Семь дней удовольствия

***

      Вернувшись накануне вечером домой, Маринетт не могла дождаться наступления следующего дня. Все оставшиеся до полуночи часы она пребывала в приятном возбуждении. Раз за разом Маринетт прокручивала в голове каждый момент их незабываемого пикника, и с каждой минутой градус внутреннего огня поднимался всё выше. Даже холодный душ мало чем помог.       Тикки посоветовала ей отвлечься на шитьё, но Маринетт ничего не могла делать. В итоге она просто легла на кровати и с блаженной улыбкой на губах продолжала вспоминать произошедшее. Никогда прежде Маринетт не испытывала ничего подобного… Да, прошлой ночью мир тоже перевернулся с ног на голову, однако в этот раз ощущения были совсем другие. А что если они…       От одних только мыслей о том, что они с Адрианом могли бы заняться полноценной любовью, у Маринетт кровь вскипала в жилах. Её сердце ныло от нежности, когда она вспоминала, как трепетно он целовал её на прощание совсем недавно.       — Мне утром надо будет на фотосессию, — напомнил Адриан тогда. — Но после одиннадцати я весь твой, — с намёком произнёс он, подмигнув Маринетт.       Она густо покраснела, но не отвернулась, чтобы спрятаться. Да чего уж тут было стесняться-то?       — Нам надо готовиться к последнему экзамену, — напомнила Маринетт. — Так что после одиннадцати мы оба будем во власти биологических наук.       — Но зато после будет приятный отдых от трудов праведных, — усмехнулся Адриан и, прежде чем отойти к машине, попросил: — Напиши мне, когда откроешь следующее желание. Надо же мне знать, чтобы подготовиться.       И вот, заинтригованная сверх всякой меры, Маринетт теперь лежала без сна в кровати и сверлила взглядом часы. До полуночи оставалось всего пять минут, но ей казалось, что они растянулись на целую вечность: стрелки как будто нарочно замедлили свой бег. Какая нелепость.       Вот до двенадцати осталось три минуты. Две. Одна…       Когда обе стрелки наконец-то показали ровно полночь, Маринетт резво вскочила и потянулась к коробке, лежащей на полке над кроватью. Она её туда специально убрала, чтобы не было соблазна. Всё-таки Маринетт хотелось соблюдать все правила честности.       Конфета под номером «Два» оказалась необычайно вкусной. Шоколад так и таял на языке — текстура его была просто божественной, Маринетт давно не ела чего-то действительно поразительного.       Насладившись сладостью, она пошарила рукой в коробке в поиске конверта. Купончик с цифрой «два» Маринетт отыскала не сразу и на мгновение испугалась, что куда-то потеряла его. Но вот мелькнула нужная циферка — и Маринетт облегчённо вздохнула.       — Вот и ты, вот и ты, — довольно пробормотала она, разворачивая купон. — Что же ждёт меня завтра… Ой, вернее, уже сегодня!       В свете прикроватного светильника Маринетт прочла два слова, написанные красивым почерком Адриана:       «Эротический массаж».       Лицо её мгновенно залила краска. В голове окончательно не осталось ни одной приличной мысли. И как теперь прикажете ей уснуть?!       Сон, однако, пришёл на удивление быстро. Маринетт быстренько отчиталась Адриану, что развернула конфету, и поспешила нырнуть под одеяло, при этом не забыла предварительно выключить звук. Вот пусть Адриан теперь готовится к завтрашнему дню, она своё дело сделала. Маринетт приготовилась полночи не спать, гадая, как всё пройдёт, но, видимо, приятная усталость от насыщенного эмоциями дня сделала своё дело. Не прошло и пяти минут, как Маринетт уже сладко спала.       Во сне она гуляла по крышам Парижа. Они казались бесконечно-бесконечными, но рядом был Адриан, и Маринетт ни о чём не беспокоилась. Сначала они просто гуляли рука об руку, о чём-то говорили… Но потом кому-то пришла в голову идея устроить соревнование, и вскоре они уже мчались наперегонки: дальше, выше, быстрее!       Пульс грохотал в ушах, дыхания практически не хватало.       Однако Маринетт упрямо бежала и бежала вперёд, стараясь перегнать Кота, вот только разве за ним угонишься, когда он на пике своей формы?..       — Нечестно! — выкрикнула она, когда Адриан вырвался вперёд на три метра.       