Эта хищная улыбка

Проснувшись рано утром, я поняла, что все еще нахожусь в той красивой комнате, где вчера заснула. Интересно, сон продолжается или я сошла с ума? Я была одна, поэтому поплелась в ванну и привела себя в порядок. Отметины на руках уже прошли, словно их и не было. Все было странным, я чувствовала себя заторможенной и измотанной, мне было тяжело находиться здесь. Я решила осмотреть комнату получше, раз у меня появилась такая возможность: большой шкаф с зеркалом, полный различных шмоток, небольшой комод, кровать, которая занимала достаточно большую часть комнаты из-за своих гигантских размеров, два мягких кресла и столик между ними. Когда я подошла к нему, то увидела записку с красивым, размашистым почерком. Подписанная: «Для моего птенчика». Как мило, хозяйка оставляет записки своему питомцу? А почему сразу не письмо с признаниями в любви? Не знаю почему, но меня это забавляло. Я развернула сложенный пополам листок и увидела надпись все тем же почерком: «Сегодня вечером я навещу тебя, будь готова. И пожалуйста, выбери один наряд из тех, что я приготовила для тебя в шкафу. Не разочаруй меня». И след от поцелуя внизу, оставленный красной помадой. Теперь мне было уже не смешно, приятная волна чистой радости накрыла меня, но я сразу же себя ущипнула. Нечему здесь радоваться, мне теперь нельзя даже в этом сне расплываться лужицей от действий этой женщины. Я итак уже перешла черту дозволенного в реальности, значит, и здесь я не могу допустить, чтобы она вскружила мне голову. Пока я раскрыла шкаф, перебирая вещи и вытаскивая наряды, которые больше всего мне понравились, в дверь постучались. Чума никогда не стучалась, она входила, когда ей захочется. Я напряглась. — Да? Кто там? — я выжидающе смотрела на дверь. Медленно открывая, в проеме оказался ангел. — Госпожа, Ваш завтрак, — он поклонился мне и хотел уже выйти, как я подбежала к нему. Схватила за рукав, останавливая. — Госпожа? Почему ты так ко мне обращаешься? — Простите, мне не дозволено говорить с Вами, — он испуганно посмотрел на меня, а потом посмотрел за мою спину. — Выбираете наряд? Это хорошо, госпожа будет довольна, — он высвободил свою руку. — Нет, не уходи, скажи мне — кто ты? Ты знаешь меня? — в моем голосе звучала надежда, а глаза умоляюще смотрели, давя на жалость. Ангел посмотрел в коридор и тихо зашептал, — если она узнает, то убьёт меня, пожалуйста, не говорите ей. Я кивнула, ожидая продолжения. — Все будет хорошо, Ваши друзья в порядке, не знаю, что она делает с Вами, но пока она выходит от Вас довольная, она никого не убивает. Я стояла в шоке, в моей голове медленно складывался паззл из сказанных слов моей матери, Сэми и этого ангела. Не дожидаясь моего ответа, ангел заговорил громче, — приятного аппетита и хорошего Вам дня! Он выскочил из комнаты, как ошпаренный, оставляя передвижной столик, заставленный яствами. В замке послышался скрежет поворачивающегося ключа. Я вновь оказалась заперта со своими мыслями наедине. Она убивает бессмертных? Но как? Разве они могут умереть? Что у нее за сила и мои друзья могут быть в опасности? У меня закружилась голова, я села на пол, рядом со столиком, обнимая свои колени. Этот сон начинал меня пугать, но если я до сих пор здесь, мне придется притвориться перед Чумой, что все хорошо. Зачем она дала мне эти наряды? Захочет ли она вечером секса? Зная ее натуру — захочет. Только вот мне уже не очень этого хочется. Вскоре я успокоилась, позавтракала и умылась холодной водой, пытаясь прийти в себя. Осмотрев все вещи, поняла, что они достаточно теплые, значит, я сегодня выйду из комнаты? Оставаясь в догадках, я провела весь день за книжкой. Она оказалась довольно простой, как будто писалась для детей. В ней рассказывалась история ангелов и демонов. Читая ее, иногда мне казалось, что некоторые события были мне знакомы, но ничего толком вспомнить я не смогла. Начало темнеть и я сидела на краю кровати уже одетая, напевая песню, когда Чума бесшумно открыла дверь. Было ощущение, будто ключ ей был не нужен. — Поешь, птичка моя? — она ухмылялась, когда я в это время залилась румянцем. — Ты выбрала красивый наряд, не сексуальный, но такой нам сегодня и не понадобится. Я была в легкой кофточке