***
Вечер опустился на долину совершенно незаметно, но во всей своей красе. Последние отголоски солнца прошлись беглым шагом по крыше дворца, скользнули по каменным ступенькам и скрылись в тумане гор. Тигрица открыла окно и с наслаждением вдохнула почти прохладный воздух. Хищница чувствовала жжение в области плеча, где недавно появилась ярко синяя метка в виде дракона. Боль легким шлейфом распространялась по телу, доставляя дискомфорт, однако это несильно мешало. Внезапно Тигрица прижала уши к голове и зарычала, в окне появился силуэт Тай Лунга. — Что тебе нужно? — грубо поинтересовалась она, сверля глазами незваного гостя. — Я по поводу случая на сегодняшней тренировке, — ответил барс и вошел в чужую комнату. Он спокойно встал у стены рядом с окном, однако лучи уже вставшей луны его не касались и глаза спокойно светились ярким пламенем. Тигрица же полностью стояла в серебристом свете и размышляла над ситуацией в целом и над ответом для барса. Она надеялась, что он скажет еще что-нибудь. Однако гость специально молчал, накаляя обстановку между ними. — Мы оба ведь знаем, что это лишь ошибка, — наконец прервала гнетущую тишину Тигрица. — Или у тебя возникла внезапная любовь ко мне? — Нет, конечно, — фыркнул барс, поддерживая ее раннее высказывание. — Но с этим нужно что-то делать. Мы не сможем тренироваться, если я буду чувствовать твою боль, а ты мою. — Можно покопаться в свитках Угвея, там должна быть полезная информация, — предложила Тигрица, стараясь прикинуть побольше возможностей. В голову как назло ничего не приходило. — Это вариант, — кивнул Тай Лунг. — Покажи. Тигрица помедлила лишь на секунду, а затем убрала шерсть немного в сторону, демонстрируя очередную шутку судьбы. Барс подошел вплотную и легонько провел когтем по метке. Оба вздрогнули от резкой волны необычного чувства, которая пробежала по их телам. Хищница отскочила от него в самый дальний угол, сверкая разъяренным взглядом огненных глаз. — Больше так никогда не делай, — потребовала Тигрица, прикрывая метку мехом. — Если это все, пошел вон. Барс лишь нахмурился, но промолчал и ушел из чужой комнаты. Тай Лунг знал, что физические ощущения - это лишь шалости метки. Но никакая судьба или "истинная пара" не встанет у него на пути. Титул Война Дракона стоит выше всего остального и ни одна метка не изменит этого. Даже такая красивая...***
Душный тренировочный зал не предел мечтаний, когда на улице вовсю разыгралась нешуточная жара. Однако если добавить в это помещение легендарного мастера Угвея, то положение дел меняется. Барс нападает раз за разом, но его удары каждый раз встречают отпор, который приводит хищника в бешенство. Секундная слабость стоила ему жесткого приземления в стену, Угвей задел нерв и теперь по телу бегут волны боли. Тигрица вскрикнула, запоздало замечая все внимание, которое привлекла к себе нечаянно. Желтые глаза сверкнули растерянностью, Тай Лунг не знал что делать в такой ситуации. — Простите мастер, — твердо сказала Тигрица, преклонив колени. — Сегодня мне нездоровится. Угвей улыбнулся и подошел поближе к ней, заставляя барса нешуточно заволноваться, он уже хотел вмещаться, но хищница резко взмахнула хвостом, показывая что разберется сама. Тай Лунг замер на месте, стараясь не мешать плану его "истиной". — Тебе нужно было отдохнуть в таком случае, — мягко произнес Угвей, улыбаясь. — Мне не хотелось никого беспокоить, — тихо сказала Тигрица, опустив взгляд в пол. — Помни, что я не только твои учитель, но и семья. Ты можешь всегда ко мне обратиться. Тигрица лишь кивнула, не силах больше ничего сказать. Угвей продолжил сверлить ее взглядом, но затем отпустил хищницу с тренировки, сказав напоследок хорошенько отдохнуть. Мастер смотрел вслед убегающей ученице, загадочно улыбаясь. Барсу казалось, что он буквально начал светиться изнутри, словно нашел ответ на волнующий его вопрос. — Тебе нужно больше заботиться о своей подруге, Тай Лунг, — внезапно сказал Угвей, повернувшись в сторону барса. — Да, мастер.***
