Крысиный хвостик

Феличе Риверас — революционер, острослов и горячая голова в этот последний вечер исчез. Лишь его грозная тень стояла над кардиналом Монтанелли, обещая самое жестокое раскаяние в своем поступке. В камере сидел теперь никто иной как Артур Бертон, сломленный и покинутый всеми. Зита была права, когда сказала, что Овод больше всех любит кардинала Монтанелли. Но Артур Бертон, который отстаивал свое море в воображении кардинала, до сих пор любил Джемму. Артур вспоминал ее. Маленький крысиный хвостик, который был ей прической и невинную улыбку. Он, закрыв глаза, окунался в детство. Как они дурачились детьми, как не было никаких препятствий к общению, как было просто сказать то, что думаешь, и не быть осужденным. Артур вспоминал ее лицо, которое хотелось и сейчас покрыть поцелуями. Эти мысли заглушали его физическую боль. Вранье, которое опутало Овода, тянулось за ним как кровавый след или еще того хуже — как гной из незаживающей раны. А честным оставался перед собой лишь Артур, который решил умереть и не возвращаться к прежней жизни… В каждом стоне умирающего в эту ночь Риверса, был плач по порушенному прошлому Артура с Джеммой. Если бы мир не был так жесток, презирая все законы морали, то у него было бы все время мира, чтобы признаваться Джемме в любви. В эту ночь Феличе Риверас умер, не дожив до рассвета. На расстрел пошел Артур, который поклялся либо любить, либо умереть. Его успокаивала мысль, что та все узнает из письма. А взгляд, который он бросил на Монтанелли, говорил все о той же ненависти, которую он испытал, когда узнал, что тот его отец. Артур даже не думал о Монтанелли, перед внутренним взором была Джемма, как напоминание о том, к чему он стремился. Как-то, над чем надругалось время. Как единственное чувство, которое он смог сохранить в своем сердце.