после победы

Яблоки раздора 21 декабря — День зимнего солнцестояния Шел легкий снежок, в городе вовсю царила атмосфера Рождества: все дома, магазины и даже самые мелкие лавочки были украшены всевозможными гирляндами, венками, огоньками. Особенно красиво было по вечерам, когда Нью-Йорк вспыхивал множеством разноцветных огней; именно тогда казалось, что ты попал в настоящую сказку, где нет никаких проблем, а царит только добро, мир и покой. Прошло около двух месяцев с тех пор, как Перси вернулся в город, а если быть точнее, то в лагере он пробыл ровно неделю с того момента, как ему поручили ученицу. По истечении этого срока Хирон велел ему возвращаться домой, но отправили не только его, но и Аннабет. Джейсона и Пайпер послали вместе с ними в качестве наблюдателей. Кентавр посчитал, что в лагере им сейчас делать нечего, надо отвлечься и пожить жизнью простых смертных. Учеников у них не забрали, а отправили вместе с ними. Ник жил у своей матери, но регулярно виделся с Аннабет или Перси, но никогда не видел их вместе. Лина же вообще жила в доме Джексонов. Поскольку ее отец погиб в автокатастрофе около полугода назад, ей некуда было идти, кроме лагеря, но Хирон поговорил с Салли, и Лину приютили у них в доме на некоторое время. Рейна, Фрэнк и Хейзел вернулись в лагерь Юпитера: у преторов были свои обязанности, а Лео вместе с Калипсо остались в лагере — девушка помогала своему парню привести бункер в порядок. Пайпер и Аннабет с утра договорились встретиться в кафе и немного поболтать. Пайпер пришла чуть раньше и заняла столик у окна, размышляя над словами, что ей сказал Джейсон, но она так и не решила, стоит говорить об этом подруге или нет. *** Джейсон сидел на траве, а голова Пайпер лежала на его ногах. Они просто болтали ни о чем, как взгляд парня резко изменился, стал каким-то беспокойным. — Джейсон, что-то случилось? — Дочь Афродиты приподнялась и приняла сидячее положение. — Нет, все в порядке. — Я же вижу, что что-то не так. Можешь обманывать кого угодно, но не меня. — Ладно, но я обещал Перси, что никому не скажу. — Это связано с Аннабет? — Нет, но ей Перси запретил об этом говорить. — Говори уже, хватит тянуть кота за хвост. Сейчас ты только меня пугаешь. — В общем, с Перси что-то неладное. Странности начали происходить еще до того, как мы победили Гею — тогда я списал все на Тартар, но сейчас стало еще хуже. Мы решили потренироваться, и вдруг он падает, и, хватается за голову… Мне кажется, ему было очень больно в те несколько секунд; в тот момент мне стало не по себе. Потом это повторилось еще раза два. Мне это не нравится, а Перси просто отмахивается и просит никому не говорить, якобы не хочет быть причиной для беспокойства. — Плохо дело. Единственный человек, который может переубедить этого упрямого барана — Аннабет, но они сейчас даже не знаю, в каких отношениях. Но одно я знаю точно — если это будет повторяться все чаще и чаще, то нужно рассказать ей, иначе я боюсь представить, к чему это может привести. *** — Эй, планета Земля вызывает Пайпер. — Дочь Афины щелкала пальцами перед глазами подруги. — О, привет. Извини, я задумалась. — Ладно, допустим, я тебе верю, — блондинка плюхнулась на место напротив. — А теперь выкладывай. — Ничего, забудь. — Как я могу забыть, когда у тебя было такое озабоченное лицо? — девушка улыбнулась. — Я понимаю, ты за меня очень беспокоишься, но, по-моему, уже нет ничего в этом мире, чего я бы не пережила. — Не уверена, что ты захочешь об этом говорить, — дочь Афродиты старалась уйти от темы, но какая-та ее часть надеялась, что все-таки она решиться и все выложит. — Я так понимаю, речь пойдет о Перси. Тут уже нечего говорить: слишком много воды утекло. У него была масса возможностей все вернуть, но за то время, что мы вернулись в город, я не получила от него даже СМС, ничего, просто пустота. Значит, я ему не нужна. — А ты не думала о том, что он чувствует то же самое? — Нет, потому что я звонила один раз, а трубку взяла Лина и сказала мне забыть его. — С каких пор ты слушаешь каких-то девиц? Он ведь мог даже и не знать, что ты звонила. — Я устала, мне уже кажется, что нам просто не суждено быть вместе. Хотя я все еще на что-то надеюсь, в глубине души. Порой мне кажется, что вот он войдет в мою комнату или позвонит, но ничего этого нет, поэтому я просто смирилась. — Кажется, я знаю причину, — Пайпер глубоко вздохнула. — Прости Джейсон, я больше не могу молчать. Надеюсь, Перси меня не возненавидит. — Пайпс, ты меня пугаешь. Случилось что-то серьезное? — В общем… — девушка пересказала свой разговор с Джейсоном. — Что это все значит? Я-я не понимаю.