Клуб «ODDINARY»

Гу Сонми только собралась налить себе колы, как… — А-а-а! Не-е-ет! Йерим, попроси своего придурковатого парня убрать от меня километровый дилдо! Джисон, преследуемый Минхо, рванул через весь зал, обогнул стол и по пути задел стул Сонми, из-за чего ее рука дрогнула, и пара капель газировки приземлилась ей прямо на подол розового платья. — Прости, Джисон, я занята, — крикнула Йерим с другого конца зала, где она завершала украшать фотозону. — Вообще-то, это вполне себе среднестатистический размер, — саркастично заявил Минхо, оценив длину фиолетового агрегата, находящегося в его руке. — Ага, для слона, — фыркнул Джисон и схватил со стола палочки для еды, чтобы разделить их надвое и направить острием на Ли. — Отойди, иначе я буду драться. Их разделял целый стол, но Сонми была уверена, что в случае потасовки они перевернут здесь все вверх дном. «Нет, ну ладно Джисон, но Минхо-то куда?» — мысленно проворчала Гу, пытаясь промокнуть салфеткой капли газировки. Выходило плохо. Кола грязной каплей расцвела на ее платье и исчезать не собиралась. Раздражение поднялось откуда-то из недр желудка и горячей волной ударило в голову. Сонми сжала ладони в кулаки и сделала глубокий вдох. Она обещала Феликсу не закатывать скандалов с Ханом в день рождения Чиу, и значит, она должна была сдержаться. Подруга и так впервые в жизни нормально празднует свой день, а потому Гу следовало взять себя в руки и ничего не испортить. Джисон же явно не чувствовал приближение урагана в лице Сонми и продолжал стоять сбоку от нее, размахивая палочками для еды, словно кинжалами. — Мой дилдо переломает твои деревяшки с одного удара, — ровно произнес Минхо таким тоном, будто они обсуждали какую-то важную финансовую стратегию. — Да я заколю твоего гиганта одной правой! — воскликнул Джисон, и Сонми начала молиться всем богам, чтобы они дали ей как можно больше сил, иначе Гу не выдержит и треснет Хана по макушке. «Надо просто отвлечься. Посчитаю до десяти и станет легче». — Просто сними этот дурацкий берет, и никто не пострадает, — опять повторил Минхо. «Раз». — Еще раз тебе говорю: мой берет не дурацкий… «Два». — Он максимально идиотский! — Неправда, он очень стильный! Феликс сказал, что… «Три». — Да его можно использовать как парашют — настолько он большой и несуразный! «Четыре». — Это твой дилдо большой, а берет уникальный! И вообще… — Да, блять! — не выдержала Сонми, вскакивая со стула. — В этот берет можно продукты складывать вместо шоппера, как это вообще можно называть головным убором! Оба участника спора замолчали. Даже Минджи и Чан, подготавливающие барную стойку, а также вьющийся вокруг Чонин, остановили свой диалог. — Вот видишь! — после непродолжительной паузы воскликнул Минхо. — Я не один это вижу! — Ой, будто мне нужно ваше экспертное мнение. Мне нравится этот берет, и я буду в нем ходить, — Джисон высоко задрал голову и отправился в противоположном от Минхо направлении. Видимо, чтобы в процессе своей горделивой проходки не получить-таки дилдо по лицу. — Ты же вроде должна быть сегодня паинькой и не трогать Джисона, — елейно заметил Минхо, заставляя Сонми раздраженно поджать губы. «Будто я и так не знаю, что облажалась», — подумала Гу, закатив глаза, и плюхнулась обратно за стол, который она уже подготовила к праздничному ужину. — Отвали, ладно? Тебя я не обещала не трогать, сейчас договоришься, и этот дилдо окажется у тебя в заднице. — Жестокая ты девушка, Гу Сонми. — С такими оболтусами, как вы, по-другому нельзя. Минхо, скорчив рожицу, отправился к Йерим, все еще размахивая фиолетовым дилдо, а Сонми уронила голову на руки. Предчувствие, что этот вечер станет для нее переломным, не отпускало, и Гу хотелось свалить отсюда как можно быстрее. Не то чтобы ей тут не нравилось… На самом деле, Сонми около двух лет трудилась официанткой в «Оддинари» и была одним из первых работников клуба, а потому уже давно прониклась дружеской симпатией к своим боссам и неким образом вошла в круг их доверия. Да и к тому же, когда Чиу начала встречаться с Феликсом, Сонми, как ее лучшая подруга, стала еще ближе к этой компании, зависая в их ВИП-зале. Только вот был в этом всем один большой надоедливый минус — Хан Джисон. Если бы сейчас кто-то спросил у Сонми, как все это началось, она бы вряд ли смогла точно вспомнить. Сначала Джисон был для нее просто начальником, как и остальные ребята. Она здоровалась с ним, получала поручения, могла переброситься парой слов о погоде. Он казался ей обычным спокойным парнем, который не особо любил чужаков, но в то мгновение, когда она перешла из категории «работник» в «хороший знакомый», все изменилось. Это был один из тех семейных праздников, когда все работники отпрашиваются пораньше, чтобы побыстрее увидеть свои семьи. Сонми никуда не спешила, а потому с радостью согласилась закрыть клуб самостоятельно. Ей, естественно, пришлось прилично задержаться, потому что без остального персонала работы прибавилось в три раза. Своих начальников она не видела весь день и предполагала, что они уже давно в компании своих семей начали празднование, но вдруг… Дверь хлопнула, послышались громкие, взволнованные голоса, и все восемь руководителей клуба вломились в общий зал. Первое, что заметила Сонми, — Чан тащил на себе Джисона, белая рубашка которого пропиталась кровью в области плеча. Ребята ее даже не увидели, громко обсуждая то, что ехать в больницу они не могут, так как там зададут слишком много вопросов, а их частный врач сейчас даже не в стране. Минхо уже находился в процессе поиска нового доктора, а остальные кинулись за аптечкой и другими вспомогательными