Хаосит сбежал...

"Холодные, почти босые ноги, осторожно, также почти не слышно, шагали по холодному полу из плитки, оставляя по одному следу тёмно-красного цвета. Несмотря на всю осторожность, тело казалось слабым. Обходя пару санитаров, что он успел убить, Хаосит посматривает за собой, видя кровавую дорожку, которую он оставил. Руки сжимаются в кулак крепче, отчего казалось, будто они смогут сейчас переломить очередную шею. Он посмеивается, а после оголяет свои, на удивление, очень большие передние клыки. После Хаосит посмотрел на стену, о которую опирался из-за усталости, что вызвана не только седативными, но и убийством большого количества человек, и улыбается ещё шире. Отойдя к самому ближнему телу, он пробегается по нему глазами, ища, куда недавно ударил в него ножом. Замечая, как маленькая струйка ещё вытекает из шеи, Хаосит вспоминает, что этих он сделал жмуриками совсем недавно. Убийца садится на колени, поднимает голову женщины и практически заново разрывает плоть в месте разреза, получая ещё много не вытекшей крови. Идеально. — Что ж.. ахах, сегодня ты — моя краска! — Хаосит вытирает длинным рукавом рубашки шею жертвы, отчего ткань пропитывается ярко-красным цветом. — А ты, — теперь он говорит уже с рукавом, — моя кисточка! — Снова улыбнувшись, он откидывает несчастное тело женщины, как тюбик, и радостно, шатаясь, бежит к своему холсту, а именно стене. Оценивающе он присмотрелся, а после подумал, что же ему изобразить. Как обычно, в его голове было с тысячу идей, но из них всех нужно выбрать одну. И он решил, какую. Нервно водя рукавом по шероховатой стене, Хаосит оставлял следы уже более крупные. Из его движений, прирывистых и дёрганных, вырисовывалось одно слово. Не дописав двух букв до завершения, он отходит к телу ещё раз, чтобы напитать рукав кровью снова. Опустив руку, что затекла, пока находилась выше головы, Хаосит прищурился, разминая её и довольно улыбаясь. После он тихо посмеивается. На стене, странным почерком было написано слово, на каком-то непонятном языке. Казалось, что это обычные закорючки, но всё же, смысл они несли. — Надеюсь, Шеф оценит это мастерство! — он встряхивает мокрый рукав, — Я старался!... — Чуточку наигранной грусти проскальзывает в его голосе. Затем Хаосит оставляет свой подарок шефу, и идёт дальше — по коридору. Заметив открытую дверь, в которую он мог бы войти, Хаосит с интересом присматривается в даль. Ноги немного не слушались и тряслись, без должной перевязки гудели, но его это не останавливало. Однако, он в своём подсознании понимает, как потом будет мучаться Андрей. Не важно, вытерпит. Сейчас, самое главное — сбежать. С руганью и прочим прилагающимся к раздражённому человеку, Хаосит всё же доходит до комнаты. Оказалось, здесь сидят санитары, которые обычно связывают особо буйных. Улыбка расплылась по лицу Хаосита, когда тот вспомнил, как его связывали великое множество раз, как лишали возможности двигаться, а сейчас они лежат на этом холодном полу, мёртвые и такие же холодные. Оглядывая их комнату, он видит камеру, лежащую прямо посередине на столе, и идея моментально родилась в его больной, кудрявой голове. Также, его голова пока не имела понятия, как пользоваться камерой. Но, опираясь на свою догадливость, он берёт её в руки и рассматривает с каждой стороны. — Придумывают всякую хуйню, а потом сиди, разбирайся... — Он недовольно рычит, крутя неизвестную штуковину в руках и чуть ли не жмёт её до хруста. Нажав на какую-то кнопку, Хаосит понимает, что камера включилась и запоминает, где была та самая кнопочка. — Хехехехех, опа... — Хаосит смеётся, представляя, с каким лицом полицейские будут на это смотреть, но больше он ждал реакцию Валеры. Однако он не учёл, что они этого могут и не увидеть. Сейчас он об этом не думает. Зачем портить веселье? Незачем. Поставив видеокамеру на этажерку, чтобы было видно половину тела с головой, он нажимает на единственную кнопку, название которой он понял — "пуск". Немного постояв, чтобы убедиться, работает ли камера, он решает