Стохуевый король

В этом городе кончились шлюхи. Да-да, в это сложно поверить, но они, блять, кончились. Руку, член и нож к этому приложили Грег и Вон, а так же неизвестный барыга с Уиллоу-стрит, который продавал этим шалавам паленый мет. Барыгу вычислили и напичкали собственным товаром, его кишки сварили, засушили, измельчили и снюхали, но от этого милейшего процесса в городе не прибавилось шлюх. Последней, кого изнасиловали и убили Грег с Воном, была Грейси Нейлз, ученица старшей школы. Носила чересчур облегающую одежду и любила возвращаться домой поздно после занятий в театральном кружке. Тут ее и настигли два смрадных рта, четыре блестящих глаза и два дымящихся члена. Оох, знали бы Грег да Вон, что ее тельце будет последним, они бы драли ее чуть дольше и не переехали бы ее комбайном, удобрив газон. Теперь улицы были пусты, ночные клубы и бордели закрывались один за другим. Девушки, девочки, женщины, да что уж там, старухи и старушенции - теперь они все передвигались на такси и не высовывали из дому носа. Трем городским маньякам стало скучно. Нет добычи, нет жертв. Нет сладких дырок для траха, хоть тыкву клади в микроволновку! Да и не станут ведь они вламываться прямо в дома, чтобы похитить кого-то. Кстати о третьем. Сэмми тоже переживал кризис. Его покинуло вдохновение, и ему казалось, что уже навсегда. Его творения были скучны, он повторялся, все было банально и лишено эстетики. Шлюха-некро-лямбда давно уже кормит червей под землей, а его новая игрушка - Вывернутопиздая Невеста - совсем его не удовлетворила. Это были сестры Сансберри, он разрезал их пополам, а затем еще раз напополам. Все части он перемешал между собой и аккуратно сшил, да так, что вагина этого монстра, сшитая из двух, стала огромной и была похожа на вывернутую наизнанку варежку из-за так невовремя начавшегося трупного разложения. Сэмми был недоволен - такое он уже делал. Трахать эту красотку было скучно. А тут еще и шлюхи в городе кончились. Будь он мессией, он бы возрадовался. "Ура! Я вырезал всех падших женщин! Больше никакого траха за сотку, если ты не женат!" Но он не был мессией. Он был хирургом. И он был творцом. Художником. Его полотнами были тела, его кистями - скальпели и зажимы. Он хранил свое искусство в холодном подвале, чтобы они не испортились. Он был своим собственным требовательным зрителем. Он был перфекционистом. Хотя, конечно, иногда он привязывал девку к батарее и просто трахал ее, когда ему захочется. Вырывал все зубы, чтобы сука не кусалась, и ебал ее в перерывах на свое творчество. Когда начинал подозревать, что у сучки растет живот - старый добрый охотничий нож ставил крест на этом ебучем материнстве. Но несмотря на эти маленькие слабости, Сэмми все-таки больше был хирургом и творцом, чем маньяком-насильником. Он так считал. Так же считали и Грег с Воном. Втайне друг от друга они обожали Сэмми за то, что он разрешал им закапывать трупы шлюх в своем подвале. Если от них оставалось хоть что-то целое, то Сэмми брал это для своей работы. Иногда, если это было что-то ценное или редкое, вроде третьего рудиментарного соска или удлиненного копчика, Сэмми мог даже приплатить Грегу и Вону. Чаще всего они просто развлекались вместе, не считая того случая с Рочестером. Тогда Сэмми их ебать как выручил. У него, в отличие от Грега с Воном, помимо жажды убивать, насиловать и расчленять (в любом порядке), были еще и ум, хитрость и задатки бизнесмена. Вот и сейчас они направлялись к своему гуру, старому другу по кроваво-красным смердящим делам. Грег и Вон старались не смотреть друг другу в глаза, так как стыдно было признаться, что они ехали к дому Сэмми из ебучего гей-клуба. Ага. Грег и Вон забрели в клуб для педиков. Неоновая вывеска "Фламинго" завлекла их розовым светом, а запах бренди манил их, словно кобелей на течку суки. Музыка, играющая внутри, обещала