средствами. Сонми тогда глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, и вышла к ним, понимая, что не может оставить в беде своих начальников, которые всегда так хорошо относились к ней. Ее отец был хирургом, и Гу в подростковом возрасте много времени проводила у него на работе, интересуясь медициной. Поэтому Сонми имела представление о том, что ей следовало делать, — нужны были только инструменты, обезболивающее и антисептик. Ребята доверились ей. Наверное, от безысходности, однако… Сонми не подвела. Она вытащила пулю, обработала рану, наложила швы, и Джисон быстро пошел на поправку. В общем, после этого ключевого момента, когда Сонми не только помогла своим боссам, но еще и ни слова не сказала по поводу их незаконной деятельности, ее, можно сказать, приняли. И если остальные ребята стали просто вести себя с ней по-дружески, то Хан поменялся на все сто восемьдесят градусов. Джисон по-дурацки распевался прямо рядом с ней, пока Сонми пыталась настроиться на новый рабочий день и не хотела слышать посторонних звуков. Он строил милые, как ему казалось, мордашки, надувая щеки и складывая губы бантиком, видимо предполагая, что таким образом сможет растопить ее холодное сердце, но Сонми просто хотелось треснуть его по голове. Иногда же его будто настигала гиперактивная фаза, и он слишком громко шутил с Чанбином или Минхо и в целом вел себя как большая заноза в ее заднице. Сначала какие-то приличия сдерживали Сонми от высказывания всего, что она думала по этому поводу, но в один момент плотину прорвало — и тогда она впервые поругалась с Джисоном. Она даже не могла вспомнить, что перевесило ее чашу терпения, но они тогда кричали друг на друга как ненормальные, размахивая руками и едва ли не сталкиваясь лбами, пока их не смогли урезонить находящиеся рядом Феликс и Чонин. И с тех пор такое повторялось из раза в раз. Джисон вел себя как… Джисон, а Сонми это выбешивало, и она срывалась. Вот прямо как пару минут назад, только еще хуже. Вообще, Гу никогда не любила создавать конфликты, но Хан одним своим видом просто заставлял ее повышать голос. И она уже даже привыкла так себя вести, только вот сегодня Феликс упросил ее не портить праздник Чиу — потому что любой скандал недоброжелательно складывался на атмосфере в комнате, — и Сонми хотела держать рот на замке. Во всяком случае, постараться. «Хотя уже один-ноль в пользу Джисона, чтоб его». — Феликс написал, что они с Чиу уже подъехали к клубу! — проинформировал всех Хенджин, помогая Суа и Сынмину раскидывать по помещению шары. — Где Чанбин и Наби? — спросил Чан, пересчитав всех присутствующих в зале по головам. — Мы тут! Послышался топот, и на лестнице появилась парочка, которую отправили за самой вкусной курочкой в Сеуле. — Там просто такие пробки, ужас! — воскликнула Наби. — Надеюсь, все хорошо упаковали и еда еще теплая, — обеспокоенно произнес Чанбин. — Давайте сюда, — окликнула их Сонми, как ответственная за стол. Началась небольшая суматоха. Йерим казалось, что фотозона все еще не идеальна, и Минхо помогал ей переставлять предметы на другие места. Джисон принялся всех собирать в центре комнаты, из-за чего гул от его голоса перекрывал играющую из колонок музыку. Остальные суетились, не зная, как именно им встать, что крикнуть: «Поздравляем!» или «Сюрприз!». Сонми, быстро разложив курицу по тарелкам, и сама оказалась в центре хаоса, поддерживая вариант Чонина, что лучше всего будет звучать «С днем рождения!». — Тихо! — перекричал гул Чанбин. — Они за дверью! Все замолкли. Сонми аж задержала дыхание на мгновение. Это было так волнительно — устраивать кому-то поздравительную вечеринку. Сердце забилось в предвкушении. Послышались шаги, а затем на лестнице появились Феликс, одетый в красный костюм, и Чиу в платье, состоящем из одних лишь серебристых пайеток. — Сюрприз! — С днем… — Поздравляем! Все наперебой закричали выбранную ими фразу, отчего все опять превратилось в единый хаотичный гул, а затем дружно захлопали в ладоши, смотря на именинницу. — О мой Бог! Ребята! Чиу бросилась к друзьям, сразу повиснув на шее Сынмина и Чана, стоящих рядом. Сонми широко улыбнулась. Вид на счастливую и сияющую подругу стоил того, чтобы потерпеть Джисона в замкнутом пространстве.

***

— Сынмин, когда мы уже познакомимся с твоей девушкой? — У меня нет девушки, — ответил тот, окидывая задавшего вопрос Хенджина холодным взглядом. — Ты можешь отнекиваться, а камеры-то все видят, — подмигнул ему уже разморенный алкоголем Чонин. — Кто бы говорил? Сам постоянно таскаешься с одной и той же посетительницей. Что, наскучили групповые сессии? Решили уйти в моногамию? — съязвил Сынмин. Хенджин забавно протянул «О-о-о», будто Ким точно подловил Чонина, за что получил от Суа, сидящей рядом, тычок в ребра. — А я и не скрываю, что у меня кое-кто появился. Мы пока никак не обозначали наши отношения, но нам обоим по душе секс при посторонних. Ну, или с ними, — пожал плечами Ян. — Так что насчет тебя? Сынмин даже не повел ухом. Он просто проигнорировал Чонина и встал с дивана, направляясь в глубь зала со словами: — Пойду налью себе еще выпить. Хенджин засмеялся, а Суа покачала головой. — Чего вы его достаете? Может, они тоже еще не определились, какие именно отношения их связывают, — произнесла она, забирая из рук Чонина шланг от кальяна, стоящего на журнальном столике перед ними, и сделала затяжку. Сонми засмотрелась на то, как вода забурлила в колбе. Розовый неон красиво подсвечивал жидкость, а отблески от диско-шара добавляли еще больше таинственности. Вечеринка проходила вполне себе спокойно. После того, как все подарили Чиу