Надевайте балаклавы!

Чистое небо глубокого василькового цвета. А под ним – ослепительно белые верхушки гор. Снайпер застегнул свой плащ. Хоть по календарю и была весна, снега тут было достаточно. И таять он не спешил. Их привезли сюда всего сорок минут назад, Снайпер только-только перегнал свой фургон на территорию жилой части базы. Для того, чтобы добраться до этого места, наемникам пришлось трястись два дня на грузовике и один – на пароме. На памяти стрелка это был один из самых долгих перебросов. Сейчас он чувствовал себя вполне сносно, несмотря на немного гудящую голову. Слишком яркий свет, разреженный воздух и изменившееся атмосферное давление все-таки на него влияли. Для такой высоты это было вполне нормальное явление, тут и дышалось по-другому, не так, как на равнине. Мужчина с удовольствием сделал глубокий вдох, пытаясь понять, как можно описать этот запах. Наверное, так пахла идеальная чистота. Позади него скрипнул снег. Обернувшись, Снайпер увидел Скаута, который нерешительно мялся на пороге базы. Мужчина кивнул ему, ленясь доставать руки из карманов, но тот, кажется, не заметил. Хотя все равно подошел и встал рядом, зарываясь бритым затылком в теплый капюшон. Какое-то время они стояли молча, щурясь от яркого света и вглядываясь в голубые громадины гор на горизонте. Скаут заговорил первым. – Что делать будешь? – спросил он, шмыгая носом. – Отдыхать, - коротко ответил Снайпер, - На сегодня работы нет. А ты? – Наверное, тоже, - парень пожал плечами, - Или разведаю местность. Он старался выглядеть серьезным, хотя ему на физическом уровне было сложно заставить себя стоять смирно. Стрелок со значением покивал, улыбаясь. – Наши там уже вовсю раскладываются, - продолжил Скаут. Стрелок покивал снова. Парню было нечего добавить, поэтому он замолчал, покачиваясь с пятки на носок. Его хватило совсем ненадолго, и через пару секунд он сказал невпопад, лишь бы не молчать: – А Энжи кучу лыж нашел, прикинь? Лыжи? – Лыжи, говоришь? Откуда бы… – Ага, там и не только лыжи, там и одежда тоже. И маски. И очки я видел, висели где-то, - с энтузиазмом подтвердил парень, обрадовавшись интересу стрелка. Снайпера это заинтриговало. – И зачем бы нам это могло пригодиться? – меланхолично поинтересовался стрелок, блуждая глазами вокруг, пока они не наткнулись на кое-что любопытное. Над верхушками деревьев были видны вышки. А на них – а тросы с кабинками. – О! Посмотри-ка, - протянул мужчина, довольный своей догадкой. – О чем это ты? – Скаут покрутил головой, не совсем сообразив, куда смотрел стрелок. – Вон. Вон там, справа. Справа. Да нет же, дурень, - Снайпер положил ладонь на макушку разведчика и развернул ее в правильную сторону. – Где… А-а-а-а! Стоп, что это? – Фуникулер. – И? – Значит, эту базу, скорее всего, перестроили из горнолыжного курорта, - терпеливо пояснил мужчина, - Но инвентарь и трассы почему-то не трогали. Скаут протянул еще одно «А-а-а-а» и, выждав небольшую паузу, спросил: – Может, сходим проверим что там и как? – А может, покатаемся? – внезапно предложил Снайпер, потому что у него самого появилось такое желание. И довольно сильное. – Что, ты прям кататься хочешь? – Скаут на мгновение показался Снайперу озадаченным. – Почему нет? Погода хорошая, а делать нам все равно нечего, - мужчина кивнул на прозрачное небо. Скаут задумался. А потом энергично закивал. Получив его согласие, Снайпер развернулся к выходу: – Ну, пошли? – Ага! – отозвался парень, однобоко ухмыляясь. И поспешил за стрелком, который двинулся внутрь базы. Скаут не соврал, склад действительно имелся. И он был полон нужных для катания вещей. Через какое-то время, выйдя в общую комнату уже одетыми и с лыжами в руках, они вызвали бурный интерес среди товарищей. Больше всего внимания им досталось от Солдата, который с одобрительным рёвом «Правильно, малец, спорт укрепляет организм!» решил напутственно похлопать Скаута по плечу. Парень горбился, морщился и краснел от каждого удара жесткой ладони, но не