и облегающих штанах с бархатной накидкой почти до пола. Она явно баловала меня этими вещами. Чума медленно двинулась в мою сторону, покачивая бедрами. — Что же ты перестала петь? Не смущайся, мне нравится. Отгоняя все плохие мысли прочь, я хитро посмотрела на нее — нужно ее задобрить, чтобы и дальше все было хорошо с моими друзьями и со мной. — Я продолжу, но тогда подарите мне танец, госпожа, — я протянула ей руку. Чума явно не ожидавшая такой наглости, остановилась, осмотрела меня с ног до головы, — если ты играешь влюбленную, я посажу тебя в темницу в кандалах! Она оскалилась, подскочила ко мне и обеими руками схватила за голову, пристально посмотрела в глаза. И тут я почувствовала, как она проникла в мою голову, начиная перебирать воспоминания, но не найдя ничего подозрительного, отпустила. На меня накатила усталость и головокружение. Я присела на кровать, закрыв глаза. Чума молча стояла, возвышаясь надо мной, а потом села на колени и погладила по плечу. — Я не буду извиняться, меры предосторожности, сама понимаешь. — Нет, не понимаю! — я разозлилась, но старалась держать себя в руках, — я же ничего не помню и не знаю! Что Вы от меня хотите? Я была готова расплакаться, но Чума встала и, обнимая, поставила меня на ноги. Ее сила не могла не впечатлить, она сделала это, совсем не напрягаясь. — Ну хорошо, прости меня, — ей тяжело давались эти слова, она обеспокоено смотрела на меня, когда я открыла глаза. — Я хотела, чтобы ты сегодня отнесла меня на крышу, — всадница закусила губу. — На крышу? Но как? — я настолько привыкла к своим крыльям, что просто не обращала на них внимания. — Они так совсем у тебя атрофируются, если не будешь пользоваться, — Чума провела по основанию крыла и неожиданно больно схватила. — А ты же не хочешь их потерять? — глаза угрожающе загорелись. Ну почему она не может просто попросить? Словно, никогда и не знала, как хорошо относиться к другим. Наверное, и к ней никогда никто хорошо не относился, может, поэтому она такая? Еще и без крыльев. Мне стало жаль ее, хотя я должна была быть обеспокоена о себе и своем крыле, зажатым в мертвой хватке Чумы. — Я не уверена, что смогу взлететь, — осторожно начала я. — Конечно, поэтому я и принесла их, — всадница отпустила крыло и вытащила кандалы, — полетаешь пока, разомнешь крылышки, но без привязи я тебя никуда не пущу. — Нет, пожалуйста, — я испуганно смотрела на орудие пыток, я помню на сколько плохо мне было находиться в них. — Не переживай, больно не будет, я просто буду держать тебя, — с этими словами она защелкнула замок ошейника на моей шее. Поцеловала в щеку и начала низко смеяться. — Открой окно, для этого нам не нужна дверь. Я недоверчиво подошла к окну, открыла, и между делом не сводила взгляда со своей госпожи. А вдруг это была злая шутка или какое-то издевательство? Но она была спокойна, только крепко держала поводок из золотой цепи. — А если я не смогу взлететь и упаду? — я не могла осмелиться на этот поступок, пыталась расправить крылья, чувствовала — какими они были ослабленными. — Тогда я не смогу тебе помочь, твоя шея просто сломается в этих кандалах от резкого падения, — она подошла ко мне и пожала плечами, — так что ты уж постарайся взлететь, птенчик. Она чмокнула меня около моих губ, видимо на удачу. Что ж, хорошего мало, но она же все равно меня заставит. Я взобралась на подоконник, помахала крыльями, разминая, и решила подпрыгнуть, чтобы на падение у меня было больше расстояния и времени. Чума пристально смотрела на меня и даже не торопила, словно переживала. Я подумала о том, что все равно это сон и если я умру здесь, то я просто проснусь в своей квартире в целости и безопасности. Присев, я оттолкнулась и высоко прыгнула в воздух, расправляя крылья. Но это мне не помогло и начала стремительно падать, махая крыльями, молясь, чтобы цепь оказалась длинной. Я слышала, как Чума вскрикнула, но не разобрала, что именно она кричала. Пытаясь поймать ветерок, я все-таки смогла остановить полет вниз. Схватила цепь одной рукой, почувствовала равновесие и через мгновение я уже летела вверх, победно улыбаясь. Всадница была довольна, прямо светилась от счастья, словно ребенок, которому подарили заветную игрушку. Сделав