Senorita Bonita

На предзакатном небе чёрными хлопьями кружился порох. Маленькие частицы, которые заменяли и дождь, и снег, до которого Бонита не мечтала дожить, хотя очень хотелось. Обстоятельства диктовали свои правила, и девушка не была уверена, что успеет даже отпраздновать свой день рождения. Покрутив барабан револьвера, Бонита выругалась – денег катастрофически не хватало, все драгоценности и припасы, что она смогла утащить из-под носа у заражённых, кончились. Выходить против целой толпы диких, неконтролируемых, зомбированных не-людей было страшно настолько, что Бонита скорее умрёт от сердечного приступа, чем от той расправы, которую они для неё заготовили. Как бы она ни старалась, а выбраться из этой ловушки не получалось. Она была обречена, впору пускать пулю в лоб. Пару раз её от этого уберегали – Торговец, без имени, прошлого и личности. Бонита была слабой и не решалась завершить экзекуцию над самой же собой. В такие моменты Торговец либо пристально на неё глядел, как любопытный кот, склоняя голову то на этот бок, то на другой, то отвлекал своей бесконечной болтовнёй. Бонита сама не заметила, как от её имени не осталось ничего – теперь она была ничем не примечательной девушкой, без имени, прошлого и личности, с прозвищем, который дал ей этот Торговец. Каждый раз вспоминая о нём, Бонита начинала сердиться. Она шла без разбору дороги, по тропам, которые чудом остались обделены вниманием заражённых. Из её предплечья сочилась кровь. Рана была свежей – не прошло и нескольких дней, как одна женщина задела её своими острыми вилами. Запасы кончались, а потому Бонита таскала простые тряпки и смачивала их чем придётся. Иногда действительно можно было наткнуться на скудный источник ключевой воды, который к следующему её приходу опустошался. За два месяца Бонита научилась ходить бесшумно по любой дороге, в любых условиях. Слух её стал более чутким, а без ежедневных криков зомби становилось не по себе. Однажды она действительно чуть не сошла с ума от омерзительной тишины, что пришлось всю ночь провести в компании зомби и верного револьвера. Адреналин зашкалил настолько, что кроме оглушительного звона в ушах не было слышно никого. Зато она в который раз убедилась, что находится в деревне не одна. Вечерело. Морозный ветер гулял по улицам, облизывая оголённые щиколотки. Бонита перевязала портянки повыше, стараясь захватить и джинсы, но с каждым шагом они всё равно сползали. В конце концов, она перестала обращать на это внимания, лишь бы поскорее добраться до Торговца, продать всякую мелочь, которой едва бы хватило на лекарства и пару патронов, и развести костёр в укромном месте. Яркий синий огонь был для неё путеводной звездой. Бонита всегда знала, что может на него положиться. Не скрывая грустной улыбки, она подошла ближе, пока не заметила подозрительного мужчину, который что-то покупал (или продавал?) у Торговца. Бонита решила действовать на опережение и едва показавшись из ущелья, направила револьвер на незнакомца. Она, разумеется, блефовала. – Не двигайся! – рычит Бонита охрипшим голосом. Горло её в последний раз было смочено только утром. Незнакомец поднимает руки вверх и делает шаг в сторону от Торговца, который вовсю уже приветствует девушку. – Бонита, привет! Давно тебя не было видно! Бонита была вне себя от ярости. Казалось, что за это время эмоции наконец оставили девушку, однако сейчас сделали скорее безрассудной, чем осторожной. Шаг за шагом, будто сторожа добычу, девушка подходила к Торговцу, не сводя мушки с мужчины, который был более подготовлен для выживания в забытой деревеньке. В руке у него она заметила золотой браслет с несколькими камнями, отчего ещё больше разозлилась: – Так это ты крадёшь мою добычу! Мужчина покосился на браслет в руке и, всё также держа руки над головой, опустился на колени. Бонита сделала вид, что готовиться чуть сильнее нажать на курок. – Можешь забрать его, – спокойно отвечает ей незнакомец, вновь выстраиваясь как по струнке. Бонита не говорит ни слова, когда подходит к прилавку Торговца и кидает несколько куриных яиц, пару отрезов змеиной кожи и одну шпинель. – Что странница изволит выбрать сегодня? – будто не замечая перемен в её настроении, спрашивает Торговец, слегка подаваясь вперёд, чтобы заглянуть в глаза. Бонита, тем временем, сверлила взглядом незнакомца. – На что хватит. Патроны и трава. – Я вмиг исполню любой твой