Мы ещё встретимся

Широ, стоящий перед ним, не был тем, кого знает Кит. Он не был настоящим — лишь клон, ведь Кит понимает, его Широ давным-давно погиб. От этого, по правде говоря, ещё больнее. Кит прячет оружие и кувырком переходит за развалины, спрятавшись там, чтобы перевести дух. Клон Широ гораздо сильнее и, естественно, выносливее, а Кит с каждой секундой чувствует, что вот-вот выдохнется и позорно свалится с ног. Но он не собирается сдаваться. Курон оглядывает развалины и резко вытягивает руку с протезом, выпуская клинок. Мужчина разгоняется и пробивает развалины, за которыми прятался Кит, задевая острием его плечо. Парнишу тут же отбрасывает в сторону, и он, сжав зубы, катится по земле, отлетая в стену. Как же, блять, больно. Чтобы прийти в себя, совсем нет времени, и Кит на дрожащих ногах поднимается и бежит. Так-то бежать некуда — вокруг бесконечная и глубокая галактика, с распростертыми объятиями ждущая, пока Кит обессилено свалится в нее. Несмотря на это, паладин призывает щит, уворачиваясь от быстрых ударов Курона.   — Широ, хватит. Я знаю, что ты слышишь меня, — Кит горбится, роняя свой клинок. — Пожалуйста…   Да, хоть черный лев и сохранил сознание настоящего Широ, но его клон блокирует любые воспоминания, не давая возможности подобраться ближе. Широ больше не существует, есть лишь дикая машина для убийств, которая совсем скоро доберется до самого Кита. Клон бьет под дых, выбивая последние силы из Кита. Тот окончательно валится. Шипит от боли и от ненависти к себе, что он вот так легко сдается и не может победить своего противника. Кит, ставший лидером, никогда не сравнится с настоящим Широ. Он знает, но в глубине души не хочет этого признавать.   Всё же придется.   Сильные руки подхватывают его и в очередной раз безжалостно кидают на землю. Кит даже не сопротивляется, а ударившись головой и вовсе теряет всё рвение до этого, принимая поражение. Единственное, что ему удается сделать сейчас — дотянуться до чертового клинка, чтобы хоть как-то защититься от налетающего на него Курона. Если ему придется умереть, то он хочет в последние секунды взглянуть в чужое лицо; глупо надеясь, что увидит теплую улыбку и сверкающие глаза. Если ему придется умереть, то он хочет в последние секунды взглянуть в чужое лицо; глупо надеясь, что увидит теплую улыбку и сверкающие глаза. Увидит те глаза, что всегда смотрели на него. Увидит тот взгляд, полный гордости своим красным паладином Вольтрона. А также взгляд, полный пылких чувств к своему красному паладину Вольтрона.   Курон прижимает его к земле, и, к сожалению, Кит не улавливает того, чего отчаянно хотел. Там ничего нет, кроме пустоты и желания убивать. Клон окончательно сошёл с ума, а если присматриваться ближе, он даже на самую малость не похож на его Широ.   — Я люблю тебя, Широ, — Кит ломано улыбается, продолжая крепкой хваткой держаться за меч. Руки предательски трясутся, и он прикрывает глаза.   В этот момент клон останавливается, ошарашено осматривая лежащего под ним Кита. Что-то ломается и рушится, разбивается на тысячу атомов, а грудь будто бы пробивает насквозь. Голова чуть ли не взрывается от количества нахлынувших воспоминаний, а настоящее сознание Широ выбивается наружу, смешиваясь с сознанием клона, который всячески пытается этого не допустить.  

— Я умер, Кит.

  Клинок пронзает сердце Кита. Паладин ослабляет хватку, роняя руки на пол. Последний содрогающийся вдох, и сердце останавливается. Курон оступается, лупит себя по груди и трусит головой. Ему буквально сносит крышу, и мужчина, обезумев, смотрит на обездвиженное тело Кита, пока истинное сознание Широ душит его за содеянное. Он вновь выпускает клинок, только теперь направляя на себя и, не думая, мгновенно пронзает, падая на колени. Курон сгибается пополам, продолжая вонзать в своё тело острие, пока окончательно не отключается.