Тигрица умчалась из тренировочного зала, едва не плача. Она впервые обманула мастера. Шифу учил, что врать плохо, особенного своему учителю. Хищница влетела к себе в комнату и рухнула на кровать, свернувшись калачиком. Стыд одолевал еще юное тело, выжигая внутренности и заставляя хвататься за голову. Она обязательно расскажет все Шифу, как только разберется с этими проклятыми метками. Тигрица уже ненавидит судьбу, которая решила глупо пошутить, и теперь кошка огребает столько неприятностей. Ей хотелось забыться сном и прекратить терзания совести, но новые волны боли не давали спокойно даже лежать. Она прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Угвей явно не просто так начал интересоваться ей, есть вероятность, что он знает о метках. Плечо не горело, как вчера, но небольшие волны боли из-за тренировки барса она ощущает. Тигрица чувствовала, как мутнеет ее разум и исчезают мысли в бездне дремы.***
Барсу после тренировки пришлось слушать лекцию о том, что он должен больше внимания уделать Тигрице и заботиться о ней. Хищник с трудом держался, чтобы не начать оспаривать с каждое слово мастера, но когда он появился в комнате причины его мучений, раздражение от слов Угвея постепенно исчезало от тихого мурлыкания спящего тигра. Барс замер, желтые глаза изучали беззаботную соню, милая мордашка с аккуратным носиком и горящими глазами, которые внезапно открылись. — Стучать не учили? — недовольно поинтересовалась Тигрица, приняв сидячее положение. — Если бы ты не спала, то услышала меня, — хищница нахмурилась, скалясь. — Ловко ты придумала, — поменял тему Тай Лунг, шагая по комнате. — Теперь у тебя есть несколько дней на отдых. — Заткнись, — рявкнула тигрица, резко вставая с кровати. — Нужно пробраться сегодня в зал героев, дальше так продолжаться не может. — Не злись так, — протянул хищник, шумно втянув воздух. — Лучше сделать это завтра, когда Шифу и Угвей пойдут к персиковому дереву. — Ясно, — прорычала она, сев на край кровати. От нее исходила атмосфера отчаяния и боли, которую барс не мог не почувствовать. — Успокойся, ты действовала по ситуации... — Врать плохо, так учил Шифу, — перебила его Тигрица, грозно сверкнув глазами. — Или для тебя слово мастера не имеет значения? — Имеет, — кивнул Тай Лунг, приближаясь к кровати. — Но это та ситуация, в которой правда обойдется нам слишком дорого. Барс буквально прохрипел последние слова, что не могло скрыться от Тигрицы. Она лишь недоуменно посмотрела на него, но глаза Тай Лунга были затянуты дымкой. Он сделал последний шаг, прижав ее к кровати и вдыхая горьковатый запах тлеющего костра. Хищница хотела вырваться, однако сильные лапы не позволяли этого сделать. Тигрица чувствовала собственную дрожь, вызванную горячим дыханием в шею, лапы не слушались, собственное тело желало близости с "истинным". — Тай Лунг, пожалуйста, пусти, — буквально промычала она, ощущая слезы в глазах. Барс замер на секунду и этого хватило тигрице, чтобы выбраться из-под тяжелого тела и неуклюже рухнуть на пол. Она пыталась отдышаться и с трудом поднялась на дрожащие лапы. Желтые глаза буквально пожирали каждое ее движение, но их хозяин ничего не делал и спокойно сидел. Тай Лунг не ожидал, что его имя, сказанное ей будет иметь такой эффект. Он буквально чуть не замурлыкал, прижимаясь к чужому телу. — Что это было? — поинтересовалась тигрица, стараясь держать под контролем голос, но в глазах сохранились отголоски страха. — Мне понравился твой запах, — ответил барс еще хриплым голосом. — Что ты несешь? — Правду. Шифу ведь так учил, — повторил за ней Тай Лунг. Тигрица зарычала от всей ситуации и прижала лапу и метке, которая горела неистовым огнем. От прикосновений барса по телу распространялось теплое чувство и хотелось продолжать касаться друг друга. Наверняка у него похожие ощущения, это сразу становится понятно стоит только посмотреть на тяжелое дыхание и мутные глаза хищника. — Уходи давай, — прорычала тигрица. — Твоего присутствия здесь хватило на несколько лет вперед. — Нам обоим будет лучше, если мы поспим вместе, — произнес барс, но заметив злобный блеск в глазах "истиной", поспешил добавить. — Я постараюсь несильно тебя доставать. Хищница недовольно вильнула хвостом, но