17-е января

17-е января… День, когда всё разом пошло наперекосяк. Сказать, что Арестович был зол, это ничего не сказать. Он был просто как чёрт, бросаясь на всех и каждого. Вещи одна за другой летели в коробку, кажется, что-то даже разбилось. Но ему было плевать. В который раз он уже обманулся? Пятый? Десятый? И опять, как мальчишка, принял желаемое за действительное. Нужен он, конечно… Последние дни показали, насколько он нужен. Даже слишком хорошо показали. Тяжёлые шаги Алексея звучали на их офисной лестнице, он как раз относил последние коробки вниз. Всё, заявление подписано, больше ему тут делать нечего. Особенно теперь. Навстречу ему показался Подоляк, и Лёша хищно улыбнулся. - Лёш, наконец-то я нашел тебя! Я хотел… - Уйди с дороги! - Л-лёша… Что случилось? Я что-то сделал не так?.. И что это за коробки? - Я непонятно выразился?! Пошёл отсюда! - Да что я сказал?.. – Миша был в полной растерянности. Ещё вчера всё было хорошо, почему же сейчас Алексей так груб с ним? - Ладно, для особо одарённых объясню! – мужчина с грохотом поставил коробки на пол. – Сегодня подписали моё заявление на увольнение. Я надеюсь ты хоть в курсе того шквала новостей обо мне, раз уж даже пару слов сказать не в состоянии? - Лёшенька, ты же знаешь, я… - Что ты?! Выбрал более выгодную позицию, да?! Правильно, зачем заступаться за человека, которого любишь? И вообще, любишь ли?! Я ведь тебе верил, Подоляк… - Льоша подхватил вещи и пошёл дальше. А для Михаила это было больнее пощёчины. Мужчина никогда не называл его Подоляком, даже когда они только познакомились он был Михал Михалычем, Михаилом, Мишей… А позже и Мишенькой, котёнком, зайчиком… Любимым… - Лё… Л-лёшенька… Но я же… Я же не хотел… Я сегодня собирался… Оф-фициально. Когда Ермак выступит… Этим вечером Алексей домой не пришёл. Как и в последующую неделю. На Мишины звонки он не отвечал, а позже и вовсе заблокировал контакт. Михаил уже даже не помнил, когда последний раз он ел и спал. Он сильно осунулся, похудел, голова кружилась и болела… Он так надеялся, что это глупая шутка или страшный сон, что его милый, ласковый Лёшенька скоро вернётся, обнимет тихонько со спины и поцелует за ушком. Скажет, что любит, что скучал… Но этого не происходило. Он так отчаялся, что на девятый день после их расставания взял, да и пошёл к нему сам. Миша должен хотя бы попытаться что-то исправить. Ещё раз поговорить, объяснить всё. Подоляк прекрасно знал, что в это время Алексей находился в своей школе – Апейроне, так что поехал прямиком туда. Дорогу он знал, ведь не раз уже там бывал, там даже были кое-какие его вещи. И вот знакомое здание, которое виднеется за ажурным заборчиком. Мощёная камнем дорожка немного скользкая, так что нужно идти осторожно. Ещё и голова ужас как кружится… Недоедание и неделя бессонных ночей сказывалась. В самой школе он приветливо здоровается со всеми знакомыми, хотя внутри всё сжималось буквально от страха. Кажется, он ещё никогда так сильно не нервничал. Но возле дверей в кабинет любимого его поймала Лена – главная помощница Алексея. - Миш, подожди. - Что такое? Мне к Лёше срочно надо. - Прям очень нужно? Может, потом зайдёшь? Он просто злой как не знаю кто последние дни, как бы на тебе не сорвался. А то мы тут лишний раз взглянуть на него боимся, многие уже получили по самое не балуй. - Нет, мне именно сейчас его увидеть нужно! - Ну смотри… Ты только осторожней там. – девушка тихонько постучала и приоткрыла дверь в кабинет начальника. – Алексей Николаевич, тут к тебе пришли. - Пусть катятся к чёрту!! - Эх, вот