Шумный

- Ты шумный Вторая фраза, которую он слышит за день после официального приветствия и знакомства, и она абсолютно не соответствует его ожиданиям о продуктивном сотрудничестве. У Према равнодушное (каменное, как тут же называет про себя Бун) лицо и большие ладони. Бун совершенно не считает себя шумным, он просто тот, кто умеет создавать непринужденную обстановку и налаживать контакт с кем угодно. Ему нравится заставлять людей улыбаться, и никто еще не мог устоять перед его природным обаянием и не поддаться заразительному (как он думал) смеху. До этого момента. Прем смотрит нечитаемыми глазами – полумесяцами снизу вверх, и Бун вот так сразу вдруг понимает, что просто не будет, и его ждут реальные проблемы. И начинаются они даже раньше, чем он мог бы предположить. Раньше, чем он подсаживается на снотворное в попытках укротить бессонницу. Раньше, чем первый неловкий поцелуй с парнем для Буна превращается в отбитые об стены лопатки, куда его будет толкать Прем, злой и очень красивый. Проблемой становится первый же воркшоп для «сближения» (от названия его ощутимо передергивает, хотя он полностью осознавал, на что подписался), на котором младший вместо того, чтобы пошутить или разбить неловкую тишину хоть какой-то фразой, моментально закрывается, стоит только нарушить (это придумал не Бун, и можно было быть несколько профессиональнее) его личное пространство. Они стоят ближе некуда впервые, окруженные рабочим гулом, вспышками камер и судорожным дыханием друг друга. Бун плавно подхватывает Према под поясницу и укладывает на устланный матами пол, неловко отмечая собственную нервозность. И что помешало команде принести хотя бы завалящий диван? - Расслабься, черт возьми, - с кривой улыбкой шепчет Бун, оглаживая стройную талию и дыша в покрасневшее ухо, - иначе нас уволят к чертовой матери, а я не хочу на кассу в 7/11. Над ними надзирают наставники, менеджеры и операторы, висит ответственность выбора и относительно светлое будущее, но вместо слаженной работы с кем-то открытым и легким (почему-то Бун наивно полагал, что его партнер волшебным образом окажется копией его самого) он получает замкнутого, колючего и до слез (Бун клянется, что видел их в уголках глаз) стыдливого парня. - Заткнись хотя бы сейчас, - еле слышно выдыхает Прем, прижатый к полу и покрасневший до алых пятен в вырезе футболки, - или я откушу тебе язык. Он не моргая ведет ладонями по плечам старшего, приоткрывает губы и закрывает глаза ровно за секунду до того, как Бун видит в них черные дыры. Хочется тупо пошутить, что за поцелуи с языком, например, они тоже могут вылететь, хочется панически оглядеться, столкнуться взглядом с кем-то нормальным, кто скажет, что все будет в порядке и у них получится. Но Прем говорит: - Давай. И шансов остановиться не остается. Они делают это. Бун впервые целует парня, чтобы потом показать это всему миру и получить хорошие деньги. Бун никак не ожидает, что мягкие полные губы робкого Према окажутся настолько жадными. Когда через пару месяцев начинаются съемки, на площадке у него другом становится ожидаемо каждый первый от костюмеров до водителей и других актеров. Они дурачатся в перерывах, делятся едой и историями из жизни, и Буну в какие-то моменты становится спокойно и комфортно. Пока не происходят эти долгие напряженные минуты наедине с уткнувшимся в телефон Премом в их отдельной гримерке. У Буна тысяча вопросов о том, какого хрена младший в принципе здесь делает и как намерен играть Тима, если за пределами кадра Буна для него не существует. Ответом на каждый становится задумчивый и как будто слегка расфокусированный (как у Тима, когда его трогает Вин, Бун помнит это каждую чертову секунду) взгляд и короткое «болтаешь ты много». Они часами сидят в тишине по разным углам, пока их не позовут, Бун часами исподтишка наблюдает и пытается, правда пытается понять смысл этой странной все портящей стены между ними, так ревностно оберегаемой Премом, что сдвинуть ее хоть на сантиметр становится делом принципа и выживания. Он старается даже больше, чем мог бы вывезти. Таскает упирающегося и вечно сонного Према по кафешкам, кидает ему смешные мемы и видео, укладывается головой на его колени под недовольное сопение, светит, искрит, падает-падает-падает в него буквально башкой в пропасть. Бун бесстрашно ломится в номер младшего вечерами для отработки сцен и однажды не улавливает момент, когда вместо положенных по сценарию эстетичных и практически целомудренных поцелуев они чуть ли не четверть часа жадно сосутся на кровати Према, вылизывая рты друг друга до первых несдержанных стонов (он действительно не мог бы сказать, кто первым засунул язык в чужой рот). Возможно, это все сломанный кондиционер или простая химия тела, а Бун всегда был чувствительным парнем. Возможно, другие актеры тоже заходят дальше прописанного за закрытыми дверями и нужно просто плыть по течению, отдав самого себя своему персонажу. Возможно, он с первого взгляда пропал в очертаниях как будто всегда зацелованных губ. Итак, они катаются по не самой широкой кровати Према в один из вечеров апреля, и Бун не имеет ни малейшего представления, как будет жить дальше. - Боже… - его буквально скручивает в спазме от ощущения твердых мышц под ладонями, и он отчаянно хочет назвать Према по имени, не выстанывая «Тим» через каждый второй вдох. Его прошибает до нервной дрожи низкий хрип вцепившегося в его спину Према «слегка увлеклись, хиа» и выбешивает негласное решение последующих дней никогда это не обсуждать. Даже когда они «слегка увлекаются» во второй и в третий раз, чудом успевая оторваться друг от друга за мгновения до катастрофы, после которой Вина и Тима уже не останется. До рассвета ворочаясь в постели без сна и бесконечно прокручивая в голове одно и то же, Бун рефлексирует. Он думает, можно было бы абстрагироваться и оставаться в моменте, потому что объективно у них в итоге не так плохо получается работать вместе. После «action» Прем мгновенно переключается и уже не зажимается до стеклянных глаз, как впервые, и какое должно быть Буну дело, что происходит у того в голове и почему он так старательно шарахается от старшего вне кадра. Потому что да, именно это он и делает с завидным проворством, провоцируя недоумевающие взгляды коллег и натягивая до предела и так окончательно расстроенные нервы старшего. С чего ему мучиться от бессонницы и раз за разом вспоминать, каким может быть Прем, отдавая свое сознание Тиму (жарким, искренним, жаждущим). Из них двоих профессиональных качеств не хватает, пожалуй, как раз Буну, раз он торчит на подоконнике в три часа ночи и отчаянно хочет нажраться. Все потому, что он твой первый, говорит себе Бун прямо посреди очередного рабочего дня, с ужасом пряча за спину трясущиеся руки после громкого «снято» и прижимаясь пылающим лбом к железным шкафчикам на одно короткое мгновение. «Первый» дышит прерывисто слишком близко, не с первого раза попадая в рукава рубашки, пока вокруг хлопочут стилисты, а съемочная команда восторгается их удавшейся химией. Все потому, что ты слишком вжился в роль, мантрой повторяет он себе, жадно почти вгрызаясь в бледную шею под тихое хныканье Према в его руках. Это Вин сейчас хочет упасть перед ним на колени и, готовый на все, умолять хотя бы еще один раз посмотреть на него этими глазами – пистолетными дулами. Глазами – звездами, затянувшими Буна с первой встречи. Тим, не Прем, вдруг со всей дури