***
В комнате витал ужасный запах алкоголя и сигар. Окна закрыты плотными тёмными шторами. На полу разбросаны деньги, некоторые порванные, некоторые в свежей крови. Вдоль стены стоит сервант, стекла в нём давно выбиты, а где ещё остались, отверстия от пуль. Напротив шкафа стоит диван, в некоторых местах порванный, и видно, как из щелей торчат пружины. Здесь находятся два человека. Один угрюмо смотрит в потрескавшийся жёлтый потолок, а второй стоит напротив и пытается собраться с мыслями. – Лёша, хватит. Тебе самому не надоело? Всем сейчас сложно, но не нужно со всеми грязнуть в этом смраде. – Дарен сжимает рукав собственного пальто. Ему очень-очень страшно, но он очень хочет помочь своему брату. В его душе всё ещё горит надежда, что он сможет вразумить Лёшу и всё будет хорошо. Как раньше. – Мне тебя не хватает, Лёш.. Я скучаю, сильно. Пожалуйста, приди в себя. Я-я очень хочу видеть живого тебя! Донской не обращает внимание на душевную тираду своего брата, это продолжается на протяжении года. Может больше. Сейчас ему так хочется чтобы эта назойливая личность ушла из его квартиры и не приходила больше никогда. – Уходи. – это единственное, что он скажет. Он поднимается с кресла, то болезненно скрипит, а из кармана выпадает пистолет. Он громко ударяется о деревянный пол. Донской встаёт напротив Дарена и смотрит на него сверху вниз. Он определённо чувствует превосходство и животный страх. Это не может не льстить. Брат отступает на два шага и громко сглатывает накопившуюся слюну. – Лёша, пожалуйста, пожалуйстапожалуйстапожалуйста. М-мне очень страшно. Мне страшно за тебя. Вернись ко мне, Лёша. – силуэт Дарена начинает расплываться. Комната меняется, стены начинают сдвигаться, с потолка капает чёрная вязкая жидкость. Вся мебель начинает плыть и превращаться в тёмные сгустки. Со всех сторон слышится неразборчивый шёпот. Лёша крутит головой, пытается понять, что происходит. Он запинается о пистолет и падает на пол, пачкаясь в жиже. Лёша в ужасе смотрит на пистолет, что распадается на мелких букашек и те ползут куда подальше. Он чувствует, что некоторые из них находятся на нём, они обвивают его, перебирают своими маленькими противными ножками и прячутся в его теле. Он чувствует, как те вгрызаются в его кожу и копаются в его органах. Донскому хочется выплюнуть этих маленьких тварей. Он кричит. Ему больно. Лёша падает на пол, продолжает смотреть на потолок. Он закрывает глаза, в надежде проснуться от кошмара в прогнившем кресле. Из сна его вырывают холодные липкие руки. Донской смотрит на чёрный силуэт перед собой. Существо наклоняется ближе и открывает рот. Оно истошно кричал голосом его брата. – Это ты виноват, Лёша!!! Только ты! Я ненавижу тебя! Я ненавижу! Ненавижуненавижуненавижу!!! Лёша просыпается, он тяжело дышит, а глаза бегают по комнате. Мужчина трет лицо, пытаясь избавиться от ощущения липкого кошмара. Он встаёт с кровати и подходит к окну, хочется проветрить голову и затолкать ужасные воспоминания подальше в угол черепной коробки. Улица встречает его тишиной, в ушах звенит и непонятно ото сна или так всегда было. Лёша стоит у окна довольно долго. Он осматривает утренний город. Старые хрущёвки мозолят глаза. Ветер медленно качает ветви деревьев и это шум листьев нарушает мёртвую тишину. Они медленно качаются и лучи яркого солнца иногда касаются лица Донского. Сигарета медленно тлеет в руках, он так и не прикоснулся к ней. А зря. Это была последняя сигарета в квартире, придётся идти в магазин. Лёша медлит, всматривается в даль, в окна чужих квартир и слушает природу. Неожиданно уши улавливают странный звук. Непохожий на все те, что окружали его до этого момента. Это был рёв мотора и визг шин. – Совсем уже из ума выжил.. – звук исчезает также быстро, как и появился. Донской думает, что его мозг пытается заставить его думать, что он не один в этом мире. Ему определённо нужно развеяться и сходить за сигаретами и печеньем. На улице душно, а