небольшой круг в воздухе, я вернулась к Чуме. — Я не сомневалась в тебе, пташка, — она протянула мне руку, — а теперь неси меня на крышу. Я подлетела к ней, взяла за талию и прижала к себе. Немного раздумав, отпустила ее, поймав недовольный взгляд, и подхватила ее на руки. Женщина вцепилась в меня, обнимая за шею, — Вики, ты что делаешь?! — Так мне будет удобнее нести Вас, и приятнее, — с этими словами я взмыла вверх. Оказалось, что моя комната была на последнем этаже башни, и мы быстро добрались до крыши, угол наклона которой был совсем небольшой, поэтому мы могли спокойно расположиться там. Чума была словно опьяненной девочкой подростком. Когда я аккуратно поставила ее на черепицу, она нежно притянула меня к себе и расцеловала все лицо, оставляя размазанные следы от помады. — Ты заслужила поощрение. — Какое? — удивилась я. — Ты пойдешь со мной на бал! Я подарю тебе танец, — она выдала это так радостно, словно мы встречаемся, словно наше с ней общение было совершенно обычным, лишь некоторые приказные нотки звучали в ее голосе. — На бал? Но у меня нет платья, — я не знала радоваться мне или переживать. Ведь я буду ее спутницей, а там наверняка будут бессмертные, которые знали меня. Будут ли они рады моему появлению или сочтут предательницей? — Об этом не беспокойся, у тебя будет самое лучшее платье, не считая моего конечно, — она лучезарно улыбалась. —Спасибо, я не знаю, как выразить свою благодарность Вам… — Не надо этого, Вики, — женщина огляделась по сторонам, — просто продолжай быть послушной девочкой. Я поняла, что она хочет где-нибудь сесть и сняла свою накидку, расстелила на черепице. Чума сразу же села на нее, потянула меня с собой, — не будешь же ты там мерзнуть, — сказала она. Оказавшись рядом с ней, я почувствовала, что на улице было довольно прохладно, я немного поежилась. — Ну-ну, мне не нужно, чтобы ты заболела, — с этими словами Чума притянула меня к себе и поцеловала в шею, потом облизала ухо и нежно укусила. — Прям здесь? — я немного растерялась, понимая ее желание. — Я могу делать это с тобой где угодно, — она расстегнула верхние пуговицы на моей кофте, открывая обнаженную грудь без лифчика. Глаза всадницы загорелись красным огоньком, и она прильнула к ним. Ее ласка была приятной, даже трепетной. Я думала лишь о том, как бы могло быть все, если бы она любила меня и вдруг эта мысль словно ослепила меня. Во снах мы никогда не целовались. — Может быть, хоть раз поцелуешь меня? — я ласково погладила всадницу по голове. Этот вопрос удивил женщину, она подняла голову и смотрела мне в глаза. Я была рада, что она проигнорировала мою дерзость обратиться к ней на «ты». Молча она приблизилась ко мне, погладила большим пальцем мою нижнюю губу и надавила, как будто впервые обратила внимание на эту часть тела. Не сказав ни слова, она поцеловала меня. Сначала просто прикоснулась своими губами, потом осторожно раздвинула языком и скользнула внутрь. Я сразу ответила на ее поцелуй, переплетая наши языки. Чума не стала долго церемониться и раздернула мою кофту, отрывая оставшиеся пуговицы. Холодными руками провела от живота к спине, от чего я задрожала. Мне было холодно, но останавливаться не хотелось. Я не знаю, как она это делала, явно одурманила меня, поэтому я забывала обо всем на свете рядом с ней. Она приподнялась надо мной, укладывая меня на спину. — Довольна? — она хищно улыбалась, восседая на мне. Всегда, когда она садилась на меня, я сразу заводилась. Поэтому я вцепилась в ее бедра и очаровательно улыбнулась, — Да, госпожа! Она провела ладонью от моей шеи до живота, останавливаясь около ремня. Я увидела, как ее глаза вспыхнули, сразу поняла, что она придумала. Всадница встала с меня и помогла мне подняться. Снова поцеловала меня в губы и развернула, — ты же поняла, чего я хочу? — жеманно проговорила она, медленно расстегивая и стягивая ремень из штанов. Я кивнула и начала, торопясь расстегивать пуговицы на ширинке. Приспустила штаны и встала на колени, упираясь руками в бархатную ткань накидки. — Ты решила остаться в трусах? — голос Чумы был немного недовольный, — ладно, я все равно это исправлю позже. Она потянула трусы вверх, утягивая их между ягодицами. Ткань надавила на клитор