок. Его отец, кстати, из собственной дочери проститутку сделал. Каждый день водил своих дружков и они пускали милую Дию по кругу.       — Извините, а это тут причем?       — Ну—ну, не спешите, у каждой истории есть предыстории, знаете, я ведь никогда не похищал и не запирал Эли. — он посмотрел прямо на него из—за чего девушка поежилась.       — Как же так? — девушка еле сдерживала печаль и страх в голосе.       — А вот все, вы меня сбили — он наиграно отвернулся будто обиделся. — Так что расскажу вам про то почему я выбрал именно такие методы убийства и почему начал «показывать» свои творения. Но, а пока держите в голове что я ооочень сильно люблю Эли. — он наклонился корпусам вперед, продолжая улыбаться. — На самом деле никакой тайны нет. Всех их я сначала похищал и насиловал, а после уже убивал. Но не всегда. У меня в доме нашли же выживших, а некоторые их них живы ещё со времен до появления у меня Эли. Ах, Эли, мой прекрасный Эли. В общем иногда детишки доводили, откровенно говоря. Первый мальчишка вот вечно ревел и кричал, говорил, что родители его найдут и мне не поздоровится. Единственный кому я позволял лить слезы в своем доме — это Эли, а этот ещё и таким шумным был — преступник уставше вздохнул, будто говорит про какую—то лампочку, что действовала ему на нервы и он её сменил. — вот я и решил от него избавится, раз он так любил кричать, я разрешил ему это сделать на последок, отрезав ему перед этим язык. Он очень любил сок и делать домики из коробок. Вот я и сложил его. Некоторые кости правда пришлось сломать. Почти все. Но не суть, получилось прекрасное творение, и я решил показать его нашим дорогим легавым, что мне уже как несколько лет спускали пропажи детей, даже не думая на меня. — рассмеялся так жутко, что пробирало до костей. — Ну и вынес к реке. Милая Софи поверила, что у меня много игрушек. Она была нема, поэтому я не отрезал её язык. Она много жаловалась что ей страшно в подвале ведь там крысы и трупы, что ей страшно что однажды крысы с поедания трупов перейдут на неё. Но я ведь как ответственный взрослый должен был помочь ей справится со страхом, так? — смотрел с невинным и серьезным лицом, а потом засмеялся. — Вот я и запер её ещё глубже уже с голодными крысами в темноте. А потом я вспомнил, что она и огня боится, малышка так доверчиво за мной шла в лес, я и до этого оставлял ожоги, но подругой причине. Мне всегда было интересно как на белой коже, такой как у Эли смотрятся красные ожоги, как отходит ещё недавно нежная кожа, но Эли бы я никогда не причинил вред, приходилось терпеть, а тут такая удача — девочка с похожей кожей, её как и Эли было так приятно трахать, но мой Эли был куда лучше. — детектива, как и всех слушающих уже тошнило от его разговоров, но интервью должно идти, девушки приходилось тяжелее всех, судя потому что иногда камера концентрировалась на продолжительное время на забавляющемся психе, ведущая несколько раз выходила в туалет, не выдерживая этого. — И вот я привел Софи в лес, привязал её и развел под ней костер. Я не рассчитывал, что огонь так быстро потухнет, а её найдут. Что ж, следовало ей увидеть меня у себя в больнице как ночью она умерла, не зря ведь я принес ей игрушку, что напоминала о том, что произошло. С другой девочкой все проще. Ещё когда мой милый Эли был жив, он рассказывал что это противная девчонка очень любила всякие страшные считалочки. Он правда никогда её так не называл, лишь жаловался что эти считалочки его пугают. Ну вот я и расспросил девчонку о том какие она знает считалочки, похитил, насиловал и сказал что выпущу её если она сможет напугать меня, наказал ей говорить считалочки каждый раз когда трахаю, но если она расскажет одну определенную считалочку, та, что так напугала моего милого Эли, я её убью. И вот вы видите результат. В тех считалочках было много всякой расчлененки вот я и расчленил её. Пока она ещё была жива я посереди отрезал сначала язык и клитор, потом половые губы, потом по ступне, но делал я это не просто, а так чтобы она не умерла раньше времени, секрет, оставлю про себе, потом кисти рук, затем голени, потом предплечья — на каждой части он разгибал пальцы, считая. — Потом уже плечи, и потом вспорол живот, и вот тут я уже позволил ей умереть и затем уже отрезал голову. Просто так. С последним я не заморачивался, он был сыном священником и вот, я трахнул его, подвесил голым над железной дорогой в виде перевернутого креста, поделал надрезы, он так кричал, что я вспомнил, что не отрезал ему язык, ну и вовремя отрезал, благо глушь такая, никто и не услышал, а может услышал, но не пришел. Закончить я решил крестом на спине и оставил цветочков ему в заднице, а утюгом его, кстати, не я, а жаль, идея хорошая, может я бы ещё использовал это, но меня поймали. — он поднял руки в кандалах, показывая в камеру и улыбаясь. — Ах да, детектив Клайд, если вы смотрите это, то не бойтесь, планов на вашу Лиззи у меня не было, чудесная девочка, благодаря ей я смог хоть и ненадолго, но сбить вас. Правда я планировал подставить вас, кто ж знал, что тот волос на одежде Лиззи был вашего друга, не серчайте, оплошал. — он грустно вздохнул.       — Позвольте вопрос. — девушка дрожала как и её голос. — а тот ребенок в ванне?       — Она жаловалась на грязь, хотела искупаться, вот я и исполнил её желание, приковал в ванне с водой. Оказывается, такое необычное чувство ебать кого—то в воде. Знал бы я это, попробовал бы с Эли, мы часто принимали ванны вместе. — детектив не мог больше держаться, он побежал в туалет, где его вырвало. Как этот ребенок мог после всего этого так по—доброму и нежно улыбаться? Интервью шло и детектив слушал. — А потом она скрылась, но сделала это так глупо, долго умирала, я даже успел её ещё раз трахнуть.       — А сколько с вами прожил ребенок по имени Элиас пока ещё был жив? — девушка закрывала рот рукой.       — О, да года два—три, наверное, хотя и до этого он у меня часто был. Вот мы и подошли к предыстории. Его родители часто бухали, да не гнушались поднять руку на детей. Однажды, когда малышу Эли было ещё 5, ко мне пришла малашка Дия, ей на тот момент насколько я помню было лет 12. Она, вся избитая попросила приглядеть за братом, только не знала милая что я уже тогда периодически похищал детей, хоть и не трахал, это началась с Эли. Но не подумайте неправильно, в тот день я его и пальцем не тронул, как и в последующие. Он ходил со мной на работу, когда сестра приводила ко мне. Ну я и приглядывал. Прекрасный добрый мальчик, что так ярко улыбался, всем помогал, очень разговорчивым был. — он погрузился в ностальгию. — Наверное, первый раз, когда я понял что хочу его и даже не так, полностью влюблен в него, без поворотно влюблен. — его улыбка перестала быть насмешливой, да и сам преступник не смеялся, лишь по—противному с нежностью улыбался и смотрел куда—то в сторону. — Тогда—то я его и взял первый раз. Сказал ему что это доказательство того, я его люблю и никогда не дам в обиду и не обижу, что никогда не брошу. А он, невинное дитя, даже не сопротивлялся, но и я с ним был предельно нежен. Не с кем я ещё не был так нежен до него и не буду. Хотя ему все равно скорее всего было больно, я ведь крупнее. — впервые он выглядел по—настоящему сожалеющим. — А через несколько дней его бухие родители повезли малышку Дию, рискну предположить, продавать в бордель и на обратном пути уже и выпившие, и накуренный разбились. — преступник пожал плечами, типо «ну что поделать?» — Тогда ко мне и пришел Элиус. Мой милый Эли был так напуган, а по его щекам стекали слезы. Такая прекрасная картина. Ему не к кому было больше идти, остался только я. Ну я и принял его. Только вот он стал тише. Не смотря на то, как сильно пытался его разговорить, у меня не получалось. Началась наша привычная рутина, ходил на работу он со мной, возвращался я — возвращался и Эли, когда не было моих смен, он ходил в парк сам, а я его забирал. Он продолжал доверчиво идти ко мне не смотря на все что я с ним делал. Однажды во время соития решил его поцеловать и понял, почему он стал менее разговорчивым. Кто—то из его родителей или их дружков отрезал ему язык. Ну, я все равно продолжил его целовать, раз за разом, ах, чем дольше я был с Эли, тем больше у меня просыпалась жадность. Я целовал, кусал, оставлял засосы на его маленьком тельце, наблюдая как он хнычет и извивается на моем толстом для него члене. — его улыбка казалась чертовски довольной, от чего становилось только хуже. А потом она исчезла. — Не знаю из—за стресса ли или ещё чего, но вскоре он заболел. Я естественно заботился о нем, даже решил пока не заниматься с ним сексом, тогда я начал ебать других детей, это несравнимо с Эли, но мне нужно было держать себя в руках, это могло вызвать осложнения, милому Эли нужен был отдых. Но в какой—то момент я посмотрел на его раскрасневшееся и вспотевшее тело и подумал «черт, как же сексуально он выглядит», ну и не сдержался, ещё мне стало интересно посмотреть на то, как он будет сопротивляться, до этого он ведь доверчиво следовал за мной, невзирая на боль. — он перевел взгляд на девушку и поднял руки показывая будто отхватывает ими двумя что—то — Я начал его душить. И он сопротивлялся, от чего я словил кайф. Но это сыграло решающую роль. Его сердце не выдержало во время этого раза он умер. — детектив уже даже не отходил от туалета. — Я, наверное, впервые кого—то оплакивал, ах Эли, мой чудесный мальчик. — он мечтательно понял взгляд вверх       — Почему вы уверены, что это не вы его задушили? — девушка была болезненно белой и еле держалась, чтобы не потерять сознание.       — Так, когда я отпустил он ещё был жив, может через пару минут умер. — Он непонимающе посмотрел на девушку, будто она сказала невероятную глупость.       — А как вы относитесь к тому, что говорят, что главным свидетелем был как раз этот мальчик?       — Он вполне мог. — преступник сделал акцент на местоимении «он»       — Что это значит? — девушка не менее напугано посмотрела на него.       — Кто знает, кто знает. — псих хитро улыбнулся.       Детектив не выдержал и выключил телевизор. Хватит с него этого, ему и так тошно было, а тут ещё и это. Теперь ему ещё более жаль мальчика.       — Прости меня, Элиус. — только и смог вымолвить детектив, зарывая глаза, прокручивая в голове образ этого сильного малыша, что так сильно помог им, хотя никто не смог помочь ему, вспоминая его яркую улыбку.