… Ни о чем подобном не слышала, никогда. Я должна с ним поговорить, чего бы мне это не стоило. — Вот теперь я узнаю свою подругу. *** Эмпайр-стейт-билдинг, шестисотый этаж, Олимп, тронный зал. — -Итак, объявляю совет богов открытым! — проговорил Зевс. — Главная тема заседания — награда для героев, благодаря которым мы победили Гею. — Кхе-кхе, — прокашлялся Посейдон, — будет вернее сказать они победили Гею. Мы вообще пребывали в, скажем так, раздвоенном состоянии, а кто-то вообще закрыл Олимп и… — Как же мой дорогой братец любит тыкать меня во что-нибудь носом. — Учусь у лучших, — бог морей сразу же ответил, не задумываясь. — Так, о чем это я, — задумался царь богов, - ах да, награда. С кого начнем? — У меня появилась идея, как наградить моего сына, — первым решился Гефест, — Лео Вальдеса, я предлагаю… — А что это твоего сына первого награждать? — начала возмущаться богиня любви, — моя дочь больше этого достойна. — Тише, ты забыла важную вещь, — перебил ее Арес, — сначала награждаем слабаков, а самых сильных нужно оставить на десерт. — А ну хватит! Что за балаган устроили!!! — взревел громовержец, потирая виски. — Лео так Лео, — а шепотом добавил, — мой сын сильнейший, поэтому его наградим последним. — Что-что ты сказал? — переспросил Посейдон. — С каких пор Джейсон сильнейший? — Он всегда был сильнейшим, разве нет? — Ты моего сына со счетов не списывай, он не раз твой зад прикрывал, — возмутился повелитель морей. — Ничего не желаю слышать об этом выскочке. Ему была оказана великая честь, а он отказался, да и, к тому же, заставил нас поклясться на Стиксе, и диктовал свои условия! Это уму непостижимо! — Он действовал в интересах всех полубогов, а не в своих! К тому же ты знаешь, что это все из-за той девчонки — дочери Афины. — Не смей трогать мою дочь! — возразила богиня мудрости. — Я была бы рада, если бы твой сынуля держался подальше от нее. — Да? А кто заставил ее следовать за меткой Афины? Из-за кого она столько пережила? Еще и в Тартар упала и прихватила моего сына! — Посейдон начал выходить из себя. — Его никто не заставлял, — буркнула богиня. — Ты тут о чувствах говорил, — Зевс вернулся к спору, - ну и где они сейчас? — Ну… сейчас они переживают сложный период, с кем не бывает. — Ха-ха-ха, — рассмеялся бог грома и молний, — а вспомни хотя бы последнее сражение, когда Джейсон спас его? — Да-да, а Пайпер спасла Аннабет, — богиня любви вставила свои пять копеек. — Хватит там! — взревел Арес. — Самый сильный — Фрэнк, он сын бога войны и в нем течет кровь Пилоса. — Да, а еще самый слабый, — хихикнул Гефест, — чиркнул спичкой, поднес к кусочку деревяшки и все, нет твоего Фрэнка. — Не смешно, это нужно для баланса! И сейчас деревяшка находится в огненепроницаемой ткани. — А кто его дал твоему сынуле? — с издевкой сказал Гефест. — Правильно — Лео. — Ладно, как ты хотел Лео наградить? — спокойно спросил Зевс. — Хорошо, — перебивая Гефеста, согласился царь богов. — Кто следующий? Тут повисла полная тишина: никто не говорил, поскольку признал бы своего ребенка слабейшим. А тем временем Гефест вернул Лео корабль: на самом деле он давно его усовершенствовал, потому что знал, что он понадобится полубогам уже очень скоро. Только три бога знали о том, что вот-вот может произойти — Гера, Янус и Гефест, потому что подслушал. Конфликт неизбежен, а предотвратить его могут только полубоги; это единственная надежда, если только им это под силу. *** — Ты уверена, что это неизбежно? — Гефест показался из укрытия. — Да, так гласит очень древнее пророчество — о нем мало кому известно, даже большая тройка его не знает. Оно появилось в те времена, когда еще правили титаны. — И что же оно гласит? — Я точно не знаю, слышала только обрывки.