Preoccupied

— У меня для тебя сюрприз. Какой же ты солнечный и теплый в этом объемном вязаном свитере. Ты для меня, как это мягкое кремовое облако — хочется обнять и съесть одновременно. Приятный пшеничный цвет волос тебе так к лицу. Я всегда восхищаюсь твоим чувством стиля, иногда даже копирую что-то, чтобы ты мог это заметить и оценить своим зорким профессиональным взглядом. Кажется, я готов сделать все, что угодно, лишь бы ты улыбнулся мне. Прямо как сейчас. Ты взял меня за руку и ведешь за собой, а я иду следом, и мне все равно, куда мы идем. Если бы кто-то меня спросил, куда бы я хотел сходить, я сначала бы подумал о том, смогу ли я там встретить тебя. Неловко признаваться, но я ничего не вижу, кроме тебя, поэтому только сейчас я понимаю, куда ты меня привел. — Ч-что? — слишком запоздало бормочу я, когда ты уже завел меня в прозрачную кабину. Я даже не заметил, когда ты успел оплатить проезд на канатной дороге. — Разве тут не красиво? Твой счастливый голос звучит так, словно ты знаешь, как радоваться каждому моменту жизни. Это завораживает меня. А еще он такой чистый и нежный, как бархат. Подхожу ближе и склоняюсь над поручнем рядом с тобой. Ты так хорошо и вкусно пахнешь. Может, потому что до этого мы все вчетвером сидели во французской булочной, но мне кажется, что это твой родной запах. Я украдкой смотрю на твой идеальный профиль — как же ты красив — и оглядываюсь вокруг. Мы медленно движемся вверх по канатам. Глазам открывается панорамный вид на предвечерний город, а кое-где уже загорелись ночные фонари. Наши двое друзей остались сидеть за столиком, и мне даже не пришло в голову задаться вопросом, почему мы их оставили. Я на подсознании тянусь к тебе и хочу остаться с тобой наедине… Как же мне хочется, чтоб ты хоть немного чувствовал то же самое ко мне. — Не переживай, сделаем круг туда и обратно и скоро вернемся к ребятам. Я сказал, что мы ненадолго. Я улыбаюсь в ответ уголком губ. Убеждаюсь, что мысли ты читать не умеешь, иначе бы знал, что рядом с тобой мне искренне плевать на всех остальных, каким бы дипломатичным ни было мое выражение лица. — Так, что за сюрприз? — вспоминаю твои слова и с интересом поворачиваюсь к тебе вполоборота. Ты так многозначительно вздыхаешь и смотришь на меня своими красивыми глазами цвета лесного ореха. На твоих губах появляется игривая улыбка, и ты становишься прямо передо мной. — Закрой глаза. Я теряю дар речи. Слишком много всего происходит в моих фантазиях, чтобы я мог просто взять и выполнить твою просьбу. А если быть до конца откровенным, то я выполнил бы любую твою просьбу… даже приказ, если бы мне хватало смелости признаться в своих чувствах. Но мне всегда страшно. И ты сейчас так близко. — ..Рот открывать не нужно? — глупо отшучиваюсь, чтобы скрыть свое волнение, и откашливаюсь. Ты широко улыбаешься без капли издевки и отпускаешь добродушный смешок. Я тайно благодарен тебе за то, что ты не акцентируешь внимание на этом и прощаешь мне мои странные фразочки невпопад. Хотя, может, ты просто настолько непредвзят ко мне, что не замечаешь таких мелочей, которые, в противном случае, выстроились бы для меня высоченным забором тревоги. — Не нужно. Просто закрой глаза. Это правило, иначе не выйдет сюрприза! Ты еще не успеваешь договорить, как я уже сомкнул глаза в покорном ожидании. В моей голове снова роятся запретные мысли, я их пытаюсь прогнать. Мои ресницы предательски дрожат. В моих ушах кто-то мощно зашагал в зимних дутых штанах. Как же сложно успокоиться. А ведь даже ничего не происходит, кроме какого-то бумажного шума. И вдруг ты кладешь свою ладонь на мою грудь. И я замираю и напрягаюсь всем телом. Господи, ты сейчас правда прощупываешь мою грудь? А затем расстегиваешь мою куртку. Я еле сдерживаюсь от того, чтобы не раскрыть глаза. Я не боюсь испортить твой