В пух и прах.

Тёмная Chevrolet Corvette неслась по автобану. Одной рукой Нур держалась за ободок руля, а другой настраивала радио-волну. Три дня назад актриса получила приглашение на очередное награждение в очередном сериале. Зато, это была прекрасная возможность отвлечься от ежедневных забот и тревог. Женщина помнила, что на мероприятии будет много ее знакомых, начиная с Афры Сарачоглу и заканчивая Мерьем. Нур надеялась, что она очень мало будет видеть последнюю. Не до нее. Не хочет. Не надо. Перед актрисой стоял выбор: либо заказать Uber и добраться до места проведения банкета, либо всё-таки сесть за руль самой и отказаться от пары бокалов шампанского. Рыжеволосая выбрала последний вариант, решив пожертвовать лёгким опьянением и ни капли не пожалела в будущем. Дорожное освещение мелькало перед глазами, успокаивая и не напрягая глазную сетчатку. Актриса с немецким гражданством вдруг забарабанила по рулю, предвкушая интересный вечер. Наконец показались яркие огни города. Феттахоглу отметила, что ночью это место так же симпатично, как и днём. Несмотря на то, что она не любила такие места, где на каждом шагу кипела жизнь, а люди практически не замечали друг друга, место проведения данного мероприятия казалась ей приятным. Нур даже отказалась от жизни в центре Стамбула, предпочитая спокойствие в тихом районе с видом на Босфор жизни городскому шуму. Нур припарковал седан, выбираясь наружу и подставляя светлое лицо ночной прохладе. У входа в здание толпились журналисты вперемешку с гостями. Женщина быстро проскользнула мимо сверкающих вспышек профессиональных фотоаппаратов, вопросов журналистов и взглядом пытаясь обнаружить знакомые силуэты. Масштаб мероприятия был довольно большим, так что актриса потратила около десяти минут на то, чтобы разыскать свой столик. Спустя час банкет был в самом разгаре, вокруг сновали люди с бокалами, некоторые из них подходили за автографами. Рыжеволосая в своей весёлой манере общалась со всеми, в иной раз не успевая следить за сменяющимися лицами перед собой. Наконец ведущий попросил гостей занять свои места. Сквозь разнообразный шум она услышала своё имя и с широкой улыбкой поспешила к трибуне в шикарном черном костюме. Феттахоглу не упустила возможности развеселить публику, рассказывая историю, связанную, конечно же, со съемками сериала. Зал взорвался смехом после очередной шутки, тут же оглушая женщину аплодисментами. Нур широко улыбнулась, поспешно передавая микрофон только что подошедшей Мерьем. Чтобы отвести немного подозрений в том, что меду ними что-то не так, она подмигнула немке, не забыв слегка хлопнуть ту по плечу. Женщина вернулась за свой столик, и уже собиралась сделать глоток воды из бокала, как вдруг до нее донёсся мягкий и ласковый голос женщины у микрофона. — ...Вы не можете представить, как сложно выступать с речью после Нур, ведь я не обладаю такой же обаятельной улыбкой, хоть я и пыталась тренировать её! Честно! Вокруг снова послышался смех, а журналисты вновь защёлкали камерами. Турчанка спрятала улыбку в воротник пиджака, прокручивая в голове услышанное. Она подняла глаза на сцену и встретилась взглядом с Мерьем. Немка слегка дёрнула уголками губ, тут же отворачиваясь и продолжая свою речь. Мероприятие близилось к концу: многие из гостей уже покинули банкет в отличном, как ей казалось, настроении. Феттахоглу и сама испытала удовольствие, пообщавшись с совершенно разными людьми за один короткий вечер. Оставшиеся всё ещё что-то оживлённо обсуждали, изредка прерываясь на смех. Нур аккуратно обошла небольшие скопления людей, медленно продвигаясь к выходу. Турчанка уже нашарила в сумка ключи от автомобиля, как вдруг заметила Мерьем, которую под руки держали два охранника. Рыжеволосая внутренне напряглaсь, решительно изменив траекторию движения в сторону блондинки. — ...