огрызался, терпел. Он побаивался грозного вояку, а тот, пользуясь своим авторитетом в глазах мальчишки, держал разведчика в ежовых рукавицах. Гонял по полной программе, следил за дисциплиной. Регулярно брил машинкой под ноль, как и себя - Скаут только-только оброс русой щетинкой. Едва Солдат прекратил радостно его колотить, разведчик поспешил смыться, но был ухвачен Снайпером за рукав. – Маску не забудь, - он протянул парню вязаную балаклаву яркого оранжевого цвета, которую разведчик отчего-то настойчиво не хотел надевать. – Ты что, мамка моя? – сдавленно прошипел Скаут, все еще розоватый в щеках, - Можно как-нибудь без этого? – Можно, - мужчина послушно отвел руку с маской и ехидно добавил: - Если, конечно, ты хочешь завтра бегать с соплями по колено. Ради тебя одного Медиган сегодня включать не станут. – Ладно, давай сюда свою вонючую тряпку, - рассерженно потребовал парень и тут же получил балаклаву. Напялив ее, он ссутулился и заныл: – Ну тупо же выглядит! – Зато тепло, - лаконично парировал Снайпер, поправляя собственную шапочку. – Сам себе нормальную шапку выбрал, как же, - буркнул Скаут. – А у меня волос больше, чем у тебя, - стрелок придержал дверь, подпихивая разведчика к выходу, - Поторопись, нас уже Энжи ждет не дождется. Когда двое добрались до нужного места, мужчина ждал возле вышки. Несколько ранее Инженер и вправду согласился проверить фуникулер, клюнув на незнакомую технику. При виде их он приветливо помахал рукой в толстой рабочей рукавице. – Все работает, сам только что съездил туда и обратно, - деловито доложил оружейник, - С управлением, думаю, разберетесь сами. Если что, там все подписано. Крупными буквами. Подколка была адресована Скауту, но тот только злобно фыркнул. – Спасибо, мужик, - Снайпер с благодарностью хлопнул ладонью по протянутой ладони Инженера. – Обращайся, - хохотнул тот, - Мне не сложно. Удачно вам скататься! И, выслушав два коротких «спасибо», удалился в сторону базы. Кнопок было всего три: «вверх», «вниз», и загадочная «аварийный выход». Одной рукой держась за поручень, Снайпер ткнул в «вверх», про себя надеясь, что ему никогда не придется узнать, что делает последняя кнопка. Фуникулер дрогнул и мягко пришел в движение вверх по тросу. Скорость у него была небольшая, и это позволяло подробно рассмотреть вид, открывавшийся внизу. Чем Скаут и занялся. Снайпер тоже какое-то время наблюдал за соснами и снегом, неспешно проплывавшими под ними, но невольно его фокус переполз на разведчика. Из-за балаклавы он являлся самым ярким пятном в поле зрения мужчины, сильно выделяясь на фоне неба. Скаута редко можно было застать таким сосредоточенным, лично Снайпер видел его таким впервые. И потому с любопытством принялся изучать взглядом этот феномен. Лицо разведчика, молодое, без каких-либо признаков щетины, жило своей жизнью. Даже когда парень просто моргал, это задействовало куда больше лицевых мышц, чем у обычного человека, делая его похожим на персонажа какого-то мультфильма из двадцатых. К тому же, куртка со склада оказалась ему велика и смешно раздувала его силуэт, только усилив это впечатление. «Чудной он какой-то», - подумал Снайпер, не имея под этим ничего плохого. Иногда было сложно поверить, что они со Скаутом были почти ровесниками. Разведчик в свои двадцать три тянул едва на восемнадцать, а вел себя и того младше. Он отличался назойливостью, громкостью и непробиваемым невежеством, и иногда остальные наемники задавались вопросом, как Скауту вообще дали эту работу. Тем не менее со своей ролью в команде он справлялся отлично, и из кожи вон лез, чтобы заработать победу в каждом матче. Это его качество вызывало у Снайпера молчаливое признание. Стрелок тоже был не из уступчивых, но упрямство разведчика в этом вопросе было прямо-таки ослиным. Сам Снайпер, будучи старше Скаута всего на три года, выглядел на добрый тридцатник, а чувствовал себя на все сорок. Свою профессию он любил и был ответственным, а к коллегам по мере возможностей