сюрприз, я боюсь случайно сделать незапланированный сюрприз для тебя. Ты же больше нигде не будешь прощупывать меня? Заправив что-то в мой внутренний карман, ты легко прихлопнул меня по груди в этом месте. — Все. Можешь открывать, — снова слышу улыбку в твоем голосе. Я нехотя открываю глаза. Мне кажется, что мое тело было слишком громким без слов, и пока я стоял с закрытыми глазами, ты смог без труда узнать все мои тайны. Мне до сих пор не понятно, что сейчас произошло, но эта сладкая пытка была уж очень коротка. Моей груди не хватает твоих прикосновений. Ты смотришь на меня, сжимаешь губы тонкой линией, пытаясь подавить улыбку, и намекаешь заглянуть в карман. Мне ничего не остается, как посмотреть, что ты там спрятал. Достаю белый конверт, через который виднеются прямоугольные бумажки. На затылке неприятно закололо. Из моих губ вопрос срывается сам по себе. — Это… деньги?! Я не верю, что спросил это так прямо, но продолжаю смотреть в упор. Прекрасно помню, как часто ты говорил о том, что хотел бы за многое меня отблагодарить. Дорогой мой человечек, все, что я сделал для тебя, было моим собственным решением и, раз уж на то пошло, для меня это было гораздо выгоднее, чем для тебя. И все же… Неужели наша связь для тебя измеряется в деньгах? Чувствую, как мои мысли проносятся бегущей строкой на моем лице. — Нет! — твое удивление настолько искреннее, что я моментально вычеркиваю все предыдущие мысли из своей головы. — Это лучше. Лучше. Так хочу верить, что мы оба знаем, что для нас обоих лучше. Одни говорят, что противоположности притягиваются, другие верят, что людей сближают общие интересы и увлечения. Что насчет нас? Мы не противоположные, но довольно разные. Твои увлечения меня привлекают только потому, что они рождают интерес в тебе. Я с особой осторожностью задаю этот вопрос даже в своей голове: "А… что тебя притягивает ко мне?" — Это билеты на твою любимую Фабиан. Мягко объясняешь ты, не дождавшись от меня слов. Я давний поклонник Лары Фабиан. Ее яркий образ пропитан неподдельной преданностью своему творчеству. Ее голос говорит на языке любви и страданий, вызывая во мне невероятный спектр эмоций, который я не всегда могу объяснить. Огибаю край бумажного конверта. — ..Тут два, — немного неуверенно произношу. Ты сразу сказал "билеты" во множественном числе, но только сейчас — увидев два, а не три или четыре… Только сейчас я почувствовал, как мне стало приятно получить этот подарок от тебя. Тем временем наша кабина достигла середины пути и плавно поползла на спуск. — Один для тебя, а второй для того, кого захочешь пригласить. Мне чудится, или ты и правда это пропел? Теперь мои губы расплываются в улыбке. Я уже представляю нас с тобой на концерте, где все аплодируют стоя великолепному женскому сопрано, а мои глаза смотрят на потрясающего тебя. Тебе безумно идут все оттенки серого, особенно графитовый. Мое воображение уже изобразило твою стройную фигуру в элегантном костюме с тонким галстуком поверх шелковой рубашки и с лакированными туфлями. Чем бы ты хотел дополнить свой образ? Какой-нибудь изящной брошью на пиджаке… или я мог бы поцеловать тебя прямо в губы, оставив на них сладкое послевкусие счастья, которое заставило бы тебя сиять еще ярче… Как же ты красив… Как же я очарован тобой. Я делаю едва заметный порыв к тебе, когда ты заговорил вновь. — Кстати, я и себе взял два. Надеюсь, он согласится. Первое, что я подумал — я, наверное, не совсем понял услышанное. Мне, словно от воды, заложило уши. Но ты продолжил говорить. Отдельными отрывками я разобрал про "ему больше нравится ходить в кино", потом ты весело засмеялся: "попытка не пытка", и вроде бы даже смущенно спросил моего мнения: "как думаешь, мы подходим друг другу?" В этом забвении я чуть не помял твой подарок. — Что.. что такое? — твой встревоженный