нечто прекрасное. И Грег с Воном заплыли внутрь, смакуя мысли о предстоящем кровопролитии и пиздотрахании. Как же, блять, они были разочарованы. Как же. Блять. Они. Были. Разочарованы. Короче, их голубой вечер закончился тем, что они вынесли через черный выход убитого Реджинальда Хаксли, закинули его труп в багажник и поехали прямиком к Сэмми. Сэмми был найден на кухне в своем доме, грустно поедающий зефир прямо из пачки. Его посещали мысли о невозможности превзойти самого себя, о непостижимости предела своих возможностей. Бесконечная библиотека книг по анатомии не могла пресытить его, а пресловутый "Воскреситель" казался ему мелочевкой. Он должен был забраться на вершину своих умений и фантазий, на гору из сшитых и расчлененных тел, и с ее высоты узреть свои глубинные желания, которые поставят его в один ряд с Богом. Когда он уже чуть не схватил за краешек Великую Идею, к нему приперлись Грег с Воном. - И почему я должен помогать вам, двум дебилам? - вопрошал он. - Потому что ты получишь долю. - тут же ответил Грег. - Эта побрякулька стоит хуеву тучу денег, Сэмми. - Давай-ка повторим все еще раз: ты хочешь, чтобы я встретился с неким мистером Фишером, представившись Реджинальдом Хаксли, которому Фишер должен передать бриллиант "Сердце Востока", стоимость которого несколько миллиардов. С хуев ли он поверит мне, а? - прикрикнул Сэмми. Зефир повалился из его рта, как набивка из вспоротой плюшевой игрушки. - Мы слышали, как этот гандоняра говорил по телефону. Они забились, у них уже назначена встреча. И Фишер в душе не ебет, как выглядит Хаксли. Он, типа, просто покупатель. Тебе нужно просто прийти, забрать стекляшку и съебаться с ней. - ответил Грег. Вон поддакивал каждому его слову. - И где вообще этот Хаксли? - спросил Сэмми. - Лежит убитый в багажнике нашей "Новы". - ответил Грег. - Ну же, Сэмми. Ты получишь свою долю. Мы просим тебя, потому что ты, ну.... эмм.... ааэээ... умеешь вести переговоры! - сказал Вон. - Оно и видно, долбаебы. Ладно. Я согласен. Но мне достанется шестьдесят процентов. - Эй, блять! - Да тебе двадцати хватит до конца жизни, еблан! А я рискую своей жизнью, и мне пизда, если Фишер прохавает, что я не Хаксли. - парировал Сэмми. Грег скосил глаза на Вона, давая тому понять, что спорить не стоит. Все-таки Сэмми брал на себя большую часть работы. - Вообще-то, если ты согласен, тебе стоит поторопиться. У этих обмудков встреча назначена на шесть, а уже почти половина. - Какого хуя, Грег? Какого хуя, я тебя спрашиваю? - разозлился Сэмми. - Я должен одеться. Ждите здесь. Грег и Вон тут же поддакнули и закивали, как те дебильные собачки, которых обычно ставят на приборную панель машины. Сэмми швырнул зефир на пол и ушел в другую комнату. Они не сказали Сэмми, откуда они вынесли дохлого Хаксли, просто не посчитали нужным. Когда речь идет о таком дорогом брюлике, похуй на переебанный гей-клуб! "Сердце Востока" звучало заманчиво. Бриллиант в хуй знает сколько карат и стоимостью в столько же, и вот он, на блюдечке, просто прийди и возьми. Не наебывают ли его эти два говнюка? Упаковавшись в блестящий дорогой костюм, Сэмми причесал отросшие волосы и уложил гелем. Сыграть роль мажористого ублюдка ему было по силам, учитывая то, что он вообще-то и сам был мажористым ублюдком. Ах, наследство. Какое приятное слово. - Слушай сюда, Грег. Если ты меня наебал, тебе и Вону придется очень сильно пожалеть об этом. Ты меня знаешь. Ты знаешь меня хорошо. И ты можешь представить, что я могу сделать. - Сэмми, дружище, да я никогда бы... - Захлопни пасть. Вы ждите здесь, и постарайтесь ничего мне тут не сломать. - прошипел Сэмми, но тут же смягчился. - Как я выгляжу? - Фишер примет тебя за Хаксли, сто пудов. - ухмыльнулся Вон, показав Сэмми большой палец. Сэмми захотелось отрубить этот палец и пришить его ко лбу Вона, чтобы получился