два раза не умирают

Музыка захлестывает и вмиг становится резче. Басы в песне не долбят по ушам, как обычно, а проникают под кости — мозг пробирает мелкая дрожь, волна которой проходит по всему телу. Чей-то певчий голосок рядом пытается подпевать солисту, но его голос затмевает десяток других. Эта песня точно не должна заканчиваться, ведь его сказочный вечер только начался. Девушка рядом двигается умело, но почему-то совершенно не в бит. Он сам начинает чувствовать все ритмы почти осязаемо, прикрывает глаза и отдаётся ощущениям полностью. Последняя тяга отдаёт горечью, но он не кривится. Ведёт напоследок по позвонкам танцовщицы длинными бледными пальцами, чувствуя каждую мурашку на её теле, и выходит из комнаты. Квартира, которую они сняли на вечерок для этой завораживающей вечеринки, оказалась холодной. Рео уселся на кухне, выбирая в баре алкоголь, и поежился от сквозняка, что дул прямо в спину. Ему хотелось тепла, желательно кого-то чужого и красивого. Слишком скучно ему вдруг стало находиться одному. Бакарди умело восполняет собой пробоину в теплоизоляции Рео. Сначала тот хлещет с горла пару-тройку глотков залпом, но запоздало вспоминает о манерах: аристократ он или кто? Приходится лезть на верхнюю полку за стаканом и наливать алкоголь в ёмкость. — Ты че один тут виснешь? — в его личное пространство врывается парень и очень нагло забирает стакан, выпивая всё, что он лил для себя. Но Рео быстро забывает об обидах за разговором. — Пью вот, — он несколько раз моргает, чтобы разглядеть, кто перед ним стоит. Бачира щелкает пальцами перед его глазами. — Обдолбанный? — Мегуру весело хмыкает. — Чем? — Ложь и клевета. Рео ухмыляется и выходит из комнаты, так и не налив ром в стакан. Но его это мало волнует: в целом пить из горла гораздо удобнее. В доме три комнаты и кладовая с кухней, так что вроде проблем с пространством быть не должно было, но людей на эту тусовку кто-то позвал немерено. Рео пытался отыскать удобное и желательно сидячее место для себя, но так ничего и не нашёл. В итоге пришлось опереться на косяк арки в проходе, которая тут была вместо двери. Это была гостиная с двумя длинными диванами и главным столом со всей выпивкой. В углу висел телевизор, с колонок которого играла музыка, в другом углу — разбитая ваза и бескультурно целующиеся молодые люди около неё. Рео оглядывал присутствующих свободно и легко, выбирая компанию на ближайшие несколько часов, и перешел в наблюдение дивана. На одном, который стоял спинкой, в центре развалился белобрысый паренёк. Рео прищурился: прическа казалась знакомой, но он не мог вспомнить, где видел. Придётся подойти. Но вряд ли стоило это делать. Выкуренный косяк очевидно замедляет мозговую деятельность. Пошёл бы себе в другую комнату, а лучше вообще домой. — Рео? — парень не выражает бурных эмоций, как сам Рео, но он тоже достаточно удивлён: интонация, блеск в глазах и даже лёгкий шлейф эмоций на лице. Это новость. Что самое интересное: то, что привлекло парня едва ли не первым — скрученная купюра на столе. И она лежала в подозрительной близости от того, кто тремя крестами клялся никогда в этом не погрязнуть. — Я вижу, и у тебя много новенького, — пытаясь перекричать музыку, ядовито усмехается Рео. Рядом с его старым другом свободно и расслабленно уселся Исаги Йоичи, потягивая что-то из стакана. Мама-то разрешила с ночевкой оставаться? — Об этом хочешь поговорить ты? — бровь Наги взлетает вверх в притворном удивлении. Он стал слишком эмоционален. Разогретое крэком либидо Рео суёт глубоко и надолго: не встречал никогда язвительного Наги? Да он только таким его и видел последние несколько недель перед их долгим расставанием. — Поговорим? — Рео, сам