голос вытащил меня со дна огромной бочки с мутной водой. — Все в порядке, — меня охватил внезапный стыд, словно я чудовищно опозорился перед любовью всей своей жизни. — Эй, ну я же вижу, что что-то не так. Ты очень участлив. Но мне сдавливает в груди, поэтому я хмурю брови. Я продолжаю любить твой голос и твое серьезное лицо, обращенное со всем вниманием ко мне. — Правда, видишь? Черт. Как же тошнотворно дрожит мой собственный голос в этом вопросе. Наверное, в любом случае, я предпочту тебе поверить. Даже если буду наверняка знать, что это не так. Как можно не верить тому, о ком часто думаешь? — Конечно, я же твой друг. Вот так — безропотно и ласково — ты вонзаешь мне нож прямо в цель. Я где-то читал, что мозг способен воспринимать только один источник боли за раз. Стало быть, если я сейчас покалечу себе руку или ногу, мне станет легче в груди. Ты выбрал такое красивое место. Стекло и полировка блестят в свечении алого заката. Я не хочу ничего портить и выставлять себя придурком. От волнения в моих глазах все плывет эффектом боке. Я придумал нашу особенную связь и жил в ней, словно ты обо всем знал. Значит, пришло время уточнить. — Тогда… — делаю к тебе шаг, затем второй. Я не хотел тебя пугать приближением, но ты начал руками машинально искать опору за своей спиной, пока не упал на сиденье у стенки кабины. — Пожалуйста, рассмотри меня получше. Наклоняюсь прямо к твоему лицу, упираясь ладонями в металлический поручень позади тебя. Мои руки с обеих сторон перекрывают тебе выход из этого напряжения. Это первый раз, когда я не скрываю своих чувств к тебе, а напротив, пытаюсь передать их через эти несчастные несколько сантиметров между нашими лицами. Твой взгляд со сдвинутыми бровями хаотично бегает по всему моему телу, пока не замирает на уровне моих сосредоточенных глаз. Я замечаю, как мгновенно расслабляется твой лоб и разглаживаются межбровные морщинки, а твой взгляд наполняется тяжестью и влагой. К тебе так быстро пришло осознание, хотя я не произнес ни слова. — О Боже… — с придыханием шепчешь ты и беспомощно накрываешь свое лицо руками. — Прости меня. Я продолжаю нависать над тобой. Часть меня благоговеет от этой близости и откровенности. Я безмолвно признался тебе спустя столько времени. Мне одновременно легко и очень тяжело. Потому что самое последнее, что я бы хотел увидеть, так это твои слезы. — За что ты просишь прощения? Этим вопросом я сохранил свою гордость. Вместо него ты мог бы увидеть, как я прошу тебя никогда не просить прощения передо мной. Я слишком высоко ценю тебя. — За то, что был слеп. Ты бесподобный. С тобой никто не сравнится. На интуитивном уровне я знаю, что ты это тоже знаешь, и это меня радует, словно это как-то касается меня самого. Ты не способен притворяться и оправдываться. В тебе нет фальши. И меня это подкупает так сильно, что я теряю рассудок. Ты поднимаешь на меня свое лицо полное печали. Твои глаза покраснели, а радужки стали ярче. Мое сердце разрывается. — Но… ты же можешь это исправить, — сжимаю поручень до выступающих белых костяшек на руках, и сам распадаюсь на части, — правда ведь?.. — Я... не могу ответить тебе взаимностью… Я вижу твою боль. Чувствую ее. Но она отличается от моей. Мой мозг отказывается верить в то, что я ничего больше не могу поделать. Трепетно касаюсь своей ладонью твоей влажной щеки. То ли мои руки настолько ледяные, то ли ты весь горишь. Ты даже не вздрагиваешь от прикосновения, будто мои действия предсказуемы. — Прошу тебя… — мне уже наплевать на то, как звучит мой охрипший голос и как жалко я выгляжу со стороны. Я теряю нечто больше, чем самоуважение. — Моей любви к тебе хватит на нас двоих… Никогда бы не подумал, что в самый ответственный момент буду говорить именно эти слова, чтобы удержать того, кого люблю. Ты растерян. Тихо вздыхаешь и