… Если вникнуть в самую суть, то начнется война, предотвратить которую почти невозможно, но есть только один шанс. Один герой может это предотвратить, тот у которого мы все в долгу, но которого почти все недолюбливают. Если ему удастся обмануть судьбу, то мир будет спасен. Мне снова приходиться ставить на него, на Персея Джексона. — Но почему это именно он? — Потому что именно перед ним совсем скоро готова открыться одна из двух дверей, — в разговор вмешался Янус. — Ему нужно очень постараться, ведь ни одна из дверей ему не понравится. *** — Может, следующая Хейзел? — спросил Зевс. — Эй, не недооценивай мою дочь, да и сына тоже: они мои дети, и сильны как никто другой! — Аид был в бешенстве. — Ты всегда ненавидел меня, даже убил мать Нико, а все из-за вашего чертова договора! Сами же свою клятву и нарушили. — Талия и так заплатила высокую цену за это, — пытался оправдаться Зевс. — А вот Перси? — Не смей трогать его! — Посейдон ударил трезубцем об пол. — Он до сих пор расплачивается за это; вспомни хотя бы то, что твоя женушка стерла его воспоминания и закинула в другой лагерь, потом он вообще в Тартар упал, а до этого сражался с Кроносом! Вам мало?! — Не надо все в одну кучу сваливать, на его месте мог быть кто угодно! В следующие минуты началось то, что нельзя назвать мелкой семейной ссорой. Все кричали и обвиняли друг друга. Примерно через час они начали применять силу. — Это во всем твой сын виноват! — ревел Зевс, метая молнии. — Ты всегда обвинял его, даже когда он спасал твой зад! Ты никогда не признаешь его, потому что он мой сын, а не твой! — со злобой ответил Посейдон, вызывая бурю. — Отлично, я объявляю войну! Только сомневаюсь, что кто-то примет твою сторону. — Ошибаешься братец, — ответил Аид, — я давно жажду мести, и пойду на все, чтобы осуществить ее, даже объединившись с этим морским придурком. Боги разделились на два лагеря, началась война. *** Перси прогуливался по вечернему городу, пытаясь собраться с мыслями, но не мог. Плохое предчувствие не покидало его уже несколько дней. Снег шел целый день, одевая все здания и улицы в белоснежные наряды, а при свете разных огней казалось, что он блестит, очаровывая своей неописуемой красотой. Но полубогу не было дела до красоты: проблемы, свалившиеся на него, не давали отдохнуть, даже просто отвлечься. Не понимая как, он оказался неподалеку от Эмпайр-стейт-билдинга. Видимо, интуиция у него сегодня была на высшем уровне, потому что здание сотрясалось. Перси показалось, что еще немного, и оно не выдержит, просто развалится. Недолго думая, он решил подняться на шестисотый этаж, но там его ожидал шок. Олимп лежал в руинах, не играло музыки, стояла мертвая тишина. Здание ожидало еще одно потрясение: упала статуя, разбиваясь вдребезги. В этот момент Перси понял, что начал сбываться его кошмар. Боги начали войну. Сын Посейдона поспешил покинуть здание, потому что боялся оказаться похороненным заживо. На улице обстановка была не намного лучше, потому что пошел ливень. Да, снег вместе с ливнем, вы не ослышались. Черные тучи заполонили небо, сверкали молнии, гремел гром. Ветра дули в разных направлениях, словно боролись друг с другом, хотя, скорее всего, оно так и было. Перси еле двигался, потому что его сносило, а по лицу хлестал дождь. Парень за пару минут промок до нитки; сейчас его била дрожь. Способность оставаться сухим не работала. Волны океана вздымались на несколько метров; люди пытались скрыться в помещениях, были слышны крики и звуки сирены. Если бы не ветра, то толпа просто носилась бы в панике, но при такой силе это было невозможно. Мир настигла катастрофа. Перси вспомнил, что дом Аннабет находится в паре кварталов отсюда. Он хотел ее предупредить. Через час он едва добрался до пункта назначения, его трясло от холода, губы посинели. Дрожащей рукой он нажал на кнопку звонка. Ему не пришлось долго ждать: Аннабет почти сразу открыла дверь. — Перси? Что с тобой случилось? Почему ты мокрый? — Аннабет, все еще хуже, чем я думал. Боги начали войну, Олимп лежит в руинах, а на мне ты видишь последствия. — Что? Не может быть, почему? — Я не знаю, — парень опустил глаза. Ему не хотелось, чтобы Аннабет опять страдала. — Проходи, тебе нужно согреться и надеть сухую одежду. Потом все обсудим. Дочь Афины закрывала дверь с мыслью, что началась война богов, смогут ли они справиться с этим?