промолчала. Правда есть правда, это действительно будет намного продуктивнее, однако такое решение наполовину равняется принятию этих меток. Тигрица подошла к окну и бросила печальный взгляд на потемневшее небо. Еще один день прошел незаметно. Хищница тяжело выдохнула и закрыла ставни, наконец приняв решение. Она сделала несколько осторожных шагов к кровати и, недоверчиво глянув на барса, легла лицом к стене. Тай Лунг спокойно пристроился рядом, но к сожалению одноместное ложе не было предназначено для двух тел. Неосторожное движение и пушистая лапа задевает, горящую метку. Хищница рычит и поворачивается лицом к партнеру, прижимаясь к нему поближе, стараясь чаще дышать ртом. Барс замирает, прислушиваясь к себе и своим ощущениям. Хотелось прижать к себе кошку посильнее, вдохнуть ее запах, заполнить им легкие, прикусить шерсть на загривке. Тай Лунг несколько секунд сверлит стену, пытаясь понять, что он вообще себе представил. Хищник вдохнул уже родной аромат и переплел свои лапы с чужими. Ему давно не было так хорошо и спокойно. Чужое сердцебиение, заставляло веки тяжелеть, а мозг работать медленнее. — Тигрица, — шепотом позвал ее барс. — Ты спишь? — С тобой это невозможно, — ответ был недовольным, но сонный голос выдавал хищницу с головой. — Что тебе нужно? — Ты хочешь стать Воином Дракона? — слова слетели с языка слишком легко, и теперь барс ждал ответа, задержав дыхание. — Нет. Тай Лунг улыбнулся, прижимая сильнее к себе истинную и позволяя себе наконец расслабиться. Если Тигрица сказала, что ей это не нужно, значит так и есть. Ведь она никогда ему не врала. Барс не знал откуда появилась такая легкость в груди, но об этом он подумает завтра, а сейчас слишком сладко сопит рядом милая хищница и слишком сильно хочется спать самому.***
Когда несколько лет подряд тебя тренируют вставать в определенное время, то рано или поздно ты привыкнешь к такому режиму. Так случилось и с Тигрицей и Тай Лунгом. Однако впервые так сильно не хотелось покидать кровать. Шифу и Угвей придут с минуту на минуту, но это случится не сейчас. Хищница первая встала, прерывая объятия и стараясь не обращать внимания вообще на чужое присутствие. Первые лучи солнца окрашивали небо в нежно малиновый цвет, открытое окно становилось похожим на чудесную картину, написанную талантливым художником. Из раздумий Тай Лунга вывел звук закрывающейся двери, и скользнувшая по стене коридора тень Тигрицы. Логичное поведение, так нужно поступить и ему, не обращая внимание на колющее чувство в груди. — Сегодняшняя тренировка закончится немного раньше, — объявил Шифу, открывая двери в тренировочный зал. Ученики лишь дружно кивнули на слова мастера приступая к делу. Время за делом проходит обычно не заметно, если сосредоточится. Однако для Тигрицы это было невозможно, горящий взгляд барса ощущался непрерывно на затылке. По телу постоянно проходили очередные волны боли. Из-за этого тигрица пропускала удары деревянных манекенов и не могла сосредоточиться чтобы отбить горящие стрелы. У Тай Лунга тоже дела шли не радужно, собственные лапы не хотели работать, огромными усилиями барс не сильно отвлекался на движения ученицы Шифу. Радости подобные реакции не приносили хищнику. И если рассеянность Тигрицы можно было объяснить состоянием здоровья и ей нужно было сделать только разминку, то действия барса никак нельзя оправдать ничем. — Свободны, — наконец отпустил их Шифу, поняв, что сегодня от них он ничего не добьется. Ученики поклонились и поспешно покинули зал тренировок, стараясь не оторвать еще одну порцию гнева от мастера. Солнечные лучи радостно приветствовали освободившихся кошек и быстро принялись играться в их шерстках. Тигрица сузила глаза, пытаясь увидеть хоть что-то, барс повторил ее движения. Они спокойно дошли до коридора с комнатами и разошлись по своим местам. Стоявшая между ними тишина, была слишком плотной и создавала впечатление, что любое слово не просто неуместно, но и неприлично. Тигрица не собиралась менять ситуацию, а Тай Лунг не хотел идти на поводу внезапных эмоциональных всплесков, из-за чего тишина так и не была нарушена. Было о чем поговорить, например, о случившимся вчера, о месте и времени встречи в зале Героев сегодня или о действиях на будущее, но так не прозвучало ни одного слова...***