в машине ещё хуже. Лёша открывает окна, заводит авто и тут же включает кондей. Он сидит в кресле, почесывая подбородок и ждёт когда движок протарахтит. Он хлопает дверью и вжимает педаль в пол, выруливая на пустую дорогу. Донской едет по призрачному городу и представляет тот звук, что слышал в квартире, он почти уверен, что они идентичны с тем, что издаёт его машина. Он смотрит, как стрелка уровня горючего медленно опускается, но Лёше всё равно, в его распоряжении целый город, все машины принадлежат ему. Мужчина глядит в зеркало заднего вида и ему чудится, что позади него промчалась иномарка. Серая, с выбитым стеклом на заднем сиденье. Она точно ехала к заправке, Донской помнил, он не раз там бывал. Резкий поворот, бампер почти поцеловал фонарь и Лёша преследует «чужака». Погоня будет недолгой, с его то скоростью и расстоянием до заправки. Он видит, он отчётливо видит силуэт человека. Донской не ждёт пока остановиться до конца машина и на ходу выпрыгивает из неё. – Эй! Стой! Стой! Пожалуйста!!! – он машет руками, а парень не обращает внимания, продолжает заправлять машину. Донской подходит ближе и тут же останавливается, когда слышит щелчок и на него направляют макарыча. – Ещё одно движение и я пристрелю тебя. – холодно и коротко. Лёша усмехается на эти слова и даже поднимает руки показывая своё поражение. – Да ладно тебе, мы с тобой одни единственные на планете и ты хочешь убить потенциального собеседника? – Лёша гаденько улыбается, он видит как чужая рука подрагивает, а глаза изучают его. – Кто ты? – парень перекладывает макарыча в другую руку, а освободившейся вытаскивает заправочный пистолет и закрывает бак. – Обычный ростовчанин, Лёшка Донской. – он улыбается бодро, опускает руки и уж хочет подойти ближе, как отскакивает на несколько шагов. Пуля просвистела возле уха и попала прямо в лобовое стекло. Донской смотрит ошарашенно. Всё не так просто как он думал. – Я ж сказав не рухатися. – Спасибо за сломанную тачку, она была моя любимая. – да он играется с ним, как с ребёнком! У парня уже глаз дёргается. Он ведь только что мог лишить его жизни! – Ты!.. Ты совсем ненормальный! – парень вскидывает руки и смотрит на Лёшу, как на полного идиота. Он вздыхает, пытаясь вернуть себе самообладание и медленно подходит к Донскому. – Что тебе нужно? – Не знаю. Не я же несколько лет жил один, не с кем не разговаривая. – Не ухиляйся, козачок. – их разделяет один шаг и дуло пистолета. – А сам-то подумай. Никогда не хотел встретить в этом пустом мире человека? – Лёша опускает руки и смотрит в ясные голубые глаза, под которыми залегли тёмные пятна. – Господи. – парень убирает макарыча в карман брюк и трет лицо руками. Он глубоко вдыхает и выпрямляется. Разворачивается и уходит к своей машине, Донской смотрит ему в спину с недопониманием. Его так просто оставят? – Чего ты там встал? Я не буду тебя ждать. – Он открывает дверь машины и опираясь на неё, смотрит исподлобья на Лёшу. Тот же сразу смекнул, что к чему, быстро подходит и уже собираясь сесть ему говорят. – Евгений Дунайский. – Что? – Имя моё, Алёша. – Женя закатывает глаза и садится за руль.***
– Мда-а-а квартирка не в лучшем состоянии.. – Дунайский стоит посреди однушки и подсчитывает когда переедет от сюда. – Лучшая квартира, такую ты больше нигде не найдешь, Женечка. – Донской подходит со спины и обнимает за плечи. Женя напрягается моментально, не привык ещё. Он мажет взглядом по полу и с отвращением смотрит на ползущего таракана. Тот замечая приход людей старается быстро спрятаться, но не успевает. Его настигает Лëшин ботинок, Дунайский отчётливо слышит как тот хрустел. Его начинает мутить, а желание покинуть квартиру вырастает с каждой секундой. – Тварина ползучая, не как не могу избавиться. Женя вырывается из тёплых объятий и отправляется на кухню. Та оказывается закрыта, но дверь легко поддалась и в лицо ударил смрадный запах помоев. Он заходит в комнату и наблюдает пристанище ползучих