не понимая на кой черт, кивает к выходу. Ох, убиваться о своём решении он будет сполна, но кто вообще думает о последствиях? Наги с полсекунды думает, мешкается, однако всё же отставляет свой бокал и высовывает из-под Исаги руку. Рео уже пожалел, что решил скурить что-то посильнее именно сегодня. Сейчас его эмоции почти невозможно усмирить и вряд ли он отлично их скрывает от окружающих. — Твоя ревность тебя погубит, — проницательно замечает Наги. — На хую я твои замечания вертел, — легко отзывается Рео и едва удерживается от того, чтобы пихнуть его в спину. Шёл — иди, помалкивай. Будет время новости рассказать. Ненависть вперемешку с кучей других эмоций сочится через край. Рео уже сам не может разобраться в чувствах, он пытается просто свести их к минимуму: с него хватит чистой ненависти и совсем чуть-чуть пассивной агрессии. Он не собирается признаваться себе, что скучает. Что хочет вцепиться в него и прижать к вот этой стеночке, и плевать, что чужой черный худак замажется побелкой. Рео останавливается на лестничной площадке, не собираясь выходить на улицу. Ветер развеет весь эффект, а он не за тем двадцать минут раскуривал эту самокрутку. При всём желании быть как можно холоднее рядом с Наги, чтобы отзеркалить боль, быть в состоянии аффекта Рео хочется больше. — И че ты хотел мне сказать? — Наги лениво опирается на перила бёдрами в силу роста и достаёт сигареты. Рео издевательски выгибает бровь, но Наги пресекает это моментально: — Не еби мне только мозги этим. Я бы выслушал тебя два месяца назад, но сейчас просто съебусь. Рео скрипит зубами, но не налегает. Парень он взрослый, да и Рео не устраивался мамашей подрабатывать — пусть сам распоряжается. Микаге лишь благодарно принимает предложенный табак, прикуривая от чужой зажигалки. Горячее касание ладоней о щеки, когда он прикуривает, распаляет, и Рео в который раз за последнюю минуту корит себя за то, что решил скурить этот подготовленный на особые случаи косяк именно сегодня. Ему стоило по тихой объебаться тем, под чем сейчас стоит Наги: это точно что-то успокаивающее, что-то, под чем он смог бы не думать только о его бледных руках и прикрытых от скуки глазах. Ссаный Сейширо. — Давно подсел? — только и спрашивает Рео, давая понять, что не намеревается устраивать скандалы. Он свободно стоит у окна, засунув руку в карман, и свысока глядит на Наги. Заводит светскую беседу, чтобы скрыть все недовольства: это беспроигрышный вариант. Они накурили тут прилично; Наги делает глубокие и длинные тяжки, Рео же, наоборот, курит быстро и мелко. — Балуюсь по субботам, — пожав плечами, ответил парень. Он вышел без стакана, но Рео видел, как тот хотел сделать глоток. — Бачира как-то подкинул, а я от халявы не отказываюсь. Рео, не выдержав, всё же едко усмехнулся. Он столько прессовал его раньше за слабую травку после рабочего дня, а сейчас сам утопился в чём-то, до чего даже сам Рео не дошёл. С ним он не хотел пробовать — всплывает в воспоминаниях, и обида в который раз раздирает нутро. — А, ну раз Бачира, — картинно понимающе кивнул Рео. Держать себя в руках становилось куда сложнее и он чувствовал, что нить терпения натягивается с запредельной скоростью. Ещё чуть-чуть, ещё одна неосторожно брошенная фраза — и он накинется на него. Либо с истерикой, либо с возбуждением. Тут уж как карта ляжет. — Это всё меняет. Наги устало вздыхает так, словно они женатая пара, а Рео — ревнивая жена, которая вновь ругается на изменщика. — Перестань смотреть на меня так, как будто я виноват во всех бедах, — Наги не просит, а приказывает, туша окурок о белую стену. Он оставляет грязный отпечаток и не похоже, что особо волнуется насчёт этого. — Да не смотрел я на тебя