подарки, поели и сказали пару тостов за именинницу, все распределились по залу, выбирая то, что каждому по душе. Гу совсем недавно вернулась с импровизированного танцпола, где отжигала с Чиу, пока к ней не подошел Феликс и подруга не растворилась в своем парне. И без Джисона не обошлось. Он тоже каким-то образом оказался около Сонми, делая странные танцевальные па, так что она вовремя свалила от греха подальше. Сейчас же все было отлично. Она болтала с ребятами, курила кальян и в общем и целом замечательно проводила время. — Сонми, а у тебя что на личном фронте? — вдруг спросил Чонин, поворачиваясь к ней корпусом и закидывая руку на спинку дивана прямо ей за голову. — Ничего, — пожала она плечами и взяла у Суа шланг от кальяна. — Я учусь в колледже и работаю на вас ребята, когда мне всем этим заниматься? — Но в клубе ведь куча парней, разве ни один не приглянулся тебе? — поддержал разговор Хенджин. Сонми сделала вдох, набирая полные легкие дыма. Вопрос был хороший. Гу и правда давно могла найти себе парня и даже не бояться, что ее сексуальные пристрастия осудят, потому что в «Оддинари» не приходили посетители с обычными вкусами. Да и к тому же она знала, что хороша собой. Тонкие черты лица, средней длины темные волосы, подтянутая фигура, на которой отлично смотрелись обтягивающие платья, одно из которых она сегодня и надела. Это все привлекало противоположный пол, но Сонми просто никто не цеплял. Она не чувствовала химию при общении с теми, кто бы мог ей понравиться, и сразу откидывала этот вариант в сторону. Гу медленно выдохнула струю пара в потолок и повернулась к ребятам. — Именно, мне еще никто не смог приглянуться достаточно, чтобы я захотела зайти с ним дальше одного разговора. — Ну… разговаривать-то необязательно, — подмигнул ей Хван и приобнял Суа, которая, не сдержавшись, фыркнула от смеха. — Можно просто развлечься. — Оу, в этом я вообще не сильна. Не умею находить парней на одну ночь. — Могу кое-кого порекомендовать, — выдал Чонин, заставив всех вокруг вытаращиться на него. — Мы чего-то о тебе не знаем, Йени? — послышался голос Джисона, а затем он сам плюхнулся на край дивана рядом с Сонми. Гу напряглась. «Только его тут не хватало. Мне же так отлично удавалось избегать его общества». — Я каждый день зависаю в зале оргий, так что знаю, кто из посетителей этой комнаты хорошо трахается, а кто не очень, — ответил Чонин таким тоном, будто старшим здесь был он, а не все остальные. — Есть там один нормальный парень, и он мне как-то сказал, что Сонми ему приглянулась, но он стесняется подойти к ней. — А трахаться на глазах у всех он не стесняется? — спросил Джисон елейным голосом. — Ну не все же такие тихушники, как ты, — Чонин показал ему язык. — Как его зовут? — поинтересовалась Сонми, стараясь игнорировать присутствие Хана в метре от себя. Она все еще верила, что удача ее не покинула, и надеялась, что Джисон сам додумается уйти, как только поймет, что в этом разговоре он явно лишний. — Пак Гвансон, — ответил Ян. — Он, по-моему, одного возраста с Чанбином, симпатичный такой… — Ага, и любит публично втрахивать своих партнеров в диван, — перебил его Джисон. — Ты имеешь что-то против оргий? — Нет, что ты, Йени, но вдруг Сонми не любитель светить грудью на людях. — И не только грудью, — вставил свои пять копеек Хенджин. Чонин закатил глаза и, взяв у Сонми шланг, затянулся. Гу же, держащая себя до этого в руках, внезапно взвилась на то, что Джисон не только влез в их разговор, так еще и попытался указать, что ей может нравиться, а что нет. — А может, я всегда мечтала попробовать заняться сексом на публике, — заявила она, сжимая подол своего платья. — Чонин, дашь мне его контакты? — Конечно. — Что-то никогда не видел, чтобы ты рвалась обслуживать зал оргий, — вклинился Хан. — Еще бы ты заметил, тебя в клубе-то почти не бывает. Что, кстати говоря, очень радует, потому что я бы не вынесла видеть твое лицо каждый день. — Началось, — услышала она голос Хенджина, и отчего-то стало настолько тошно от самой себя, своей злости и непроницаемого лица Джисона, что желание уйти вспыхнуло с новой силой. — Конечно, я ведь настолько ослепительно красив, — ответил Хан, отряхивая невидимые пылинки со своего розового клетчатого костюма, — что ты бы непременно повредила сетчатку, если бы так часто созерцала мое привлекательное личико. Сонми глубоко вдохнула. Терпение было на пределе. — Джисон, давай к нам! — как раз вовремя крикнул Минхо, зовя Хана присоединиться к нему с Чанбином, которые сидели рядом со своими вторыми половинками и рубились в какую-то видеоигру. — Тебя зовут, — сквозь зубы произнесла Сонми, надеясь, что Джисону хватит такта свалить. — Обойдутся без меня, у вас тут намного интереснее, — ухмыльнулся он, растаптывая надежды Гу в пыль. Хотелось кричать. Высказать Джисону все, что она думает о нем, о его лице и его привычке влезать в чужие разговоры, но… Сонми услышала смех подруги вдалеке и взяла себя в руки. «Завтра. Я смогу все это сделать завтра на смене». — Прошу прощения, мне надо в туалет, — холодно произнесла она и встала. Проходить мимо Джисона не хотелось, поэтому Сонми выбрала более длинный путь через остальных ребят. Они даже не возражали. Все, наверное, понимали, что если сейчас Сонми попросит Джисона убрать ноги, а он этого не сделает, то развернется нешуточная ссора. Из помещения Сонми вышла незамеченная остальными компаниями, распределенными по залу. Туалет находился между комнатами Чана и Феликса, так что идти Сонми надо было недалеко. Она вошла в помещение и включила холодную воду, чтобы ополоснуть лицо. Ей следовало остыть перед