видишь, Миш… Может действительно в другой раз? - Я всё же попробую. – и Михаил зашёл в такой знакомый кабинет, в котором он не раз и не два дожидался Лёшу во время занятий. Но сейчас эта комната будто давила мёртвым грузом… - Лёшенька, это я… - О-о-о-о, кого я вижу?! А что ж ты не через год пришёл, надо было подождать. Ты же у нас это любишь, да?! Или чувство вины заело? - Ну объясни, в чём я виноват, что не так сделал? Не понимаю я!.. - Угу, не понимает он. Ладно… Я уволился на четвёртый день после обстрела. Четвёртый, блять, день!!! Ты хоть раз заступился за меня перед журналистами? Сказал хоть слово? Нет! Ты струсил, побоявшись защитить того, кого едва только ленивый не отполоскал. Своя шкура дороже, да?! - Лёш, не говори так, прошу… - у Миши потихоньку начинало болеть сердце и ещё сильнее кружилась голова. Только бы до машины дотерпеть… - Что не говорить? Правду? - Родной, ну пойми ты, я не хотел, я после Ермака собирался… - Ах после Ермака. Что-то раньше тебе это не мешало едва не через час уже выступать в интервью для журналистов! – Подоляк ещё никогда не видел у Лёши таких глаз. Казалось, тот сейчас просто разорвёт его на месте. - Да я же тебе не хотел н-навредить! – голос начал немного дрожать. Подступала истерика. - Знаешь, что… Катись ты отсюда куда подальше! Как только я найду себе новую квартиру я сразу же заберу свои вещи. Не смею задерживать! - Л-л-лёшенька… - он умоляюще протянул руки к мужчине. - Пошёл. Вон!! Всё. На этом моменте сердце Михаила окончательно разбилось, потеряв последнюю надежду. Он пулей вылетел из здания, прижимаясь спиной к его холодной стене. Не заметил он ни слёз, что ручьём лились из тёмных глаз, ни Лену, которую буквально сбил с ног в одном из коридоров… Нужно было уезжать, и чем скорее, тем лучше. Но спустя пару шагов его колени подломились, а в глазах резко потемнело. Последнее, что Миша почувствовал, это сильная боль в виске от удара. Ещё и скула заныла так, будто калёным железом ткнули. Он потерял сознание… В это время Лена, проводив растерянным взглядом убежавшего Подоляка, решительно приближалась к кабинету начальника. Кое-кого пора было приводить в чувство. - Лёша, надо поговорить. – девушка присела на офисный диванчик. - Я занят. – Алексей демонстративно отвернулся. - Ну уж нет! Ты сейчас же берёшь свою, бляха муха, задницу в руки и садишься лицом ко мне! - А ты чего это раскомандовалась, а?! - А того, что меня это всё уже окончательно достало! Ты какого хрена творишь, я тебя спрашиваю?! - Я?! - Нет, я! Это же видимо я Мишу до истерики довела. - Он сам виноват. – мужчина таки повернулся к помощнице. - И в чём же, позволь спросить? – она закинула ногу на ногу. - Да потому что ему плевать на меня! Хоть бы слово за эти дни сказал, так нет! Видно не особо то он меня и любит, если вообще любит. И сюда притащился только спустя больше чем неделю. Прям так спешил, что аж падал. - Какой шикарный вывод… А теперь включаем мозги и слушаем сюда, психолог ты наш великий! Миша у нас кто? Советник! Советник, который в первую очередь подчиняется Ермаку. Что бы было, если бы он, как ты говоришь, выступил в твою защиту, а потом Андрей сказал противоположное?! Ну?! - Скандал… - до Лёши постепенно начинало доходить, что ему так упорно хотела объяснить Лена. - Совершенно верно! Ещё ни разу Миша не выступал после твоих косяков первым! Ни разу! Да он бы и себя погубил так, и тебя, дурья ты башка! Чего молчишь?! - Лен, я дурак?.. - Ты козёл! И я понятия не имею как ты за такое будешь просить прощение. Я бы на месте Мишки не