they

Она лежала на разбросанных бумагах, её волосы струились по белой, молочно - блеклой коже. Он подходит со спины, разглядывая длинные ресницы, ее глаза всегда были главным чудом света для него. Пропитанные болью и страхом, отчаяньем что сделало смерть райским островком полного умиратворения и спокойствия. Может совсем немного горячие котлы пепилища, может чуток громкие крики грешников. Но ее глаза всегда были добры к нему, она, не на миг не забывая ту дикую боль, что он причинил ей, пряча под кожу маленького, хрупкого тельца, останки поверженных богов. Никого не жалко было ему ради неё. Ради неё - коротких зеленых волос, двух фиолетовых драгоценных камней, яркой улыбке, ради неё - Коллеи. Он поправляет замысловатую накидку, гладя по волосам, ненароком задевая кожу. Коллеи вскакивает как облитая холодной водой, и схватив со стола концелярский нож попыталась приложить к шее нежданного гостя. Он крепко зажал в руках нож, схватив его за лезвие. По запястью стекла ярко-алая капля, лишь капля, не сравнивая с океаном обеспокоенно-взволнованных глаз. Сфокусировав взгляд на лице парня, она виновато отпустила нож, оставляя холодное оружие в его руках. Отдвинув стул и присев перед девушкой он хотел было уж взять её за руки, но вспомнив её реакцию на первое прикосновение передумал. По коже пошли мурашки, он слишком любил её, слишком дорожил ей чтобы просто признать - она его боится. Но в глазах с жалостью бегающих по её лицу не было и капли чего-то сродне страху ПЕРЕД человеком, это был страх ЗА человека. Её глаза с наворачивающимися слезами прожигали его руку. Её глаза с наворачивающимися слезами прожигали его казалось бы давно окаменевшее сердце. Руки тряслись, сжимаясь в кулачки. Глаза опять теряли фокусировку, на нее опять сказывались последствия тех ужасающих пыток. Физических ран больше нет, взглянув на нее никто и не расскажет о ужасных муках Коллеи, небольшие шрамы как у неусидчивого ребёнка, большие шрамы как у опытного искателя приключений, но в этом ли суть, когда разум не забыл тех времен когда любое прикосновение было ненависным, любое прикосновение предвещало скорую муку. Коллеи ненавидела, она нежелала, она боялась прикосновений. Тогда. Сейчас все по-другому, но попробуй объясни это телу, уже вернувшемуся ко всем животным инстинктам? Даже знающий все, не заметил бы прогресса, не заметил бы как спокойно она плакала, не пряталась, не бежала. Рука едва саднила, не привлекая внимания, хоть рана и была сильной, это было не важно. Не хотелось видеть её слез, но это чувство не описать словами, оно тягуче и сладко. Коллеи впервые спокойно плакала у кого-то на глазах, её слезы- траурная мука и высшая награда за верность. Он избранный, избранный всеми её бесами, и рад этому. Он - длинные пепельные волосы, жестокие глаза, добрый взгляд оброщенный только к ней, он - Сайно. Лишь с ним девушка чувствовала себя спокойно, лишь он дарил то чувство защищённости, о котором она и мечтать не могла. Осмелившись Сайно берет её руки в свои, пачкает своей грязной кровью святую, но лишь он может её успокоить, они оба знают это. Целует каждый милиметр её от чего-то таких мягких рук, целует шрамы и прижимается лицом к запястьям. Хриплый, тихий голос девушки раздаётся по комнате - Я не хотела, не хотела, испугалась, то есть пока спала... - ни одно из слов Коллеи не звучало убедительно, хотя Сайно и не слушал, он знал что его девочка не могла желать ему зла. - Прости меня, прости, прости, прости... - она начала задыхаться в словах и слезах. Парень приложил палец к губам тихо шипя. - Это я должен просить прощения за то что напугал тебя, прости меня, я не хотел. Она всхлипывала и тряслась, пытаясь успокоиться - Можешь плакать, я не против. Ложь. Он бы с радостью разорвал на части обидчика - себя, но это вызовет у девушки еще больше слез. Его голос хриплый, почти больной, за её спиной заходит солнце в огромном окне. Казалось из него видно весь мир, но Коллеи подобна ангелу, изображенному на иконе, свет всегда был позади их лика, а позади неё целое солнце, и весь мир положенный к ее ногам. Стекая на пол она крепко обняла парня, слезы капали со щек на одеяния. Постоянно холодные руки лежали поверх свободной академической формы. Его же, наоборот, всегда горячие как раскаленные пески с опаской и явным сдерживанием легли на её талию, одна из которых неспешно поднялась к кудрявым волосам. В тёплых, трепетных и нежных объятиях Сайно глаза девушки вновь начали слипаться, Коллеи больше не плакала, не до этого. Перед глазами белый шум, дыхание сбивается от метронома чужого сердца, стараясь подстроиться. Начинающиеся шорохи не тревожат сознания Коллеи, уже оказавшись в постели она сладко уснула, с опаской держа парня за руку. Неохотно ложась рядом он не спал. Смотрел в потолок. Он чувствовал как сжимает его руку девушка, но поменять ничего не мог, она хваталась за него что есть силы. Ему бы совесть не позволила отдернуть руку. Над городом не сгущались тучи, хотя это был тот самый момент когда в дешёвых драммах он бы пошёл, смывая всю боль с людей. Но горожане терпели, ожидая своего освобождения. У всех были свои беды, но те, кто любил и был любим, жили легче, они были счастливы. Завтра утром они будут страдать. Завтра утром новый день ударит булыжником в затылок, и они будут молить о смерти. Если не погибнут до. Если не умрут добровольно, играя на руку убийственно прекрасной леди, прозванной смертью.