ебучий человекоединорог. - Будь у меня больше времени, я бы срезал лицо настоящего Хаксли и натянул на себя. - сплюнул Сэмми и вышел из дома. Грег и Вон остались ждать, и они ни секунды не сомневались, что Сэмми мог бы сделать это. Доехав на такси до особняка Фишера, Сэмми постучался в наружные ворота. Этот особняк был гребаной крепостью! Еще бы, когда внутри хранится такая побрякушка. Сердце Востока... Сердце... Востока... Звучало, как название дроч-салона. Сэмми, вообще-то, нужны были деньги. Миллион Рочестера Сэмми потратил на бор-машину, пристройку к дому и несколько месяцев отдыха на Карибах. А унаследованные деньги исчезали, как песок сквозь пальцы, и их было бы чуть больше, если бы Сэмми не присел на кокаин. Сэмми нагло врал себе, что он не все бабки спускает на порошок, он ведь покупает инструменты и расходники, а кокаин ему нужен, чтобы найти вдохновение. В трипе Сэмми просто дрочил в своей комнате и кричал до кровавых слюней. Вдохновение. Поиском вдохновения Сэмми вообще оправдывал любую хуйню, которую он творил. Та ебань, которую он проделал леской, крючками и поплавками с анусом Эрики Грейнджер, счастливые деньки в объятиях своей матери-сифилитички, Разделенный Человек, в конце концов, и еще многое, многое другое. Наконец его посетила МЫСЛЬ Что, если бросить вызов природе, переступить через самого себя, оставить тело в первозданном виде, и не отрезать, не деформировать, а... Улучшить. Создать не игрушку для увеселения, не девку со сшитой задницей, и не девку с пришитыми дополнительными вагинами, а нечто для созерцания, Мечту, предел возможностей, чем он сам восхитился бы, позавидовал и надел бы на себя воображаемую корону, осознав, что он творец сего экземпляра. Создать Идеал. - Ах, Реджи! Добрый вечер. Пунктуальность - вор времени, как говорят. - поприветствовал Сэмми мистер Фишер. В синем костюме с брошью на лацкане, с белой бородой - Фишер выглядел как стереотипичный мультимиллиардер с обложки "Таймс" или "Форбс". Сэмми же выглядел так, будто его сейчас будут фотографировать для некролога или отправят заменить вокалиста The Cure. - Добрый вечер. Мы договаривались о встрече. - Да, да. Проходи, не стесняйся. Я отпустил всю охрану и обслугу, так что нам не помешают. Текилы? "Какая, блядь, текила в шесть вечера? Лучше насыпь мне дорогу, мужик, и я расскажу тебе, каким скальпелем лучше всего срезать мягкие ткани." - подумал Сэмми, но оставил это у себя в голове. Вместо ответа он просто кивнул. - Мистер Фишер, я пришел за "Сердцем Востока". Просто отдайте его мне, и я не стану отнимать ваше время. - Конечно, Реджи, не волнуйся. Договор есть договор. Оно здесь. Держи. - Фишер толкнул в сторону Сэмми бархатистую коробочку, которую тот поспешно открыл. Огромный розовый бриллиант сиял так ярко и восхитительно, что Сэмми не сдержал стона. - Как поживают Фитцжеральды? Слышал, у Мориса совсем неладно со здоровьем. - спросил Фишер. Сэмми сохранил лицо, хоть и понятия не имел, о ком он говорит. Желания поддержать светскую беседу у него тоже не было. Но пока он тут, в этой комнате, Сэмми сидит глубоко внутри и пытается куснуть за бок Великую Идею. А снаружи это временный-Реджинальд-Хаксли, пришедший за своим долбанным брюликом. - Да, ему нездоровится. Зато его жена как всегда бодра. - поддакнул Сэмми. "Сердце Востока" вызывало у него эрекцию и рвоту одновременно. - Неужели? Она ведь лишилась обеих ног в прошлом году. - Ну да, так и есть. Она бодра, насколько это возможно. - прикусил себя за язык Сэмми. - Ну что ж, было приятно иметь с вами дело, мистер Фишер. Хорошего вечера. Схватив футляр с "Сердцем", Сэмми в один шаг оказался у двери, и подергав ручку, не смог открыть ее. - Дверь заперта. - Да. - согласился Фишер. - Ну так открой ее!! - разозлился Сэмми. - Реджи, мальчик мой. Ты же читал договор. Я свою часть договора исполнил, теперь