прощала, честно. Ты ему столько гадостей наговорил. - Господи, что я натворил?.. – Арестович со стоном обхватил голову руками. - Бога не вспоминай, не поможет. Вот сиди теперь и думай, как всё это исправлять. И напиши ты ему уже, наконец, или позвони, что ли. Девушка вышла, а Алексей обеими руками вцепился в телефон, смотря на такой знакомый номер. Нет, позвонить он не сможет, не хватит сил. Остаётся только сообщение. Он набирает всего несколько фраз, на большее его не хватило. Да и те переписывал, наверное, раз десять. Алексей просто не знает, ЧТО и, главное, КАК он должен сейчас написать… Нажимает на кнопку «отправить». «Миш, давай встретимся. Пожалуйста…» «Был в сети 2 часа назад» Через несколько часов, когда на улице уже стемнело, Лена вышла во двор, собираясь ехать домой, и от испуга громко вскрикнула, прикрыв ладонью губы – на брусчатке лежал бессознательный Михаил. Девушка бегом кинулась назад. - Лёша, скорей сюда! Лёша!!! - Зачем так кричать? Тут я. Что уже случилось? - Там… Там М-миша… Во дворе… - Где?! Он сорвался с места и уже через несколько секунд был на той самой дорожке, стоя на коленях возле любимого и чувствуя, как, наверное, все волосы на теле встали дыбом от ужаса. Алексей, обмирая от страха, прикоснулся к шее мужчины, всей душой надеясь, что ещё не поздно… Они успели. Пульс было едва слышно, но он был! - Мишенька… Родной мой… Солнышко моё маленькое… Иди сюда скорей, я тебя согрею… Лёша подхватил Михаила на руки, крепко прижимая к себе, и понёсся в здание. В своём кабинете он уложил любимого на диван и принялся стаскивать с него насквозь мокрую одежду, ощущая пальцами насколько ледяная у того кожа. - Лена, у нас есть тёплая одежда? Толстовка, свитер, кофта… ну хоть что-нибудь?! - Я сейчас найду! Лена ушла в поисках вещей, а Алексей, закутав Мишу в несколько пледов по самый нос, мягко поглаживал влажные от снега прядки сидя прямо на полу. Взгляд то и дело цеплялся за алеющую на скуле ссадину и синяк над виском. Он провёл кончиками пальцев по свежим ранам. - Я не знаю, как я посмотрю тебе в глаза, солнышко… Я так больно тебе сделал, так обидел… Но я всё исправлю, зайчик, обязательно исправлю. - Алексей Николаич, нашла! Тут ребята поделились у кого что было из тёплого. - Отлично! Тогда помогай, его срочно нужно одеть. Он замёрз очень… - Да, конечно. Сейчас помогу. Тут и штаны есть, и кофта тёплая, даже носки запасные нашлись у одного из парней. Вдвоём они быстренько переодели мужчину во всё сухое, стараясь действовать осторожно, и вновь тепло его укрыли. - Эх, его бы чаем горячим напоить. - Подожди немного, Лёш. Вот проснётся, тогда и напоишь, и накормишь его нормально. А то он худой очень… И прощения не забудь попросить, умник. - Лен, ну хоть ты не начинай, а? И без тебя тошно… - А головой нужно было думать, прежде чем говорить. Вот теперь расхлёбывай. - Да знаю я, знаю. – Алексей понуро опустил голову. – Как думаешь, он меня простит? – Арестович поправил край одеяла на Мише. - Это уже от тебя зависит. Ладно, давай работать. Не забудь, что у тебя через два часа ещё семинар должен быть. - Я помню, спасибо. Лёша так заработался, проводя занятие и доделывая все нужные документы после него, что не заметил, как с Михаилом начало твориться неладное. Тот начал тяжело дышать, на лбу появились капли пота. Обратил он внимание только тогда, когда в кабинете раздался надсадный кашель. - Мишенька?! Родной, что такое? – Алексей быстро подошёл к дивану и присел на самый его краешек, всматриваясь в бледное лицо мужчины, чьи щёки горели лихорадочным румянцем. В