Белладонна

      После кропотливо проведенных расчетов глава семейства пришел к выводу, что на обслуживающий персонал тратится свыше нормы денежных средств и в целом живется ей раздольно.       Гарриет всего одиннадцать. За столь короткий жизненный путь ей довелось выдержать многое, поэтому на заскоки дяди с начальной стадией, видимо, деменции она уже не обращает внимание.       Что скажут, сделает. Какой может дать отпор маленький ребенок?       Ее не устроили в школу, ни разу не отводили к детскому психологу проработать возможные негативные последствия от перенесенных травмирующих воспоминаний. Соседи долгое время вообще были уверены, что у Дурслей растет всего один ребенок — их родной.       С годами скрывать изгоя становилось всё труднее. Вернону пришлось смириться с существованием четвертого члена семьи, ставшего для него красной тряпкой. Стоило ей только попасться на глаза, внутри каждого из Дурслей просыпалась злость.       Родители с пеленок прививали любимому Дадличку пренебрежительное отношение к двоюродной сестре. Не позволяли играть с ней. Уроки не прошли даром: Дурслей-младший при любом удобном случае бросается испортить всё, к чему Гарриет притрагивается. А потом обвиняет, что она натворила бед: пролила воду на пол, разбила тарелку, сломала игрушку.       Иного отношения к себе Поттер не знает. Ей стало казаться, что это в порядке вещей. Что, возможно, на ней действительно лежит вина за какие-то деяния, просто родители не говорят. Молчат, ожидая, когда она сама осознает свои ошибки и сможет исправиться.       За выполнение возложенных обязанностей маленькая Гарриет не получает вознаграждения, за труды «родители» не хвалят. Только всегда показывают недовольство. Изредка ей удается стащить у брата конфетку или поиграть с его солдатиками, пока дома никого. В их отсутствие Поттер чувствует себя свободной.       Она разгуливает по дому там, куда заходить запрещают; прыгает на лестнице, смотрит телевизор.       А к вечеру кошмар снова возвращается…       День тридцать первого июля девяносто первого года обещал быть ничем не примечательным. Родители не позаботились о подготовке ко дню рождения девочки, не позвали соседских детей на празднование. Не было торта, задувания свечек, подарков.       Никто даже не вспомнил.       К вечеру Гарриет отправляется в чулан под лестницей — в свою комнату. На полке лежат учебники, оставленные братом. Собственных вещей с одеждой у Поттер отродясь не было.       Посторонние люди замечают, в чем ходит ребенок, как выглядит, явно недоедает и устает от тяжелых нагрузок, но в чужие семейные дела не встревают.       Из чулана Гарриет мало что видит и слышит. Об окружающем мире познает из печатных материалов, а с элементарным приходится справляться интуитивно.       Через дверцу она вдруг слышит стук. Кто-то пришел. Гости нечасто бывают у Дурслей, скорее из вежливости или ради услуги за услугу появляются на пороге с кучей выпечки. С бизнес-партнерами Вернон и вовсе встречается за пределами дома.       Тишина.       Гарриет одолевает любопытство. Рискуя получить наказание за непослушание, она пытается что-нибудь разглядеть из решетчатого окошка. Обладатель приятного мужского голоса отличается манерами. Хоть и проявляет брезгливость к низшим существам. Знакомое Поттер чувство. Она сталкивается с этим от Дурслей каждый день.       Мелькают светлые, почти белоснежные волосы, в хвосте перевязанные темной лентой. На незнакомце длинная мантия с расшитыми на краях узорами; руки, обтянутые кожаными перчатками, держат трость. Осанка прямая, подбородок гордо вскинул вверх.       — Тисовая улица, дом четыре? — уточняет мужчина.       — Кто вы?       Поглазеть на гостя собирается вся семья.       — Мне было поручено… — он замолкает и внимательно осматривает коридор. Взгляд останавливается на двери, ведущей в чулан. — Юная мисс Поттер с вами проживает?       — Вы из органов опеки? Так вот, я… — в свое оправдание начинает распыляться Вернон, как его вмиг усмиряет обычный жест поднятой руки.       — Кто-нибудь другой даст четкий ответ на конкретно поставленный вопрос? — вопрошает белокурый мужчина словно в пустоту, игнорируя присутствие ошарашенных людей. С ними подобным образом никто не смел разговаривать.       Под напряженное молчание гость удаляется вглубь дома. Гарриет отступает от дверцы и забирается с ногами на кровать. Свет не выключен.       — Здравствуй, — доносится по ту сторону двери. От стука тростью девочка вздрагивает. Закрывает уши и мысленно просит гостя уйти. Если с Дурслями она живет почти с самого рождения и знает, чего от них ожидать, то скрытые намерения незнакомца до дрожи пугают ее.       — Что вам нужно? — озвучивает Вернон волнующий Гарриет вопрос. — Кто вы?!       — Можешь выйти. Не бойся.       Дурслей-старший приходит в ярость от того, что его игнорируют, не дают никакого объяснения. Даже без пособия от государства им выгодно держать дома бесплатную рабочую силу. Просто так отдавать ее в чужие руки Вернон не согласен.       Стоящая на тумбочке ваза угрожающе шатается. Незнакомец на это улыбается, когда остальные приходят в ужас. Крестятся, шепчут молитву. Упитанный ребенок теряет интерес к происходящему — судьбе сестры и отходит к холодильнику.       — Дело в том, что девочка поедет со мной.       — Черта с два, сноб, — басит Вернон, торопясь, учитывая свои габариты, к телефону. — Копы тебя быстро скрутят и промоют мозги. Что он себе позволяет?! — громко возмущаясь, набирает номер полиции.       — Вернон!       — Я ему сейчас покажу.       — Вернон, — уже тише говорит ему жена. Она что-то нашептывает, после чего страсти утихают и трубка ложится обратно на телефон. — Давай подумаем.       — Повтори, сколько?       — Мы сможем купить вторую машину. Тебе не придется отвозить сначала меня на работу, потом Дадли в школу. Сэкономим уйму времени, — убеждает Петунья своего мужа отступить и взять деньги — цену за племянницу. — Избавимся от лишних проблем.       — Но…       — Наймем служанку.       — Ты боишься? — щурит он глаза, глядя на жену с недоверием. Она точно что-то скрывает, касаемое племянницы, но правду хранит в секрете.       — Нет, конечно. Ничего.       Предательство родной крови пробуждает что-то даже в душе Вернона. Годами они травили жизнь ребенку, считая это нормой поведения. С ней обращались как с мусором, но держали под одной крышей с собой, выделили чулан. Сносные условия для проживания устроили.       — Я требую больше.       Гарриет замечает циничную ухмылку блондина, который слышит каждое слово четы Дурслей. Рыночные торги в самом разгаре. Пока они заняты набиванием цены, гость вновь постукивает тростью по двери.       — Пора собираться, мисс Поттер.       — Зачем? — спрашивает она, загнанно осматривая чулан, ставший ее укрытием от, вероятно, страшного монстра. — Я не хочу уходить из дома.       — Неужели?       Девочка медленно отнимает руки от ушей. Задумывается над вопросом нисколько не верящему ей человеку. Мысли о побеге бывали, просто бежать было некуда.       — Зачем? — повторяет.       — Ради лучшей жизни, — он заглядывает в окошко чулана и ловит ее испуганный взгляд. Ваза с тумбочки взлетает и ударяется о стену. Незнакомец даже не шелохнулся, словно для него не произошло ничего сверхъестественного. — Я могу дать тебе ответы на многие вопросы. Тебе ведь есть о чем спросить. Верно, Гарриет?       — Как вас зовут?       — Меня зовут Люциус Малфой. […]       — Куда вы заберете ее?       — Вас действительно это волнует? — склоняет мужчина голову набок. Вернон под его холодно-надменным тоном ежится и скорее расписывается в документах пером без чернил. Всё происходящее он называет дурдомом, что совсем не оскорбляет незнакомца.       Подпись сияет голубым светом, и внезапно мужчина дергает рукой. На кисти невидимая сила до крови царапает его имя.       — Я что… Это… Какого дьявола? Что за чертовщина?! — поднимается вторая волна негодования. Вернон отбрасывает проклятое перо и вытирает руку об одежду. Жечь не перестает.       — Сейчас всё пройдет, — спокойно отвечает белокурый мужчина. Убирая свернутый пергамент во внутренний карман мантии, он переводит взор на тетю девочки. В светлых глазах читается осуждение, смешанное с торжеством победы. — На моей памяти вы — самая жестокая женщина. Примите мои поздравления.       — Что?..       Петунья в растерянности наблюдает, как ее племянница закидывает на спину полупустой рюкзак. Оставшиеся последние минуты женщина тратит на молчание. Ни напутствий, ни просьбы быть осторожной, беречь себя и прочее.       Осознание содеянного только приходит к ней.       — Готова?       Девочка кивает незнакомцу.       С родственниками не прощается. В глубине души верит, что они изменят сейчас свое решение, не позволят ей уйти. Всё сможет наладиться, и они заживут полноценной семьей.       Сделка купли-продажи совершена. Стойкость Вернона ломается под полным надеждой взглядом девочки. Она ждет, что он позовет ее обратно у порога, на крыльце. Уже отходя от дома, Гарриет не перестает оборачиваться.       Но никто следом не бежит.