Ты слышал!? Нет, ты слышал!? — почти кричала Узерли одному из представителей охраны, который, судя по его безэмоциональному выражению лица, как раз-таки ничего не слышал. Турчанка приблизился к мужчинам, обращаясь к одному из них. — Что здесь происходит? Один из представителей охраны, который удерживал почти валющуюся с ног Мерьем, что-то промычал, затем наклонился к Нур и угрюмо выдавил: — Напилась ваша... подруга. Вот что. Сцепилась с одним из гостей, — охранник мотнул головой в сторону раскрасневшуюся немку. Феттахоглу мягко улыбнулась, убирая чужие руки с плеч Мерьем и переваливая ее на себя. — Идём, я отвезу тебя домой. Узерли вдруг заглянула женщине напротив в глаза, схватившись за ее осиную талию для равновесия, и виновато произнесла: — Прости, что ты видишь м-меня... такой. — немка забавно икнула, крепче сжимая руки вокруг талии Феттахоглу. — Не переживай, так ты даже очень симпатична! Нур тихо рассмеялась, перекидывая руку блондинки через себя и уводя ее к выходу. Уже в машине Мерьем, перед тем как заснуть, забила в навигаторе свой адрес. Женщина подъехала к одной из высоток Стамбула, заглушая двигатель и выходя из автомобиля. Она открыла дверцу пассажирского места и мягко потрясла Узерли за плечо. Немко что-то тихо пробурчала, неохотно разлепляя сонные глаза. Нур снова взяла обессиленное тело женщины под руки, аккуратно шагая ко входу. Несколько минут турчанка возилась с замком, наконец открывая входную дверь и заваливаясь внутрь тёмной квартиры вместе с тяжёлой «ношей». Не задумываясь, Нур помогла немке раздеться и лечь в кровать. Турчанка хотел было уже покинуть квартиру, как вдруг чужая рука обхватила ее тонкие пальцы, крепко их сжимая. Она повернулась, пытаясь привыкнуть к темноте и разглядеть лицо пьяной, торчащее из кокона большого пухового одеяла. — Останься... — почти с мольбой прохрипела женщина, сильнее сжимая руку рыжеволосой. — Пожалуйста. — чуть позже добавила она, замерев в ожидании. Феттахоглу на секунду задумалась, но сердце предательски пропустило удар, а в сознании всплыла фраза, произнесённая блондинкой на церемонии. Нур хотела бы выдернуть руку, развернуться, молча уйти и больше не вспоминать об этом, но картинки из памяти, словно потревоженный пчелиный улей, вдруг замелькали перед глазами, пробуждая давно забытое чувство, которое она глушил все четыре года. Четыре года Нур не позволяла себе вспоминать о том, что было тогда, в Германии. Казалось, что больше ничего не сможет заставить ее вспоминать те дружеские объятия, нежные взгляды и тёплые улыбки. Да, они не были в отношениях, но между ними высекались искры при каждых смазанных прикосновениях, при каждом неосознанном желании быть рядом. «Это неправильно, Нур, ты же понимаешь!? Я думаю, тебе нужно сменить обстановку и всё пройдёт.» — говорил Давид, самый близкий друг турчанки. И она поверила, искренне поверила в то, что не видеть легче, в то, что время лечит, но всё это разбилось в пух и прах прямо сейчас, когда такая беззащитная, открытая и искренняя Мерьем держала рыжеволосую за руку, умоляя остаться. Нур шумно выдохнула, стягивая с напряжённых плеч пиджак и устраиваясь рядом с женщиной. Через несколько минут Феттахоглу услышала равномерное дыхание и тихое посапывание. Турчанка повернулся к заснувшей немке, мягко проводя тыльной стороной ладони по щеке, убирая выбившуюся прядь волос и нежно улыбаясь. Усталость навалилась тяжким грузом, вынуждая женщину закрыть глаза, оставляя свою руку на талии блондинки и погрузиться в приятный сон. Двое так и уснули, неосознанно прижавшись друг к другу. Нур так и не разжала руку Мерьем, а та, в свою очередь, не была против.