себя Миша так и не пришёл. Приложив ладонь к его лбу, он ощутил насколько тот был горячий. – Боже, солнышко моё… Заболел-таки… Лена-а-а! - Что такое? - Миша заболел… Жар очень сильный. - Так скорую вызывай! - Нельзя, ты что? Уже через пять минут об этом будут гудеть все новости. Только этого сейчас не хватало. - Тогда что делать? - Да думаю вот… Сами мы не справимся точно. - А если его повезти к кому-то? - Поехать к доктору?.. Нет, тоже не вариант. А вот если, наоборот, к нему привезти какого-нибудь знакомого врача… Может и получиться. Есть у меня один на примете. Он, конечно, военный врач, но что поделать. Он как раз сейчас в Киеве должен быть. - О, вообще супер. - Посиди с Мишей, а? Я съезжу за доктором. - Конечно присмотрю за ним. Ты езжай скорей, не теряй времени. - Хорошо. Спасибо тебе большое. Кажется, Арестович ещё никогда не ездил так быстро. Благо на улице уже было довольно поздно и машин почти нет. Сердце, как бешенное, стучало где-то в горле. Он очень боялся. Но вот и нужный дом, Лёша, перепрыгивая через ступеньки, несётся наверх. Удары кулака в дверь, наверное, слышал весь подъезд. - Ты с ума сошёл, что ли?! Время видел?! Спят уже все давным-давно! - Дим, прости, но у меня очень важное дело… Только ты помочь можешь… Мужчина средних лет всмотрелся в глаза приятеля и, кажется, увидел в них что-то такое, что умолк и посторонился. - Заходи. Расскажешь. Они прошли на кухню и сели друг напротив друга. - Ну? Рассказывай, что случилось. - В общем, у меня есть… ну… любимый человек. Миша. И он похоже очень сильно заболел. - Почему ты так решил? - У него температура очень высокая, горит весь. И кашель тяжёлый такой. - Он до этого себя чувствовал плохо? Может, общался с кем-то заразным? - Я… Я не знаю… - Шикарные у вас отношения, конечно. Тогда я не понимаю, что ты от меня хочешь. - Дима, он на морозе долго пролежал. Без сознания. - Так… Лёха, вот ты мне скажи, ты совсем дурак?! Об этом сразу надо было говорить! Я надеюсь, с ним сейчас кто-нибудь есть? - Конечно. - Хоть тут хорошо. Бегом заводи машину, я сейчас спущусь. - Спасибо, я твой должник! - Иди уже! В кабинете они застают мужчину, которому, кажется, стало ещё хуже. - Ленусь, как Миша? - Бредит… Тебя разок звал. От этих слов на лице Лёши появилась такая мука и чувство вины, что Дмитрий решил повременить с расспросами. Видимо, что-то действительно серьёзное между ними произошло. Не стоит в это лезть. Вместо это врач обработал руки и приступил к осмотру. Спустя пол часа вывод был однозначный и неутешительный – пневмония. Причём двухсторонняя. - Ну что я могу сказать… По-хорошему, его срочно в больницу вести надо, и уже там лечить. Но, раз ты ко мне обратился, с этим не так просто, да? - Именно так. А дома я не могу его лечить? Ты только скажи, что нужно, я всё делать буду! - Тише ты, раскричался. Дома-то можно, вот только гарантировать я ничего не могу. Если станет хуже – придётся обращаться к специалистам. - Так ты ничем помочь не можешь? – Лёша окончательно приуныл. - Ну почему же. Попробуем. Сейчас пару уколов ему сделаю, капельницу поставлю, ушибы обработаю. А там и домой можно будет его перевезти. Но, Лёш, работы тебе будет много. Справишься? - Конечно справлюсь. Ты мне только напиши, что именно делать и что купить нужно. - Это само собой. Уколы сам ставить умеешь? - Умею. - Отлично. Тогда я сейчас сделаю всё что нужно, а потом мы с тобой пообщаемся. Дальше, пока лечебный раствор по трубочке капал в вену Михаила, Алексей сидел рядом и старательно записывал все названия лекарств, когда их давать