так, — почти миролюбиво начинает Рео. Ниточка держится на Божьем слове. — Просто странновато. — Странновато, что я смог очухаться от нездоровых отношений? — скептически спрашивает Наги. Непривычно не слышать от него ругательств и оскорблений при нарастающей ссоре — обычно только на этом и парирует. — Странновато, — агрессивнее, чем стоило, разворачивается Рео, едва не рыча, — что со мной ты праведник, а анаша — твой злейший враг. Но как только дружок Исаги подсыпал кокса, так это за милую душу. Как-то лицемерно получается, не находишь? — Ты обвиняешь меня в лицемерии? — Наги разгорается, махом оказываясь рядом с Рео. Они поравнялись, оба выпрямляясь, чтобы казаться выше и налегать с большей силой. Наги смотрел прямо в глаза, собираясь смутить этим Рео, но он совершенно забыл, каким его бывший родной бывает под приходом. Прокольчик у гения получился, как же так вышло? — Тебя это вообще ебать не должно, — он чуть склоняет голову, чтобы заглянуть в глаза. — В надзиратели мне заделался? Разница в росте у парней была совсем мелочная, но стояли они впритык. И Наги пришлось горбиться. Рео же, наоборот, гордо вздирает подбородок и смотрит свысока. Ему уже не пятнадцать, он не ссытся от тяжелого проспиртованного дыхания себе в лицо. Он научился переключаться на мелкие детали, и теперь его привлекают чужие венки на руках, спадающие на потный лоб локоны и, черт, широкая струя дыма, нагло выпущенная прямо в лицо. Сладкий аромат рассеивается, разбиваясь маленькой тучкой об его острые черты. Наги курит шоколадные сигареты. Они с ароматом совершеннолетия Рео. Наги тогда уже было восемнадцать и они решили угоститься парой бутылочек какого-то сладкого пива в честь праздника. Это был тихий вечерок на пляжном берегу. Волны бились о песок, не доставая до парней всего ничего, а ветер веселил пряди и щекотал торс: Рео так и не оделся после короткого заплыва. Морской запах заполнил всё вокруг, обволакивая их со всех сторон, и тогда Рео впервые закурил. Чтобы развеять этот солёный привкус, он сделал последний глоток из бутылки и, чуть поковыряв, всунул ее в песок для устойчивости. Как сейчас помнит серый, почти стеклянный взгляд, что уставился на него снизу. Наги лежал у Рео на коленях. Он тогда скривился, бубня что-то о том, чтобы не дымил больше рядом с ним. А сейчас стоит в опасной близости и выдыхает один за другим прямо в его нос. Слова Сейширо — пустой звук. — Отъебись от меня, — напоследок кидает Наги, поставив точку в своей гневной (столько эмоций для него — точно гнев) тираде (три связных предложения подряд у Наги — это уже монолог). Но Рео как-то резко разогрелся. Как по щелчку сменив настрой, он больше не светился ярой агрессией. Теперь ему было весело, он жаждал поиграть. — А то что? — он сделал выпад так, что Наги не успел среагировать. Поставил на неожиданность и прижал того к стене так, чтобы теперь слушали его. — Киданешь меня? Давай, два раза не умирают. Рео с вызовом смотрит на Наги. Он знает: отказать ему бывает сложно, Рео любит вертеть ситуацию разными сторонами, но это Наги. Он умнее среднестатистического человека и редко попадался на его уловки, но всё равно всегда принимал вызовы. Что сделает сейчас? Сердце в груди раскачивается до нереальной скорости и в какой-то момент Рео начинает думать, что ему всё это кажется. Он не рискнул касаться парня, которого зажал между своей рукой, стеной и чьей-то дверью, хотя раньше бы определённо заполз руками под кофту: его всё ещё морозит. Несмотря на внешнюю температуру, его лоб и шея все в поту. Он пытается краем футболки вытереть мокрую шею, но Наги резко и неожиданно отдёргивает его руки, возвращая ткань на место. Проходящая мимо девушка косится на них