У меня едет крыша, но я этого не осознаю

Твик так толком не понял, как добрался до дома. Словно в тумане. Он помнил, что было ещё темно. Холодно. По ощущениям и погоде на улице, весной тут явно не пахло. На земле лежали кучки снега. Они были настолько грязные и скукоженные, что в какой-то степени казалось, будто это дерьмо. Вот выходишь на улицу, вроде весна, птички поют, но…повсюду дерьмо, а ещё мокро; а ещё из этого скукоженного дерьма стекает вода. Отсюда и появляются тысячи причин, почему можно или нужно ненавидеть весну. Твик зашёл в квартиру, снял куртку, помыл руки, переоделся и уселся за стол, чтобы сделать запись. 12 марта Божечки, какую здоровскую ночь я провёл. Встретился с этим мужиком из кофейни. Он такой интересный. Мы целый час обсуждали нелепые истории с наших работ. Сделав запись, Твик закрыл тетрадь и взглянул на часы. Почти четыре утра. Надо бы и поспать немного. Дзынь. Дзынь. Дзынь. — Да кто блять?.. — зашипел от недовольства Твик, ища телефон на прикроватной тумбе. Дзынь. Дзынь. Дзынь. — Да, сука. Наконец глаза полностью открылись и парень понял, что телефон нихуя не на тумбе, а на столе. Сраном. Мать его. Столе. До которого ещё дойти нужно. Дзынь. Дзынь. Дзынь. Бариста неспеша дошёл до стола, взял источник шума и сонно ответил: — Алло. — Твик Твик, позволь узнать, почему ты не на работе? — на другом конце трубки парень услышал раздражённый женский голос, а его обладательница могла убить в любую секунду. — Так я же по вечерам работаю. — Я писала вчера в общий чат, скидывала график и эту неделю ты работаешь с утра до обеда. Твик вообще не втыкал. Какой график? Какая смена? Он вчера, а вернее сегодня, слишком охуенно провёл время с классным мужиком. Какая работа? Сегодня воскресенье. — Значит так, — с нажимом продолжила женщина, — если через тридцать минут ты не появишься на работе, я тебе таких…пиздюлей выпишу, что больше никогда не опоздаешь. — Понял. Женщина повесила трубку, а парень взглянул на часы. Десять утра. Воскресенье. Вы прикалываетесь? Что поделаешь, пришлось собираться. Гнева управляющей боялись многие, поэтому держа в страхе всю кофейню, в ней царил порядок. *** — Всем привет, — поздоровался Твик. — О, приветик, а ты чего опаздываешь? — спросила Барбара, заметив друга. Парень прошёлся за бар и устало выдохнул: — Я чё, знал, что мне на утро поставят смену, вот поэтому и проспал. — Вот как, — улыбнулась девушка, — ладно, давай переодевайся и бегом ко мне. Твик устало улыбнулся и юркнул в подсобку, где его ждал не очень приятный сюрприз. За столом, где обычно обедают работники (а ещё разбрасывают свои вещи) сидела управляющая. — Ты пришёл через тридцать две минуты, — раздражённо подметила женщина, тыкая пальцем в свои наручные часы. От этого тона у Твика сердце ушло в пятки, сонливость, как рукой сняло, а сам парень от страха вжался в дверь. — У-управляющая, я правда не знал, что мне на утреннюю смену, — оправдывался бариста, дрожащим голосом. Женщина постучала острыми ноготками по столу, сощурила глаза так, словно хотела испепелить взглядом уже достаточно запуганного работника. Вздохнув, она вынесла свой вердикт: — Первый и последний раз ты опаздываешь. Сейчас быстро переодеваешься и за работу. Барбара тоже человек, ей нужна помощь. А я будто не человек… Управляющая скрылась в своём кабинете, позволяя Твику переодеться. Рабочий день ещё не начался, а парень уже был выжат, словно лимон. Он вышел в зал вялым. — О, снова привет, — улыбнулась Барбара, — ты чего такой грустный? — Да управляющая…я опоздал, а она мне…в общем, отчитала. — Оу, не завидую, — выдохнула девушка, — ладно, давай за работу, а то там столько заказов навалилось. И вот так, с одиннадцати утра до двух дня Барбара и Твик трудились, как пчёлки. — Твик, два какао и банановый раф, — кричала блондинка. — Минутку. Заказы сыпались рекой. Утренняя смена всегда была жестокой. Люди, спешившие на работу, неслись в кофейню за источником энергии. В обед же заходили перекусить. А вечером сил уже просто не оставалось, чтобы зайти за чашечкой ароматного напитка, поэтому все ехали домой спать. А в выходные было немного легче. Люди заходили за кофе, а затем уходили. Но заказов всё равно было многовато. Именно поэтому Твик обожал вечерние смены. Клиенты почти не заходят. Сидишь, ждёшь, пока придёт время закрываться. Правда, и у вечерней смены был один не очень хороший подарок. Дело в том, что управляющая — очень пунктуальная женщина, которая умеет замечать даже самые незначительные мелочи. Из-за того, что работники утренней смены страдают повышенной загруженностью, у них почти никогда нет времени на уборку и весь этот кошмар приходится убирать вечером. Иногда приходится