Собеседник.

Иногда просто хочется с кем-то поговорить. Нет, не пропахать себе все и так выкуренные лёгкие смехом с Клайдом, и даже не сотворить какую-то новую хрень по типу вылазки из Саус Парка с Кенни. Хочется обычного, здравого разговора с нормальным человек. Чего вряд ли можно добиться, зная, что в нашем Богом забытом городке хер найдёшь здравомыслящую персону. Но я нашёл её. Не её, его. Кайла Брофловски. Кайла, чёрт его подери, Брофловски. Самого что ни есть идеального, послушного, святого мальчишку. Чьи волосы больше похожи на птичье гнездо, в которое так хочется зарыться пальцами и вытряхнуть пару застрявших веточек, чьи глаза светлы и полны надежд, чьи мысли явно понятны и разобраны по полочкам. Которого нельзя было ненавидеть, хотя это делал практически весь Саус Парк. Включая меня. Правда, я и сам не понимал, что меня в нём так крайне раздражало. Может, его постоянно повышенный на тонах голос, звенящий в голове ещё несколько часов, словно колокол? Или же зелёная шапка, потрясающе сочетающаяся с цветом его глаз, колко режущая взгляд? Манера речи, эмоции, движения, успешность, достижения, выражение лица, губы, пальцы… Ничего из этого. Не из того, что мне дано понять. И всё же, он стал моим собеседником. Самым верным и отзывчивым из всех, кого я знал. То есть, я уже убедился в нём после первого разговора, когда он не послал меня с первых же реплик. Он мужественно терпел мои колкости и, что самое главное, абсолютную отстранённость от всего этого. Я уже было подумал, что он на одной волне со мной, но как только приоткрыл глаза и посмотрел на его сосредоточенное лицо, за которым прятался мозг, который отчаянно пытался анализировать мною сказанное, разочаровано вздохнул. Он не принимал тему также машинально, как я, и очевидно очень долго подбирал слова, чтобы продолжить диалог. После вообще казалось, что он не хочет со мной дальше иметь какие-то связи. Но в следующий раз он пришёл. С тем же добродушным выражением лица, улыбкой, робким «привет» и с новыми силами. Чтобы дальше их успешно потерять. В тот раз он большую часть времени молчал. А я-то стрекотал на все четыре стороны, да так, что в окно над нами явно долетали обрывки моих чёрствых ругательств. О том, какие люди тупые, как я всё это ненавижу и о том, как все меня задрали. И весь мой односторонний монолог был чистейшей правдой, открывшейся совершенно ещё незнакомому мне парню. А он слушал. Молчал и слушал, сосредоточенно смотря в пол, но иногда кидая нечитаемый взгляд на меня и мой к чёрту не затыкающийся рот. Я ни разу не оскорбил его, что было просто удивительно. Мои друзья бы точно подумали, что это не я. Да я и сам сомневался, до сих пор не веря, что умею быть таким разговорчивым. Да и как вообще набрался смелости вывалить всё на идеального, абсолютно беспроблемного Кайла Брофловски. Я не мог не удивиться, когда снова завидел рыжую макушку в невыносимой зелёной шапке прямо за углом. Я выискивая эти волосы в толпе других школьников и, конечно же, находил. Прикипал взглядом к фарфоровой коже и весёлой улыбке, напрочь забывая, что рядом со мной Клайд щебечет о своей девушке Бебе. К чёрту нужны эти отношения, если каждый божий день ты выжидаешь одного и того же человека, единственного, который тебя выслушает, за школой, пусть будет хоть выходной? Разве есть что-то важнее спокойных тихих разговоров у стенки, прислоняясь спиной к кирпичам и легонько улыбаться, слушая, как у него прошёл день? Когда-то он выглядел уставшим. Изнеможённым и дрожащим, да так, что даже ноги его не держали. В глазах отдавалось лишь огромное желание упасть на мягкую кровать и не вставать ближайших пять часов. Мы слишком сильно привыкли друг к другу, выжидающе переглядываясь в школе, ожидая лишь момента полной свободы и льющихся из груди слов. Я, как настоящий мужчина, возможно не самой правильной ориентации, подставил ему свои колени и плечо, на которые он, благодарно мурлыкнув, благополучно увалился. Ощущение не из самых приятных, когда на тебе лежит что-то тяжёлое, также трудно дыша, но есть и свои плюсы. Например, то, что я мог не стыдясь смотреть на своего уже-не-просто-знакомого. Подрагивающие ресницы, острые скулы и такой же красивый прямой нос. В нём всё было идеально, во всех смыслах. Он сам был создан будто из божьей плоти, настолько святой и невинной, что освещал весь мир. Мой мир. Мой маленький, тесный, тёмный мирок, в который без приглашения (и очень подло) ворвался, заливая ярким светом. Он светил только мне. Ведь я бы не позволил ещё кому-то покушаться на моего Боженьку. Когда только Кайл успел им стать? Когда я этого и не ожидал. Наше общение длилось, длилось и длилось, нагло крадя минуты существования в свои оковы. Приятные и тёплые. Я был совсем не против его общества, он — моего. И я знаю, он достоин большего и лучшего, чем я, хотя он сам меня выбрал. Я, Крейг Такер, заявляю: Кайл Брофловски — лучший собеседник!