Дубай. Вечное лето.

Алишер всегда, всегда и ещё раз всегда был собой. Вот и сейчас этот парень звучит ровно так же, как и пару часов назад, когда записывал сториз для подписчиков в запрещённой соцсети, с которой у него, запрещённого, произошёл настоящий мэтч. Тембр с обманной ноткой надменности, чуть грубоватое произношение и низкий, только успевший отойти от недавнего концертного срыва, голос. — Моя школа нахуй. Зверь! Со смачным звуком отбив размашистую пятюню, Данька улыбнулся. Не как для рекламных контрактов — искренне. В интернете Алишера заочно окрестили его заботливым папой, но на самом деле Даня был бы не против, чтобы его настоящим старшим братом с самого рождения был именно этот чел. Который будет мотивировать тебя и морально на зубах тащить, как только может. Потому что ты ему близок, а значит, он действительно верит в тебя. И во всё, что ты делаешь — даже если ты делаешь это хуёво. — Я ж проебал. — Зато как, нахуй! Бился до последнего! Горжусь, брат. Странно. Паровозом курит Морген, а дыхалка сегодня сбита у Дани. Согнувшись почти пополам, блондин упёрся руками в колени и медленно выдохнул. Тяжеловато стало? Нет. А что же тогда он дыхание так переводит, как будто на постоянке не занимается собой? Вопрос. Видимо, без ответа — безрассудный Данька принимал себя именно таким и не планировал меняться. Поболит и перестанет. Поплохеет и пройдёт. Девиз жизни. Куда каким-то проблемам с дыхалкой до устаканенного абсолюта личности. — Чё, идём? Хотя ладно, ща. И Морген, сам же задавший этот вопрос, пошёл к лежащему на спортивном настиле айфону. Чтобы опять залипнуть в телефон. Как такая мотивирующая личность может быть таким рабом своих привычек? Впрочем, не этим двоим решать. Двоим — это помимо Моргена. Выпершийся из дома за компанию Палагин, которого Данька уговорил фирменным "да давай" под предлогом свежего воздуха и "давайте потом куда-нибудь поедем все вместе?", вероломно разрушая спортивную атмосферу площадки, всё это время сидел у кирпичной стены прямо на настиле и наверняка курил свою ёбаную электронку. Прямо на настиле — потому что ему похуй, сколько стоят джинсы, да и вообще на всё. Наверняка — потому что Даня с Алишером были с головой в игре и ничего кроме мяча не видели. Курил электронку — потому что хоть и не наблюдали, но сладкий запах отголосками доносился до обоняния даже в пылу игры. Ёбаную — просто для красного словца. Даня никогда никого не осуждал и никогда ни к кому не цеплялся за привычки или поведение. Кроме Саши Стоуна, ладно. А, ладно. Не курит. Электронка рядом лежит. Сидит и смотрит. Не в телефон, не по сторонам — прямо на Даню. Будто знает, что сейчас тот его как раз спросит.. — Ассист! Даня упёр руки в боки и самому стало смешно. Такая ведь игра из простой разминки получилась. Надо же и Владу значимую роль присутствия придумать. — Ау? — Где полотенца? Влад непонимающе нахмурил брови. Смешное действо, если учесть, что бровей-то у него почти и нет. Белое-белое лицо с незаметными белёсыми бровями и, казалось бы, стеклянными, но чётко очерчеными по контуру серо-голубыми глазами, которые придавали живости, и вместе с копной иногда убираемых ободком назад рыжих волос, превращающих этого парня в ожившего героя какого-нибудь мультика. Правда, если судить по поведению этого "персонажа", мультик-то adult swim. — Полотенца? — Да. Вспотел. Ты чё, их не брал? — Я откуда знаю, кто их брал. Мне не говорили. Даня чуть отвернул взгляд и мимикой выдал беззвучное "бля-я". Больше всего на свете он ненавидел пренебрегать собственной гигиеной. И меньше всего на свете он сейчас хотел стоять потным чёрти где на улице, особенно учитывая процент неизбежно пристающей пыли в местном климате. — Да ща дойдём до дома. И снова он с сигаретой в зубах. Прямо после тренировки, едва сердце чуть успокоилось. Да, Морген и впрямь не изменял себе. И правда. Проще через десятку минут дойти до дома, чтобы встать под душ и полноценно смыть с себя пыль восточного воздуха, остывшую пелену пота и даже парочку грехов, включая лёгкий грех поражения. Для спортивно-азартного Дани проигрыш значил не меньше победы. Пусть и на очень краткий срок — память-то как у рыбки. А сердце не умеет обижаться. Шаркнув фирменными кроссовками, Данька присел у стены и, невесомо долбанувшись затылком, простил себя. Ладно. Отыграется. И помоется. Но всё это потом. Сейчас стоит просто раствориться в моменте — где он жив и в полном наслаждении этим. Хоть и пропотел, как сука. Сердце может долбить как отбойный молоток — это признак той самой жизни и того самого волшебного момента, за который многие бы отдали всё. А он в нём живёт. Свобода называется. Свобода — это когда ты можешь делать всё, что только тебе самому захочется. С собой. Со своей жизнью. В идеале, конечно, с другими, но.. Даня не имел таких целей. Слишком добрый он для кукловода Вуду. Ему было хорошо в самом себе. — Финал сделали последние броски. По игре ты был лучше. Даня открыл глаза и чуть повернулся на знакомый голос. Негромкий, мягкий. В голове, которую ежесекундно раскачивали тысячи мыслей, промелькнуло что-то про схожесть тембра с носителем. Палагин. Если бы Даня мог удержать свои мысли, включая эту, он бы подумал — "что-то в этом есть". У меня глаза темнее. Это была первая чёткая мысль, родившаяся реакцией на прямой взгляд. Который своей пристальностью как-то не дружил с тембральной мягкостью. Который незаметно для всех был на Дане всю игру. Хоть и не ощущался так явно, как чувствуется выступивший пот на разгорячённом от спортивных нагрузок теле. Мокрые, русые от влаги пряди прилипли ко лбу. По виску скатилась крошечная капелька пота. Дубай, вечное лето. Это, конечно, не слэм, но он выложился на славу, отдав всего себя, и мокрая майка подтверждала сей факт. Дыхание сбилось. Резко. Опять. И сердце то ли соревновалось с ним в хаосе, то ли пыталось утихомирить. Надо будет проверить. Даня смотрел напротив и не собирался моргать. Даже несмотря на ту самую пыль, повисшую в воздухе. То, что раньше сто раз видел, но ни одного не замечал. Курносый нос. И хитрый, блядский прищур. Нет. Никакая это не мультяшка. И мы не на Cartoon Network. Он обязательно отыграется. Обязательно встанет под душ. Обязательно в следующий раз возьмёт с собой полотенца. И обязательно проверит. И дыхалку, и намерения Палагина.