Нежное одеяло ночи укрыло Долину Мира и стало сигналом действия для Тигрицы. Хищница немного волновалась, встречи с Тай Лунгом стали приобретать иной смысл. Собственный разум не упускал случая припомнить прошлую ночь, она не подозревала, что ее воображение настолько сильно развито. Иногда тело словно возвращалось в прошлое и возобновляло все испытываемые тогда ощущения. Она выдохнула в которой раз за этот вечер и покинула свою комнату. Подушечки на лапах помогали передвигать бесшумно, хищница спокойно вошла в нужный зал, сразу направившись в сторону шкафов с свитками. Тай Лунг уже был там и старался найти хоть какую-то информацию. Тигрица присоединилась к поискам, снова не сказав ни слова, напряженная тишина снова поселилась между ними. Наконец нужный свиток попался к ним в лапы. Иероглифы с историей возникновения меток были слишком стерты, но как ограничить их силу было написано разборчиво. — Полная луна через два дня, — озвучила свои мысли Тигрица. — Тогда и проведем этот обряд. Свет металлического диска полился на землю, озаряя темные закоулки и мертвый лес железных деревьев. Несколько свеч освещали комнату на вершине горы, но маленькая искра огня исчезала в пространстве. Тигрица внимательно читает свиток, иероглифы имеют такой же смысл, как и в прошлые разы, но глаза снова и снова проходятся по знакомым строкам. В чаще с водой из озера Святых Слез играют тени, иногда там мелькало очертание Тай Лунга. — Мы можем начинать? — нетерпеливо поинтересовался барс, шагая по комнате. — Да. Тигрица легонько укусила подушечку свой лапы и капнула кровью в воду. Также поступил и барс, стараясь не поднимать взгляда на хищницу. Недавно Тай Лунг узнал, что глаза его "истиной" могут стать причиной учащенного сердцебиения. Стоило ему увидеть Тигрицу за уборкой зала, как взгляд огненных морей заставил лапы барса помогать. Это смотрелось невероятно комично. Он чувствовал себя маленьким котенком, но это не мешало сердцу биться с удвоенной скоростью. Они по очереди обмакнули лапы в воде и начали вырисовывать вокруг меток друг друга круги из иероглифов. Символы жгли неимоверным огнем, заставляя кошек сжать зубы, но не прекратить обряд. Наконец все было закончено. — Нужно проверить, — тихо произнесла Тигрица, осторожно принюхиваясь. — Все нормально. Хищница все убрала и покинула комнату, барс остался. Он не понимал из-за чего так неприятно на душе. Все действия тигра были понятны и логичны, однако от этого не становилось легче. Складывалось ощущение, что ей неприятна сама мысль о нем, как о партнере. Не может же барс быть настолько плох. Желтые глаза сверкнули грустью, а затем мерзкий голос напомнил, что Тай Лунга это не должно волновать. Тренировки стали намного безжалостнее. Хищники стремились восполнить потерянное время, за тот период, что они потеряли из-за меток. В зале они появлялись до рассвета, а уходили после появления первой звезды. За это время они не произносили ни слова друг другу. Шифу только недоумевал, а Угвей грустно вздыхал, наблюдая за учениками. Тай Лунга раздражал холод в глазах истинной, раздражало ее упрямство и еще больше бесила собственная реакция на это. Казалось, что меток вообще нет и они просто волшебным образом испарились. Барса злил этот факт, словно он вообще был против этого обряда. Тигрица вышла вперед, принимая боевую стоику. Настало время спарринга. Тай Лунг молниеносно напал на нее, череда ударов была отбита, но несколько достигли цели. Хищница оскалилась и продолжила бой. В зале были слышны только звуки битвы, внезапно в одинаковую череду ворвался противный хруст. Затем приглушенный вскрик тигра с безвольно болтающейся лапой. Барс схватился за свою конечность, ощущая легкие отголоски боли. Приятная дрожь пронеслась по телу, а в золотых глазах загорелась темная радость. Метка еще не стерта! Эта мысль темным маяком мигала в голове барса, пока лапы наносили удар за ударом. Хотелось почувствовать еще немного