A Hard Day

      Хоррор был взволнован. Взволнован и испуган. Звезды, он был ужасно напуган. Скелет ходил взад и вперед по коридору маленького дома, делая все возможное, чтобы не выломать дверь в спальню, которую он делил с Фармом, но Стоунс никогда не простит ему этого, да и их отношения все еще были натянутыми.       Сцена продолжала проигрываться в голове Хоррора. Они все вместе вспахивали новый участок земли, было много больших и тяжелых камней. Он и Фарм складывали те в тачку, а Стоунс приходил и увозил ее, как только она наполнялась. После третьей или четвертой загрузки Стоунс решил вернуться в дом, чтобы приготовить для них всех закуски и немного лимонада. Фарм и Хоррор снова заполнили тачку, и фермер решил, что сможет ее сдвинуть сам. Алоглазый с подозрением посмотрел на него, но скелет заверил его, что все будет в порядке, ведь тачка даже не до конца заполнена.       Да, они не заполнили ее полностью, но та все равно была тяжелой. Очень тяжелой. Все произошло слишком быстро, чтобы Хоррор мог понять это сразу. Молчаливый скелет пытался помочь фермеру, но груз был определенно слишком тяжел для него. Внезапно что-то треснуло, тачка упала, а Фарм закричал. Сначала Хоррор испугался, а когда понял, кто кричит, крики превратились в рыдания. Лицо Фарма было искажено болью, и на это было ужасно смотреть. Алоглазый начал отбрасывать камни и пытался оттолкнуть сломанную тачку от другого скелета, когда внезапно появился Стоунс. Он отогнал Хоррор, который сначала зарычал, но затем быстро восстановил самообладание, когда понял, что Стоунс пришел помочь. Тачку оттолкнули, Стоунс взял на руки старшего брата и побежал к дому, Хоррор следовал за ним. — Хоррор, вскипяти воду в чайнике и принеси чистую одежду, бинты и кухонные полотенца, — приказал местный Папайрус, когда они подошли к дому.       Хоррор сделал то, что ему велели, в то время как Стоунс отнес Фарма в спальню. Скелет скулил от боли и крепко сжимал кости брата. Молчаливый скелет принес полотенца и белье из стирки, а когда вода закипела, бережно отнес чайник в спальню. Стоунс кивнул и велел ему подождать, и закрыл дверь перед носом гостя.       Хоррор ходил взад-вперед, соображая, что же делать. Ему хотелось выйти на улицу и вцепиться в дерево когтями и зубами. Ему хотелось кричать и выть, как дикому зверю. Ему хотелось вернуться в поле, чтобы убрать беспорядок там. Но скелет не хотел покидать Фарма. Он продолжал ходить и сам того не замечая начал кусать свои пальцы от нервозности.       Внезапно дверь открылась. — В основном с ним все в порядке, — сказал Стоунс, как только вышел из комнаты.       Хоррор подбежал к нему, и Папайрус поднял руку, чтобы остановить его на мгновение. — Подожди, — высокий скелет оглядел чужие кости, — Что ты сделал со своими руками?! — ахнул Стоунс.       Хоррор перевел взгляд вниз и заметил, что из кончиков его пальцев вытекает какая-то магия. Вздохнув, он взглянул на Папайруса. Тот нервно пощипывал переносицу. — Я не знаю, ну вот что мне с вами делать, — вздохнул высокий скелет, — Просто будь осторожен. Иди в комнату, сядь с моим братом, а я сейчас пойду кое-что приготовить. Не кусай себя больше, пожалуйста.       Стоунс преодолел лестницу и скрылся за поворотом. Хоррор не мешкая забежал в спальню. Фарм сидел в постели, с забинтованной ногой и с перевязанной рукой. — Привет, сладкая горошинка, — слабо улыбнулся фермер, — О, подожди, что ты сделал со своими руками?       Хоррор проигнорировал чужой вопрос. Молчаливый скелет приблизился к другому монстру и начал обнюхивать пространство вокруг него. Неприятно пахло спиртовыми салфетками и какими-то лекарствами. От этого сочетания Хоррор поморщился. — Папс дал мне обезболивающее и еще некоторые штуки. Я хорошенько поранил руку и ногу, но к счастью кости не сломаны. Ты сам в порядке?       