относился с одинаковым уважением. Как следствие, никто активно в друзья ему не набивался. Но с некоторых пор разведчик почему-то стал часто крутиться где-то неподалеку. Он не всегда пытался заговорить со Снайпером, иногда ему было достаточно только побыть рядом, но, когда он начинал разговор, мужчина его поддерживал. На самом деле, хоть трескотня Скаута и казалась многим невыносимой, Снайпер находил ее забавной. Лично он никогда не был многословным, но болтливого разведчика хватало на них обоих. Тем временем Скаут, высмотрев что-то, повернулся к мужчине: – Смотри, отсюда базу синих видно! Это вывело стрелка из размышлений. Он чуть повернул голову, тоже заглядывая вниз. – Действительно, - согласился Снайпер, - Такая же, как наша. Только фуникулера у них нет. Разведчик злорадно оттопырил средний палец и повернул его в сторону кучки построек с синим логотипом. Мужчина издал тихий смешок. Да уж, он не соскучится. Пару минут спустя кабину снова тряхнуло, и она наконец остановилась. Снайпер выпрыгнул из нее первым, тут же кидая лыжи на снег. С кожаными ремешками он справился на раз, быстро закрепив их на ногах. Сделав пару пробных шагов на месте и убедившись, что все держится, стрелок поставил ноги «елочкой» и уверенно полез выше, к началу спуска. – Сна-а-а-айпс, - донесся сзади негромкий голос. – А? – Снайпер посмотрел через плечо, с удивлением обнаружив разведчика все еще сидящим в кабине подъемника. – Мне надо тебе кое-в чем признаться, чувак, - парень замешкался, но все-таки спрыгнул на снег, держа лыжи под мышкой. – Чего? – стрелок непонимающе сощурился, остановившись на полпути. – Я вообще, это… На лыжах ни разу в жизни не катался, - собравшись, признался Скаут. Снайпер недоуменно приподнял брови: – А почему тогда согласился? – Ну, я ж все схватываю на лету! Я быстро научусь, ты не парься, - хвастливо выкрикнул разведчик, принимаясь за крепления лыж. – Это мне тебя учить придется, что ли? – иронично поинтересовался мужчина, наблюдая, как парень копошится с ремнями. – Выходит, так, - с самым нахальным видом подтвердил Скаут, выпрямляясь и перетягивая лыжные очки со лба на переносицу. И затем осведомился как ни в чем не бывало: – Как ты там ноги ставил?.. Весь следующий час Снайпер провел, наблюдая, как Скаут карабкается вверх и вниз по части пологого склона. Он принял слова парня к сведению и не парился по этому поводу, тем более, что тот прекрасно занимал себя сам. Да, разведчик был в ладу с собственным телом и инстинктивно понимал, когда следует наклониться, а когда согнуть ноги, но ему не хватало терпения. А лыжи такого не любили. И потому в самый неподходящий момент разъезжались в разные стороны или сворачивали не туда, раз за разом поучительно усаживая наглеца в снег. По щелчку пальцев научиться ходить на лыжах не получалось никак, но Скаут упорствовал. Чем очень развлекал стрелка. Снайпер, скромничая, считал, что на лыжах он сам ездил неплохо. Ему ничего не стоило выполнить какой-нибудь трюк, благо что наклон спуска это позволял. Снег был, правда, плоховат, но мужчине это не сильно мешало. Только, когда он тормозил, все время поднималась высокая волна снежной пыли, разлетаясь во всех направлениях. Наверное, со стороны это выглядело впечатляюще, потому что Скаут, в очередной раз упавший на пятую точку, смотрел на стрелка во все глаза. Кто-то мог бы сказать, что Снайпер выделывался. Может быть. Но, с другой стороны, почему бы не показать то, что ты неплохо умеешь делать? Тем более, когда есть такая благодарная аудитория. Так что стрелок сделал еще парочку «олли». А потом, для разнообразия, проехался задом наперед, в конце развернувшись без помощи палок. – Ты где такому научился, а? Только не говори мне, что в Австралии, - восторженно выдохнул все еще сидящий Скаут. – И не скажу. У нас нет столько снега, - Снайпер расплылся в самодовольной улыбке, - Скажем так, это мой скрытый талант. – Как много ты тренировался, чтобы так кататься? – жадно спросил