с подозрением, но Рео насрать. Первый раз видит выясняющих отношения людей? Пусть привыкает, на подобных блядках это как традиция. Нет парочки, которая не может ни в чём разобраться — вечеринка прошла неуспешно. Заряд бодрости скачет за пределами возможностей. Рео готов пробежать километр даже не запыхавшись, а через секунду уже продумывает целый футбольный матч у себя в голове. Наги ничего не говорит, прикуривая следующую сигарету, и Рео вовсе забывает про него. Слишком он тихий и неактивный, это скучно. — Тяни, — Рео почти обжигается, отдёргивая свой рот от чужих пальцев. Горячих, с-сука, пальцев. Остановив зрачки на парне, Рео не мог долго сосредоточиться, но совету последовал — аккуратно, чтобы не касаться кожи, глубоко тянется. Подражает Наги и пытается понять его стиль курения: может, так он лучше поймёт его самого? Но ничего, кроме вселенской скуки, на него не снизошло. Курить долго надоедает. Настолько, что Рео уже нервно дёргает коленом, пытаясь ухватиться за фильтр зубами. Но Наги убирает руку, отрицательно качая головой. Рео не понимает: тот тоже унюханный, но стоит словно трезвый. Даже сопли не тягает, он вообще точно человек? У Рео закрадываются подозрения, что тот уже давно умер или просто уснул стоя с открытыми глазами. Люди во сне моргают так быстро? Его мозговой штурм прерывает тот же Наги (уже чутка надоел, забрал себе всё внимание), закуривая сам. Он делает тяжку дольше, чем обычно, — Рео рассчитал среднюю скорость его тяг. Парниша держит дым в лёгких и грубо хватает Рео за подбородок. Можно было и нежнее, не игрушку же таскает! Он несколько секунд просто смотрел в бездну расширенного зрачка и что-то искал. Может, тот фиолетовый оттенок, который так любил; может, ответы на все вопросы мира; может, он вообще ничего и не искал — просто разглядывал или думал о своём. В конце концов он подтянул Рео к себе и сомкнул их губы, выдыхая дым в напряженного юношу. Наги — сосуд. Он поглощает и поглощает, пока может и пока ему это надо. И сейчас он высасывает энергию Рео, что переливается через края. Он непонятно зачем пытается его спасти, иначе ещё час такой активности — и он выгорит. Но это ведь не проблема Наги. По-хорошему, Наги стоило бы кинуть его прямо тут, как и всегда. Но он стоял и накуривал Рео через себя. И еле сдерживался от старых привычек: раньше всегда задерживался с поцелуем на нижней губе. Оттягивал, зализывал и блаженно откидывал голову, позволяя Рео кусать его шею. Сейчас Рео был перед ним открыт, а огонёк в глазах — призыв к действию. Он не наседал сам, но и не отказывался; медленно выжидал, скорее всего вырисовывая сотню сюжетов у себя в голове. После того, как он накуривается, и без того сообразительный мозг начинает бороться за скорость в сказочных фантазиях. Наги пугает эта скорость и то, насколько быстро это поглощает всю энергию Рео. Тот десятками хлебает чашки кофе и энергетики, съедает весь холодильник и в итоге отрубается. Доктором Сейширо не был, но и идиот поймёт, что это вряд ли хорошо сказывается на нервной системе. На расшатанной нервной системе Рео, который и без лишнего ебал ему мозги ежеминутно. От шага в пропасть его ограждает всего одна маленькая вещь. Люди зовут её трезвым рассудком, но так как трезвым он уже не был, приходилось искать выражение-синоним: здравый смысл. Его у Наги вагон и маленькая тележка, как считал он сам, но сейчас ему непоколебимо хочется ступить на точку невозврата. Его терзает сомнение. Он пытается подумать о будущем, о последствиях, которые потянет за собой его определённо опрометчивое решение. Наги останавливается, прекращая поставлять никотин в Рео, и тот по инерции тянется за ним. Наги не видит ничего интимного в