История Чёрной Ящерицы

      — Мисс Блэк, я попрошу Вас сегодня после уроков прийти ко мне в кабинет, — изобразив улыбку на своём жабьем лице, притворно-ласковым голосом сказала Амбридж, когда пара закончилась.       — Что ей от тебя надо? — обернувшись, с беспокойством спрашивал Гарри, когда мы сидели на ужине.       — Без понятия, — ответила я.       Вообще, я не особо переживала насчёт того, что мне нужно явиться в кабинет Амбридж. Наказывать меня вроде не за что, если бы она хотела спросить с меня за участие в Отряде, то сделала бы это раньше. Мне нечего бояться. Правда, неприятный осадок всё же был, ведь от этой розовой крысы можно ожидать чего угодно.       — Помни правило Сириуса — не пей ничего из её рук, — давал мне наставления Гарри, перед тем как я отправилась в кабинет Амбридж. — Потом расскажешь, что там было.       — Присаживайтесь, милочка, — директриса указала на стул возле стола, на котором лежал чистый лист пергамента. — Вас, должно быть, интересует, для чего Вы здесь?       Я села на стул и молча смотрела на Амбридж в ожидании.       — Дело в том, что нам необходимо прояснить некоторые моменты касательно Вашего поведения, — её губы растянулись в широкой улыбке, она села за стол напротив меня. — До меня дошли сведения, что Вы отказываетесь подчиняться членам Инспекционной дружины и в грубой форме заявляете о том, что не признаёте авторитет старост своего же факультета. Это так, мисс Блэк?       Интересная формулировка для описания фразы «нахуй старост». Стоп. Так я здесь из-за того, что послала Пэнси по известному адресу? Вот же тварь, она нажаловалась Амбридж.       — Нет, профессор, — я не придумала ничего лучше, чем идти в отказ.       — А мне доложили, что именно так всё и было, — продолжая улыбаться, процедила Долорес сквозь зубы. — Так что, думаю, отпираться бессмысленно… Скажите мне, мисс Блэк, какую профессию Вы выбрали?       Недавно нас озадачили насчёт выбора будущей профессии, и мы должны были определиться с этим до конца года, чтобы знать, на какие предметы делать упор на последующих курсах.       — Никакую, — вздохнула я.       Я пока не могла понять, кем бы я хотела работать и чем заниматься после Хогвартса. Да и вообще не видела смысла определяться прямо сейчас, ведь до окончания школы ещё далеко, я могу сегодня выбрать одно, а завтра уже передумать и захотеть другого.       — Я совсем не удивлена Вашим ответом, — противно хихикнула жаба. — Учитывая Вашу… сомнительную наследственность…       Эта фраза неслабо задела меня. Какая-то сука берётся судить о моей наследственности. Да кто дал ей такое право?! Я почувствовала, как где-то внутри начал разгораться маленький огонёк гнева.       — Я имею в виду Вашего дядю — заключённого, сбежавшего из-под стражи, — пояснила Амбридж, отхлебнув из фарфоровой чашки. — Родителей у Вас нет, дядя — убийца и преступник. Учитывая всё это, Вас нельзя винить за Вашу невоспитанность. Однако, это ни коим образом не является оправданием Вашему вопиющему поведению.       Меня повеселило то, что эта курица назвала Сириуса убийцей и преступником. Если бы он и вправду был таким, как о нём говорят, на одну любительницу розовой безвкусицы в этом мире давно стало бы меньше.       — Что ж, если Вашим воспитанием мало занимались дома, то, пожалуй, школа сможет помочь Вам стать лучше и воспитаннее, а также поможет научиться уважать тех, кто представляет власть.       Так и подмывает крикнуть свой лозунг, благодаря которому я сижу в этом кабинете. Конечно же, делать этого не стоит. Теперь, когда нет Дамблдора, а эта крыса сидит на его месте, она может направо и налево отчислять студентов. А я пока не планировала уходить из школы.       — Прошу Вас, возьмите перо, — приторно-сладким голосом нараспев сказала Амбридж, протягивая мне перо светло-коричневого цвета. — В качестве наказания Вам будет нужно написать на пергаменте фразу «Я не должна грубить» столько раз, сколько потребуется для того, чтобы Вы осознали недопустимость использования нецензурных выражений и неповиновения членам Инспекционной дружины.       