дело за тобой. - и по характерному жесту, с которым Фишер начал расстегивать свой ремень, Сэмми осознал, что ему пиздец. Слишком поздно, потому что когда он это осознал, Фишер уже сидел на нем, как на быке на родео. - Ебаный ублюдок, отпусти меня! Сука, ты об этом пожалеешь! Сука, сильно пожалеешь!! - О, да ты у нас строптивый мальчик? Не переживай, я быстренько. - ГРРРРРРР-АААААААААААААААА!!!! Пожалуй, если бы вместо кокса Сэмми закидывался протеином, то он мог бы отбиться от Фишера, чисто теоретически. Но единственная мышца, которая была у него более-менее - та, которая помогала ему дрочить. К сожалению, толку от нее было мало, а поблизости не было ничего острого, чтобы Сэмми мог защитить свою самую нежную, нетронутую доселе никем часть тела. Его руки были надежно зафиксированы, как и ноги, Фишер сильно его схватил, навалился всем телом, не позволяя встать. Сэмми прожгло болью насквозь от разорванной толстым хером Фишера кишки. Толстый хер, твердый, как пластмасска, наверняка увеличенный хирургически где-нибудь в клинике в Германии. Боль в кишке жгла Сэмми, но он больше не проронил ни звука. Закричать или зарыдать - значит, потерять лицо. - Ты, сука, пожалеешь. - сплюнул он, а Фишер кряхтел, навалившись на него. Сэмми вдруг смог обуздать боль. Адреналин порождал в его больном разуме невиданные образы, достойные Босха. Униженный, раздавленный буквально и фигурально, Сэмми воочию узрел свой Идеал. В его голове возникло то, за чем он гонялся часы напролет. Стохуевый Король Левиафан в мире фаллосов, дитя безобразия и порока, живое воплощение всех оргий мира, начало начал и конец концов. Стохуевый Король Живой, из плоти и крови, разнузданный, обнаженный и лысый, как дитя, навостривший свои члены в самое сердце этого мира и готовящийся напитать его своим отравленным семенем. Стохуевый Король Безмолвный, но громче любого крика, неподвижный, но быстрее любой гончей. Лишенный желания, но подчиняющийся лишь ему, не чувствующий страха и стыда. Стохуевый Король Стохуевый Король... его имя пели сирены, толстощекие серафимы с крошечными крылышками отплясывали в хороводе, восхваляя Творца. "В начале было слово, и слово было ХУЙ" Выстрел спермы в самое нутро Сэмми отвлек его от разноцветных мечтаний о Стохуевом Короле, и он вернулся в реальность, придавленный к полу, словно ебучий таракан, а в жопу его трахал старикашка Фишер своим накачанным силиконом писюном. Он кончил, и Сэмми смог встать, застегнуть штаны, пока Фишер отдыхал, привалившись к стене. Бутылка текилы как родная легла в руку. Фишер, кончив, не ожидал нападения. Он вообще посчитал, что Сэмми, притихнув, потерял сознание. - Сука. - удар по виску разбил бутылку, а следующий удар Сэмми уже наносил "розочкой". - Сука, сука, сука! - Ааааарггх! - скрючился на полу Фишер, истекая кровью. - Ты нихуя не Хаксли! - Да? А кто я, по-твоему?? - Ты нихуя не Хаксли! Хаксли всегда первым подставлял очко!! Он был рад этому!! Сэмми призадумался. - Но ты же никогда не видел Хаксли. - Мы познакомились в "Электра-Комплекс", там был такой... глорихол, дырка в стене. Хаксли там отсасывал бесплатно, я его никогда не видел. - "Электра-Комплекс" закрылся хуй знает когда, пидор. - пнув Фишера под живот, прошипел Сэмми. Он был зол, он был унижен, но безумное сочетание хирурга и художника в его душе уже придумало, что делать дальше. Анатомически Фишер подходил на роль Стохуевого Короля. Да, определенно. Сэмми опустился на самое дно, и, вынырнув на поверхность, познал самые прекрасные секреты глубины. А дедушка Фрейд пусть идет нахуй, и в пизду. И в очко еще на всякий случай. - Да, да, закрылся!! У нас с Хаксли был договор! Его родители очень бедны, так что я предложил им "Сердце Востока" за их сына! Я имею в виду, пожизненное сексуальное рабство. И Хаксли сам был на это согласен!! - Фу, какой ты омерзительный. Кто