этом, он делал так часто, когда Рео не мог умерить пыл и усесться на месте. Это как кормить с ложечки, только курить с чужого рта. Мыслительный процесс Наги заторможенный. Он и догоняется, в общем-то, чтобы просто оставить размышления и расслабленно повтыкать в потолок с чьими-то бубнежками под боком. Неважно чьими. Но Рео заставляет его перенапрягаться и думать слишком много, как для обнюханного человека. Думать Наги крайне неохота и абсолютно точно лень. Рео чувствует, как ладонь опускается по спине вниз. Сначала он пугается, что его вновь обожжет, но успокаивается, когда вспоминает про одежду. Сквозь свитер и рубашку такая температура точно не сможет пройти. Он привычно выгибается, как сделал бы раньше, и не особо отдаёт отчёт своим действиям — поступает по наитию. Рео подгоняется под Наги один к одному; зеркально, словно он и создан был только ради него. Ни с кем он не сливался так, как с Наги, и нормального человека это бы пугало. Секрет в том, что Рео — не нормальный человек. Он знает, что Наги вернётся к нему рано или поздно, через время, может, через года, но он вернётся. Рео привязал его к себе, но упустил момент, когда Наги вхитрую и сам притянул его ответно: неглупый малый. Малая часть от секрета, вообще, таится в том, что под дурью Рео мало думает о чём-то серьёзном. Его мозги забиваются посредственными вещами вроде планировки банкета на корпоративы или расчёта движений всех представителей бизнесов на важной завтрашней конференции. В воспоминаниях мешаются абсолютно бесполезные сейчас моменты: как Наги впервые обнаружил, что шея — его слабость, и Рео очень опасно подпускать к нежной коже. Но Рео добрался, и сейчас тоже доберётся. Его вдруг захлестывает чётким ощущением того, что ему жизненно необходимо оставить на белоснежной шее засос. Чтоб этот ссаный Исаги видел, кем, как псина, помечен Сейширо, и ебался со своим Бачирой на стороне. Бачирой, Чигири и остальными поклонниками с непонятной гиперфиксацией на этом парне. Однако он не успевает даже оттянуть ворот кофты, чтобы наметить, где смотреться будет лучше всего. Наги опять с силой прикладывается рот в рот, но когда приходит время Рео затянуться, он чувствует, что парень его не отпускает. И тогда его срывает. Рео впечатывается в чужие губы, углубляя начатый поцелуй, и дышит смогом через нос. Их окутывает серая дымка горького табака, но никто не обращает внимания. Рео, как с цепи сорвавшийся, активно лезет своим языком глубже. Проверяет, помнит ли он ещё все изгибы, все нужные точки, которые Наги так тщательно скрывал раньше, чтобы не оказаться уязвимым. Наги начинает лениво, не с таким рвением отвечая, но в момент он меняет их позиции местами, за секунду припечатывает Рео к холодной стене. Наги вытрахивает чужой рот со сладким послевкусием своим языком, больно стукнув Рео головой о бетон. Но он стойко проигнорировал болезненные ощущения, практически их не ощущая: плюс смешивать алкоголь и наркотики. Его тело и душа расслаивались так, словно тело было чужим. Он отдалённо ощущал какие то пощипывания, мурашки или удары. Сейчас его волновал только язык: и свой, и чужой. Когда Рео полез Наги за капюшон, обнимая за шею — часто так делал перед тем, как задержаться губами на чём-нибудь, где точно останется след, — Наги с огромной неохотой остановил его, расцепляя крепко сжатый замок из пальцев. Он побил все рекорды: личная шкала удивления Рео пробивает потолок. Наги никогда не отказывался от ласк. Наги щекочет мягкими бледными локонами подбородок и неуверенно сам ведёт сухим языком по шее. Когда Рео чуть косится под ощущениями, Наги напирает больше, вдыхая резкий запах парфюма. Он не меняет его уже несколько лет с момента, когда Наги