разведчик. – Ну… Дня два от силы, - честно ответил стрелок, получая немыслимое удовольствие от вида вытянувшегося лица Скаута. – Гонишь! - с глупой ухмылкой помотал головой парень. – Можешь не верить, - разрешил стрелок и легонько ткнул Скаута в бок лыжной палкой, - Вставай, пора спускаться. Теперь можно будет ехать быстрее. Разведчик моментально подорвался с места, но Снайпер тут же его осадил, зная любовь парня к высоким скоростям: – Но не слишком быстро, ты ж еще тормозить толком не умеешь. Вот унесет тебя в сторону, и кто твои кости по лесу собирать будет? Скаут в ответ только мерзко захихикал. Стрелка впоследствии он так и не послушал – сначала гнал как черт, а потом тормозил ногами и палками. Не смог отказаться от риска. Ему на большом склоне везло больше, чем сначала, парень так ни разу и не шлепнулся. Может, он и вправду быстро учился? В любом случае, спуск прошел гладко. Под конец Снайпер позволил себе прилично разогнаться и вовсю наслаждался ощущением скорости, оставляя за собой след из потревоженного свежего снега. Доехав до конца, он совершил роскошный поворот, наверное, лучший за сегодня. Почти сразу за стрелком на снег вывалился Скаут. Спуск кончился, везение - тоже, так что парень, зацепившись лыжей за какой-то сухой кустик, кубарем покатился в ближайший сугроб. Это его не расстроило, напротив, разведчик вылез довольный как слон, сразу попытавшись подняться. А как поднялся, повернулся не к базе, как ожидал Снайпер, а снова к подъемнику. – Неужели так сильно понравилось? – хохотнул мужчина. Скаут, счастливый и румяный от ветра, радостно закивал. – Тогда я уже пойду, а ты сам катайся, - Снайпер уже снял лыжи и закинул их на плечо, - Только палками не тормози. И вообще… Осторожней будь. Последнее как будто застало разведчика врасплох, но уже секунду спустя он махал стрелку руками, что, мол, он все понял. И, напоследок тоже махнув рукой, стрелок зашагал к зданию базы, уже предвкушая душ и горячий чай. Выполнить план получилось только наполовину. После душа Снайпера разморило, он прилег на диван в общей комнате и совершенно случайно продремал весь обед. Но зато, когда мужчина проснулся, в холле стояла тишина и вкусно пахло свежеприготовленной едой. Значит, можно было наконец спокойно выпить чаю. Как только стрелок поднялся с дивана, выяснилось, что он все-таки был не один. За столом в кухонной части общей комнаты вальяжно развалился Шпион, попивая кофе и листая какую-то газету. Заметив Снайпера, он на секунду оторвал взгляд от чтива, чтобы бегло посмотреть на мужчину, и едва заметно кивнул. Стрелок кивнул в ответ, не рискуя начинать разговор, да и не сильно ему этого сейчас хотелось. Желудок настойчиво требовал пропущенного обеда, так что мужчина подошел к плите. То, что он там увидел, пахло гораздо лучше, чем оно выглядело. Снайперу было не привыкать. Каждый из наемников дежурил по очереди, и волей-неволей готовить пришлось научиться всем. А так как каждый считал, что в еде важнее всего вкус и запах, на внешний вид уже давно забили. Поэтому свою порцию сомнительной похлебки мужчина съел с удовольствием. А потом с таким же удовольствием принялся пить обжигающе горячий чай из большой кружки, вытянув ноги на соседний стул и громко сербая. Отчасти это было его привычкой, отчасти он делал это назло французу. В начале их совместной службы Шпион еще пытался делать замечания товарищам, но вскоре понял, что в окружении этих мужланов это бесполезно, и смирился, показывая свое пренебрежение через выразительные пантомимы. Сегодня лазутчик отчего-то был очень терпелив. Он не стал ни морщиться, ни крутить своим длинным носом, как обычно, и вместо этого в какой-то момент отложил свою газету и благодушно поинтересовался со своим мурлыкающим акцентом: – Ну-с, и как там погода в горах?.. А Снайпер, разомлев от горячего питья и еды, так же благодушно ему ответил. Сегодня, решил он, будет день, когда он переносит компанию француза. Потом в любой момент можно будет вернуться к