приоткрываешь рот. Мой взгляд сразу же падает на твои губы. Уверен, что вожделение в моих глазах сейчас совсем некстати, но я не могу совладать с собой. Сжимаю твое лицо обеими ладонями. Еще совсем немного и я поцелую тебя… — Так… нельзя… — жмурясь от страха, всхлипываешь ты и с силой хватаешься за мои запястья в попытке предостеречь меня от задуманного. Я стискиваю свою челюсть, отчаянно упираясь своим лбом в твой. С горечью смотрю на твои искривленные болью губы. С твоих ресниц стекают новые слезы. Что же я наделал? Как смог позволить себе эту слабость? Слишком болезненно мне дается вдох. Кажется, до этого я и вовсе не дышал. Кинуть бы это все в шредер, как черновик. Сколько их было в моей голове… А ведь многие из них казались идеальными… Какой смысл в той идеальности, которой не суждено осуществиться? Я отпускаю твое лицо, отворачиваюсь и отхожу к окну. Совсем скоро мы подъедем к посадочной станции канатной дороги. — Пожалуйста, прости мне мою глупость… мой подарок оказался жестоким. Мне слышатся тревожные ноты в твоем голосе. Пресекаю мысль о том, что тебе меня жаль. Умоляю, не жалей меня. Оставь мне хоть немного чувства достоинства. Я сдерживаю теперь свои собственные слезы. Что… ты обнимаешь меня со спины… зачем ты это делаешь? Я резко отрываю твои руки от себя. Ты шокирован. — Не обнимай меня! — твердо заявляю я. — Если ты еще раз прижмешься ко мне-… Я замолкаю на полуфразе. Возможно, мне только показалось, но я увидел в твоем взгляде что-то, что заставило меня задуматься о моих чувствах к тебе еще раз. И проверить твои ко мне. — Я не смогу отпустить тебя… добровольно. Ты дрожишь, как маленький пушистый котенок с распахнутыми каре-зелеными глазами. Видимо, ты правильно меня понял, так как опустил свою голову и крепко сжал пальцы. Догадываюсь, что ты будешь чувствовать вину за свое неосторожное действие, не подозревая, что я добивался иного. Клянусь, я хотел, чтобы ты обнял меня снова. И каждую твою вину я бы без раздумий взял на себя. — Ты очень дорог мне. Я не хочу терять тебя… — еле слышно проговариваешь ты. Ты смущен. Тебе неуютно. И тебе страшно. Я понимаю тебя. И так же понимаю, что тебе страшно терять не меня, а нашу дружбу, которая приносила тебе удовольствие, а для меня стала невыносимой. Я никогда не стану с тобой спорить. — Ты для меня всегда был дороже, — мой ответ звучит эхом в моей голове. Я усмехаюсь, будто ничего не случилось. Так всегда легче сгладить неприятную концовку. Ты выискиваешь в моем ответе добрый знак. Впервые за эту короткую поездку прячу от тебя свой взгляд. Наша кабина прибыла на станцию. За окном начало стремительно смеркаться. — Я позвоню ребятам и извинюсь за свой внезапный уход. Думаю, очевидно, что я не смогу продолжить вечер в компании. Направившись к выходу, ощущаю твой взгляд на своей спине и оборачиваюсь. — Прости… — не могу оставить недосказанность, — что не смог стать для тебя настоящим другом. Ты хочешь что-то сказать, но потом просто выдыхаешь, не найдя нужных слов. Честно, я и сам не знаю, что можно было бы еще добавить. Главное, что мы поняли друг друга. Я вышел из кабины первым. Больше не оглядываясь. Нет, это не было киношно гордо. Я шел уверенно медленно. Продолжал быть влюбленным болваном, теплящим полумертвую надежду, что ты пойдешь за мной. И сам над собой беззвучно смеялся. Это и есть то «лучшее» для нас с тобой? Когда я вышел из здания на улицу, мне все же пришла в голову одна мысль. "Между нами ничего не случится!" Это удачно звучит в любом случае. Между нами ничего не случится, мой дорогой. Ни горя, ни радости, ни любви… Я проведу еще много бессонных ночей, прокручивая этот день и многое другое, связанное с тобой. Но, после всего этого, чтобы ни произошло, я, все же, оставлю себе один маленький рудимент нашей истории — я всегда буду тобой восхищаться.