тварей. Всё как в типичном выпуске «Мужское/Женское»: гора немытой посуды, заваленный бычками подоконник, всюду сантиметровая пыль, на полу вода от растаявшего холодильника, а в нём скорее всего догнивают продукты, но Женя не хочет это проверять. Он хочет покинуть это место как можно скорее. Оборачивается, чтобы выйти, а тут Донской вырос и смотрит так будто первый раз кухню видит. Дунайский толкается, выходит в зал и бежит к окну, высовывается, чуть-ли не выпадывает из него. Дышит тяжело и пытается от головокружения избавиться. Лёша сзади подходит, поджимая губы и смотрит с сочувствием. Женя поднимает на него взгляд полный ужаса. – Алëша, це якийсь пиздець.. – он не верит, что можно жить так! Даже он своей родной Одессе лучше жил. – Я не представляю, что ты сделал, чтобы так засрать бедную кухню. – Да ничего я не делал, ёмаё. Я когда пришёл, она такая была! Клянусь, Женечка!***
Лёша так и не смог понять время. Он всё также жил, не понимая какой день проходит. Первые несколько.. Первые моменты такой жизни он пытался отмечать дни в календаре, считать какой проходит год и как долго длится его заточение в вечной тишине. Он бросил это в сентябре, он точно помнил тот день. Лёша перестал считать и действовал интуитивно. Интуитивно праздновал Новый год, интуитивно справлял день рождение, интуитивно заливал себя алкоголем, когда чувствовал, что именно в этот день его лишили всего. Его мир стал серым и размытым. Глаза заволок густой дым сигарет, а разум находился под градусом. Но сейчас всё изменилось. В его жизни, такой скучной и тихой, появился Женя. Такой хорошенький громкий Женя. Теперь в***
Женя просыпается от сильной хватки на руке. Он медленно поднимается и трет свободной рукой лицо громко зевая. Какое-то время Дунайский бездумно смотрит в одну точку, а после переводит взгляд на Лёшу. Лёша хмурится во сне, у него лоб горячий и влажный, он дышит тяжело и вертится из стороны в сторону. У Лёши на лице ужас и страх. Он шепчет еле слышное «Женя.» И Дунайский ложится возле него и гладит по лицу и волосам. Он шепчет, что-то про любовь и счастье. Лёше снится тот сон. Он снова в комнате, он снова кричит и бьётся в агонии. Его брат нависает над ним и кричит, кричит, кричит. Лёше невыносимо. Лёше больно. Он зовёт того кто рядом ним, он хочет надеяться, что его услышат. Донской головой вертит, пытается уйти от липких прикосновений. Он закрывает глаза и истерически смеётся, а из глаз текут слезы. Он хочет обратно домой. В новый дом где он не один. Прикосновения на лице становятся другими. Они тёплые и нежные. Пропитаны любовью и заботой. Лёша глаза открывает и смотрит в чужие, такие родные. Женя аккуратно стирает дорожки слез и шепчет: – Ну все, коханий мій, заспокоюйся. – и продолжает гладить чужую щеку, от этого только сильные хочется разрыдаться. – Люблю тебя, Женя. – Я тоже, Лёшенька, я тоже.***
– Знаешь, Лёш. – Женя сидит на подоконнике, в одной ночной рубашке и курит, а на полу сидит Донской. Пытается всё починить старый проигрыватель. «Глянь чего откопал, Женёк! Без музыки скучно, а так веселей.» Который день то собирает, то разбирает. – Не знаю, жёнушка. Поделись знанием. – Лёша глазками стреляет и улыбается ярко. Женя поворачивается и смотрит на него, как на дурака. Такого любимого дурака. Дунайский отворачивается и выставляет перед собой руку, смотря как через пальцы проходят лучи солнца. Он какое-то время молчит, собираясь с мыслями. – Я чувствую, что мы не одни тут. Что в этом мире есть ещё кто-то, кто ищет других, таких как мы и он. – Женя спрыгивает с подоконника и подходит к Донскому. – Хочу найти их, Лёша. Лёша смотрит на Дунайского. В его глазах плещется надежда. Женя берёт чужое лицо в руки и смотрит вопросительно, знает ведь гаденыш, что ему не откажут. – Да хоть сейчас. – Женя улыбается счастливо и целует нежно Лёшу в губы. Аккуратный и невинный, но сколько в нём было любви и благодарности – известно только им. – Спасибо, Лёша.