боли, стать ближе, стереть эти наглые иероглифы. Тигрица отбивалась, не обращая внимание на боль, заставляла двигаться обе лапы. Однако надолго ее не хватило, и хищница рухнула к ногам барса. Угвей лишь помотал головой. — Достаточно, — сказал Шифу, которого до сих пор держал на месте мастер. — Закончили на сегодня. Тигрица с трудом открыла глаза и поднялась на лапы. Барс тяжело дышал и не сводил с нее глаз, но хищница даже не посмотрела в его сторону. Тай Лунг оскалился и недовольно зарычал. Он резко подхватил раненную истинную на руки, уверенно шагая в сторону ее комнаты. — Отпусти меня, — тихо потребовала Тигрица, грозно сверкнув глазами. Тай Лунг остановился и осторожно опустил хищницу на пол. Желтые глаза смотрели на Тигрицу с толикой заметной грусти. Барс хотел извиниться, но слова застряли в горле и он просто ушел, оставив истинную у закрытой комнаты.***
Угвей был расстроен увиденным. Светлое будущее пары рушится у него на глазах, но он не в силах помочь. Тай Лунг не станет слушать, ведь Свиток Дракона единственная его цель в жизнь. Любовь, верность он вообще не рассматривает, как часть своего существования. Ну, а Тигрица лишь бы кивнула, не понимая зачем он вообще лезет в ее жизнь. — Мастер, — позвал Шифу. — Почему вы это допустили? Тренировки моих учеников недостаточно свирепы? — Не в этом беда друг мой, — выдохнул Угвей. — Я надеялся, что Тай Лунг остановиться сам. Шифу замолчал. Он понимал, что барсу не хватает мягкости, и винил себя в этом. Учитель должен наставить ученика на правильный путь, чтобы тот своими умениями помогал слабым и попавшим в беду. Однако Тай Лунг не был подходил под такие критерии. Сердце енота болезненно сжималось от таких мыслей. Однако реальность неумолима и ей нет дела до чувств смертных. Сейчас поздняя ночь, луна давно в небе, а барс все еще на тренировке. Мышцы болели от перенапряжения, легкие горели из-за нехватки воздуха, но он продолжал. Свиток Дракона стоит всех его усилий, по крайней мере он пытался убедить себя в этом. Барс настолько увлекся, что не заметил, как вошел Шифу. — Тай Лунг, — отвлек его енот. — Нам нужно поговорить. — Да, мастер, — поклонился барс, внимательно смотря на учителя золотыми глазами. Шифу не знал, как правильно сформулировать свою мысль, чтобы Тай Лунг понял его. Легкий страх витал в воздухе, и это откровенно мешало начать разговор о самом главном. Мастер боялся реакции барса, боялся, что он не поймет решения Угвея, что не примет его. Наконец, собравшись с мыслями, Шифу произнес четким голосом новость для своего ученика. — Угвей не считает тебя достойным звания Война Дракона. Тай Лунг по началу даже не понял о чем идет речь. Услышанное настолько его оглушило, что скорость восприятия информации снизилась почти до нуля. Барс повторял про себя несколько раз предложение, пока не понял слова мастера. — Почему?! — заревел Тай Лунг, мощная лапа зверя в миг разрушила рядом стоящий манекен. — Что я сделал не так? Злоба внутри него вместе с обидой вырвались наружу, он был готов нести хаос и разруху в отместку за уязвлённую гордость. Сильные лапы уже наносили урон всему, что попадалось на пути. Он направлялся к своему мастеру. Шифу с ужасом ожидал нападения и морально готовился к тому, что придется своими же лапами причинять боль сыну. — Что здесь происходит? — спокойный голос Тигрицы, словно остановил неизбежное. Барс замер, запах истинной снова ударил в нос. Тай Лунг растерянно обернулся, встречаясь с осуждающим взглядом. По полосатой лапе стекала кровь, кажется он слишком глубоко вонзил свои когти в чужое плечо. Вязкая жидкость заслонила нарисованные иероглифы. Печать больше не работала. Но Тигрица не спешила об этом говорить, радости в ее глазах не было, они казались даже немного грустными. Хищница лишь ждала, пока предназначенный судьбой партнер успокоиться и даст ей сказать. — У меня открылась рана мастер, — наконец, заговорила она снова. — Что мне делать? — Иди, — с трудом ответил Шифу, переключаясь на другую проблему. — я скоро приду и разберусь... — Пошли скорее, — барс мигом оказался рядом с ней. Мысли об свитке будто исчезли из его сознания. — Мастер, вы тоже.***
