Королева, ах, королева...

Когда она входила в зал, все почтительно склонялись перед императрицей. Воспитанная на вере в совершенство, никогда не терявшая лёгкой улыбки и царственной осанки, светлоокая всегда была идеальна. Волосы цвета пшеницы, хрупкие руки, большие ресницы... Она была аристократкой с рождения, и это чувствовалось. Рожденная царствовать и быть рядом с императором, служить на благо империи и быть правой рукой страны. Люди вокруг думали , что у нее идеальная жизнь, хотя для такого предположения у них имелась перед глазами только дворцовая роскошь, к которой императрица уже привыкла и не обращала на это внимания. Но мало кто догадывался, с чем на самом деле ей приходилось справляться. Ведь это истинное благородство императрицы – скрывать эмоции и чувства под маской бесстрастности и равнодушия. Она была холодна, её обвиняли в бесчувственности и недостаточности пылкости для мужа. Вот он и привёл себе наложницу. Во дворе все об этом судачили и обсуждали интересный случай. Им было всё равно на её чувства, люди бы даже обрадовались бы, увидев драму – во дворце интриги очень редки, а оттого не менее занимательны. А императрица терпела. Она мудрой была, знала, что слабости ей не простят. Стоит в нужный момент сделать вид, будто ничего не замечаешь. Потом промолчать, не ревновать... Империя – всего лишь работа, в которой могут быть незначительные трудности. Стоит больше внимания уделять делам и документам, даже если сделанное будет формально написано на имя мужа, м которым у неё нет никаких отношений уже давно... Навье тратит молодость на то, чтобы прятать её в кабинете, скрывать свою ранимость и красоту. Она всё чаще делает строгие причёски и никого к себе не подпускает в душу. Она прячет чувства " в футляре " и может позволить его снять только перед самой собой. Императрица засыпает в одиночестве в холодной постели. Никому не может рассказать о своих переживаниях – не поймут. У неё же всё есть. Власть, богатство, авторитет. Но что толку от этого, если она не может быть любимой? Надежда маленькой светлой птичкой улетает в окно, но оказывается подстреленной жестокими людьми. А Навье ведь даже о разводе попросить не может, за что себя жёстко презирает, но жалеет. Только сама себя... Никому бы не смогла раскрыться на самом деле. А император развлекается со своей новой пассией. Банальная история, совершенно обычная... Но оттого и не лишённая одиночества. Муж обвиняет её в том, что она не понимает его, не хочет встать на его сторону . Но ведь Навье была готова дать ему свою преданность и надёжность. Да, без страсти. Да, без преувеличенной нежности. Но – любовь. Он не заметил, решил проигнорировать, со временем сделав императрицу такой, какая она сейчас. И история о людях, чужих друг другу, но связанных троном, должна продолжать пожизненно. Навье здесь как в клетке. Она обречена стать заложницей титула, без свободы, но с множеством обязанностей. Замазывать слезы от пустых ночей пудрой и снова, улыбаясь, спешить на очередной дипломатический приём. Делать вид, что не о чем не осведомлена, в то время как сплетни быстрее того, как события действительно происходят, разлетаются по королевству. Что дала ей эта должность? Потерянную жизнь? Или – исполнение своего предназначения любой ценой, пусть и отсутствием семьи и близких людей. Она обречена стать " жестокой мачехой " для чужих детей, той, кто мешает чужому счастью своим присутствием. В такой ситуации и богатство, и шикарные дворцы Санкт-Петербурга не станут утешением. Пронеслись года над головою. Что же они сделали с тобою? Навье не стоит ничего ждать, ничего в её жизни и не изменится... Ей суждено прожить долгую жить. Да, править, погружаясь с головой в работу. Не испытать той самой лёгкости и юности, которая уходит с появлением одиночества. Жить только в своём же кабинете. Становиться всё больше и больше закрытее, серьезнее, равнодушнее. Медленно угасать. А ведь когда-то её считали самой прекрасной в империи. За счёт счастья в глазах и воздушности походки. Теперь этого нет. Юность и вера в любовь растворились во времени, отдав себя без остатка за место императрицы. Ей пришлось постареть даже раньше положенных лет и увянуть, оставшись напоминанием о неудачной истории императора и императрицы. Королева, ах, королева... Где твои локоны цвета пшеницы? Хрупкие руки, большие ресницы. Королева, ах, королева...