их привычному вежливому игнорированию друг друга, а пока стрелок позволил себе быть втянутым в длинную светскую беседу. Надо было отдать должное этому ползучему гаду, говорить он умел красиво. Стелил так гладко, что Снайпер не замечал, как проходило время. Разговор крутился в основном вокруг еды, искусства и женщин, и мужчина не очень понимал, как до этого дошло, ведь ни в чем из этого он не разбирался в достаточной степени. В эти моменты стрелок больше слушал, осознавая, что Шпион, скорее всего, просто распускал перед ним хвост, но не останавливал его. Это же Шпион, он всегда был таким. Раз в году можно было и потерпеть его хвастовство. Совершенно удивительным образом беседа сделала полный круг и вернулась к исходной точке – к горам. –…Знаете, а мне нравится это место, - мечтательно произнес француз, подпирая подбородок рукой, - Напоминает мне о доме. Чуть ранее он отлучился в свою комнату и вернулся с бутылкой полусладкого красного вина. Снайпер едва его пригубил, так как не сильно любил вино, а Шпион выпил что-то около бокала. На связность его речи это не повлияло, но теперь на его острых скулах, уже не скрытых маской, играл легкий румянец. – Об Альпах? – предположил Снайпер. – Oui. Вы там бывали? – Нет. – Обязательно побывайте, - с уверенным видом посоветовал Шпион и пробормотал, глядя куда-то вдаль: - Я бы не отказался от поездки туда. Стрелок ответил молчаливым согласием, а француз тем временем продолжил, поглаживая гладко выбритую челюсть костяшками пальцев: – Признаться, я как-то подумывал о том, чтобы взять с собой мальчишку на L'Orient-Express, показать ему этот прекрасный маршрут… Но, сами понимаете, - мужчина издал горький смешок, - Умом наш разведчик не вышел. Он не оценил бы. Если бы вообще согласился меня терпеть. – О, тебя многие именно что терпят, - не удержался от шпильки стрелок. – Как вы добры, - ядовито улыбнулся Шпион, - Но увы… Это правда. Он замолчал, а затем внезапно добавил: – Думаю, теперь я понимаю, почему мой сын за вами увязался. – Увязался? – сконфуженно нахмурился Снайпер. – Именно. – И почему же? – спросил стрелок, все еще не понимая, что именно француз имел в виду. – Ему очень не хватает чужого внимания, - с непонятной эмоцией в голосе произнес Шпион, окончательно запутав Снайпера. Он никак не отреагировал на этот ответ, решив, что вино все-таки ударило французу в голову. По-другому сложно было объяснить этот поток откровений. Шпион на некоторое время погрузился в свои мысли, а потом вдруг повернулся обратно к стрелку, вспомнив о чем-то: – К слову, как давно вы видели нашего petit sauteur? Снайпер хотел было сказать, что недавно, но решил глянуть на часы и осекся. С момента их расставания у фуникулера прошло целых четыре часа. Вся его расслабленность моментально улетучилась. Видя напряженное выражение лица мужчины, Шпион ответил на его немой вопрос: – Нет, пока вы спали, он сюда не приходил. Я бы увидел. Как-то это было подозрительно. – Я схожу, найду его, - все еще нахмурившийся, Снайпер поднялся со своего места. – Сходите, найдите, - немного рассеяно согласился француз, снова о чем-то задумавшись. У самого порога, когда Снайпер уже был готов выходить, Шпион внезапно окликнул его: – Пока вы не ушли… Было приятно видеть вас в чем-то помимо грязной рубахи, мистер Манди. И затем, стрелок мог в этом поклясться, француз ему подмигнул. Последнее совсем выбило мужчину из колеи, и он поспешил убраться отсюда как можно скорее, смущенно поднимая высокий ворот вязаного свитера, взятого днем со склада. Его что, только что клеили? Разбираться с этим Снайперу совсем не хотелось, тем более, что другая проблема была куда актуальнее. Куда, мать его за ногу, подевался Скаут? За порогом оказалось куда холоднее, чем он ожидал. Свитер и лыжный костюм были тонковаты, но мужчина надеялся, что он обернется быстрее, чем успеет замерзнуть. На территории базы было совсем безлюдно. Снайпер слабо верил в то, что он нашел бы Скаута так легко, но все равно