и как вообще заботится о Мише. И с каждым новым пунктом совесть ела всё сильней. Бедный его малыш… - Ну, вот вроде бы и всё. Я буду приходить раз в день, проверять как идёт лечение. Но если что – сразу звони. Ближайшие четыре дня я ещё буду тут, а потом уже только по телефону помочь смогу. - И на том спасибо. Ты очень выручил. Пойдём, я отвезу тебя. - Не надо, Лёш. Я его сама до дома подброшу. - Лена, ты серьезно? – мужчина удивлённо посмотрел на помощницу. - Более чем. Нам всё равно по пути. А вы езжайте домой, Мише нужен уход и удобная постель. И не спорь! Не успел Арестович и рот открыть, как этих двоих в кабинете уже не было. Ему ничего не оставалось, как пойти и самому прогревать машину. И правда, пора домой. Он закутал Михаила потеплее в одеяло и, подхватив того на руки, осторожно донёс до автомобиля. Лёша, как мог, устроил любимого на заднем сиденье, подложив под голову собственную куртку. Ехать нужно было очень осторожно. Подняться на восьмой этаж с драгоценной ношей на руках оказалось необычайно сложно, Алексею всё время казалось, что он вот-вот уронит или случайно ударит Мишу. Ещё и лифт, как назло, не работал. Но вот они дома, можно включить посильнее отопление, переодеть мужчину в тепленькую мягкую пижамку и обязательно закутать в одеяло… И присесть рядышком, обтирая горящее лицо влажным платком. - Ничего, малыш, прорвёмся… Я тебя вылечу. Я все-все занятия отменю, только с тобой буду… Ты только не оставляй меня, слышишь? Солнышко, ты главное дыши. А я тебе помогу. Я все лекарства купил, что доктор сказал, буду день и ночь возле тебя сидеть, ни на минуту не отойду. Ты только борись. Ты же у меня такой сильный, да, котёнок?.. Лёша всё шептал и шептал, продолжая обтирать любимого. Даже дал ему немножечко воды из чайной ложки. Он еще не представлял, какие сложные дни ему предстоят. Миша начал бредить. Он что-то бормотал, вскрикивал… А под утро даже стал маму звать. Маму, которой уже много лет как нет. Алексей уже не знал, чем помочь любимому. Лекарства помогали слабо, температура если и падала, то очень мало и ненадолго, опять поднимаясь почти до сорока. Он боялся даже отходить от мужчины, быстро разогревая себе что-то или ополаскиваясь в душе за минуту, и сразу же возвращался назад. Как только Арестович себя не называл. Это ведь из-за него всё… Дмитрий, как и обещал, пришёл следующим вечером, Лёша как раз пытался напоить Мишу разведённым в воде лекарством. - Ну, как у нас дела? - Плохо. Бредит постоянно, в себя не приходит. - А температура? Сбивается? - На очень короткий срок. - Ну, уже что-то. Значит вирус потихоньку, но поддается действию лекарств. Пошли, я послушаю его. Но как только мужчина попытался расстегнуть рубашку, Подоляк тут же вцепился в него слабыми пальцами. - Мама… Мамочка… Не уходи… Мама… - Эх, ну вот опять началось. – Лёша тут же присел у изголовья, мягко поглаживая больного по тёмной макушке, лицу и груди. – Всё хорошо, солнышко. Всё в порядке. Я рядом. Когда тот немного затих, Дима смог продолжить осмотр. - Ну что я могу сказать. Состояние, мягко говоря, тяжёлое. Но радует уже то, что за сутки хуже ему, вроде как, не стало, да и уровень кислорода лишь немного понижен. Я тебе этот приборчик оставлю, будешь проверять периодически. А бред… при такой температуре это не удивительно. Единственное, что меня беспокоит, что он совсем в себя не приходит. Как бы не пришлось его в больницу на МРТ везти, проверять нет ли последствий от удара виском… Но пока понаблюдаем. Может ещё от истощения такое быть. Смог его накормить чем-нибудь? - Да, бульона