0
8 апреля 2023 г. в 21:40
Зажигалка ярко вспыхнула, озаряя оранжево-жёлтым пламенем мрачную, практически лишённую света туалетную кабинку. Кто запретил курить в студии, если всё равно каждый второй её работник, судя по закиданному бычками унитазу, ежечасно прибегает сюда именно за этим? Я раздражённо вздохнул и поджёг помятую сигарету — Томас, чтоб его, опять не посмотрел куда садился, прежде чем плюхнуться на мою покоившуюся на заднем сидении автомобиля последнюю упаковку. Идиот. Обхватив сигарету губами, я глубоко затянулся со сладким, ни с чем не сравнимым блаженством и закрыл глаза. Как же я хочу, чтобы всё это, наконец, кончилось — глупые шоу, истошно кричащие фанатки и изнурительные концерты. Мне уже надоело делать вид, будто такая жизнь меня полностью устраивает, хочется отдохнуть.
Дверь в уборную едва слышно скрипнула, и я замер, выдыхая дым в сторону, подальше от выхода из кабинки. Почему я не могу побыть в одиночестве хотя бы пять грёбаных минут?
— Итан? — до меня донёсся голос Дамиано, однако я не сразу понял, какой была его интонация. Думаю, больше всего это было похоже на раздражение. — Я знаю, что ты здесь. Эфир скоро начнётся, пойдём.
«Скоро» бывает разным. Ну уж нет, пусть подождут. Я вновь молча вдохнул пряный табачный дым, пытаясь игнорировать стоящего за дверью солиста моей группы, который сперва тихо топтался на месте, но в итоге всё же отказался принимать правила моей безмолвной игры и начал стучать ко мне в единственную закрытую кабинку.
Можно сказать, Дамиано нервирует меня сильнее всех. В большем из-за своих неиссякаемых наглости и нахальства, постоянно напоминающих о себе, особенно в разговорах один на один, когда он чувствует надо мной власть, ведь ему кажется, что он успешно раскусил мою ненависть ко всему, чем мы занимаемся. В такие моменты мне очень хочется схватить его за волосы и несколько раз приложить головой об стену. Я резко выдохнул сквозь сжатые зубы, пнул дверь ногой в ответ в надежде, что заставил Давида хоть немного вздрогнуть, и глянул в открытый унитаз, в котором лениво плавали небольшие окурки. Было бы здорово хотя бы разочек окунуть туда Дамиано, а то иначе он вряд ли перестанет мне докучать.
На самом деле мы с парнем можем нормально общаться, однако он не знает, что мне это неинтересно. Я прекрасно понимаю, что Давид является частью моей группы, и я должен поддерживать с ним, как и с Викторией и Томасом, хорошие отношения ради гармонии внутри нашего коллектива, но мне бы хотелось держать дистанцию и не сближаться ни с кем из своих так называемых коллег. Пусть мы знакомы ещё со школьных лет, я с самого начала стремился к отношениям, строящимся только на музыке. Я не друг для Дамиано, Томаса и Виктории, они просто люди, с которыми меня столкнула жизнь, и если бы на их местах был кто-то другой, я бы считал абсолютно так же.
— Может, тебе бы стоило попить успокоительные? — из-за двери послышался смешок.
Я бросил недокуренную сигарету к остальным и вылетел из тесной комнатки к дёрнувшемуся от неожиданности Давиду. Парень тут же отступил на несколько шагов назад, а я остановился напротив него, скрестив руки на груди.
— Ладно, шучу, — Дамиано снова усмехнулся, но сделал это менее радостно при виде моего раздражённого лица. — Я прекрасно тебя понимаю, я тоже очень устал, но, пожалуйста, не сливайся на финишной прямой. Нам осталось каких-то тринадцать концертов, и мы наконец отдохнём друг от друга.