тем, как вернуться. Она не хотела портить праздник, поэтому надеялась, что Феликс скоро попросит ее помочь со свечами, они наконец преподнесут Чиу торт и вечеринку можно будет считать оконченной. «А еще ведь придется есть этот божественный десерт, глядя на Джисона. Как бы не подавиться». Холодная вода приятно остудила горящие щеки. Сонми посмотрела на себя в зеркало и вздохнула. Тушь слегка размазалась, и у нее появилась еще одна причина, чтобы подольше остаться в уборной. Поправляя макияж сухой салфеткой, Гу старалась отбросить все гнетущие ее мысли в сторону. Вариться в раздражении совершенно не хотелось, она проводила прекрасный день в окружении друзей, а остальным она еще успеет заняться завтра, если Джисон все же учинит какую-нибудь глупость во время ее смены, походя на младшеклассника, дергающего девчонок за косички. Небольшая передышка помогла. Сонми смогла взять себя в руки и уверовать в то, что ей хватит сил и терпения дождаться завершения вечера. Она еще поболтает с ребятами, потанцует с Чиу, может, они с Йерим и Наби заберут геймпады у Минхо с Чанбином и оккупируют приставку, а потом торт ей покажется настолько вкусным, что она не заметит даже прожигающего ее взгляда. Да, именно так. Идеально. Сонми улыбнулась себе в зеркало, убрала волосы за уши и поправила подол платья. Больше отсиживаться здесь было уже даже неприлично. Выйдя из уборной, Сонми повернулась в сторону лестницы, как вдруг… Ее запястье крепко сжали, а затем потянули на себя. Она едва не потеряла равновесие на каблуках, но смогла устоять в последний момент. — За мной, — услышала она знакомый голос с нотками едва сдерживаемой злости. Спорить внезапно перехотелось. Про возмущение и речи быть не могло. Сонми беспрекословно последовала за Джисоном в глубь коридора, освещенного неоном, а затем дала завести себя в его комнату. Хлопок двери и щелчок замка показались выстрелом из ружья. После этого наступила оглушающая тишина, в которой не было слышно музыки снизу, зато отчетливо различалось ее шумное дыхание. Рывок. Джисон перехватил Сонми за локоть и притянул к себе так близко, что она могла различить темные крапинки в его шоколадных глазах. Несмотря на клетчатый костюм, эпатажный головной убор и обычно вполне себе дружелюбный вид, он распространял устрашающие вайбы. Губы были сжаты в тонкую линию, челюсть напряжена, а взгляд пронзителен. Сонми казалось, что он вполне мог свернуть ей шею и закопать где-нибудь на заднем дворе клуба. Тело пробрала дрожь. — Твое поведение просто отвратительно, — прошипел Джисон прямо в лицо Сонми, сильно сжимая ее локоть. — Ты думала, тебе удастся скрыться от меня? Сознание окутало безмолвие мыслей. Сонми ощутила, как она прогнулась под энергетикой Джисона, ее тело зажило собственной жизнью, а разум отключился. — Отвечай. — Нет, господин. — Ты помнишь свое стоп-слово? — спросил Хан, слегка ослабив хватку на ее руке. — Да. Парашют. — Умница. Также не забывай про систему светофора. Если рот будет занят, постучи меня по бедру два раза. — Хорошо, господин, — пролепетала она. Да, Сонми терпеть не могла Хан Джисона, он раздражал ее всем, начиная от дурацкой привычки напевать мелодии себе под нос в неподходящие моменты до его любви к доисторическим часам с кукушкой, которые висели у него в комнате, но черт… Она была бы лгуньей, если бы не призналась, что ей нравилось с ним трахаться. Да настолько, что кровь вскипала в жилах, только Гу начинала думать об этом. — Раздевайся и ложись грудью на комод, — произнес Хан, убедившись, что Сонми помнит обо всех правилах и находится в здравом уме. Хотя насчет последнего Гу поспорила бы, но разговаривать ей было запрещено. Джисон сразу после своего приказа отстранился от Сонми и направился в глубь комнаты, словно его совершенно не интересовало происходящее. Гу могла бы сейчас одуматься. Вспомнить обо всех своих планах на вечер, поздравлении подруге и о том, что, вообще-то, они с Джисоном точно не должны быть здесь, но ее руки потянулись к язычку молнии на платье. Сонми чувствовала себя околдованной. Она понимала, что происходило, собственно как и в любой другой раз, когда они с Джисоном оказывались наедине в запертом пространстве, и, несмотря на вертящиеся в голове мысли, делала то, что он приказывал. Она не знала, почему так происходило, хотя… Скорее всего, просто не хотела признавать. Даже если бы сейчас она вспомнила тот первый раз, когда Джисон открылся перед ней со своей доминантной стороны, а ее внезапно обуяла покорность, она бы уже с уверенностью могла заявить, что все ее обыденные мысли и действия — фальшь. Настоящая она только здесь, перед ним, когда Хан контролирует каждое ее действие, позволяя ее голове наполниться пустотой, а тело — легкостью. Сонми дала платью свободно упасть на пол и быстро избавилась от своего нижнего белья. Каблуки она оставила, так как знала, что Джисону нравилось, когда она представала перед ним только в них. По телу скользнула прохлада, и соски затвердели, заставляя Сонми закусить губу. Гу хотела посмотреть на Хана, который наверняка уже закончил ковыряться в своем сундуке с игрушками, но знала, что если он поймает ее взгляд, то ее наказание станет еще изощреннее по сравнению с тем, что он уже задумал. Не то чтобы Сонми не любила проверять себя на прочность, но сегодня… Она правда чувствовала иррациональную вину перед ним. Конечно, они не были парой. Их связывала только странная совместимость в сексе, и Гу могла говорить и делать за пределами спальни все, что ей вздумается, но каким-то образом сейчас ей так не казалось. Джисону, видимо, тоже, раз он заметно взбесился, что Сонми