бы говорил конечно, но все же. - цокнул языком Сэмми. Фишер был серьезно ранен осколками бутылки, но выжить мог. Сэмми приглянулся красивый осколок чуть ли не геометрически правильной треугольной формы. Плевать на "Сердце", вот это - действительно нужная стекляшка. - Значит так, хуево ты хуйло. Посмотри на этот осколок. Смотри, говорю. Фишер разлепил залитые кровью глаза и посмотрел сначала на Сэмми, а потом на осколок стекла в его руке. - Значит так. Даю тебе на выбор три варианта. Первый: я вскрою артерию у тебя на шее этим осколком и ты истечешь кровью, как ебучая свинья. Второй: я перережу тебе позвоночник, и ты станешь ебаным овощем. И третий, самый великолепный вариант: ты будешь паинькой и будешь держать в уме первый и второй вариант, и мы поедем ко мне в гости, и если ты надумаешь сделать то, что мне не понравится - закричать например, позвать на помощь или попытаться убежать - то я сделаю этим осколком с тобой такое, что первый и второй варианты покажутся тебе райской лаской. Ты меня понял, пидрила? Ох, как красиво говорил Сэмми! Только настоящий садист мог так нежно смаковать каждое слово. Он и сам испытывал удовольствие, произнося вслух разные мерзкие вещи. Ему нравилось быть мерзким извращенцем. Он нашел в этом себя. Он хотел бы, чтобы это было профессией. - Да, да, хорошо!! - закричал Фишер. Сэмми еще раз пнул его в живот. Лакированный черный "мартинс" украсился багряными брызгами. - Какой вариант, сука! Какой из них, я тебя спрашиваю!! - Третий!! ТРЕТИЙ!! - Умница. Я почему-то так и думал. Сейчас я подгоню тачку. - Подожди!! Раз ты не Хаксли!! Скажи хотя бы, кто ты, блядь, такой!! Я же сдохну!! Я хочу знать, кто ты такой!! Сэмми горделиво выпрямил спину. - Кто я такой? Я - самый больной ублюдок в этом городе. Возможно, даже в этой стране. Самый, самый, самый хитровыебанный извращюга. Вот кто я такой. Сэмми еще полчаса распинался о том, кто он и чем занимается, но Фишер был уже в отключке. В себя он так и не пришел. Обычно временные жильцы мастерской Сэмми были живы на протяжении недели-двух, но в случае со Стохуевым Королем перед Сэмми стояла задача как можно дольше поддерживать в нем жизнь. Для этого у него были всевозможные растворы и лекарства, парочка собак для переливания крови, и спизженный со "скорой" дефибриллятор. А еще Сэмми пришлось обзавестись новым холодильником, чтобы новые органы для Стохуевого Короля, которые сделают его, собственно, стохуевым, оставались свежими и готовыми к пришиванию. По городу прокатилась волна нападений на мужчин, юношей и стариков, и почти все из них остались живы, но лишились хозяйства. Газеты блевали чернильными заголовками о новом сексуальном маньяке, но то был лишь Сэмми, заготавливающий материал. Он не просто резал колбаски, он вырезал все подчистую, ведь ему нужно было, чтобы хуй еще и мог выполнять свою функцию. Хуи, хуйки, хуища, хуечки и хуевины, все это Сэмми собрал в коллекцию и пересчитал. Сотня. Крошечные, тоненькие, толстые, с большой залупой и с совсем маленькой, венозные и гладкие, кривые и прямые, со шрамами, с татуировками и с пирсингом в дырке - все они теперь принадлежали Стохуевому Королю. Спустя месяц напряженной, сосредоточенной работы Сэмми пригласил Грега и Вона полюбоваться на свое искусство. Эти два дебила толкнули брюлик где-то в Мексике и потратили там же свои сорок процентов на первоклассный гашиш, сигары и двух проституток-лесбиянок, которые за тысячу согласились сутки напролет показывать им фокус, который так и не показала Анжелика. Насколько Сэмми знал, Марион и Кассандра теперь были расчленены так мелко, что было непонятно, где Марион, а где Кассандра. Впрочем, плевать на них, ведь куда им до Стохуевого Короля! К тому же, они были ненастоящими лесбиянками, а лишь прикидывались ими, чтобы поднять ценник на свое шоу с курением анусом и лизанием