немного получилось дать. - Отлично. С лекарствами проблем нет? - Тут порядок. Иногда не с первой попытки, но спаиваю всё. - Ага… Тогда я ему сейчас еще разок капельницу поставлю, лишним не будет. Как иглу вынимать потом я вчера показывал. И смотри чтобы он рукой не дёргал. - Хорошо, я понял. Как только раствор нормально побежал по системе, Дима поднялся и, ещё раз всё проверив, откланялся. Закрыв за гостем дверь, Лёша вернулся в комнату и сел на уже привычное за эти сутки место. -Вот видишь, маленький, доктор сказал, что не так всё и плохо… Выкарабкаемся. Я обещаю тебе. Господи, Мишенька, я бы всё на свете отдал, лишь бы ты открыл глазки хоть на минуту… Чтобы тебе стало хоть капельку лучше… Опять ты морщишься. Видно, кошмары мучают… Как бы я хотел вырвать тебя из них. Он тяжело вздохнул и снова взялся за чашку с лекарством – нужно было дать всё до капли. С того момента прошло уже почти двое суток, а мужчина так и не просыпался. Дмитрий уже во всю настаивал на госпитализации, но Лёша от чего-то медлил. Он до последнего верил, что всё будет хорошо. Что его Мишенька скоро придёт в себя. Так и произошло, вот только… Был вечер и Алексей, порывшись в холодильнике и шкафах, обнаружил что есть абсолютно нечего. Нужно было срочно бежать в магазин, благо тот был совсем недалеко. Он несколько раз проверил состояние Миши, но тот крепко спал. Дыхание было очень хриплым, но ровным. Даже температура, на удивление, немного снизилась впервые за всё время. - Котёнок, я быстро, хорошо? Куплю нам покушать и бегом назад. Тебя никто не бросит, обещаю. У Лёши уже вошло в своеобразную привычку вот так разговаривать с мужчиной. Ему казалось, что тот обязательно должен его слышать. Погладив напоследок любимого по голове, Арестович ушёл. И уже минут через десять случилось то, чего Алексей так ждал – Миша закашлялся и медленно приоткрыл веки, что будто были налиты свинцом. Он огляделся, не понимая сначала где он и что с ним вообще такое. Подоляк точно помнит маму, та обнимала его, гладила, целовала… Но где же она? - Мама? – голос сипел, говорить было очень больно. – Мамочка, где же ты? Я так соскучился по тебе… Мужчина на слабых, дрожащих руках немного приподнялся, видимо, собираясь отправиться на поиски, и тут же натыкается взглядом на тумбочку, полную лекарств. А на самом краю фотография в рамочке. Их с Лёшей фотографией. Он тут же падает обратно на подушку, ощущая первые солёные капли на щеках. Всхлипы уже душили горло, не давая вдохнуть. - Ничего не было… ничего…. Мамы нет. Лёша меня ненавидит. Я один. Навсегда теперь один… Истерика накрывала с головой, Миша уже не соображал, что твориться вокруг. Даже не заметил, как щелкнул дверной замок. Лёша же, вернувшись из супермаркета, уже с порога почувствовал, что что-то не так. Ухо тут же уловило горький плач и всхлипы. Сердце сжалось. Но усилием воли Алексей заставил себя быстро скинуть куртку и обувь да плеснуть на руки антисептиком, что каким-то чудом оказался в коридоре. Ведь помнил, что сейчас нельзя подходить к Михаилу прямо с улицы, тот был очень уязвим к всякой заразе. И, позабыв про кучей валяющиеся вещи и пакеты, рванул в комнату. В спальне он застаёт любимого на скомканной постели. Тот рыдал, едва не задыхаясь. Не зная, что делать, Лёша только крепко прижал к себе Мишу, пытаясь успокоить, уберечь от резких движений. - Мишенька, солнышко моё маленькое, ну чего ты, ну не плач… Я рядом, котёнок... Ну не надо так, ну температурка же опять подскочит… Чшшшш… Родной, тихонько, хватит. Посмотри на меня, а? – он одной