даже оставаться после закрытия, да бы не получить от управляющей. Поэтому забота о чистоте зала часто валилась на плечи ребят вечерней смены. — Так, два часа дня, перерыв, — закричала женщина, выходя из подсобки. Все посетители уже разошлись, а гости, которые хотели зайти, грустно вздыхали, понимая, что не успели. На двери красовалась табличка: ЗАКРЫТО. — Твик, Барбара, молодцы, можете идти, — улыбнулась управляющая, гордо осмотрев сотрудников. Женщина осталась в зале, пока парочка пошла собираться. Бебе плюхнулась на один из стульев, а Твик застрял на пороге, развязывая фартук. Кажется, придётся забрать форму с собой. Парень явно спешил поскорее отдать напитки, заляпав при этом одежду. — Фух, это было жёстко, — вынесла девушка, облокотившись на спинку. — Тебе помочь? — Да, что-то не могу развязать, — признался Твик, разворачиваясь спиной. Барбара аккуратно и быстро расправилась с узелком. А бариста скинул с себя фартук. — Кстати, вот мне всё интересно, — она хитро улыбнулась, закинула одну ногу на другую и подпёрла щёку рукой. — Чего ты опоздал? Ты же у нас такой хороший мальчик. — Проспал я, — признался Твик. — Ах, так вот почему ты так часто берёшь вечерние смены. Поспать любишь после бурных ночек. Твик немного покраснел, пока девушка чувствовала себя победительницей. Барбара без тупых подколов — не Барбара. — У нас есть пакеты? — спросил парень, которому к завтрашнему дню нужно было срочно привести в порядок форму. — Вон там посмотри, — Барбара кивнула на небольшой шкаф, в котором хранились перчатки, салфетки ну и прочая хрень. Твик открыл дверцы, которым по скрипу лет двадцать точно. Комнату пронзил неприятный запах хлорки и ещё какой-то ерунды. Благо пакеты он нашёл сразу. Засунул туда запачканную одежду и направился к выходу. — Пока, увидимся завтра, — сказал Твик напоследок и ушёл. — Ага, до скорого, — ответила Бебе и задремала. Парень попрощался с управляющей, которая что-то проверяла. Вышел из кофейни и отправился в прачечную. Там быстренько привёл форму в порядок и пошёл домой. Твика что-то тревожило, но он не мог понять что. Вчерашний разговор с Крейгом? Работа в утреннею смену? Ему двадцать семь, а у него до сих пор нет жены и детей? Бариста боялся, что снова настанут нервные срывы, походы к психологу и невкусные таблетки. Если вспомнить, то из этой психологической дыры в подростковом возрасте его вытащили родители, которые, в принципе, его и загнали. Хотя, если посмотреть с другой стороны, то мальчику по-настоящему приходилось бороться с этим в одиночку. Страх, галлюцинации, бессонница, кофе. Весь этот кошмар приходилось переживать практически в одиночку. Рядом не было человека, который обнимет, пожалеет, погладит, успокоит. Даже родная мать не понимала сына. Тяжёлое было время. Однажды галлюцинации полностью накрыли мозг Твика, тем самым вывели его из-под контроля. *** — Твоя болезнь — это полная чушь. Мы с отцом столько денег тратим на психолога, таблетки. Где результат? Да эти деньги мы бы могли потратить на развитие собственного бизнеса. Миссис Твик с сыном опять ругались на кухне. Женщина снова и снова возвращалась к этой теме, а именно: психическое здоровье подростка. Она кричала, размахивала руками, а парень просто слушал. Он чувствовал себя некомфортно, дёргался, смотрел куда угодно, только не на мать. Взгляд Твика упал на нож, лежавший на столе в двух шагах от подростка. Возьми это. Заткни этим свою мать и она больше никогда не накричит на тебя. Кто здесь?.. Это неважно. Просто сделай, как я говорю. И всё будет хорошо? Просто успокой её и всё будет хорошо. Твик сглотнул ком в горле, подошёл к столу и уставился на нож. — Эй, ты вообще меня слушаешь? — возмутилась мать. — Я с тобой разговариваю! Подросток сжал зубы, схватил нож и кинулся на женщину. Она закричала и отпрянула в сторону. Ей повезло, что оружие её не задело. — Что ты делаешь? Сын не ответил на вопрос, а лишь замахнулся снова. Миссис Твик поднялась и побежала к выходу. В одной ночнушке она выбежала на холодную улицу, оглядываясь, пока подросток раздумывал: бежать или не бежать. Увидев мужа, Миссис Твик кинулась к нему, но упала с лестницы и не смогла встать. Мужчина подбежал к ней, нагнулся, обнял и в панике стал спрашивать, что случилось. Женщина же в страхе оборачивалась, рыдала и умоляла бежать отсюда. Она железной хваткой вцепилась в плечи своей надежды на спасение, пока Твик не выбежал на порог. Зрелище было ужасное. Женщина кричала в страхе, рыдала, вцепившись в мужа, который только вернулся из продуктового, а на всю эту сцену смотрел Твик, держа нож в руке. Что-то треснуло, подросток опустился на колени, уставился в пустоту, а через несколько мгновений, расплакался, повторяя: — Это всё они. Они меня заставили. Они хотели сделать лучше. В ту ночь парня увезли в психиатрическую клинику, мать была в страшном шоке. Она несколько недель не могла выйти из дома или остаться одна. Отношение между матерью и сыном ухудшились. Женщина больше не считала такие вещи глупостью, а Твик винил во всём себя. Если бы не осознание и не отец, неизвестно, чем бы всё закончилось. *** С того случая прошло пости двенадцать лет. Твик стал полноценным членом обычного общества, но полностью от этой ерунды избавиться не смог. Иногда он слышит какой-то шёпот, а местами видит и миражи в виде различных существ. Бариста, видимо, слишком напрягся на работе или не выспался, если в голову лезли всякие страшные мысли. Придя домой, он уже хотел лечь спать, но потом вспомнил. Во-первых, сейчас только четыре часа дня; во-вторых, дома нет ничего съестного; а, в-третьих, хули ночь наступает так медленно? Пришлось идти в продуктовый. В этот раз одними йогуртами и лапшой не обойдёшься, надо брать нормальную еду. Всегда ведь говорили: «Питайся нормально!». Во взрослой жизни Твику практически не было дела до еды. Нужно было учиться, потом работать, коммуналку оплачивать, аренду, себе что-то. Парень питался, как повезёт, а везло ему не очень и он сильно похудел. — Так, надо бы мяса хоть раз в месяц поесть, — говорил про себя Твик, стоя перед прилавком. Сумки оказались очень тяжёлыми, поэтому парень кое-как их дотащил. Часы показывали почти шесть вечера. Впервые, наверное, за несколько месяцев, Твик решил отдохнуть дома на диване перед телевизором, где он и заснул. На следующий день на работу Твик не опоздал. Пришёл вовремя, да ещё и с постиранной формой. Барбара увидела друга, поздоровалась и они вместе приступили к работе. Именно в такой обстановке проходил каждый день. Бариста приходил на работу, где его уже ждала девушка. Они вместе готовили кофейню, открывались, работали, собирались и уходили, а вместо них приходили другие ребята. В дневничке Твика ничего нового не появлялось, как и не было новостей от Крейга. — Так, Барбара, Твик, на этой неделе вы чудесно поработали и заслужили выходные, — улыбнулась управляющая, увидев сверкающие глаза своих подопечных, — поэтому на работу вы выходите двадцать третьего марта, график смен скину сегодня вечером. Женщина удалилась, а парочка стала обсуждать то, какие они молодцы и что планируют делать на выходных. — До скорого, Бебе, — попрощался бариста. — Ага, до четверга, — помахала девушка. Уже вечером Твик сидел на диване и смотрел телевизор, кушая всякую ерунду. Пора возвращать эту привычку. В доме затрещал телефон. На панели отображался знакомый набор цифр и парень ответил. — Алло. — Привет, это Крейг, — раздалось на другом конце провода. У бариста аж в груди потеплело. С этими утренними сменами он совсем забыл о своём самом любимом посетителей. — Привет, — улыбнулся Твик, выдавив из себя только это. Повисла тишина. Никто не знал, что говорить, но оба были счастливы хоть на чуть-чуть услышать голоса друг друга. — Я приходил в кофейню, — начал Крейг. — Вместо тебя там были другие ребята. — Да, управляющая поставила меня на утреннею смену, — сказал парень. — Почему ты не предупредил? Твику послышалось или у него реально это спросили. — Что? — переспросил бариста. Какая разница: предупредил или нет. Это что, так важно? — Почему ты не сказал, что работаешь в утреннею? — с каким-то упрёком и злостью повторил Такер, — я думал, что с тобой что-то случилось. — Прости, — только и смог ответить парень. Он правда волновался? Думал, что со мной что-то стряслось? — Не извиняйся, — утешил мужчина. — Если кто-то и должен извиняться, так это те парни. Кофе у них, конечно, дерьмо полное. У нас в клубе и то лучше делают. И бариста рассмеялся. Как тогда, когда они делились своими смешными историями с работ. В трубке снова повисла тишина. — Слушай, — не смело начал Крейг, — ты свободен в эти дни? — Да, конечно, я до четверга не работаю. — Может, сходим куда-нибудь? Что? Что, прости, Господи? Это приглашение на свиданку? — Конечно, я не против, — улыбнулся Твик. И почему этот мужчина заставляет его улыбаться чаще, чем остальные? — Ты любишь японскую кухню? — спросил Такер. — Просто обожаю, — воскликнул бариста. — Тогда предлагаю завтра сходить в хороший ресторанчик, я скину адрес смс-кой. — До завтра, — попрощался Твик. — Ага, пока. Такер сбросил вызов, а парень так и остался стоять в полнейшем ахуе. Его только что пригласил покушать мужчина, которого он несколько недель назад считал странным. 19 марта Меня позвал на свидание Крейг. Он предложил сходить в японский ресторанчик. А ещё он беспокоился обо мне и назвал кофе Стэна дерьмом.