сказал, что это его любимый аромат. Рео не был ценителем духов, но даже он знал, что Том Форд — хороший выбор, а потому на нём и остановился. — Скучал, — честно признаёт Наги, обнимает его с силой и кусает. А потом сразу же возвращается к губам: — Скучал я, сука. — Позорно будет кончить прямо так? — со смешком спрашивает Рео, на секунду давая обоим передышку. Но парень припадает обратно тут же. Они словно поменялись телами. Никогда на памяти Рео не было такого, чтобы инициатором и ведущим в таком жарком поцелуе был Наги. И сам Рео не просил переносить прелюдии в другое место или другое время. Он всегда целовался до предела, а предела у него пока не наблюдалось. Это Наги всячески пытался переместиться в удобное положение или быстро потрахаться и тут же разбежаться. Рео не понимает, нравятся ли ему эти изменения. Изголодавшийся Наги не был похож на того, кто занимался сексом ближайшие недели две, значит Исаги в пролёте. Это слабо, но разжигает огонёк надежды в душе. — Очень, — шепчет Наги куда-то в шею. Он сегодня как-то странно повернут на этом, фетишист ебливый. — Поэтому потерпишь. А терпеть оказывается достаточно тяжело. Дыхание Рео сбилось ещё когда он шёл по залу в поисках компании на вечер. Всему подъезду слышно, как его сердце стучит, когда он извивается от прикосновений. Он не считал, сколько отметин Наги поставил на нём, но это точно больше его личного лимита. — Я знаю тут одну пустующую квартирку на верхнем этаже, — в полустоне пытается связно произнести Рео. Его уже едва не вытрушивает, и он понимает, что пора. Чем бы это не было чревато.

***

Солнце мягко освещает комнату сквозь прикрытые шторы. Спина парня частично греется в лучах, наполовину прикрытая мягким одеялом. Можно зависнуть тут надолго, смотря на ходящие во сне мышцы плеч и лопаток. На кровати, под ней, возле и над: везде валяются раскиданные шмотки, в которых Рео пытается идентифицировать свои. Он осматривает тело ещё раз, напоследок. Ухмыляется, глядя на почти чёрный засос под лопаткой. Сойдёт тот не скоро: своего рода наказание из-за того, что так нагло кинул Рео в прошлый раз. Сейчас пришла очередь Рео расплатиться за грешки. Зуб за зуб. Он всё утро трезво взвешивал за и против, все возможные варианты развития событий: от того, что Наги как обычно негласно решит возобновить отношения, до того, что он просто развернётся и молча уйдёт. Ночной секс с Наги был сумбурным и жёстким. Обычно Наги лень расщедряться на громкие стоны или грубые приемы в постели, но сейчас он решил так сам. Может, он извинялся за долгое отсутствие. Может, наоборот, пытался извиниться за то, что ещё долго его не будет рядом. В любом случае, сейчас это не имеет значения, потому что Рео уходит сам. Он специально проснулся раньше, оставляя на чужом телефоне сообщение о том, чтобы отдал хозяину квартиры ключи. Ему хотелось скорее покинуть квартиру, последний раз оглядываясь на деревянное изголовье кровати. Фантомная боль охватила запястье, когда отголоски воспоминаний всплыли на подсознании. Усилием воли он прекратил это и вышел, нарочно громко хлопая дверью. Так Наги точно проснётся. Его машина стояла прямо около подъезда, что удобно, когда ты убегаешь оттраханным после ночки с бывшим. Он садится на водительское, прикуривает сигарету и смотрит на себя в зеркало. Помятый, лохматый, но как всегда неотразим и восхитительно харизматичен. Отчего-то в этот раз не чувствуется душевной пустоты, как в прошлые. Он ощущает лёгкость и свободу. И открытость к экспериментам. Поэтому, поворачивая ключ зажигания, он затягивается и уже планирует в голове ночь в том самом классном стрип-баре на главной улице. Как там сказал Наги? Очухаться от нездоровых отношений?