согласилась на предложение Чонина познакомить ее с каким-то парнем. А она была уверена, что они находились здесь именно из-за этого. Однако сейчас она не собиралась анализировать случившееся, а также свои чувства относительно этого, так что Гу подошла к комоду, в котором хранились вещи Джисона, и легла на него грудью, как он и велел. Толи от прохлады дерева, толи от того, что теперь она оказалась выставлена на обозрение в такой компрометирующей позе — по ее телу прошла дрожь. Слегка приглушенное неоново-бордовое освещение могло бы дать ложное ощущение уединения и интимной обстановки, но вот шаги позади нее не позволили этому случиться. — Выполнила мой приказ, как хорошая девочка, — услышала она насмешливый голос Джисона, — и думаешь, что я хотя бы немного сжалюсь над тобой? Такая наивная. Сонми ощутила, как колени слегка задрожали от насмешки в его голосе, а волна возбуждения омыла низ ее живота и заставила затаить дыхание. Она сильнее вжалась щекой в гладкую поверхность под ней, словно стараясь отрезвить себя, но эта битва уже давно была проиграна. Еще в тот момент, когда Хан впервые схватил ее за челюсть в общем зале клуба и она забыла, как дышать, — что-то щелкнуло глубоко внутри нее, грозовые тучи разверзлись, и ее сознание озарило понимание. Сонми полностью в его власти. Душой и телом. Только вот говорить об этом Джисону ей все еще не хотелось. Они были настолько разными, что Гу понимала — построить нормальные отношения для них окажется еще тем испытанием, а Сонми и так несладко жилось, чтобы устраивать себе трудности и в личной жизни. Джисон за ее спиной пошевелился, заставляя Гу забыть о своих внутренних коллизиях и отдаться на волю чувств. С ее положения она не могла видеть много, но так как Хан перемещался, она заметила, что он снял с себя пиджак и берет, оставаясь лишь в одних штанах. — Руки за спину, — велел Джисон, и она, выполнив приказ, ощутила, как кожу запястий стянула веревка. Хан почти не касался ее, аккуратно связывая, но Сонми уже горела изнутри. Она сама себе казалась напряженной струной, которая вот-вот грозилась лопнуть. Сейчас Гу еще больше ощущала потерю контроля над собственным телом, что заставило ее глубже уйти в себя и забыть о том, кто она на самом деле. Джисон довольно быстро закончил с ее руками, напоследок протискивая палец между кожей и веревкой, чтобы проверить, не туго ли он затянул. Такое проявление заботы в полнейшей напряженной тишине толкнуло Сонми куда-то за грань, и ей пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы не проронить стон. Джисон отошел назад. Послышался глухой удар, который был похож на соприкосновение кожаного стека с его ладонью, и Гу тяжело сглотнула скопившуюся слюну, чувствуя, как между ног все запульсировало. Игра началась. — Ты меня сегодня очень расстроила, Сонми, — произнес Хан, и она с замирающим сердцем поняла, что ей придется несладко — Джисон называл ее по имени только когда действительно был зол. — Подруга просила тебя не закатывать сцен, а ты не смогла усмирить свой поганый характер на пару часов. Хан провел стеком по ее голени, и Сонми забыла обо всем, фокусируясь на этом движении и ожидая удара. — Разве так поступают подруги? Он скользнул на внутреннюю сторону бедра, и колени задрожали еще сильнее. — Нет, господин, — вырвалось у Сонми быстрее, чем мозг успел обработать информацию. Воздух хлестко рассекли, и ее ягодицу обожгло. — М-м-м, — простонала она, жмуря глаза и сильнее вжимаясь грудью в комод. — Разве я разрешал тебе говорить? — прямо над ухом послышался его вкрадчивый шепот. Сонми замотала головой, что было довольно затруднительно сделать в ее положении. Низ живота пульсировал вместе с обожженной ударом кожей ягодицы, и Гу боролась с желанием свести ноги, чтобы снизить напряжение. — Ты так отбилась от рук, пока меня не было в клубе, — протянул Джисон, отстраняясь. Он обвел гнущейся частью стека по ее боку к груди. — Боюсь, нам сегодня нужно будет наверстать упущенное, чтобы ты научилась вести себя на людях так же покорно, как и наедине со мной. Стек исчез с ее тела, заставляя обратиться вслух и напрячься в ожидании удара, но вместо этого она ощутила холодную влагу между ног, заставившую ее вздрогнуть. Хан явно не жалел смазки, давая ей заструиться по разгоряченной плоти и начать капать на пол. Сонми мягко выдохнула, осознав, что задержала дыхание. Становилось слегка неудобно в такой позе. Хотелось пошевелить руками и найти другую точку опоры, но она знала, что, пока Джисон не разрешит ей, она не могла это сделать. И дело даже не в наказании, а в его разочаровании. Она чувствовала исходящую от Хана темную энергетику и его недовольство ею, и оттого становилось так тоскливо, что Сонми хотелось растечься ковриком, лишь бы он оказался счастлив. У нее не было кинка на похвалу, скорее она не выносила, когда ее господин был расстроен. Джисон же явно придумал, как улучшить свое настроение. Гу ощутила, как в ее вход уперлось нечто твердое и гладкое, а затем одним движением руки Хана в нее погрузился фаллоимитатор. Сонми задохнулась от наполненности и изогнулась в пояснице, полностью принимая в себя смазанную игрушку. — Пока ты не окажешься достойна моего члена в себе, будешь ходить с его дешевой заменой, поняла? — выплюнул он. — Отвечай! — Д-да, господин. Я приму все, что вы мне дадите. — О, даже так? Что-то недавно ты мечтала получить все, что тебе даст тот хер из зала оргий. — Нет, я не… — Замолчи, ты такая лгунья, меня тошнит от одного твоего голоса, — сзади послышалось какое-то перемещение, и Сонми резко потянули за волосы, заставляя еще больше прогнуться. Она удивленно