шарахает его спиной об дверцу совершенно не по сценарию под экстатический писк режиссера и вжимается твердой ширинкой прямо в бедра (и всем собой – куда-то глубоко под кожу). И это срывает все предохранители на первом же брейке. - Ты охренел? – Младший разъяренно шипит, когда Бун за руку вталкивает его в гримерку и запирает дверь, сверкая глазами. - Я? – Бун сжимает кулаки, злой и потерявшийся в собственных ощущениях. – какого хуя, Прем? Ты решил отбить мне позвоночник и выебать для душевного равновесия твоего Тима? Красивое (слишком, по его скромному мнению) лицо Према вдруг пересекает наглая косая ухмылка, настолько неожиданная и пугающая, что Бун осекается и непроизвольно делает шаг назад. - Это у тебя стоит, - говорит он, пристально глядя из-под челки, и несмотря на разницу в росте, Бун почему-то ощущает себя меньше и ниже, - или у твоего хиа`Вина? Неожиданно. Бун, кажется, впервые в жизни не находится с ответом и только стремительно душно заливается жарким румянцем и проклинает тот день, когда решил пойти на чертов кастинг. Не разрывая зрительного контакта, Прем теснит его к стене (уже второй раз за час, как будто этот день не мог быть хуже), и Бун невпопад замечает результаты безвылазного торчания в жиме и в бассейне. Широкие, гораздо шире, чем у него самого, плечи теперь гармонируют с крупными (и здесь проигрыш) ладонями, хорошо прокаченные грудные мышцы в вырезе не до конца застегнутой рубашки тяжело вздымаются, и весь Прем выглядит совершенно не похожим ни на себя пару месяцев назад, ни, тем более, на своего персонажа. - Пи, - Бун не знает, дергается ли он от обращения или от того, как властно и уверенно рука младшего ложится на его взмокшую шею, не давая сдвинуться с места, - пи, у тебя совсем нет инстинкта самосохранения? Бун хочет спросить, что он успел пропустить за это время. Хочет привычно отшутиться и позвать обедать. Хочет проорать, какую жирную черту они сейчас переступят, если не остановятся. Но он всего лишь слабый человек с бабочками в животе, который может только судорожно сжать чужое запястье в попытке ослабить давление на горло. - Я как мог бегал от тебя, пи, ты не понимаешь? – Прем говорит тихо и зло, задыхаясь так, будто это его тут душат без сопротивления. - Субординация, рабочие отношения, дистанция – ты вообще знаешь об этих понятиях? - Что ты несешь? – наконец удается проскрипеть Буну под оглушающий шум крови в ушах. - Ты везде, ты не затыкаешься, - шипит младший ему в раскрытые в попытке нормально дышать губы, - прыгаешь вокруг как пес-переросток и смотришь на меня этими блядскими щенячьими глазами. Справедливости ради и в защиту собачек, Бун мог бы заметить, что сам Прем в основном ест, спит и всех игнорирует в перерывах между приступами активностей, как самый настоящий ленивый котяра, а потому вместе им изначально было не ужиться. - Сколько раз ты готов был дать мне в моей постели во время «репетиций», которые начал не я, пи? Впоследствии Бун даже не может вспомнить и воспроизвести хоть сколько-нибудь четко ни одно из своих ощущений. Он точно помнит цвет. Красный перед глазами и в гудящей голове. Звук – звонкий удар его сухой ладони о мягкую щеку. Постфактум сознание фиксирует запах. Холодный парфюм Према и антисептик от столешницы. Спустя секунды, он осознает собственный кашель, когда рука наконец перестает давить на горло, к которому катастрофически быстро подкатывают злые бессильные слезы обиды. - Пи`Бун, - Прем ошарашенно касается горящего следа пощечины и делает шаг вперед, - черт, пи, прости, я… - Не трогай меня, твою мать, - пятясь к двери, Бун пытается просчитать размер неустойки, если уволится прямо сейчас, - ты ничего не знаешь, блядь, ничего. Ему на самом деле