Шифу осторожно накладывал повязку на рану ученицы, параллельно пытаясь не показать своего удивления. Барс сверлил взглядом ранение своей истиной и проклинал себя за несдержанность, собственные лапы казались ему мерзкими. Он недовольно рыкнул, в нетерпении, Тигрица просто молча смотрела на него. — Все готово, — наконец мастер произнес желанные слова. — Завтра будешь делать только разминку. — Завтра, она будет отдыхать в своей комнате, — ответ был таким яростным и неподходящим натуре Тай Лунга, что Шифу только кивнул и поспешил уйти. Тай Лунг остался в комнате, больше он не собирался молчать. Надо было обговорить все прямо здесь и сейчас. Правильное и на первый взгляд верное решение, было проблематично в реализации. Барс не знал, что сказать, про свои чувства хищник говорил очень редко, и понятия не имел, каким образом должна выглядеть дискуссия на подобную тему. Однако Тигрица не собиралась даже начинать подобный разговор, по горящим глазам понятно, что она собирается выгнать его подальше из этой комнаты. — Мне очень жаль, — Тай Луг выдавил из себя эти слова, заткнув лапой собственную гордость. — Я должен был остановиться... — Это моя вина, — голос истинной был настолько сломанным, что он вздрогнул. — Мне надо быть сильнее. Барс не знал, что ответить. Вроде бы она была права, по крайней мере так считали остатки его здравого смысла, но какая-то часть сознания не признала подобный ответ. Молчание затягивалось, болото недосказанности топило последние силы Тай Лунга на искренность. Слова больше не хотели произноситься, он не был готов отказаться от собственных убеждений, но оставить так, как есть, тоже не являлось для него приемлемым вариантом. Барс делает шаг на встречу. Неуверенно, осторожно, словно опасаясь, как бы не провалился под ним пол, однако стоило сделать первое движение, и на сердце стало легче. Внутренние рамки вместе с вопящими мыслями о слабости его духа исчезли, уступая, горьковатому запаху тлеющего костра. Хищник смело смотрит ей в глаза, ловит отголоски страха в огненных морях и осторожно прижимается носом к полосатому плечу. Время снова решило притвориться бесконечностью в одной секунде. Барсу показалось, что он не слышал биения собственного сердца, пока Тигрица не прижалась щекой к нему. Тай Лунг громко выдохнул, прижимаясь сильнее. Единственное движение избранной, заставило его пульс буквально сойти с ума, однако думать об этом он был не в состоянии. Громкое мурлыкание вырвалось из груди, барс мгновенно замолчал, но тихий смех Тигрицы буквально заставил его продолжить. Тай Лунга поражало в этой ситуации абсолютно все: его поведение, потеря контроля над собственным телом, и власть истинной над этим же непутевым телом. Но до тех пор, пока на земле царит эта ночь, барс не будет сопротивляться. В безлунное время тьмы, он готов закапать собственную гордость и убеждения под тихий смех Тигрицы.***
Еще первые лучи солнца не коснулись земли, а барс уже не спал. Эта ночь пролетела настолько быстро, что хищник чувствовал пустоту, которую не успел заполнить за такое короткое время. Сейчас это не имеет значения, пора возвращаться к своей основной задаче, золотые глаза сверлят спящего тигра, лапа тянется к чужой шее. Сейчас убить проще всего, Тигрица сама подставилась, нужно лишь вонзить когти в чужую плоть и выдрать вместе с кусками мяса, но он не двигается, прищуривается и отходит. Тай Лунг больше не хочет делать ей больно, хватило сломанной и разодранной лапы, однако и оставлять так, тоже нельзя. Он поставил годы тренировок на свиток и не готов принять решение Угвея. Барс выскальзывает из комнаты, направляясь к своей цели. Больше нельзя медлить и поддаваться эмоциям. Этим утром непробужденной зари все решиться. Бесшумной походкой он идет по Нефритовому дворцу к главному сокровищу. Угвей уже стоит там и ждет его. Тай Лунг не удивлен, свинцовые лапы с трудом принимают нужное положение, Шифу смотрит удивленным взглядом. Барс ждал разочарования, криков и ругательств, но никто не хочет прерывать девственную тишину этого утра. — Зачем? Голос мастера, который