уже заговорить. — Всем привет, друзья, как вы сейчас? — С ноткой наигранности в голосе, Хаосит решает поинтересоваться, как дела у его "зрителей". — Знаете, мне сегодня очень весело! — Он закидывает руки за спину, а после начаинает качать телом из стороны в сторону, смеясь. — Хотите, покажу, почему? — Он хватает камеру с этажерки, улыбаясь настолько широко, что клыки занимали почти весь передний план. Как и его лицо, частично выпачканное в чужой крови. Пальцы касаются камеры и окрашивают уголки, где была видимая её часть, оставляя кровавые следы, но уже тёмного, почти бардового цвета. Хаосит выходит из комнаты с камерой, показывая коридор. Повсюду были брызги и лужи крови, а в некоторых местах валялись окровавленные тела и органы, которые вываливались из трупов, когда убийца вспарывал чьи-то животы или раскалывал головы. Показывая весь этот ужас, он выглядел счастливым, как ребёнок, коим сейчас он и казался. — Красиво, правда? — Спокойный голос, немного хрипловатый, спрашивает в камеру, не надеясь на ответ. — Ох, я забыл о самом главном! — от спокойного голоса, Хаосит переходит на радостный крик, — хахах! — камера хаотично показывает каждый кусочек кадра, кажется, он куда-то бежит. Неизвестно куда. Камера чётко не показывает, видны лишь красные и чёрные пятна, изредка мелькает что-то белое. А также, слышен смех, нагнетающий, звонкий и пугающий. Вдруг всё затихло. Ни шорохов, ни голоса. Застывшая картинка стены в крови показывается около двух минут, после чего Хаосит кричит во всё горло: — ОНИ УЖЕ ИДУ—........ — Запись обрывается, а Хаосит закрывает рот руками, закрытыми рубашкой и притопывает, от бушующих эмоций. Он знал, что культисты обязательно пойдут за ним, поэтому, будто пророча, он предупреждает о их приходе, хоть и сам не понимал, как Шеф и другие смогут догадаться. Но сейчас он думает, что это прекрасное завершение его фильма, похожее на "открытый финал". Камера останавливает запись от нехватки памяти, которой и так было критически мало. Хаосит начинает думать о том, как преподнести эту шикарную короткометражку с ним в главной роли, но а массовка оказалась вялой, но атмосфере это не помешало. И в больной голове снова рождается извращённая, маниакальная мысль. Хаосит замечает парня-санитара, сидящего в углу, склонившего голову. Ехидно улыбаясь и сжимая аппарат от переизбытка эмоций, в его тело будто вкололи адреналин, отчего тот кидается к телу. Немного посмеиваясь, он достаёт свой нож, с которым мало расставался будучи свободным и повторно прорезает горло парню. Кровь брызжет, вырываясь наружу, будто водопадом. Далее, он берёт свою полюбившуюся камеру и вытаскивает карту памяти — он понял, как это сделать, когда изучал гаджет— а после засовывает её в глубокий, кровоточащий порез, касаясь трахеи. — Теперь ты — носитель моего фильма, ахахах! — Взгляд падает на камеру, её он кладёт в трупные, холодные руки, застывшие в испуганной, мёртвой хватке. Это сыграло на руку Хаоситу, ведь застывшие конечности податливо принимали камеру. — Это тоже подержи, вдруг не найдут, ахах. — Хаосит смеялся над глупостью полицейских, а именно над Шефом. Кудрявый быстро сменил своё лицо с маниакального на обеспокоенное....Вдруг он подумал, что его шедевральное видео не найдут и он старался зря.. Тогда его больной разум подсказал ему написать на стене, что эту премьеру можно найти в глотке этого парня. Хаосит нервно берёт нож и макает его кончик в густой красной луже на полу, от чего чернила были более качественные и долго мазали по стене, а ослабленная, трясущаяся рука с трудом выводила русские буквы. Сопровождалось всё это ужасными звуками скрежета железа о бетонную стену. Кончик ножа не только водил, но и царапал застывшую пыль. На стене вскоре появилась надпись, и стрелочка к голове трупа. "ПРИЯТНОГО ПРОСМОТРА!:)" А сам актёр этого театра скрылся, раздвигая всю массовку ногами, вяло расположившуюся на полу и по стенам. Сверкая грозными глазами, темнота окутала его белую рубашку, а после она и вовсе пропала. Побег удался."