рукой приподнял голову мужчины, пытаясь заглянуть в глаза. Но Михаилу стало только хуже, он зажмурился и, прикрываясь руками, пытался вырваться. - Нет, это не ты, тебя нет. Тебя нет… - Миша, Мишенька, я правда рядом! Ну не вырывайся же ты так, малыш! Лёша понимал, что то, что он задумал, не просто рискованно, а очень рискованно. Есть огромная вероятность что он сделает только хуже. Но выбора нет, иначе его Миша просто сейчас сойдёт с ума, запутавшись между сном и явью. Мысленно перекрестившись, он легонько замахнулся и ударил любимого по щеке, тут же сталкиваясь с ошалелым взглядом Миши, что прижал ладошку к щеке. Но, кажется, взгляд уже был чуточку более осмысленный. Губы мужчины задрожали. - Прости-прости-прости, я так не хотел этого делать… Ну-ну… Не плач, зайка. Давай щёчку поцелую. Вот так… Успокаивайся, счастье моё. Чшшш… - Алексей ласково поглаживал мужчину по спине, уже мысленно ругая себя за такую глупую идею. Минут через двадцать Миша наконец успокоился и военный переложил его под одеялко – того снова начало немного знобить. Подоляк тут же прикрыл глаза, не в силах смотреть на любимого. Но внезапно ощутил у себя на щеке тёплую ладонь, что мягко поглаживала нежную кожу. - Солнышко, я знаю, что безмерно виноват перед тобой. И оправдания, как и прощения, мне нет, но… Я хочу хоть попробовать извинится. Я полный дурак, осёл и баран, который, видимо, последние мозги потерял. Я столько гадостей тебе наговорил сдуру… Прошу, попробуй забыть их. Это неправда. Я всегда любил, люблю и буду любить тебя, Мишенька. Только тебя. Если ты, конечно, позволишь и не прогонишь после такого… - Не уходи… - голос было едва слышно, а в груди вообще будто огнём горело. Зря он, конечно, ревел. - Я буду рядом столько, сколько ты сам пожелаешь. - Всегда… - Мальчик мой маленький, а большего мне и не нужно. Ну Миш, ну не плачь снова, не надо… - он аккуратно стёр солёные капельки. - Б-больно. - Что такое?! Зай, давай я тебе отвара тёпленького налью, а? Миша не ответил, желудок скрутило спазмом. Лёша же до конца придерживал его, утирая губы платочком. - Всё, солнышко? Не бойся, такое бывает. Дима предупреждал меня. А сейчас давай ты всё же немного попьёшь? - Хорошо… Лёш, а ты… Ты… - Что? - Ты не уйдёшь больше? – Михаил закусил губу, ожидая ответа. - Конечно нет. Это дурость была, крыша, видимо, поехала. Маленький, ты только не расстраивайся. Я тебе обещаю, что никогда-никогда тебя не брошу. – он говорил и одновременно наливал в чашку тепленький напиток. – Открывай ротик. Это вкусно. - М-м-м… - Подоляк протестующе замотал головой и протянул руки, выпрашивая объятия. - Ну иди сюда, чудо моё… Так лучше? – мужчина нежно обнял любимого, подсаживаясь ближе и прижимая к своей груди. - Д-да. - Тогда пей. – Алексей поднёс чашку к губам Миши и стал осторожно того поить. – Вот умничка. Хочешь спатки? - Очень. Глаза закрываются. - Может подремай немного, а мне позвонить доктору нужно, обрадовать его. И покушать что-то лёгкое тебе приготовить. Ты что хочешь? - Можно суп рисовый? Только немного. - Спрашиваешь. Конечно можно. Даже нужно. Силы же нужно откуда-то брать, правильно? - Угу. – Миша легонько улыбнулся. - Вот. Тогда ты отдохни, а я готовить пойду. – он провёл ладонью по волосам мужчины и совсем невесомо поцеловал в горячий лобик. Сон сморил Михаила моментально. Всё-таки он был очень слаб… И разбудили его ласковые поцелуи и поглаживания. - Лёша… А я уже испугался, что это был просто сон. - Это реальность, милый. Давай я помогу тебе сесть, я кушать приготовил. - А может на кухню? - Подожди