Алоглазый жалобно посмотрел на него и наклонился, чтобы мягко боднуть его головой по лбу. Скелет всхлипнул и ткнулся носом в лицо Фарма. — Со мной все хорошо, — заверил молчаливого скелета Фарм, и здоровой рукой погладил того по лопаткам, — Ты кусал свои руки?       Хоррор издавал бормочущие, рычащие звуки, казалось, отрицая то, что он это делал, вместо того, чтобы отчитывать фермера за его ошибку, которая привела к травме. Фарм не до конца уловил смысла в его словах. — Не причиняй себе боль из-за меня, — сказал скелет, — Я того не стою.       Хоррор зарычал и сильнее боднул Фарма головой. Тот немного зашипел от боли и уже собирался толкнуть алоглазого вниз на кровать и спокойно поговорить с ним, но в дверях появился Стоунс. — Хоррор, я был бы признателен, если бы ты не зажимал в угол моего брата. Нам было бы очень приятно, если бы ты помог нам с подушками и одеялом. Я приготовил кое-что особенное для всех нас, — сказал Стоунс, а после вскрикнул, — Эй! Брат, не смей!       Фарм пытался встать с кровати, но Папайрус остановил его. Хоррор попятился, давая Стоунсу пространство, в котором он мог подхватить Фарма на руки. Хоррор, как его и попросили, подхватил с кровати спальные принадлежности и последовал за братьями вниз, в гостиную. Там, Папайрус устроил брата на диване, подставив под больную ногу подножие, и забрав одеяло из рук Хоррора, накрыл им Фарма. — Можешь передать мне мое вязание, бро? — спросил старший скелет. — Ты уверен, что сможешь его держать? Твоя рука, — сказал Стоунс. — Пока мои кости не сломаны, я в порядке. — Хорошо, — сказал младший скелет, глядя на Хоррора и улыбаясь, — Почему бы тебе не положить ему подушку за спину и самому не устроиться поудобнее?       Алоглазому не понадобилось второе приглашение, и он вскарабкался на диван, хотя ему пришлось немного отстраниться, чтобы не толкать и не мешать Фарму. Тот был благодарен за подушку и хихикал, пока Хоррор устраивался поудобнее, счастливо чирикая. Вскоре вернулись Стоунс с вязанием, над которым работал фермер. Младший брат осторожно передал пряжу и спицы в руки старшего. Папайрус перевел быстрый взгляд на Хоррора и, подобрав лишнее одеяло Фарма, укрыл того тоже. — Ну вот, у меня есть для нас чай и закуски, я думаю, будет лучше, если мы все просто отдохнем до конца дня. — А как же поле? — спросил Фарм, решив, что он счастлив последовать совету брата, и начал брать работать спицами. — Это может подождать, пока тебе не станет лучше, и Хоррору тоже, — казалось, что Стоунс вдруг вспомнил, что их друг покусал себе пальцы, — Кстати, Хоррор, покажи мне свои руки.       Алоглазый скелет издал недовольный шепот, и Папайрус понял, что он пытается прижать свои руки к телу. — Брат, можешь помочь? — невозмутимо спросил младший скелет — Хоррор, будь хорошим мальчиком, и я куплю тебе ту смешную шляпу, — сказал Фарм.       Надувшись и фыркнув, Хоррор повиновался и медленно поднял руки от одеяла, чтобы показать Стоунсу. Высокий скелет особо не прикасался к рукам алоглазого, а просто осматривал их. Они, казалось, были в порядке, хотя, может быть, немного более шероховатыми и зазубренными, но магия больше не капала из следов укусов. — Хорошо, я не думаю, что мы должны что-то делать сейчас с ними, но, пожалуйста, не кусай себя так снова. Ты можешь серьезно поранить себя, и хотя ты далеко от того, каким ты был, когда мы впервые встретились, тебе не стоит делать такие вещи. Мы друг друга поняли?       Молчаливый скелет кивнул, и спрятал руки обратно под одеяло и прислонился к боку Фарма. — Могу ли я сделать еще что-нибудь для вас двоих? — предложил Папайрус. — Нет, спасибо, бро, все хорошо, — отозвался старший скелет.       Стоунс кивнул и подошел к радио, что стояло на подоконнике. Включив первую попавшуюся радиоволну из динамиков полилась нежная, немного старомодная музыка. Папайрус налил себе чашку чая и устроился на диване по другую сторону от Хоррора. Щелканье вязальных спиц Фарма вскоре наполнило комнату, и алоглазый начал мурлыкать, постепенно засыпая между двумя братьями.       Это был тяжелый день.