Какао

Зейн и Ясмин женаты год, и Ясмин до сих пор считает решение выйти за него замуж лучшим решением в своей жизни. Жить в доме Зейна, который стал и её домом тоже, уютно и спокойно. Для Ясмин это настоящая идиллия. Она много учится, путешествует с мужем и иногда помогает ему в бизнесе. И Зейн гордится тем, что сам научил её разбираться в биржевых конъюнктурах, заключать удачные сделки и сводить дебет с кредитом. Счастье Ясмин заключается в свободе и взаимной любви. Потому что Зейн умеет любить по-настоящему. Каждый раз, когда Ясмин слышит его усталые шаги по вечерам, она волнуется и ждёт, как перед их первым чаепитием. Правда, обычно после дел Зейн предпочитает кофе, а для Ясмин лично варит вкуснейший какао. Она пристрастилась к нему полгода назад, как раз, когда они с Зейном приезжали на свадьбу Синди и Мустафы в Бразилию. От кофе Ясмин по-прежнему отказывается, только иногда отнимает у Зейна чашку и делает несколько глотков, говоря при этом, что более-менее пригодный к употреблению кофе содержится исключительно в чашке Зейна. И даже не догадывается, как Зейну приятно это маленькое хулиганство. Они беседуют об искусстве, политических делах, необычных решениях для развития бизнеса, и Ясмин, будучи умной и всесторонне развитой девушкой, становится для Зейна едва ли не более интересным собеседником, чем её отец Кадир. Их вечерние разговоры за чашкой кофе и какао снимают с Зейна весь дневной стресс и лечат его душу. Одно только её присутствие поднимает ему настроение, а когда они отпускают всех слуг отдыхать, Ясмин полулежит на его коленях и они вместе читают вечернюю газету, Зейн понимает, что в этой жизни есть счастье. И имя этого счастья — Ясмин. Его любимый цветок, роза пустыни. Такая нежная, но при этом с шипами. Зейн кладёт газету на журнальный столик рядом с чашкой и притягивает к себе Ясмин, зарываясь пальцами в её волосы, вдыхает цветочный запах парфюма. Ясмин закрывает глаза и водит носом по его щеке, чуть касаясь кожи губами. Сердце Зейна переполняет нежность, но Ясмин знает, как превратить её в бешеную страсть. Она сводит его с ума, когда садится на него сверху и льнёт всем телом, прогибается в спине, трётся бёдрами. И это так смело, провокационно и чувственно, что устоять просто невозможно. Зейн находит особое очарование в том, когда женщина сверху, но только если эта женщина достойна и любима. Иногда он позволяет Ясмин вести, расслабляясь полностью под её ласками, наслаждаясь тем, как медленно она стягивает с него одежду, покрывая поцелуями открывающиеся участки его тела, спускаясь ниже и сбивая его дыхание. От этого сердце бьётся быстрее. Ничто не заставляет Зейна чувствовать себя живым так ярко, как её губы. Кофе создаёт лишь иллюзию существования. Ясмин — сама жизнь, её смысл, само очарование. Зейн никогда так не любил. Потому что такую сильную любовь испытывают только раз в жизни. Зейну влажно и горячо, и когда Ясмин плотно обхватывает всю его длину губами и рукой, то кажется, что ещё чуть-чуть, и ему откроется нечто трансцендентное, настолько чувственное, что постижимо всеми чувствами сразу и одновременно выходящее за пределы возможных человеческих ощущений. Но Ясмин останавливается, и Зейн просто не может не уделить ей внимания, хоть чуточку приоткрыв для неё завесу в тот мир сверхчувственных наслаждений, дверь в который она открывает ему настежь. Она лежит перед ним обнажённая и открытая, что каждый раз Зейна до глубины души трогает это её доверие. Он знает, что она никому не доверяла себя так, как ему. И водит языком по самым чувствительным её точкам, чувствуя, как она тает в его руках и подаётся навстречу. Зейн знает каждую клеточку её нежного тела, так трепетно отзывающегося на его ласки, знает, в какой момент Ясмин готова принять его, и отдаёт себя полностью, чувствуя, как она держится за него и притягивает к себе, чтобы быть больше, чем ближе телесно и духовно. Потому что для них это больше, чем близость. И больше, чем любовь. — Ya’aburnee, — выдыхает Зейн в губы Ясмин, когда становится с ней единым. И это вовсе не про смерть, а про то, что эта любовь продлится дольше обычной человеческой жизни. Её тело отзывается на каждое его движение, сердце бьётся в том же ритме, что его и, наверное, у них одно дыхание на двоих, если они уже разделили свою судьбу друг с другом. Он целует её губы жадно и неистово, и только с ней он по-настоящему откровенен, потому что язык тела выдаёт его любовь и страсть полностью. Зейн слишком долго пытался казаться бесчувственным, но обманывал только себя. Теперь он честен до конца. С ней и с собой. Их чувства обострены до предела, будто они познали всю любовь вселенной и одновременно сузили эту вселенную до них двоих. Даже на пике Зейн думает о том, что ему невероятно повезло быть любимым лучшей женщиной в мире. Она всегда неподражаема и прекрасна, особенно сейчас, когда лежит в его постели обнажённая, раскинув руки и порывисто дыша. Она такая красивая, что в этот момент Зейн завидует сам себе. Какое-то время они лежат молча, потому что всё, что можно было сказать, они сказали друг другу без слов. Но после близости Зейн всегда задаёт один и тот же вопрос. Для него это очень важно. — Тебе хорошо со мной? — Очень, — и в это короткое слово Ясмин вкладывает всю любовь, нежность и трепет. А потом они допивают остывший, но не менее вкусный кофе и какао.