выдохнула, и тут же в ее приоткрытый рот уткнулся еще один небольшой дилдо. Гу дала Джисону легко ввести его и слегка поморщилась, когда игрушка коснулась задней стенки горла. — Если захочешь остановиться, просто поднимись с тумбочки, — проинструктировал Хан и затянул ремешки, идущие от основания дилдо на ее затылке, фиксируя. — Ну что, проверим, правда ли ты готова принять все, что я тебе дам? Сонми невольно простонала, ощущая, как запульсировал клитор. Она была открыта перед ним, с двумя фаллоимитаторами внутри ее тела, и уже давно не ощущала себя так свободно. Стек опять вернулся на ее руки, щекоча разгоряченную кожу, и Джисон заговорил: — Думаю, начнем с пятнадцати ударов. Самое время узнать, насколько терпеливой ты можешь быть. Сонми не успела проанализировать полученную информацию, как Хан уже замахнулся, рассекая воздух и оставляя звонкий шлепок на ее бедрах. — Один. Гу вздрогнула и застонала, ощущая, как сильно вагина сжалась вокруг дилдо. Джисон явно не жалел ее сегодня. Удар оказался болезненным, и Хан даже не огладил кожу, как обычно это делал, чтобы слегка снизить чувствительность. Сонми это понравилось еще больше. Это дало ей понять, насколько он был зол, а потому она хотела, чтобы он успокоился, выместив это на ней. — Два. — Такой же сильный удар чуть выше. — Три. — Стек приземлился прямо на ягодицы. — Четыре, — Джисон намеренно попал по тому же самому месту, заставляя Сонми приглушенно взвизгнуть. — Пять. Пройдя одну треть, Хан наконец коснулся ее кожи своей прохладной рукой, растирая алые полосы, которые, Сонми была уверена, наверняка украшали сейчас ее тело. Слюна начала медленно стекать через уголки губ на тумбочку, и, сглатывая, Сонми добилась лишь того, что ее горло судорожно обхватывало игрушку. Это приносило еще больше неудобств, а также заставляло Гу погружаться в выстроенный в голове мир, где она являлась лишь вещью. Марионеткой в руках Джисона, которая была настолько грязной и развратной, что лучшего отношения и не могла себе представить. — Ты отлично приняла наказание за то, что была плохой подругой для девушки моего друга, — произнес Джисон, и Сонми вдруг захотелось увидеть его лицо, потому что это оказалось единственными хорошими словами, которыми он наградил ее сегодня. — Следующие пять будут за то, что ты приняла предложение Чонина. Его руки также быстро пропали с ее тела, как и новый удар обрушился на ее бедра. Сонми дернула запястьями, отчего веревки больно стянули кожу, и захныкала. Джисон опустил стек по диагонали, отчего шлепок пришелся на все предыдущие покрасневшие места. — Шесть. Уголки глаз начало покалывать, но вместе с тем Гу не могла прекратить сжиматься вокруг фаллоимитатора от возбуждения. — Семь, восемь. — Боль разгоралась на наружной стороне то одного бедра, то другого. — Девять, десять. — Обожгло области под коленями, и Сонми едва не потеряла равновесие. Она что-то промычала, теперь уже явственно чувствуя, как первые слезинки начали стекать по ее лицу. Освобождение. Сонми могла бы назвать это так. Сейчас она едва бы вспомнила, как ее зовут или кем она работает. Все, что Гу знала, — она рождена, чтобы удовлетворять потребности Джисона. — Неплохо, — скучающе произнес Хан, делая небольшой перерыв и успокаивая ее кожу прохладой своих рук. — Надеюсь, следующие пять счетов ты примешь без этих театральных вздохов. Такие плохие девочки, как ты, должны уметь гордо получать свое наказание. Сонми судорожно вздохнула и ощутила извращенное удовольствие оттого, как Джисон говорил с ней. Сейчас ей несложно было признаться, что ей не хватало этого все те дни, что они не виделись. — Одиннадцать, — продолжил свой счет Хан, опять оставляя удар на ее ягодицах. Гу сжала челюсть, плотнее обхватывая дилдо, и зажмурила глаза, пытаясь сдержаться и не простонать. Ей казалось, что сейчас произойдет один из двух вариантов: либо она кончит под конец, либо вселенная схлопнется. Но пульсирующий клитор и трясущиеся ноги намекали на первый исход. — Двенадцать. — Хлопок. — Тринадцать. — Еще один совсем близко от того места, где торчало основание фаллоимитатора. — Четырнадцать, — Джисон применил еще больше силы, заставляя Сонми вздрогнуть, но не издать не звука. — Пятнадцать. Последний удар пришелся по чувствительному месту, но Гу почти не почувствовала боли, уже привыкнув к электрическим импульсам. Она шумно вдохнула через нос и попыталась проморгаться, чтобы смахнуть пелену слез, но не успела прийти в себя, как Джисон дернул ее за стянутые запястья, заставляя подняться, и развернул к себе лицом. Его ладонь оказалась на ее затылке, крепко сжимая волосы в кулаке. — Неужели в твоей пустой голове осталась хоть капля приличия? М, золотце? — второй рукой Джисон огладил шею Сонми и скользнул большим пальцем по ее растянутым вокруг дилдо губам. Гу захныкала, смотря прямо в его жесткие глаза своими мутными и заплаканными. Даже на каблуках она едва доставала ему макушкой до носа, а потому явственно ощущала, как он возвышался над ней, заполняя собой все пространство. Она чувствовала жар, исходящий от кожи его торса, к которой не могла прижаться, а также видела похоть в его глазах, пока он рассматривал ее залитое слезами, потекшей тушью и слюной лицо. — Выглядишь как самая настоящая шлюха, которую надо отодрать, — выдохнул он хриплым шепотом и маниакально улыбнулся. — Мне нравится. Сонми сжала внутри себя дилдо, чувствуя нетерпение от желания кончить, но Хан опять сбил ее с мыслей, подхватив под локоть. Он отвел ее к кровати и помог забраться на нее таким образом, чтобы лицо Сонми утонуло в подушке, а ягодицы находились в воздухе. Ей опять