***

  Минхо подрывается с кровати и выключает продолжительно долго звонящий будильник. Он натягивает на себя первое, что попадется из одежды, хватает сумку и выскакивает из комнаты. Студент проверяет часы и бьет себя по лбу. Минхо снова проспал, так ещё и в важный день, когда этого нужно было избежать, хоть убейся. Но Минхо не будет собой, если не заснет под утро, при этом зная, что ему рано вставать. Телефон трещит от бесконечного количества летящих сообщений в секунду — вероятно, Хёнджин написывает. Отвечать сейчас совсем нет времени, Минхо со всех ног несется в университетский корпус, где его и встречает Хван. Тот расставляет руки в боки, а цокает так недовольно и звонко, что Минхо кажется, он слышит это презрение за несколько метров.   — Знаешь, мог уже не приходить, — Хёнджин оглядывает Минхо с ног до головы, подмечая футболку, одетую наизнанку. — Ты пять минут назад встал? — Да забей, — Минхо вытягивает руки вверх. Потягивается и зевает, слегка встряхнувшись. — Что сегодня вообще? — Тебе поверхностно или конкретно? — Буду благодарен, если конкретно, — они продолжают диалог, заходя в корпус.   В холе огромный циферблат с расписанием и временем, по которому Минхо быстро пробегается глазами и понимает, что на первую пару он всё же не успел. Ладно, в любом случае, хотя бы пришёл.   — Сегодня шестое апреля, — Хёнджин закатывает рукав рубашки, проверяя часы, — без двадцати девять, две тысячи двадцать третий год. Сегодня, кстати, романтичное полнолуние в Весах, его ещё называют розовым. Достаточно? — Ты меня за идиота держишь? Я тебя спрашивал о том, что у нас по учебе сегодня, а не… Блять, неважно, я кого-то другого спрошу. — А, это. Мы как раз после первой должны группой поехать в обсерваторию. Препод сказал, это наш проект, который мы сдаем в конце семестра, — Хёнджин оглядывается, махнув выходящему Феликсу рукой, — ничего сложного, нужно просто по этому создать концепцию маркетингового микса, на которую мы, как маркетологи, можем повлиять. Про обсерваторию, как ты уже понял. — Я, если честно, ничего толком не понял, но спасибо. — Кстати, о романтичном полнолунии…   На протяжении всего пути Хёнджин рассказывает о полнолунии, но только на нем он не останавливается, заправляя монотонный рассказ различными астрологическими фактами. От такого количества информации у Минхо голова идёт кругом, поэтому он даже не отвечает — молча слушает, на всё кивает, пока в мыслях лишь одно: сон. Долгий, сладкий, продолжительный сон дома в теплой кровати. В обсерватории их встречает уже прибывшая часть группы и экскурсовод. Короткое вступление, история создания этого места. Работа обсерватории посвящена изучению и наблюдению за небесными светилами. Интереснее тут всего ночью, но тем не менее и днём тут есть на что посмотреть. Проводник, представившийся как Бан Чан, предлагает посетить им шарообразную комнату с высокими потолками. Это одно из мест, где в реальном времени есть возможность понаблюдать за галактикой с помощью прожектора. После отключения света и подключения устройства, наблюдатель погружается в космическую атмосферу. Повсюду множество звезд и созвездий, а где-то даже плавно переливаются северные сияния. Хоть данная практика наблюдения за космосом искусственная, выглядит вполне себе реалистично. Завораживает. Минхо с интересом рассматривает планету, о которой сейчас рассказывает Чан, и ему кажется, что он настолько погрузился в процесс, что под ногами перестает чувствовать пол. Его тело обретает легкость, а сам Минхо застревает в невесомости. Вокруг лишь тьма, которую освещают яркие звезды и вспышки. Чан, стоящий у стены, в упор смотрит на него, и Минхо ощущает этот взгляд на себе. Студент хмурится, склоняет в непонимании голову на бок, взглянув в ответ. Каким было его удивление, когда темные пряди экскурсовода под секущимися лучами прожектора отдают белым цветом. Наверное, показалось.

Перед ним стоит фантастических размеров красный лев. Паладин обращается к нему, но устройство настойчиво игнорирует, а дотрагиваясь до щита, что охраняет его, не реагирует. 

Резкая боль в висках, и Минхо ладонями зажимает ноющие участки, зажмурившись. В какой-то момент в его голове начинают всплывать неизвестные ему воспоминания. Размытые, их много, и они, словно, со скоростью света сменяются у него в голове.

— Как ты нашёл меня? — мужчина смотрит на юношу, придерживаясь за своё плечо.

У того железный протез на всю руку, а на устах счастливая улыбка. Человек напротив явно рад видеть его.

  — Вы в порядке? — Чан касается плеча Минхо, наклонившись к нему. — Вы можете…   Минхо вздрагивает и хватается за руку Чана, ошарашено смотря на него. Белая прядь есть и ему не показалось, и Минхо ещё сильнее сжимает чужую ладонь. Молчит, хлопая глазами, а во взгляде мужчины тоже что-то резко меняется. Чан, всё также ничего не говоря, утягивает студента за собой, выводя из помещения. Он доходит до своего кабинета, закрывает двери и вжимает ничего непонимающего Минхо в стену. Чан дотрагивается до темных отросших прядей, пропускает меж пальцев, а Минхо на чужом лице вблизи замечает небольшую горбинку. Это…  

— Откуда у тебя этот шрам? — паладин касается носа лидера, подушечками пальцев проводя по коже.

— Получил в отважном бою, — тот усмехается, накрывая его руку своей. — Некрасивый, правда?

  — Простите, я… — Минхо отстраняется, отталкивая от себя Чана. — Я, наверное, перепутал вас с кем-то. Какое-то недоразумение.  

Мощный удар по подбородку. Паладин бьется зубами и прикусывает язык, сплевывая кровь. Он опирается о колени и обрывисто дышит, получая ещё один удар меж ребер. Юноша оступается, выпуская клинок, и из последних сил набрасывается на противника в ответ, цепляя его острием.

Битва, что длится вечность. Наверное, никогда не закончится. До того момента, когда оба наконец не падут от рук друг друга, а пока продолжат драться, выбивая последнее дыхание.

 

— Кит, — неожиданно произносит Чан.  

«Я умер, Кит».

 

Они стоят на возвышенных обломках камней, позади дом Кита, куда они всей командой сбежали после нападения. Красный паладин похлопывает лидера по плечу, они переговариваются между собой, как в былые времена. Кажется, что до этого они не были разлучены на несколько десятков лет.

 

— Широ?