чуть-чуть. Как окрепнешь немного, так и встанешь, а пока нельзя. – Алексей заправил салфетку за воротник Мишиной пижамы и взял в руки ложку. – Открывай ротик, я покормлю тебя. Миша засмущался, но покорно глотал вкусный и не очень горячий супчик. Правда, хватило его не на много – всего пять ложек. - Лёш, я не могу больше… - Ну хорошо, тогда пока хватит. Лучше я тебя немного позже еще покормлю. Будешь дальше спать? - Угу. Их прервал звук дверного звонка. Видимо, пришёл Дмитрий. Лёша отправился его встречать. - Привет, Дим. Проходи. - Ну что, я так понял, что есть повод для радости? - Ещё какой. – Алексей счастливо улыбнулся. - Пошли тогда, я проверю как дела у нашего больного. Михаил, поначалу немного напрягшийся при появлении незнакомца, под ласковыми руками любимого постепенно расслабился и позволил себя осмотреть. В этот раз всё было намного дольше. Дмитрий слушал мужчину, прощупывал, водил ручкой перед глазами, проверял глаза и горло. Наблюдавший за всем эти Лёша даже начал нервничать. - Дим, ну что? - Пор-р-рядок. Лечиться, конечно, нужно будет еще долго, но кое-какие изменения в лучшую сторону уже есть. Так что я могу со спокойной душой ехать – с ним точно всё будет хорошо. - Спасибо огромное! - Мне то за что? Себя благодари, ты его выхаживал. Ладно, бывай здоровый, парень. Я пошёл. Лёш, проводишь? -Конечно. Пока Алексей провожал доктора, Миша стал снова клевать носом. Но он держался из последних сил – ему так хотелось дождаться Лёшу. И он выдержал. Мужчина вошел в комнату, устало потирая лицо. - Малыш, давай, наверное, пить лекарства и уже ложиться спать. Нам обоим отдохнуть нужно. - Хорошо. Михаил быстро проглотил всё, что ему дал Лёша, и, немного повозившись в попытке устроится поудобнее, быстренько уснул. Сил было ещё очень мало. С другой стороны кровати Алексей, раздевшись, тихонько поднырнул под одеяло. Ему нужно поспать хоть пару часов… Через пару минут в комнате было слышно лишь тихое сопение и немного тяжёлое дыхание. Однако среди ночи Миша проснулся от того, что ему безумно холодно. Даже зубы немного стучали. Он как мог кутался в одеяло, но это не помогало. Мужчина посмотрел в сторону, где спал его любимый – тот был таким измученным, так не хотелось его будить. Но всё же Миша протянул руку легонько касаясь чужого плеча. - Лёшенька… - М? Что такое, зайчик? – голос был хриплый со сна. - Мне очень х-холодно… - Ану, дай сюда лоб… Боже, маленький, да ты же опять горишь! Так, только не волнуйся, я сейчас всё сделаю. Следующие пол часа Лёша крутился возле него – снова сделал компресс, заставил вытерпеть болючий укол, после которого долго и нежно обнимал и уговаривал не спать до тех пор, пока температура вновь не упала до 39. Миша, лёжа в тёплых объятиях, думал о том, что всё наконец то встало на свои места. Он с Лёшей, совсем скоро ему станет лучше, и он обязательно уговорит любимого выйти во двор хоть на немного, а тот будет ворчать что он еще слабенький, что нужно подождать… И его рука будет крепко удерживать его. Мужчины сами не заметили, как уснули, на этот раз крепко и спокойно. А на утро Миша проснулся совсем один. Он, было, успел уже себя накрутить, когда увидел лежащего рядом новенького плюшевого медвежонка и записку. Развернув листок, мужчина увидел строки, от которых улыбка сама расползалась по лицу. «Солнышко, я уехал буквально на пару часиков, к обеду обязательно вернусь. Не переживай, ладно? А я привезу тебе что-нибудь вкусненькое. Выпей, пожалуйста, таблетки. Я их на тумбочке оставил. И побольше спи. А я скоро приеду. Твой Лёшка»