каприз, хей-а, – радостно отвечает Торговец, выискивая в своих закромах нужный товар. Бонита не слушала, что на этот раз плёл Торговец своим будничным голосом, ей было всё равно. Хотелось как можно скорее убежать отсюда и подобно побитому псу залечь на дно и зализать свои раны. Сумерки всё сгущались, а сна не было ни в одном глазу. Это место учит спать с открытыми глазами и всегда быть начеку. О простых удобствах пришлось забыть. Слёзы Бонита опустошила в первую же неделю, а осознание отчаянного положения до сих пор не пришло, и лишь инстинкт самосохранения сейчас подвластен над ней. Лёжа спиной к высокому скалистому утёсу (на который заражённые никак не могли забраться), Бонита чувствовала себя загнанной в угол. И куда бы ни шла, она понимала – её обязательно найдут. Новый персонаж конца её истории пришёлся некстати, о нём Бонита вряд ли что успеет узнать: он либо пристрелит её при первой же возможности, либо она умрёт от разгрызающей изнутри беспомощности. Холодная земля и остывший револьвер успокаивали её сердце. А ещё золотое кольцо с гравировкой. Сомкнутые глаза прорезал голубоватый свет, бьющий рябью от назойливого ветра. Бонита невольно дёрнула ресницами, не желая больше просыпаться. Торговец (а она знала наверняка, что это был он), присел рядом и встряхнул её за плечо. Тогда девушке пришлось сесть и уставиться на него в ответ. Они дышали друг другу в лицо, и непристойное молчание тянулось, казалось бы, вечность. – Чужак просил передать тебе это. Торговец достаёт из нагрудного кармана плаща браслет с двумя камнями, который Бонита не стала поднимать с земли. – Я не нуждаюсь ни в чьих подачках, – и теперь тоже отказывалась. – Значит, не так отчаянно твоё положение, – рассмеялся Торговец, но браслет не убрал. Бонита знала, что один золотой браслет, который потом обменяется на патроны, лекарства и провиант, позволят прожить ей ещё неделю, не больше. При таких условиях неделей больше или меньше вряд ли могло хоть как-то сказаться на её положении. Она в любом случае оставалась проигравшей, а её хозяин, в таком случае, будет наслаждаться её муками. А пока он ждёт и наблюдает за ней. Он знает, что Бонита никуда от него не денется, пока он не захочет этого, не разрешит ей. – Как твоя рана? – интересуется Торговец, совершенно внезапно забывая о своём товаре и цене – тех простых вещах, которые навсегда стали его частью, ещё более важной, чем тело. Бонита невольно покосилась на предплечье, бинт на котором уже пропитался истолчённой травой. Помогало слабо, но рана хотя бы перестала кровоточить. Бонита поправила чуть сползшую повязку, и тогда Торговец обращает внимание на кольцо. – Оно всё ещё при тебе? – Боюсь, это единственное, что осталось от… – Бонита так и не смогла закончить фразу. Она сняла кольцо и принялась вертеть его в руке. – Всё, что я помню – оно было мне очень дорого. – А гравировка? – склоняет на бок голову Торговец. – Не прочитала. Каждый раз, как смотрю на него, перед глазами расплывается текст. Может, поэтому я не хочу расставаться с ним. – А я уже понадеялся на хорошую сделку, – лукавит Торговец, но Бонита этого не замечает. Девушка неотрывно смотрит на кольцо, столь красиво переливающееся при свете путеводного фонаря. Она знала, что если хозяин пытается скрыть от неё что-то, то это что-то очень значимое, в первую очередь – для неё. От возможности узнать своё прошлое она не готова была отказаться. А от возможности не дожить до завтра… Бонита задыхается в кашле, а на руках снова блестит кровь. Её пробил озноб, наверняка от инфекции, которая попала через рану. Кольцо вылетает из рук и едва слышно катится по сырой земле. Бонита порывается погнаться за ним следом, как её опережает Торговец. Она замерла, предвкушая, как этот шарлатан отваливает ей мешок золота и спешно уходит. Но нет – он озадаченно смотрит на гравировку на внутренней стороне кольца. – Оно бесценно, запомни, – шепчет Торговец и прячет девушку в своём широком плаще. Бонита утыкается в его грудь, мерно вздымающуюся, и слышит сердце, которое колотится слишком странно, чтобы придавать этому значение – в этом месте всё было совершенно не так. Бонита надевает кольцо обратно и обнимает Торговца в ответ. – И ты даже не скажешь, что там написано? Бонита не слышала, что он ответил ей. Только отчего-то почувствовала себя как дома. За два месяца до того, как она очнулась за воротами замка, нагая, опороченная и брошенная.