Когда ребята основали группу, я был единственным, кто откликнулся на их объявление о поисках барабанщика. Получается, лишь мне одному тогда удалось разглядеть в этих троих нечто такое, из чего можно построить масштабный проект. Симпатичный солист, подающий надежды гитарист, привлекающая внимание как единственная девушка в группе басистка и я, человек, который с их помощью должен достичь своей мечты стать выдающейся мировой звездой. Разумеется, без кризисных моментов, когда хотелось бросить абсолютно всё и забиться в угол, не обходилось, однако у меня получилось крепко схватить свою казавшуюся недосягаемой цель после победы на треклятом Евровидении. Вслед за этим событием я начал желать большего — наград, интервью и всемирной славы, но, возможно, мне не стоило так сильно торопиться и требовать от группы того, что они, как оказалось, не способны вынести на своих плечах, ведь по этой причине отношения между нами охладели. Как же хорошо, что наша студия качественно звукоизолирована и никто не мог слышать непрекращающихся шумных споров, исходящих оттуда во время записи.
Ещё одной причиной того, почему мы не горим желанием общаться друг с другом вне работы, стала скука. В какой-то момент жизнь рок-звёзд превратилась в нудную рутину, состоящую из вечной дороги похожей на беличье колесо, и, разумеется, мы стали уставать видеть один одного изо дня в день.
— Хорошо, — я устало потёр глаза и махнул рукой. — Ты иди, а я догоню.
Дамиано как-то недоверчиво глянул на меня, но всё же промолчал. Через несколько секунд парень покинул помещение, а я подошёл к зеркалу и взглянул на себя.
Здорово, наверное, быть любимцем толпы за милое личико и скромную улыбку, но как же жаль, что я не такой, а фанаты влюблены лишь в фальшивый образ. Я включил холодную воду и, набрав немного в ладони, умылся. Иногда мне хочется снять маску и показать истинного себя, постоянно насмехающегося над привычкой подростков посвящать свои жизни кумирам, про которых на самом деле абсолютно ничего не известно, чтобы они наконец распахнули глаза и прозрели. Я всегда пытался казаться слегка стеснительным, добрым и заботливым, что в какой-то момент заигрался и сам стал верить своему приторно-сладкому образу этакой мамочки, вечно бегающей за малышнёй в лице Виктории, Дамиано и Томаса. Во мне даже однажды проснулось нечто вроде чувства ответственности за ребят, словно я действительно являюсь их родителем, но всё же гораздо чаще меня посещает желание медленно придушить каждого из них. Меня раздражает тот факт, что лучи прожекторов почти всегда направлены только на Давида и Де Анджелис, будто бы они, а не я, кирпичик за кирпичиком выкладывали стены нашего величественного дворца под названием Монескин. Именно я заставлял каждого работать, пахать как лошадь для того, чтобы оказаться там, где мы сейчас.
Мне нравится всё контролировать. Также мне нравится, что я держу каждого члена моей группы на коротком поводке, и что у них всех вместо ошейников удавки. Ребята сами не подозревают об этом, им кажется, что мы все независимы, ведь дружим буквально со школьной скамьи, однако они с самого начала были лишь ступенями к пьедесталу, место на котором я сейчас занимаю. Да, это выматывает, да, очень часто хочется убить себя и всех вокруг, но это того стоит. Купаться в ослепляющих лучах славы, видеть одержимость в глазах девочек-подростков, смотреть на них сверху вниз и чувствовать бесконечную власть. Пусть и приходится унижаться и притворяться, как они это называют, «булочкой с корицей».
Осталось всего тринадцать концертов, мы уже отыграли значительно больше, скоро конец. Да, это того стоит. Проводить время с людьми, к которым ты безразличен, но получать за это миллионы. Думаю, много кто променял бы свою обычную скучную жизнь на то, что имею я.
Холодной воде удалось немного смыть усталость, и я приподнялся от раковины, вновь осматривая своё влажное лицо. Мне нужно всего лишь продолжить поддерживать образ, всего лишь вкладывать всего себя в барабаны, всего лишь из раза в раз натягивать убедительную улыбку, чтобы после месяцев тяжелейшей работы почувствовать, как растёт построенная мной империя, поэтому я, как обычно, поправил воротник пиджака, слегка пригладил волосы и улыбнулся. Никто не узнает.