не было видно, что происходило вокруг, так что положившись на другие органы чувств, она услышала звук бряцания пряжки и шелест одежды и затем ощутила, как кровать прогнулась под весом еще одного тела. Джисон подполз к ней сзади, оглаживая руками чувствительные ягодицы, наконец подцепляя пальцами основание дилдо и вынимая его из Сонми. Она расстроенно выдохнула, потеряв ощущение наполненности, но Джисон тут же все исправил. Одним резким толчком он вошел в нее, заставляя застонать и так сильно упереться ртом в подушку, что фаллоимитатор до упора уткнулся в заднюю стенку ее горла. — Неужели ты серьезно думала, что я позволю тебе встретиться с каким-то херовым дрочилой? — прошипел Хан, а затем его рука оказалась на ее шее, заставляя Сонми подняться и прижаться спиной к его груди. Будь Гу сейчас в себе, она бы заявила Джисону, что они не встречаются и он не имеет право так говорить, но Сонми слишком наслаждалась его властью над собой и членом, скользящим внутри нее размеренными сильными толчками. — Я знаю его, этот мудак не стоит и одного твоего мизинца, — прошептал Хан, слегка задыхаясь от резких движений в погоне за своим наслаждением. Неожиданно ремешок на ее затылке ослаб, и Джисон вынул дилдо из ее рта, возвращая Сонми способность говорить. — Ты должна пообещать, что не встретишься с ним. — Х-хорошо, господин, — еле ворочая языком, хрипло пролепетала Сонми. Джисон крепче стиснул руку на ее шее, заставляя задрожать от эмоций. Гу сжалась вокруг его члена, ощущая, как близка к оргазму. — Нет. Скажи, что ты, — сильный толчок бедрами, который едва ли не вынес Гу все мозги, — не встретишься с этим уродом из зала оргий. Голова Сонми сейчас была настолько легкой, что она слабо понимала, о чем они вели своеобразный разговор, но слово ее господина — закон, а потому, пытаясь набрать в легкие хоть каплю воздуха, чтобы что-то сказать, она просипела: — Я никогда не встречусь с этим уродом. Рука на ее шее слегка ослабла, и Гу смогла нормально простонать от набирающих темп толчков. — Умница, золотце. Запомни, что сказала, — прошептал Джисон Сонми на ухо, насаживая ее на свой член с такой силой, что Гу чувствовала себя не больше, чем ручным мастурбатором. — Именно так ведут себя порядочные игрушки господина. Ощущение собственной покладистости, наслаждение, что Джисон наконец был счастлив, и извращенное удовольствие забурлили в ней с новой силой, и с последним толчком Хана… вселенная взорвалась глубоко внутри нее. Сонми кончила, хрипло выстанывая, а ее сознание будто отключилось. Разум стал кристально чистым и таким свободным, что Гу смогла лишь удовлетворенно вздохнуть, но в тот же момент ощутила, как ее уложили животом на кровать. На ягодицах ощущалась жидкость, и только тогда Сонми поняла, что пропустила, как Джисон кончил, пачкая спермой ее тело. Он любил так делать после хорошей порки, словно ему было недостаточно, что алые следы и так украшали кожу. Она не чувствовала прикосновение Джисона, и от этого в груди все начало нервно ворочаться и стонать. Гу задергала руками, пытаясь пошевелиться, и из ее горла вырвалось что-то похожее на всхлипы. — Тише-тише, золотце. Я здесь, — услышала она бархатный голос Джисона, а затем ощутила его руки, освобождающие ее запястья от веревок. — Джисон, — пробормотала она куда-то в подушку, словно не веря, что именно он сейчас порхал над ней. — Да, крошка. Я отходил за полотенцем и аптечкой. Больше я никуда не уйду. Заверения Хана помогли, и Сонми закрыла глаза, растворяясь в его мягких касаниях. Джисон растер саднящую кожу сначала одной руки, потом второй, а после положил обе ладони вдоль тела Гу. Она пошевелила пальцами и невольно хихикнула оттого, как забавно они ощущались, не стянутые чем-либо. — Что такое? — тут же услышала Сонми взволнованный голос Хана. — Все… хорошо, — смогла выдавить она. Джисон аккуратно, едва касаясь ее ягодиц, убрал свою сперму и смазку между ее ног смоченным водой полотенцем, а затем протер еще и сухим. Сонми знала, что дальше он обязательно обработает мазью полосы от ударов, и от этой обыденной рутины защемило сердце. Она едва чувствовала свое тело после такой интенсивной сессии, и оттого становилось еще приятнее сейчас лежать на кровати Хана и ни о чем не думать, кроме его касаний. Она бы могла сказать сейчас, что была счастлива. По-настоящему. — Давай перевернем тебя, — мягко произнес Джисон и помог Сонми лечь на спину, тут же нависая над ее лицом. Гу лениво раскрыла глаза, наблюдая за тем, как Хан взял полотенце и стал чистым краем обтирать ее лицо от засохших слюны и слез. Это было так интимно — принимать его заботу, которой обычно никто не мог с ней поделиться. Сонми не любила принимать такие жесты, считая себя сильной и самостоятельной, пока это не начал делать Хан после их сессий. В это мгновение он казался другим. Не скрытным парнем, который обходит стороной чужаков, не безбашенным юмористом, который мог рассмешить даже мертвого, а… собой. Словно в этот момент он давал себе настоящему выйти на свет — и увидеть его могла лишь Сонми. «Ты мне нравишься». — Мне нравится твой берет, — брякнула она, лишь бы не произнести то, что крутилось в голове. — Я рад, — ярко улыбаясь, ответил Хан. — Значит, мне точно надо почаще его надевать. Так хоть и Минхо побешу. Джисон последний раз провел полотенцем по ее губам и, откинув его в сторону, взял в руки бутылочку с мицеллярной водой и ватные диски, собираясь вдобавок ко всему стереть потекшую тушь с ее лица. «Ты мне нравишься», — опять пронеслось в голове, и Сонми была рада, что Джисон попросил ее закрыть глаза. Его движения казались такими же мягкими, как