Я уже поняла, что меня ожидало. Многие студенты успели пострадать от этого наказания. В частности, Поттер и Ли Джордан испытали на себе все «прелести» написания строчек специальным пером. Ну что ж, начнём. Я не должна грубить.       Каждая буква, выведенная мной на пергаменте, выцарапывалась на моей руке. И это было больно. Я пробовала писать медленнее, чтобы порезы возникали не так быстро, но это было невыносимо. Пыталась писать как можно скорее в надежде, что будет меньше боли. Ничего не работало, больно было постоянно. К тому моменту, как место на пергаменте заканчивалось, хотелось выть от боли. Кожа кровоточила и ныла, сводило кисть. Не знаю, как Гарри вообще выдержал это.       Последовав примеру друга, я никому не рассказала о том, что в течение недели каждый вечер моя рука подвергалась пыткам и я не могла уснуть из-за непроходящей боли.             Однажды, в одну из таких бессонных ночей, я сидела в одиночестве в гостиной и пыталась перебинтовать руку, когда за спиной послышались чьи-то шаги. Я быстро запихала бинты в карман мантии, чтобы пришедший, кем бы он ни был, не стал задавать лишних вопросов.       — Что с рукой? — рядом со мной на диван присел Малфой.       Чёрт, когда он успел заметить? Моя покалеченная рука в кармане сжала бинты.       — Отвали, — мельком взглянув на блондина, отозвалась я.       — Покажи, — потребовал он, схватив меня за правую руку, которая не пострадала. — Другую.       — Да что тебе надо, — я уворачивалась, чтобы не дать ему добраться до левой руки. — Отстань.       Драко, после моих недолгих сопротивлений, всё-таки удалось вытащить мою руку из кармана. Кажется, увиденное его обеспокоило.       — Что это? — парень разглядывал порезы на тыльной стороне моей ладони. — Ты писала строчки у Амбридж?       — А то ты не знаешь, — я дёрнулась, чтобы вырвать руку из его пальцев. — Вы же со своей подружкой сдали меня долбаной жабе.       — Я тебя никому не сдавал, — отпустив мою руку, сказал блондин. — Пэнси могла рассказать ей.       — Шмара, — раздражённо бросила я, убирая руку обратно в карман.       — Я же тебя предупреждал, чтобы ты не искала себе проблем, — Драко встал и направился к выходу из гостиной. — Никуда не уходи, я сейчас вернусь.       Спустя несколько минут он вернулся в гостиную с какой-то плошкой, в которой плескалась фиолетовая жидкость.       — Настойка растопырника, — пояснил Малфой в ответ на мой недоумевающий взгляд. — Опускай сюда руку, это поможет.       Вот пристал-то. К чему разыгрывать, что тебе не всё равно?       Я вздохнула и, вытащив руку из кармана, погрузила её в настойку. На удивление, боль действительно уменьшилась.       — Очень больно? — участливо интересовался блондин, держа меня за запястье, чтобы кисть полностью оставалась в жидкости. — Тогда нужно держать подольше.       Чёрт, мне почему-то стало так приятно от того, что Малфой заботится обо мне. Ощущая ускоряющийся стук своего сердца, я даже забыла, что у меня болела рука. Его прикосновение взволновало меня.       — Я перевяжу тебе руку, — парень потянул за бинт, торчащий из моего кармана.       Очень осторожно, чтобы не причинить боли, Драко сделал мне перевязку. Казалось бы, нужно расходиться, ведь нам больше нечего делать вместе, но он не торопился уходить, а я и не хотела, чтобы он ушёл. Мы продолжали сидеть рядом, глядя друг другу в глаза, он не отпускал мою руку.       — Почему ты так смотришь? — меня немного смущал пристальный взгляд блондина и едва заметная улыбка на его губах.       — Пытаюсь понять, — усмехнулся он, слегка наклонив голову. — Как за такой милой внешностью скрывается столько упрямства и своенравия?       — Кто бы говорил, — ехидно прищурилась я. — Глядя на тебя, никогда не подумаешь, что у такого красивого парня настолько ужасный характер.       — Твой ужаснее, — Малфой вдруг придвинулся ко мне, его рука скользнула по моей талии.       Ну неужели он, наконец, собрался меня поцеловать. Я ждала этого с того момента, как он вошёл в гостиную.       — Нет, твой, — прошептала я в его приоткрытые губы, прежде чем наконец-то коснуться их своими губами.       Чувственный поцелуй заставил наше дыхание сбиться. Мы гладили и обнимали друг друга так, словно соскучились после долгой разлуки. Вначале целуясь нежно, нас очень быстро захватила страсть. Я, взобравшись на блондина сверху, прижималась к нему всем телом. Он, крепко сжимая в руках мои ягодицы, целовал меня в шею. Сейчас я точно понимала, что не смогу его оттолкнуть. Да и не хочу.       Драко принимается быстро расстёгивать на мне мантию и рубашку, я снимаю свой галстук. Он стягивает вниз мой лифчик, его взору предстаёт моя оголённая грудь. Лижет и кусает мои соски, и я чувствую, как начинаю течь. Я трусь об него, пытаясь прижаться к его твёрдому члену, но проклятые брюки мешают мне. Тянусь пальцами к пуговице и расстёгиваю её. Малфой заставляет меня приподняться над ним и стягивает с себя брюки вместе с бельём. Чёрт, он красивый даже там. Беру в руку его член и, поглаживая его, целую блондина в шею.       — Садись, — шепчет он и, уже не в силах терпеть, задирает на мне юбку и отодвигает в сторону край моих трусов.       — Нас могут застать здесь, — дрожа от нетерпения, я направляю его головку к своему входу.       — Тогда давай остановимся, — его рот приоткрыт, зрачки расширяются.       — Нет, — выдыхаю я, с силой опускаясь на его член.       Малфой издаёт стон и я принимаюсь насаживаться на него. Я хочу почувствовать его глубже. Диван нещадно скрипит, мои вздохи слишком громкие, и я не знаю, что мы будем делать, если кто-то зайдёт, но я не хочу останавливаться. Он берёт меня за бёдра и сам начинает двигаться подо мной.       — Сильнее, — прошу я, совершенно теряя рассудок от удовольствия.       — Чёрт бы тебя побрал, Блэк, — рычит Малфой, яростно вколачиваясь в меня. — Я люблю тебя.       Он ускоряется, и вскоре я начинаю ощущать пульсирующие волны наслаждения. Я даже не думала, что у меня получится так быстро, но внутри всё задрожало, неумолимо приближаясь к пику. Ещё несколько секунд его движений во мне и…       — Малфой… — с тихим стоном шепчу я, сотрясаясь в приятных конвульсиях.       Мне так понравилось испытывать это вновь с ним. Не дав мне окончательно расслабиться, он велел мне встать, снять бельё и наклониться. Я оперлась руками и коленями на диван, прогнувшись в пояснице, готовая снова впустить его в себя. Он, находясь сзади, рукой направил свой член и вошёл в меня полностью. Не теряя времени, он тут же набрал скорость. От его проникновений я словила мурашки, мне было очень хорошо, несмотря на то, что он до боли сжимал мои бока. Наверное, мои стоны слышало всё подземелье, но меня ничуть не волновало это, я хотела, чтобы Драко испытал со мной такое же удовольствие. И вот, совершая последние несколько глубоких толчков, он кончил.       Едва поправив одежду успокоив своё тяжёлое дыхание, я заторопилась уйти. Я, хоть и сделала вид, что не заметила слов Малфоя, прекрасно услышала его «Я люблю тебя». Я боялась, что он захочет продолжить разговор на эту тему или станет спрашивать меня об этом, но мне не хотелось это обсуждать.       — Подожди, — блондин остановил меня, взяв за руку, когда я, попрощавшись, поспешила к выходу, ведущему к спальням. — Куда ты торопишься?       — Уже поздно, я хочу спать, — неловко соврала я, не поднимая на него глаз.       — Ты же слышала, что я сказал тебе, — Драко пытался поймать мой взгляд.       Проклятье, мои опасения сбылись. Чего он хочет от меня? Что я должна ему ответить? И какой смысл вообще отвечать, если я по-прежнему не верю в его искренность.       — Ничего не хочешь сказать? — продолжал настаивать он.       — Мне нечего сказать тебе, — глухо отозвалась я, уже готовясь к тому, что Малфоя, вероятно, разозлит мой ответ.       — Знаешь, мне и без слов всё понятно, — спокойно сказал он, отпустив мою руку. Я с волнением посмотрела на него. — Можешь сколько угодно отрицать свои чувства ко мне. Только ты шептала мою фамилию, когда кончала. И это говорит громче слов.       Моё лицо в мгновение вспыхнуло и я почти бегом выскочила из гостиной.