оруженосец

холодный лунный свет бросает слабый отблеск на стекла его очков в кромешной темноте. сейчас он глядит на неё сквозь линзы и разбирает силуэт, малейшие штрихи её лица, даже не щурясь. пик чувствует это каждым атомом своего тела, а потому откидывает голову на подушку так, чтобы по хлопчатой наволочке расползлись черные локоны и изогнулась, обнажившаяся, острая линии её тонкой шеи. зик видит, как она улыбается краешком губ, даже в кромешной темноте. — я возвращаюсь на парадиз. пик глядит в вязкую чернильно-черную тьму, цепляясь лишь за блик линз. пытаясь разглядеть под ними серые глаза, она сильнее выгибает шею, открывая лунному свету и взору зика йегера артерии и ключицы. — ты не постучал. — она подтягивает к себе одеяло, пытаясь смутить этим своего ночного гостя, но почему-то даже соскользнувшую с плеча лямку ночной сорочки не поправляет. зик по-прежнему видит её полуулыбку во мраке. — я хочу, чтобы ты поплыла со мной. прочистив горло, он садится на край её постели и, судя по шороху куртки, вытаскивает из внутреннего кармана пачку сигарет. пик поднимается, упираясь локтями в пружинный матрац и пытается разобрать в вязком мазутном призраке его черты и пшеничные кудри. зик глядит прямо в тонкую щель плотно задернутых штор, и полоска света рассекает его лицо пополам. его серые глаза. его угловатые скулы. его густые брови, сведенные у переносицы. его по-марлийски красивый профиль в обрамлении косматой бороды. но кажется, луну заслоняют собой тучи, предавая лик зика йегера темноте вновь. пик пытается воссоздать его по памяти, заглядывая во мрак. — ты не умеешь спрашивать, зик. — движением одной руки открыв прикроватную тумбочку, она достает из ящика коробок спичек и бросает на ощупь в сторону мужчины. который, судя по шуму, так и не нашел зажигалку у себя. — даже ради формальности. поэтому не делай сейчас вид, будто у меня есть выбор. спичка чиркает о шершавый коробок и слабый огонек озаряет лицо йегера. пик замирает будто бы вместе с ним, прежде чем ядовитый дым войдет легкие. зик делает затяжку и его губы смыкаются на бумажном фитиле. — верно. я не спрашиваю, хочешь ли ты на парадиз. — из того же ящика девичьи руки подают ему тяжелую стеклянную пепельницу. пик никогда не курила, но держала в верхнем ящике все необходимые снасти и полупустую пачку. порко никогда не понимал зачем. — но у тебя ещё есть выбор: ты можешь остаться в либерио, руководство еще не закрепило тебя за этим заданием. можешь остаться в резерве, — в слабом отблеске стекол, фингер видит свое тусклое отражение. — марли нужны воины в резерве. его тихий бархатный шепот. его пронзающий взгляд пустых черных глазниц. его красивые слова. чудесное дитя, зик йегер. эти плотно поджатые эльдийские губы — только они могут говорить любимые марли речи. только им по силам управлять эльдийскими дьяволами, направлять первородных чудовищ, будто полководец. пик склоняет голову на бок, и с плеча соскальзывает вторая лямка. — я лишь прошу тебя, пик, быть моим оруженосцем. о, гордость марли, чудо, зик йегер, не ворожи своими губами над ней. пик — воин, унаследовавший разумного титана, но ей совсем не по силам противостоять его словам. его просьбам. его приказам. фингер вытягивает ноги под одеялом, ступней случайно касаясь его бедра. зик стряхивает пепел, и отодвигает от себя складки шерстяной ткани, наклоняясь в её сторону. совсем немного. так, чтобы не смущать полуобнаженную девушку в ночи. так, чтобы дать вдохнуть ей едкий табачный дым. — ладно. — пик подается вперед, щурясь во тьму, разбирая мутный его мутный образ все четче. — я пойду с тобой, зик. я пойду за тобой на войну, зик йегер. я буду твоим пажом, твоим оруженосцем, зик йегер. я приму суд с тобой, и произведу суд над тобой, зик йегер. он приближается совсем близко к её лицу, являя мучительно внимательный взгляд из-под стекол. изучая ее на расстоянии нескольких миллиметров, он никогда не оставлял пытливости во взгляде. словно всегда находил что-то новое в её мягких чертах лица. в её черных ресницах. в её распахнутых бледно-алых губах. свободной рукой зик касается её аспидных волос, запуская пальцы в чернильные волны, соскальзывая с них к тонкой шее. окурок в его второй руке тлеет, прожигая пеплом шерстяное одеяло пик. луна возвращается в свои права, вновь просачиваясь тонким лучом сизого света во мрак. лишь луне дозволено видеть, как губы йегера целуют пик фингер. как скользят его огрубевшие пальцы по её мягкой коже. как он любим. бесконечно любим его пик фингер. его.