если бы бабочка защекотала ее своими крыльями. «Приятно». Еще никто никогда не снимал с нее макияж, заботясь о ее внешнем виде. Хотя Сонми предполагала, что выглядела сейчас крайне затраханной и даже мицеллярная вода не справилась бы с этим, но… От этого жеста все внутри расцвело и забилось. Хан пошевелился, отстраняясь, и Сонми испуганно распахнула веки. Она нашла его взглядом, и с ее губ невольно сорвалось его имя: — Джисон. — Сейчас, золотце, я только уберу все на тумбочку. Сонми внимательно следила за тем, как обнаженный Джисон скинул вещи на рядом стоящую с кроватью поверхность и тут же вернулся к ней. Его рука оказалась под ее головой, и Сонми по инерции обняла его, прижимаясь щекой к груди и наслаждаясь теплом, исходящим от него. Хан коснулся ее волос и затем огладил плечо, согревая своими касаниями. — Накрыть одеялом? — спросил он, ощутив прохладу, исходящую от ее кожи. — Нет, — тут же выпалила Сонми, не желая, чтобы сейчас он шевелился. — Окей, — Хан крепче прижал ее к себе, и его губы вдруг оказались на ее лбу. «Ты мне нравишься». — Прости, что не дождался завершения вечеринки, — произнес он, тем самым не дав Сонми открыть рот и вывалить на него свои мысли. — Но в свое оправдание могу сказать, что спросил у Феликса, когда будет торт, и он сказал, что не раньше чем через два часа, так что мы успеем вернуться. — Хорошо, — глухо ответила Гу. Джисону это явно показалось не слишком хорошим признаком. Что вполне понятно, ведь обычно после их сеансов Сонми была расслаблена настолько, что разговаривала с ним мягким тоном. Хан коснулся ее подбородка, прося посмотреть ему в лицо, и Гу следовало бы воспротивиться, но… Она не могла. Джисон сейчас олицетворял все то, о чем Сонми всегда мечтала, поэтому она была слаба перед ним. С замирающим сердцем Гу подняла на него взгляд и… утонула. Хан всматривался в нее с такими заботой и внимательностью, как не делала даже родная мать. Его глаза светились желанием сделать ради нее что угодно. Даже если она бы захотела звезду с неба, он бы прямо сейчас отправился в космос. Его пухлые губы слегка выпятились, пока он пытался найти в ее лице причину грустного тона, а брови забавно сошлись к переносице. — Или ты не хочешь возвращаться? Я могу сходить за тортом и накормить тебя им здесь, так будет лучше? Сонми почувствовала, как ее глаза начало жечь, а ледяное сердце — медленно крошиться на осколки. Джисон тут же заметил блеск в ее глазах, и это сделало его еще более беспокойным. — Что случилось? Тебе где-то больно? Что мне сделать, чтобы… — Ты мне нравишься, — выпалила Сонми быстрее, чем даже успела подумать. Джисон моргнул и мягко огладил ее щеку, заправляя прядь волос за ухо. — Я знаю, — мягко улыбнулся он. — Ты мне тоже. Теперь было время Гу хмурится. Даже ощущения расслабленности и свободы начали растворяться. — Что? — Ты мне нравишься, — повторил он, лаская мочку ее уха большим пальцем. — Я думал, это понятно. Мы с тобой спим уже около полугода. А если точнее, то сто шестьдесят два дня. У меня на телефоне стоит счетчик. Сонми внезапно понадобилась минута. Хотя, возможно, и час, она пока не знала наверняка. Гу резко села на кровати и уставилась взглядом в его старинные часы с кукушкой, висевшие на стене. Нет, конечно, Сонми понимала, что, если бы она ему не приглянулась, ничего этого не было, но она предполагала, что они просто занимались своим странным извращенским сексом… и типа все? Джисон, словно магнит, притянулся к ней, обвивая руками ее талию и укладывая подбородок на ее плечо. — О чем задумалась? — О том, как ты меня бесишь, — медленно произнесла Сонми, все еще находясь в неком подобии ступора. — А я думал, что нравлюсь тебе, — насмешливо протянул Хан. — Нравился бы больше, если бы перед тем, как уложить меня на стол в самый первый раз, сказал о своих чувствах. — Помнится, ты тогда улетела в сабспейс, так что мне некогда было этим заниматься. — А позже? Джисон тяжело вздохнул и провел носом по ее уху. — Как только я подходил к тебе просто так, ты выливала на меня такую тонну язвительности, что мне и слова было вставить некуда. Сонми собиралась что-то сказать в свою защиту и уже открыла рот, но тут же закрыла его. Сейчас она не смогла бы отрицать слова Джисона, ведь сама же настолько убедила себя в том, что он ее бесит, что избегала его большую часть времени, пока Хан каким-то непостижим образом не заталкивал Гу в уединенные места, превращая ее в покорного саба. Сонми громко выдохнула и отклонилась назад, падая на спину и утягивая за собой Джисона. Внезапно все в ее жизни приобрело такую кристальную ясность, что Гу показалось, что она прозрела. — Я хочу кусок торта. Джисон заливисто засмеялся и чмокнул ее в щеку, тут же подпрыгивая на кровати и садясь на колени. — Будет сделано! — И чтобы ты сам всем сообщил, что мы сегодня более недоступны для окружающего мира. — Без проблем, — сказал Джисон и растянул губы в плутоватой улыбке. — Правда, я более чем уверен, что они и так сами обо всем догадались. — И… — Сонми оглядела его счастливую мордашку, не веря, что еще час назад так сильно его ненавидела, что хотела скорее уйти из клуба. — И поцелуй меня уже наконец. Джисон улыбнулся еще шире. Он стремительно склонился к ней, упираясь руками с двух сторон от ее лица. Сонми ощутила, как ее тело затрепетало, а в груди все скрутилось в один огромный пульсирующий узел. Наконец губы Джисона накрыли ее. Сознание поглотил почти такой же туман, как и во время сессии, только теперь Сонми была уверена, что название этому прекрасному окрыляющему чувству, ради которого она могла бы отправиться на край света, — любовь.