плевать, как гримеры будут замазывать пострадавшее от удара лицо одного из главных актеров и что ждет его в целом ближайшую вечность. Он еле-еле добирается до дома и отрубается, не раздеваясь, прямо на диване в гостиной. Во сне толпа каких-то дровосеков в неоновых комбинезонах громыхает топорами о каждое встречное дерево, провоцируя головную боль. Когда к ним присоединяется истошно орущий телефон, Бун скатывается на пол, моментально просыпаясь. - Открывай, пи, я знаю, что ты там! – слышится в коротком перерыве между настойчивыми попытками выломать дверь, и Бун обреченно вцепляется в собственные волосы и идет в прихожую. Сначала перед его глазами появляется огромный букет роз, затем – переноска с хмурым котом в другой руке Према и наконец его решительное лицо. Окончательно переставая понимать хоть что-то, Бун переводит глаза с кота на букет и обратно и с нервным смешком впускает посетителей. - Я не могу быть твоим партнером по съемкам. - Это Пикколо. Они говорят одновременно, церемонно усевшись напротив в креслах. - Почему? - Зачем ты принес кота и цветы? Бун прижимает к себе розы, почему-то не догадываясь поставить в воду, и с удивлением смотрит, как бледное лицо Према постепенно разгорается румянцем под стать выбранным цветам. - Я первый спросил, - шепчет Прем смотря куда угодно, но не на старшего, и предательское сердце того снова сладко сжимается рядом с ним. - Ты чуть не отбил мне почки и не задушил, так что отвечай или проваливай. Он намеренно старается звучать угрожающе и не может не драматизировать, несмотря на то, что младший с повинной похож на провинившегося котенка. - Это был мой первый поцелуй. – Прем выдыхает, стыдливо пряча глаза. - Я тоже никогда не целовался с парнями до тебя, но это не повод вести себя как мудак, знаешь ли. - Первый вообще, совсем первый. Под внезапное оглушительное мяуканье Пикколо Бун в который раз за последние дни ошарашенно хлопает глазами, придавленный осознанием. - Так вышло, - Прем поднимает голову и решительно смотрит своими невозможными глазами, весь пылающий и отчаянный, - я не думал, что кто-то может быть таким как ты, я не знал, что мне делать, пи, потому что Тим здесь ни при чем с самого начала, я пытался быть на расстоянии, но ты слишком, и я…знаешь, эти розы, - он сбивается и зачем-то выпускает кота из переноски, - Пикколо очень хотел с тобой познакомиться после моих рассказов, но в целом ты можешь выгнать нас прямо сейчас. Прямо сейчас Бун понимает две вещи: это самый длинный монолог Према вне съемок, и что увольнение все же откладывается примерно навсегда. Он еще не знает, как потом будет писать ему песни, как младший станет играть для него на гитаре и держать на грани нежности и жара долгими ночами, не представляет будущее, в котором они бок о бок идут вместе и целуются по углам, хотя о них знают все. Бун не знает ничего из этого и только бросается к Прему, так и не выпустив букет, и беспорядочно целует след от пощечины. - Выгнать? – прерывисто шепчет на его коленях, в кольце сильных рук, в дымке своей эйфории, и заглядывает в глаза. – Не надейся. Прем с потемневшим взглядом тянется к его губам, но всеми забытый Пикколо решает напомнить о себе и бесцеремонно тычется мокрым носом в лодыжку Буна. - О божечки! – Восклицает Бун, наконец откладывая розы и подхватывая на руки кота, - У него разноцветные глаза, Прем! Восторженно тискает пушистые щечки, совершенно очарованный, и оглушительно хохочет. - Черт возьми, ему нужен свой твиттер, он слишком красивый, что за создание! И ты прятал от меня это сокровище так долго! Прем смотрит на него, улыбается и думает, что сокровища у него теперь два, но все же не удерживается и, притворно хмурясь, говорит: - Ты шумный.