заменил отца режет слух, барс слишком много говорил, чтобы ответить на такой непростой вопрос. Вместо слов он нападает, успешно наносит удары родному существу, чувствуя, как каменеет душа от подобного выбора, но это не играет роли. Жребий брошен. Тай Лунг знает, что проигрыш неизбежен, но он не мог сдаться, это не подходит ему. Наконец вмешался Угвей, всего несколько касаний и он падает на твердый пол, не ощущая боли. Глаза щиплет, золотой огонь угасает с каждой секундой, пока капли раскаяния теряются в темной шерсти. Казалось, что больнее быть не может, он добровольно отказался от собственного счастья, разрушил безоблачное будущее, однако это было ошибкой измученного и уставшего сознания. Его тело поднимают и заковывают в кандалы, на морду цепляют намордник. Про себя думает, что это правильное решение. Он преступник и к нему нужно относиться соответствующе. Железо давит на мышцы, доставляя почти приятную боль. Кажется он сходит с ума, что за технику применил Увей? Неужели решил лишить своего ученика рассудка, если это так, то он немного опоздал. Тай Лунг принимает собственные страдания, как должное за все, что он успел натворить, но это был не предел мучений для убитой души предателя. В зал медленно входит Тигрица, такой же бесшумной походкой, как и он неизвестно сколько времени назад. Даже если бы он постарался, то не смог бы не почувствовать ее приближения, она остановилась напротив него. Взгляд огненных глаз ранил больнее всего. Барс вздрагивает, техника превратила тело в безвольную куклу, однако это не спасло от встречи с истинной. Хищница нахмурилась, впервые он видел настолько яркое проявление эмоций от нее. Она оскалила зубы, стараясь наполнить взгляд ненавистью, что ненавидит существо перед собой. Если бы Тай Лунг не знал ее, то наверное купился на злобу в родных глазах, но барс понимал хищницу, как никто другой и видел горечь обиды от предательства, которая царила у нее в душе. Желание снова извиниться пронзило сердце, но обстоятельства не позволяли этого сделать. Носороги забирают его с собой в тюрьму. К тому времени он может только шевелить ушами, единственное, что ему доступно, барс прижимает их к голове, показывая свое сожаление. Рассмотреть реакцию Тигрицы не получилось...***
Дорога до тюрьмы проходила тяжело, однако он не пытался бежать или хотя бы требовать других условий, несмотря на то, что возможности были. Тай Лунг не видел смысла в этих действиях, как и вообще во всем своем существовании. Пейзажи сменялись один за другим: долины рек на засеянные поля, бамбуковые рощи на острые скалы. Барс следил за природой ленивым, безэмоциональным взглядом. Каменные великаны вонзались в небеса, тюрьма Чор-Гом была построена в этом ужасном месте явно не самым умным существом. Погода тоже была не самой лучшей, словно все настроилось против него, хотя правильнее сказать, что он все сделал себе во вред. В горле стоял тяжелый ком, но Тай Лунг не мог себе позволить. Барс полностью сосредоточился на ощущениях в правой лапе. На которой была метка. Это единственное, что удерживало сознание от погружения в пучину отчаяния и безумия.***
Спину пронзают иглами, барс едва держится, чтобы не зарычать от боли. В глазах темнеет от напряжения, хищник старается дышать ровнее, лапы заковывают в кандалы. Металл приятно холодит кожу, это немного приводит в чувство отравленный болью мозг. Тай Лунг не спешит открывать глаза, ему хочется мысленно остаться подольше в нефритовом дворце, собственная слабость тоска по этому месту смешила барса и одновременно резала израненную душу. Откуда-то доносился шум. Капли стекали по потолку и разбивались о каменный пол. Мерный звук убаюкивал сознание, хищник был раздавлен и безумно уставший, поэтому позволил затащить себя в сладкую дрему. Всего на долю секунды перед ним показался ее образ. На фоне персикового дерева стояла Тигрица, она смотрела куда-то вдаль, не замечая его. Барс медлил, было страшно подходить ближе, образ избранной идеален, отвлекать ее он не в силах. Однако хищница обернулась сама. Тай Лунг вздрогнул, взгляд огненных морей за секунду наполнился ненавистью...