и я почувствовала, как приятные волны начали медленно разливаться по телу. Сразу за этим чувством я ощутила на своей попе первый удар. — Послушных девочек тоже нужно наказывать, — всадница облизала свои губы, — в целях профилактики. Эти слова отозвались у меня теплым ощущением внизу живота, распаляя мое возбуждение. Чума почувствовала это и начала шлепать меня все сильнее, оставляя красные полосы на моей светлой коже. Это было странное чувство — должно быть больно, но от ощущения подчинения такой сильной женщине, я чувствовала лишь жар. Отыгравшись на мне хлесткими ударами, она поцеловала меня в поясницу и сдернула трусы, — так и знала, что они будут мешать — капризно сказала и опустила пальцы в мою горячую влагу. — Если бы я знала, что тебе такое нравится, птенчик, я бы давно тебя выпорола, — она злорадствовала, но мне было плевать. Я лишь вильнула бедрами в сторону ее руки. — Ну, ну, не торопись, — Чума поводила еще немного между моими складками и убрала руку. На мой недовольный взгляд, обращенный к ней, она наиграно улыбнулась. Я услышала звук шлепка, она уже взялась покрывать новыми красными отметинами мою кожу своей рукой. А потом села на колени и похлопала по ним рукой, — ложись сюда — она скомандовала, а я сразу же ее послушалась. Она помогала мне устроиться так, чтобы моя задница лежала на ее ногах, выпирая. Она погладила мои крылья, провела по моей спине, царапая, и снова начала шлепать, не оставляя светлых участков кожи. Через какое-то время мне стало по-настоящему больно, я захныкала. Тогда, перестав меня мучать, Чума снова вернулась к моему лону, размазывая смазку. — Могу ли я… могу ли я тоже касаться Вас? — прошептала я, боясь, что последует за этим. — Это еще зачем? Тебе не нравится? — Чума вонзила свои ногти в ягодицу, которая итак уже пылала. Я зашипела, молча ругая себя за эти слова, которые сами слетели у меня с языка. — Мне нравится, но я хочу доставить удовольствие Вам тоже. Возможно, Чума совсем расслабилась рядом со мной, потому что я вела себя послушно, а возможно она и сама была возбуждена, поэтому разрешила. Я встала с ее колен, притянула женщину к себе и быстро поцеловала. Как же было приятно касаться ее мягких губ. Но пришлось оторваться от них и медленно спускаться ниже по шее к ключицам. Сегодня она была в кожаном платье с рукавами и я начала быстро его снимать. В этот раз Чума сама мне помогла, и мы быстро сняли его с ее разгоряченного тела. — Сегодня и правда прохладно, — она была рада почувствовать ветерок на своем обнаженном теле. У меня создалось впечатление, как будто ей и не было особенно холодно. Поэтому, не торопясь, она сама раздвинула ноги передо мной. Она была безумно мокрая, ее влага блестела на ляжках. Это произвело на меня возбуждающий эффект, поэтому я села к ней ближе, раздвигая ноги и начала ласкать ее промежность рукой. Она закусила губу, внимательно наблюдая за мной, а потом повторила мои движения. Когда она начала тихонько постанывать, я погрузила в нее сразу два пальца и она легко их приняла. Недолго думая, я добавила третий, и она схватила меня за талию, прижимая ближе к себе. Нам нужно было немного времени, чтобы кончить. слившись в мокром поцелуе, мы сделали еще несколько грубых толчков в друг друге. Чума первая громко застонала, прикрывая глаза, и упала на меня. Следом я, прижавшись к ней, выкрикнула ее имя и мы замолчали, переводя дыхание. Я была еще в ней и чувствовала, как она пульсировала внутри, крепко сжимая мои пальцы. Уставшая, я вытащила свою руку и облизала пальцы, запоминая на вкус эту женщину из другого мира. Чума лишь молча улыбалась и, поцеловав в плечо, поднялась и начала одеваться. Оставшись без ее тепла, я сразу почувствовала холод и поднялась следом за ней. Уже в одежде мы долго целовались под луной, которая вышла полностью из облаков, покрывая наши тела холодным светом. — Пора спать, — Чума сжала мое плечо, отрываясь от моих губ. — Да, Вы правы, — я вновь подхватила ее на руки и благополучно донесла до комнаты. Пришлось уговорить ее остаться на ночь со мной. Она как будто стеснялась этой близости, как будто это было чем- то сверх ее понимания, но осталась. Вновь раздевшись, мы заснули в той же позе, что и вчера ночью.