пару раз крикнул, хоть никто и не отозвался. Странно, что он так и не спустился. Четырех часов было более чем достаточно, чтобы проголодаться и устать, тем более с физической нагрузкой. Следующим пунктом была вышка подъемника. Пока он ехал наверх, с его восприятием времени что-то случилось, потому что ему казалось, что кабинка двигалась с воистину черепашьей скоростью. Когда же фуникулер наконец дополз до начала спуска, мужчина был немного не в себе. Горы встретили его тишиной и морозом. Снег был исчерчен следами от лыж, но самого разведчика видно не было. Пытаясь оставаться спокойным, Снайпер громко позвал Скаута еще раз, но кроме эха собственного голоса так ничего и не услышал. Дерьмо. Тем временем уже потихоньку начинало смеркаться. Медленно, но верно вокруг становилось все темнее и темнее, дополнительно действуя Снайперу на нервы. Он не сообразил взять с собой фонарик, и теперь, если он не найдет пропавшего мальчишку, у него были приличные шансы не вернуться самому. Дерьмо! Значит, надо было действовать быстро и методично. Посмотреть под ноги. Проверить все следы. Больше всего их было именно здесь, на самой пологой части горы, но они все время пересекались друг с другом, и разобрать что-либо было сложно. Стрелка радовало, что вокруг снег был чистый, нетронутый, и на нем было легче увидеть, куда Скаут точно не совался. Но его пугало то, что пока оставался еще один вариант, куда мог деться парень. И Снайперу этот вариант очень, очень не нравился. Некоторые борозды вели к большому спуску. Стрелок посчитал – их было пять. Значит, Скаут спустился самостоятельно еще три раза. Не зная, чего ожидать, Снайпер решил пойти вниз по горке, отслеживая глазами волнистые полосы. К тому моменту он уже основательно замерз, перестав чувствовать пальцы на ногах и руках. Он продолжал кричать, срывая голос, и осматривал редкий лес по бокам трассы в надежде хоть что-то заметить. И наконец он заметил. Примерно на середине спуска одна из борозд резко виляла в сторону, ныряя между деревьев. – Твою ж мать, - холодея внутри, выругался стрелок. Теперь он шел по этому конкретному следу, в голове прокручивая все возможные сценарии. Обстановку нагнетало то, что на этой стороне горы угол наклона был больше, и это означало только одно: Скаут так или иначе несся на огромной скорости. А с его уровнем владения лыжами ничего хорошего это не сулило. Так оно и оказалось. Несмотря на все закономерные ожидания, Снайпер оказался не готов увидеть то, как все выглядело на самом деле. Он застал тысячи неприятных сцен и был непосредственной причиной как минимум половины из них, но сейчас это было совсем по-другому. Неправильно. Неуместно. Наверное, надо было поблагодарить прошлого себя за то, что заставил Скаута надеть балаклаву. Без нее он бы попросту слился с окружением, ведь костюм у парня был белым. Разведчик лежал, наполовину провалившись в снег. Очки остались на месте, но под одной из линз темнела гематома. Обе лыжи были сломаны, засыпав все вокруг деревянной щепой, палки от лыж валялись в паре шагов от тела. В целом, выглядел он почти нормально, если не учитывать неестественно выгнутую левую ногу. – А ведь я предупреждал тебя, засранец, - горько пробормотал стрелок, почувствовав, как грудь будто перехватило стальным обручем. Действуя на автомате, мужчина опустился на колени возле лежащего, сняв свою рукавицу, чтобы нащупать у разведчика пульс. Сколько разведчик так уже пролежал? Полчаса? Час? Два? Жив ли он вообще? Что было бы, не вспомни Шпион про Скаута? Что было бы, если бы Шпион не захотел заводить разговор? Как долго они могли еще просидеть, ведя салонные беседы, пока Скаут лежал бы здесь, с каждой минутой все ближе к смерти от переохлаждения? Снайпер не знал ответов, но поток вопросов в его голове все никак не прекращался. Ему хотелось смеяться от абсурда ситуации. Ему хотелось поскорее вернуться в тепло. Ему хотелось ругаться. Ему было противно от себя из-за того, что он все никак не мог