собственной пизды. - Сэмми, да ты... сукин ты сын, это шикарно!! - выдохнул Грег, когда Сэмми торжественно сорвал алое покрывало со своего прекрасного творения, являя взглядам Грега и Вона настоящего, живого Стохуевого Короля. Услышав чужой голос, Король хрипло вдохнул через кислородную маску и едва раскрыл веки, чтобы устремить невидящий, туповатый взгляд вперед - на счастливое лицо Сэмми, на котором все еще были подтеки крови после такой мелкой работы, и на лица Грега и Вона, которые рассматривали его с раскрытыми ртами. - Ты, типа... трогал все эти члены? - спросил Вон. - Он всегда подозревал Сэмми в гомосексуализме. Но лишь потому, что сам имел влажные сексуальные фантазии по отношению к Сэмми. - Я дал им вторую жизнь в более лучшем существе! - ухмыльнулся Сэмми. - Ну давайте, говорите быстрее, какой я гениальный и какой это шедевр, и скорее идем в "Лав-сити", праздновать день рождения!! - Ты хотел сказать, "генитальный", - блеснул юмором Грег. - У тебя день рождения? - Да не у меня, дибил. У него. - ткнул Сэмми окровавленной по локоть рукой в Стохуевого Короля. Его гордости не было предела, улыбка не сходила с его безумного лица. - И что, он... типа, всеми хуями дрючить может? - Ага. Всеми до единого. Ну-ка, приласкай его. - Чего? Сам ласкай. Вздохнув, Сэмми натянул на руку резиновую перчатку с видом ученого, которому придется работать с опасными химикатами. Стохуевый Король сидел в инвалидном кресле с воткнутыми в него капельницами, за спиной у него висел аппарат искуственного дыхания. Ниже груди начинались ровные ряды вялых членов, аккуратно пришитые к телу, образуя большой букет, а в самом низу этого букета была огромная мошонка, которая могла произвести и извергнуть многие литры спермы. Сэмми провел рукой по пенисам, и они тут же задергались, реагируя на касание, и уже спустя мгновение все они стояли колом, готовые трахнуть сто вагин. Король застонал, поднимая слабую руку и водя по своей грудине, выбирая, какой из хуев ему вздрочнуть. - Чем ты его кормишь? - спросил Грег, наконец выйдя из оцепенения. Наблюдать за Стохуевым Королем было невероятно интересно, зрелище это завораживало - сто хуев, которые вопреки всем нюансам анатомии, поднимались как заведенные, несмотря на то, что были отрезаны от своих законных владельцев! - Особым порошком из шпанской мушки. - небрежно бросил Сэмми. - Вызывает приапизм. - Приа... что? - переспросил Вон. - Приапизм, осёл. Это когда у тебя хуй стоит не потому, что ты возбудился, подумав о своей мамаше, а потому что там внутри все опухло и он не может не стоять. - Ааа. Стохуевый Король яростно дрочил то один, то другой хуй, все они подергивались и капали на его колени предэякулянтом, радуя глаза зрителей и собственного создателя. Грег и Вон смотрели шокировано и благоговейно, Сэмми - гордо, но все трое восторженно вздохнули, когда Стохуевый Король кончил одновременно своими ста хуями, окропив пол малафьей. Это было похоже на фейерверк или систему полива газона, но самое волнительное и гениальное в этом было то, что все хуи были очень точно, хирургически правильно "подшиты" к мошонке - мощной и крупной, и все как один кончили одновременно. Не хватало только аплодисментов в конце действия. - Это охуительно, Сэмми. Не, это сто-охуительно! - прокомментировал процесс Грег. - По-педрильски, конечно, как-то, но сам факт поражает. - А то. Ну что, в "Лав-сити"? - Ага. Трубы горят, надо ебнуть. - Первый раз в жизни вижу столько членов одновременно. - Ой, да не пизди, Вон! Три самых опасных, извращенных маньяка этого города покинули подвал, направляясь надраться до беспамятства, оставив Стохуевого Короля наслаждаться одиночеством, истекая спермой. Скроит ли когда-нибудь Сэмми для него "невесту Франкенштейна", Стовагинную Королеву, или же ему предстоит стать первым и последним его шедевром? Кто знает, кто знает.