Проявление любви

Серёжа сам не до конца понимает, нахуя он вообще приехал. Вся эта авантюра – полный бред с самого начала. Но, чëрт возьми, назад уже пути точно нет. В уже знакомой квартире, в Химках, его встречает Денис, сам на себя не похожий, домашний весь такой. В какой-то объемной белой кофте и таких же белых спортивных брюках. (А ведь Сережа был уверен, у него других шмоток, кроме того дурацкого костюма, нет). И вот минут пять они молча стоят на балконе и курят. Даня, судя по всему, пропадает где-то в ванной и выходить не торопится.       –И вот всё же, я не пойму, нахуя вам это? –Серёжа первый решает прервать эту слишком давящую тишину, на что Денис отвечает лишь лёгкой усмешкой.       –А нахуя ты решил присоединиться? –вопросом на вопрос. Ахуенно.       –Я серьезно так-то, вы, если мутите, то третий то вам кто-то нафига?       –А нельзя что-ли? –Денис лишь хмыкает, наконец туша свою сигарету в пепельнице и оставляя её там, –Ты нравишься нам обоим, мы нравимся тебе, что не так-то?       –Да хер его знает. Неправильно это все как-то, да и вообще пиздец какой-то.       –Пиздец будет – узнай наши родители об этом, – Денис поворачивается спиной к балкону складывая руки на груди. А у Сережи холод по коже. Если его отец узнает об этом…ну, в лучшем случае отца у него больше не будет. Этим двоим, вон, повезло ещё. А Денис лишь лыбится, а потом кладёт свою руку на плечо Сережи чуть сжимая, – да не бойся ты так, никто ничего не узнаёт. Обещаю. Да и если не понравится, тебя так-то и не держит никто. Где входная дверь вроде знаешь, а то что будет между нами, всегда будет между нами. –и поднимается, наконец проходя в квартиру. Серёжа, точно потом будет жалеть, что ввязался в это. Он наконец докуривает и идёт следом. В комнате на кровати уже сидит Даня. Волосы вытирает, а сам не подумал даже футболку надеть, в одних штанах пижамных сидит. Денис сидит рядышком и выжидающие (да че ему надо-то блять?) смотрит на Сережу. А затем и Даня, который, оказывается вообще не замечал его раньше, обратил внимание.       –Надо же, ты всё таки тут? –А затем отбрасывает полотенце на соседний стул, взгляд на Дениса переводит, –ты че с ним сделал, что он добровольно пришёл? Или ты не говорил ему ничего?       –Не переживай ты так, Дань. Он сам знал на что шёл, верно, Серёж? –и усмехается, опять, по-блядски так. Серёжа только кивнуть и может. Тогда Денис всë-таки встаёт с кровати, хватает его за руку и тащит ближе к кровати, а затем усаживает на неё. Даня тут же оказывается рядом, повисает на одном плече и запускает руки в волосы Сережи. Тот и до этого не соображал особо, а сейчас так вообще. Данин голосок звучит прямо над ухом, бархатно так.       –Ты рассказал ему правила? – у Сережи мурашки по коже от одного этого звука, а еще, отчего-то все мысли тут же улетучиваются.       –Правила? –голос почти дрожит едва ли ещё в состоянии говорить.       –Ох, прости, об этом я тебе не успел рассказать, –Денис в тоже мгновенье оказывается так же близко. Кладёт руку на щеку, ведёт ниже по скуле и поворачивает на себя, –видишь ли, у нас особые правила. Чтобы нам всем было хорошо, и ты должен соблюдать их, чтобы, скажем так, у нас не было разногласий.       –Правило первое, –Рука Дани пропадает с его головы, пальцы ведут дорожку сверху вниз, спускаются по шее, оглаживая её самыми кончиками пальцев, – хорошо должно быть всем. Каждый должен получить свое внимание, любовь и ласку в равной мере. Не стоит обделять кого-то одного этим.       –Правило второе, –рука Дениса же оказывается на колене Татищева, медленно гладит его, то ползет выше, то ложится на внутреннюю сторону бедра, – мы говорим. Говорим то, что нам не нравится и нравится. Обсуждаем то, что нас тревожит. Говорим прямо, без глупых намеков.       –Правило третье, –Пальцы Дани бегут по его шее, подбородку, подбегают к губам осторожно водя по ним, –мы все одно целое, даже по отдельности. Мы – все еще – люди. Ты и Я, Денис и Ты, я и Денис. Мы такие же личности и вместе, и по отдельности. Поэтому, не воспринимаю нас лишь вдвоём.       –Правило четвёртое, последнее и самое главное, –рука Дениса все таки скользит выше по бедру опускаясь на пах, легонько поглаживая, –никакой ревности друг к другу. А теперь, когда с правилами мы разобрались, можно перейти к урокам. Данечка, не против если мы начнем с тебя? –его голос вдруг меняется, становится ласковым, мягким, совсем чужим, – Нам ведь надо научить тебя как делать так, чтобы было хорошо. Сегодня мы учим тебя, а завтра ты учишь нас. Даня лишь звонко смеется, наблюдая за тем как Серёжа окончательно теряется где-то в пространстве. Боже, это все кажется таким неправильным, грязным и вообще пиздец какой-то! Да вот как тут устоять, когда тебя буквально с двух сторон окружают такие парни? И он просто сдается. Опускает руки, поддаётся помутневшему рассудку. В голове плывет, мыслей почти не остаётся. Он выдыхает и просто поддаётся первому, что придет в голову. Приобнимает Даню за талию, притягивает ближе к себе и целует. Московский лишь удивлен распахивает глаза, но вскоре улыбается прямо в поцелуй и углубляет его. Денис, где-то сзади хмыкает, судя по всему, довольный происходящим. Запускает руку в волосы Сережи, пропуская сквозь пальцы смольные волосы. Хвалит. Татищев отрывается от чужих губ и поворачивается уже к Денису, а тот сам перехватывает инициативу. Целует совсем по другому. Более настойчиво, оттягивает волосы чуть назад глубже, проникая в рот языком. Даня же, даже взгляд отвеcти не в состоянии. Слишком красиво, слишком горячо, просто слишком. Он избавляет себя от одежды, а затем тянется и к Серёже. Ведёт носом по шее вдыхая его аромат. Особенно ярко ощущается аромат сигарет, которые они курили недавно. Наконец, Денис сам отстраняет от себя брюнета и вместе с Даней избавляет его от одежды. Сережу, откровенно кроет, когда он наблюдает за тем как Денис с Даней переглядываются, а затем Московский с ухмылкой подталкивает его лечь на спину. Романов на заднем плане стягивает с себя только кофту и подталкивает, уже, Даню к Сереже.       –Побалуй его чуток, Данечка. Покажи, что ты своим языком не только трепаться можешь. –Нашелся капитан, думает брюнет, но Даня лишь кивает, облизывает и опускается ниже, устраиваясь меж сережиных ног. Ведет рукой по бедрам, разводя его ноги шире, а сам выгибается в спине и ягодицы выпячивает, ну точно кот, прямо под руки к Денису. А, тот только этим и пользуется. Ведёт кончиками пальцев по позвоночнику, к ягодицам, слегка сжимая одну из них, а затем переходит к внутренней стороне бедра, гладя его. Даня же улыбается, по блядски так, другого слова нет. Губы облизывает и внимательно смотрит в сережины глаза, дразнит. Тот, лишь в состоянии протянуть руку к его лицу гладя по щеке. Данька же ниже наклоняется, в руку берёт член Сережи, ведёт по нему, медленно растягивая туманное удовольствие. А затем, широко облизнув губы, проводит языком по самой головке. А затем обхватывает ее губами, посасывает, щечки втягивает, а затем и глубже опускается. Руками Серёжины бедра сжимает, медленно царапает нежную кожу ногтями. У Сережи глаза закатываются, просто потому, что ахуенно. Губы кусает, облизывает их, а потом ловит Денискин взгляд, хитрый такой, голодный.       –Не отводи взгляд. Смотри на него, –его руки скользят выше по даниной талии, гладит, а потом рука в светлые волосы опускается поглаживает, за ухом чешет, – Смотри, какой он молодец, так старается для тебя, делает тебе приятно. Рука из волос пропадает, берёт руку сережину и на данины волосы кладёт.       –Ты не бойся так, Данечка скажет, если ему не понравится. –Давит сильнее на руку Татищева и Данин затылок, заставляя опуститься глубже и тот повинуется. Языком работает, так старается ведь. Дениска руки убирает. Отстраняется, доставая, будто фокусник, из ниоткуда смазку, да презервативы. И снова к спине Данилы приникает, целует тому заднюю часть шеи, позвонки. Улыбается, довольный.       –Думаю нам самое время обсудить наши планы на Данечку. Всё же он должен знать к чему быть готовым. –И ухмыляется, его эта глупая ухмылка с лица не спадает весь этот день, но она ему чертовски идет. – Как насчет того, чтобы, я подготовил его для тебя, пока, а затем мы могли бы взять его сразу с двух сторон. Думаю, нашей принцессе, это точно понравится, так ведь, Данечка? –рука его вновь оказывается на ягодицах блондина, сжимает их, и Московский прогибается в пояснице, отрывается от члена брюнета и стонет, тихо, нервно облизывая пересохшие губы и дышит так тяжело, – Ну же, Данечка, мы ведь должны знать, хочешь ты этого или нет. – и глазами стреляет в Сережину сторону. Тот кажется понимает все без слов.       –Давай-Давай, Данька, мы ведь хотим, чтобы тебе было хорошо, милый. Не нужно молчать, – слова такие говорить не привычно, неловко, но нихуя не стыдно. Он стыд, кажется, потерял, когда в эту квартиру вошёл. А Даня губы кусает и тихо, едва на уровне слышимости произносит тихое: «Блять… . Давайте уже.. ». Денис издаёт тихий смешок, кажется, довольный результатом. Комнату наполняет лёгкий, не навязчивый аромат чего-то сладкого и ягодного – Денис открыл смазку разогревая её в своих руках. Даня вновь возвращается к прежнему делу. Опускается глубоко, почти до основания, возможно слишком резко, даже для себя, пришлось слегка оторваться, чтобы восстановить дыхание, и уже медленнее опускаться вновь. Сережа берёт его светлые кудри в свою руку, даже не сжимает почти, так, придерживает, чтобы в лицо не лезли. И это блять слишком ахуенно. Хах, Дениска, кажется, был прав, Данька не только трепаться умеет. Сереже очень жарко, его почти кроет, от всего и сразу, черт возьми. От Даниного языка и губ на себе, от его горячего дыхания, от этого приторного аромата, от того как Даня стонет, когда пальцы Дениса входят особенно глубоко и правильного, а взгляд его пристальный, болотный, голодный, буквально сверлит Сережу пока его пальцы двигаются внутри Московского. Денис поддаётся ближе, приманивая к себе и Сережу. И целует, уже нежнее в разы, свободной рукой поглаживает по щеке, затем скользит рукой к шее, гладит ее, а затем к ухо, оглаживая за ухом, хвалит. В какой раз уже? Больно уж нравится Денису хвалить их. Брюнет делает пометочку расспросить об этом чуть позже. Романов первый отрывается. Большим пальцем проводит по губам его, шепчет тихо, вместе с тем сгибая пальцы внутри Дани, от чего тот давит пронзительным стоном.       –Вот же умница, тебе бы побольше инициативы, а так прям совсем молодец, – улыбается, наконец отстраняется от Сережи, наклоняется к Данечке целует тому лопатки. – Как ты себя чувствуешь, мой хороший? Готов, милый? Даня отстраняется, чуть поднимается выворачивается, притягивает за шею Дениса к себе, целует, а тот лишь слизывает сереженькин вкус с его губ. Горячо. Серёжа наблюдает, да это ведь хлеще чем порно, ему кажется, он кончить готов лишь от взгляда на эту картину. Он разглядывает их, внимательно так. Даня подтянутый, загорелый, у него много родинок на плечах и ключицах, волосы чуть взмокли, а губы розовые, опухшие, ресницы чуть подрагивают, а брови чуть хмурит, прикусывает Дениске губу, тот чуть отстраняется и оба дыхание восстанавливают. Денис отличается. Он бледнее(хоть и не такой, как сам Серёжа), он худощавее, местами кости выступают, но это не делает его не привлекательным. Наоборот, с ним, это смотрится гармоничное. У него чертовски длинные пальцы и непослушные волосы.       –Ты готов? –Даня ложится Денису на грудь, в пол оборота оборачиваясь к Сереже, подзывает к себе. Серёжа кивает, тянется ближе, оставляя поцелуй на данином затылке. Им всем хорошо. Им всем чертовски жарко. Им всем надо больше. Даня вновь поворачивается лицом к Денису и оставляет на его щеке небольшой поцелуй, затем встаёт в коленно-локтевую, прогибается в спине подобно дикой кошке. Романов наклоняется к нему, целует нежно, осторожно, трепетно. С Денисом, особенно в постели,поцелуи всегда особенно нежные, особенно сладкие и ласковые, можно даже сказать целомудренные. Московский на мгновенное вспоминает их первый поцелуй. Другой совсем, тогда оба были немного не в себе. Наорались друг на друга, даже подрались немного, а поцелуй больше напоминал такую же драку. Зато оба успокоились. Романов от губ отрывается, осторожно поглаживая светлые волосы, кивает Сережи.       –Сначала медленно, дай ему привыкнуть к тебе. Потом можешь двигаться так, чтобы вам обоим было комфортнее. Но не слишком быстро, Данечка не любит такое. Даня лишь чувствует, как медленно входят в него, а вместе с этим Денис буквально зацеловывает его лицо, обхватывает его в своих ладонях. Внутри Дани горячо, узко, несмотря на всю подготовку, это так непривычно. Серёже кажется, будто сейчас он сам расплавится. Он двигается медленно, осторожно совсем, целует парня в спину, ведёт носом по его позвоночнику и целует в загривок, и наконец входит во всю длину, вновь замирает, просто стараясь привыкнуть к этим ощущением. С даниных уст слетает громкий вздох, ему хорошо чертовски хорошо. Он тычется носом куда-то в живот Дениса, пытаясь восстановить дыхание и вспомнить, что вообще от него хотят. Все мысли из головы улетучиваются оставляя лишь блаженную пустоту. Денис все не выпускает волосы из рук, гладит их, перебирает, пропускает подобно пшенице сквозь пальцы. Московский ведёт носом ниже накрывает губами член Романова. Двигается медленно, языком ведёт, вбирает его в рот столько сколько может, да всë сбивается с ритма. Серёжа выходит почти полностью, а затем вновь входит во всю длину, одним плавным движением, это чертовски приятно. Он слышит голос Дениса, чувствует его мягкие руки, что гладят его лицо. Голос шатена сбивается, нарушается тяжёлым дыханием, но он все шепчет, как мантру повторяет одно и тоже. Голос тихий, хриплый.       –Ты такой умница…Такой молодец. Потрясающий, так стараешься, ты просто умница. Тише сладкий.. Не торопись, вот так, милый, вот так…До чего хороший, до чего прекрасный, моя милая принцесска. У Дани коленки в стороны разъезжаются, он почти забывает о своём занятии. Тяжело дыша обхватывает ствол Дениса рукой, двигает осторожно, губами обхватывает головку, все время отстраняется, лишь от того, что каждый толчок вызывает глубокий гортаный стон. Татищев обхватывает рукой Данин член, чувствуя как сам уже на пределе. Движения в такт не очень попадают, но Московский, который откровенно льстится в руки Дениса, стонет как не в себя. Первый сдается Серёжа, чувствует как сладкая волна растекается по всему телу, а затем, с коротким низким стоном, кончает Дане на поясницу. Тот поддаётся вскоре. Его оргазм совсем другой, громкий. Он дрожит всем телом выгибается так, словно и правда кошка дикая. Падает в объятья Дениса, из последних сил, обхватывает его член своей рукой доводя и его следом. Втроём падают на кровать без сил. Даня тут же ластится, ложится ближе, обнимая Сережу. А другой рукою притягивает ближе к себе Дениса, заставляя того прижаться грудью к своей спине. Они несколько минут лежат в глубокой тишине лишь вздыхая.       –Ты, молодец, очень хорошо постарался сегодня, –Романов целует Даню куда-то в плечо, а затем поднимается слегка, достаёт из прикроватной тумбочки небольшое полотенце и протирает их. Когда с приведением в порядок покончено, Даня уже спит, посапывает тихо уткнувшись носом в подушку. Денис успевает вновь надеть пижаму и даже одежду домашнюю для Сережи нашел. В конце-концов, оба стоят на балконе, вновь курят. Вновь в тишине.       –Надеюсь для тебя это был не просто интересный опыт и ты останешься с нами. –и без того тихий голос Дениса, сейчас будто ещё тише, боится Даню разбудить и все глаз не сводит с вида за окном.       –Опыт интересный был, тут не поспоришь, –тихо хмыкает Татищев, делая очередную затяжку, – Но, думаю, попробовать все же стоит. Может у нас и выйдет чего.       –Выйдет. Обязательно выйдет. –А теперь иди спи, а то Даня вскоре проснется, если поймет, что спит один.       –А ты?       –Тоже скоро приду. Иди. –Серёжа кивает. Делает последнюю затяжку, тушит окурок и возвращается в спальню.