найти яремную вену. Наконец, спустя пару минут безрезультатных попыток, задеревеневшие пальцы ощутили медленный, слабый, но все же пульс, и у стрелка отлегло от сердца. Живой. Все-таки живой. Пора было сделать то, что следовало бы сделать с самого начала – унести Скаута отсюда. Бережно, стараясь не потревожить сломанную ногу, Снайпер снял обломки лыж и взвалил бессознательно тело себе на плечо. Ему предстояла тяжелая дорога по глубокому снегу и темному лесу. Но самое страшное было уже позади. Когда Снайпер ввалился в холл базы со Скаутом на плече, Шпион все еще сидел за столом. При их появлении он тут же вскочил со своего места, уставившись на прибывших. Его немного пошатывало, но он сразу понял, что что-то было не так. А когда он наконец увидел, в каком состоянии разведчик, его лицо тут же приобрело растерянный вид. Француз кинулся к стрелку, помогая переложить парня на диван. Тот был не тяжелый, но никому не хотелось усугублять его травмы. Пытаясь сделать это как можно аккуратнее, Снайпер расшнуровал и снял со Скаута лыжные ботинки, что было сделать сложно, потому что сломанная нога сильно опухла. За ними последовали маска и куртка. Самыми последними были очки разведчика. Увидев огромный синяк на лице Скаута, Шпион что-то с надрывом прошептал, но Снайпер разобрал только «Merde». Ему понадобилось пару секунд, чтобы успокоиться. К стрелку мужчина обратиться уже сухим, деловым голосом: – Я сейчас же бужу Медика. Стрелок только кивнул. Шпион побежал в лазарет, а Снайпер устало опустился на пол рядом с диваном. У него болела голова и, кажется, горло. Дальше он все помнил урывками. Вернулся Шпион, вместе с собой приведя взволнованного Медика. Медик вцепился и в Скаута, и в Снайпера. Затащил их в лазарет, несмотря на протесты последнего. Как выяснилось, немец был прав. У обоих были разные степени обморожения, а ко всем прочим травмам парня прибавилось еще и сотрясение мозга. Быстроправ был хорош, но все-таки не идеален, поэтому переутомление и последствия переживаний от Снайпера никуда не делись. Когда Медик строго приказал ему остаться в лазарете до завтра, он беспрекословно подчинился. Сил уже не осталось совсем, стрелку хотелось поскорее закончить этот странный день. И, лишь только за спиной немца захлопнулась дверь, мужчина закрыл глаза и моментально провалился в сон. …Поначалу Снайпер не понял, что именно его разбудило. В глаза било восходящее солнце, заливая комнату розовым светом. Не разлепляя веки, стрелок отвернулся в другую сторону, и проблема решилась сама собой. Он уже почти заснул снова, но тут откуда-то сбоку послышался шелест одеяла и вскрики. Они все никак не прекращались, и мужчина открыл глаза. Приподнявшись на локте, он увидел источник звука. Скаут метался в соседней койке. Он возился, вздыхал, даже говорил что-то невнятное, будто умолял кого-то. Было понятно, что ничего хорошего ему не снилось. Снайпер уже думал разбудить парня, чтобы он не мучился, но тот внезапно сделал это сам, резко сев в постели. Разведчик загнанно дышал, уставившись в стенку перед собой. Его трясло так, что даже стрелку было видно. А когда парень повернул лицо в сторону мужчины, бусинки пота, собравшиеся у него на лбу, заблестели на свету. Снайпер молча смотрел на него, припоминая все, о чем думал, когда он тащил тело Скаута к базе, задыхаясь и еле переставляя замерзшие ноги. Вообще, у него было, что сказать. Скаут смотрел на него в ответ. Долго. Он все чаще отводил взгляд, с силой моргая, и все больше сутулился. Снайпер открыл было рот… И закрыл. Разведчик выглядел таким виноватым, таким несчастным, что все желание ругаться ушло само собой. И поэтому стрелок спустил ноги на пол, встал, и, сделав пару шагов к соседней кровати, опустился на ее краешек. А потом, неожиданно для себя самого, подвинулся к парню и одной рукой притянул его к себе за плечи. Скаут покорно уткнулся стрелку в грудь. Мужчина положил вторую руку ему на макушку, чтобы погладить. И стал легонько покачиваться из стороны в сторону, утешая. Парень теперь беззвучно плакал, вцепившись в свитер мужчины, и рука Снайпера на худой спине разведчика чувствовала каждый его всхлип. Стрелок ждал. Ничего не говорил, просто ждал. Прошло приличное количество времени, прежде чем дыхание Скаута выровнялось, и он перестал дрожать. Все это время Снайпер не видел его лица, и парень не показывал его до тех пор, пока не вытер мокрые щеки собственным рукавом. Он очень не хотел, чтобы мужчина видел его слезы. – Что со мной теперь будет? – сипло спросил Скаут, отстранившись. Он все еще не смотрел на Снайпера. – Сегодня ты будешь здесь, а приступишь к работе завтра, - спокойно ответил стрелок, убирая руку со спины парня. – А… Разве Медик не должен написать отчет в компанию? – между его бровей пролегла складка, а глаза забегали по сторонам. – Думаю, он уже это сделал. Но это был несчастный случай в нерабочее время, нам за это ничего не будет, - Снайпер сохранял свой голос нейтральным. Он откинулся назад прислонился спиной к холодной стенке лазарета, глядя на разведчика. – Это… Это ты меня..? – Скаут не завершил фразу, но стрелок его понял. И кивнул, подтверждая. – Ебаный Господи Боже… - застонал парень, пряча лицо в ладони, - Можешь ничего мне не говорить, я уже сам все понял, это была тупая идея, я – тупой, и ты меня предупреждал, и… Снайпер, услышав это, в глубине души ощутил некую долю удовлетворения. Собственно, он и собирался поначалу сказать что-то такое, хоть и в немного другой форме. Но он все-таки вмешался в этот поток самоуничижения, не давая парню закончить: – Да, предупреждал. Ты у нас парень со своей головой на плечах, тебе виднее, но я напомню: в обычном мире мы обычные люди. Со всего одной жизнью. Глупые риски там ни к чему. Сам все знаешь. Он не ругался. Не кричал. Не отчитывал. Просто говорил. И кажется, в этот раз его слова все-таки дошли до адресата. Скаут, шумно втянув воздух, согласно закивал. От него медленно уходило первоначальное напряжение, он все больше начинал походить на себя нормального. – Спасибо, Снайпс. За все. В последнее слове было вложено многое. Снайпер услышал. – Только не говори про это никому, пожалуйста. Снайпер понял, про что. Это было важно. – Хорошо. Я не скажу. В ответ он получил робкую, несмелую улыбку, появившуюся на долю секунды. Затем парень, уже повеселев, решил похвастаться: – Знаешь, на какое-то время на той горе я был не хуже, чем ты… А то и покруче! – Не сомневаюсь, - усмехнулся стрелок, - Но давай-ка про это попозже. Я бы пока предпочел выспаться. Он поднялся и вернулся к себе на кровать. – А, точно… - Скаут зашуршал простынями, ворочаясь - Я только сейчас понял, у нас же вся база будет в распоряжении! Что делать будем? Но Снайпер, успевший завернуться в свое одеяло, уже не ответил. –… Мы возвращаемся на начало подъема, потому что вот он! Джимми Муз Берроуз из Соединенных Штатов, Муз, который получил травму дважды или трижды в прошлом сезоне, но он тут как тут! Вот он стартует. Настоящий здоровяк, в нем шесть футов роста и сто девяносто фунтов веса, родом из Стимбот-Спрингс, штат Колорадо. Вот он минует своего выбывшего товарища… – Ого, у них такой склон крутой такой! Это где вообще? – Гренобль. Франция. – Тьфу, Франция… – Теперь он ныряет в овраг… Входит в поворот… Муз много берет на себя, он хочет высокой скорости, честной гонки… – Нихрена он… Зачем ему лыжи такие длинные? – Это беговые. – Ясно… – Посмотрите на эти лыжи! Когда они так мельтешат, то зрителю сразу становится ясно, что все очень серьезно. Вот он… О-о-о-о-о! - Голоса дикторов сливаются в дружном вопле, – Кажется, он приземлился прямо себе на голову. Ему несдобровать… – Ну и чего ты на меня теперь смотришь?! – А ты как думаешь? Сердитое фырканье. – Да понял я уже, понял… И затем, почти без паузы: – Слушай, а ты бы смог как эти, как его… Биатлонисты, во! Как биатлонисты, ехать и стрелять? – Куда мне. – А ты хотя бы раз попробуй! Пауза. После нее, задумчиво: – Ну… Разок можно.