Маринетт в отчаянии попыталась ускориться, перемахнула через край одной из крыш, чтобы срезать расстояние. Вот только йо-йо не удалось зацепиться за трубу на соседнем доме — вместо этого оно так неудачно оплело тело Ледибаг. Она попыталась освободиться — но безтолку.       Нить йо-йо сильнее сжала её. Леди камнем полетела вниз.       Сердце её оборвалось: земля стремительно приближалась.       Ещё чуть-чуть — и она разобьётся!       — Ай-яй!       Боль оглушила.       Маринетт громко вскрикнула и…       …открыла глаза.       Спина нещадно болела, а руками и ногами Маринетт могла пошевелить с большим трудом. Как будто йо-йо всё ещё удерживало её связанной, не позволяя вырваться на волю. Она слепо барахталась в темноте, пытаясь понять, что происходит, и только тоненький голосочек Тикки оказался светом во мраке:       — Маринетт, пожалуйста, не двигайся!       Маринетт тотчас же послушно замерла. Она проморгалась и с облегчением увидела Тикки, парящую над её головой.       — Ты запуталась в одеяле, — пояснила малышка-квами. — Просто не торопись, и ты сможешь освободиться.       Когда Маринетт наконец-то сообразила, что её сковало всего лишь одеяло, а не йо-йо, из которого выпутаться было гораздо сложнее, то вздохнула с облегчением. А спустя уже несколько минут ей удалось освободиться и лечь обратно на кровать. Вскоре Маринетт снова уснула.       Утро приветствовало её противной ноющей болью в пояснице, как будто Маринетт разгружала ночью вагоны, а не спала. И только после завтрака Тикки тихонечко напомнила о падении с кровати, когда Маринетт пожаловалась на незатухающий дискомфорт в спине.       Сабин тут же отправила дочь обратно в постель. Сама же вскоре принесла холодный компресс и несколько таблеток обезболивающего и наказала двигаться как можно меньше.       — Полный блеск, — мрачно пробормотала Маринетт себе под нос, хмуро поглядывая на коробку конфет с купончиками желаниями на прикроватной тумбочке. — Похоже, сегодня всё отменяется.       Разочарованная в себе и в жизни, Маринетт с тоской потянулась за телефоном, чтобы объяснить всю ситуацию Адриану. Вот только вместо ответных сообщений внезапно раздался телефонный звонок.       — Ты точно в порядке? — без приветствий обрушился на неё Адриан: голос его звучал обеспокоенно. — Сильно болит?       — Неприятно, — вздохнула Маринетт.       Она поправила компресс на спине и поморщилась: в пояснице снова противно заныло.       — Мама уложила меня в кровать. Но у нас скоро экзамен, и надо как-то готовиться, поэтому читаю потихоньку учебник. А вот всё остальное, что мы планировали, наверное, придётся отложить, — грустно произнесла Маринетт.       — Я скоро буду у тебя, — отозвался Адриан и на удивлённое возмущение прибавил: — Что? Вместе подготовимся к экзамену. И я тебе всё равно сделаю массаж. Конечно, немного не такой, какой должен был сделать, но тебе от него всё равно станет лучше. К тому же раз ты написала, что синяка нет, то он точно поможет. Мне часто приходится сталкиваться с такими ушибами после тренировок. Только массаж и помогает.       — Ладно, — улыбнулась Маринетт: её настроение значительно улучшилось по сравнению с утренним состоянием. — Очень тебя жду.       Через час Адриан уже был в пекарне. Сабин пропустила его в комнату к Маринетт и не преминула напомнить, чтобы он следил за Маринетт — двигаться дальше кровати и ванной комнаты ей всё ещё не позволялось.       — Как ты тут, мой бедовый жучок? — с сочувствием в голосе поинтересовался Адриан, присаживаясь на край постели. — Сильно досталось?       — Дурацкие крыши, — пробормотала Маринетт еле слышно.       Адриан удивлённо поднял брови, но тут же поспешил уложить Маринетт обратно, потому что она уже приподнялась с кровати, чтобы поприветствовать его.       — Лежи-лежи, — улыбнулся он. — Тебе нужен покой.       — Что, даже не поцелуешь? — надулась Маринетт.       Она хотела отвернуться, но Адриан довольно быстро навис над ней. Пискнув, Маринетт прикусила язык. Зелёные глаза напротив притягательно мерцали в свете ночника над кроватью.       — Поцеловать — обмяузательно поцелую, — хитрая усмешка появилась на лице Адриана. — Только если ты пообещаешь лежать смирно и не дёргаться.       Маринетт зарделась. Обхватив шею Адриана руками, она пробормотала:       — Звучит как что-то непотребное.       — Это просто ты такая испорченная, — фыркнул Адриан и заглушил возражение поцелуем.       На несколько долгих мгновений Маринетт забыла про тупую боль в спине и свою обеспокоенность по поводу нарушенных планов на сегодняшний день. Рядом с Адрианом было так тепло, так уютно, что всё плохое мгновенно улетучивалось. Она с упоением наслаждалась его поцелуями, ласковыми прикосновениями больших ладоней к плечам; его нежностью и его любовью…       Жаль, что это не могло длиться вечно.       Поясница напомнила о себе противным дискомфортом.       — Угх, — выдохнула Маринетт, отвернувшись в сторону.       Лицо её исказила гримаса боли. Адриан, поджав губы, обеспокоенно наблюдал за Маринетт.       — К врачу пойдёте? — спросил он. — А то мне что-то это не очень нравится.       — С утра синяка не было, — покачала головой Маринетт. — А наш семейный врач сама на больничном. Я надеюсь, за сегодня это пройдёт.       — Ну-ка, давай я посмотрю, что там у тебя, — предложил Адриан и выпрямился; Маринетт разочарованно отпустила его плечи. — Если синяк появился, то массаж делать уже нельзя.       — Тогда пусть его там не будет, — нахмурилась Маринетт.       Она осторожно перевернулась на живот, стараясь совершать как можно меньше резких движений. Наблюдать за действиями Адриана было не очень сподручно, поэтому Маринетт положила подбородок на скрещенные перед собой руки и отдалась во власть ощущениям.       Адриан аккуратно приподнял футболку, подвернул её наверх, чтобы не мешала. Его пальцы легко заскользили по спине, внимательно изучая каждый сантиметр — удивительно, но боли Маринетт не чувствовала. Наоборот, это было даже приятно.       — Синяка нет, — вскоре резюмировал Адриан. — Мне кажется, ты просто защемила нерв из-за падения. Такое бывает. Я часто страдал подобным после особо тяжёлых сражений с акумами.       — Ты не говорил мне об этом, — медленно проговорила Маринетт.       Повернув голову, она покосилась на Адриана. Тот тем временем поднялся на ноги и поднял с пола сумку, раскрыл её и принялся активно изучать содержимое.       — Всё проходило на следующий день, поэтому я не хотел тебя беспокоить, — широко улыбнулся он.       В голову Маринетт мелькнула мысль, что Адриан говорил сейчас так, только чтобы её успокоить.       — Скажи спасибо кошачьей регенерации, парень, — раздался из сумки сонный голос Плагга. — Иначе бы тебе туго пришлось.       — Спасибо, о месье Поедатель Сыра, — фыркнул Адриан и вытащил квами наружу, чтобы не мешал. — Я благодарен до глубины всей своей кошачьей души. А теперь брысь.       — Фи, как гадко звучит, — скривил мордашку Плагг и улетел к Тикки, которая всё это время мирно дремала на своей любимой подушечке на первом этаже комнаты.       — Негодяй, — ласково протянул Адриан.       Он наконец-то достал из сумки то, что искал: небольшой массажный валик с множеством маленьких иголочек.       Маринетт с любопытством поглядела на него.       — Для чего это?       — Для массажа, — пояснил Адриан и сел обратно на постель. — Очень помогает, когда нужно быстренько снять мышечное напряжение. Иногда после тренировок так болят мышцы, что хоть стой, хоть падай. Месье д’Аржакур перед соревнованиями с нас всегда по три шкуры дерёт.       — Дела-а-а, — со вздохом протянула Маринетт и напряглась. — А это больно?       Не хотелось бы добавлять ещё новую порцию неприятностей поверх существующих.       — Нет, скорее щекотно. Закрой глаза и расслабься.       Помедлив, Маринетт последовала совету Адриана. Она доверяла ему во всём, и если он уже сталкивался с подобным, ей остаётся только отдать себя в его руки.       И действительно, боли не было. Скорее это напоминало расчёску с металлическими зубчиками, которую довольно ощутимо катали по спине. Но результат был интересным: потихонечку болезненность, не связанная с действиями Адриана, отходила на второй план, и ей на смену пришло чувство лёгкости. Так удивительно приятно.       — Как ты? — поинтересовался Адриан спустя некоторое время.       — Хорошо-о-о, — улыбнулась Маринетт, жмурясь от удовольствия. — Как будто бы и не болит больше.       — Это временное явление, — усмехнулся Адриан. — Но если будешь так делать несколько раз в день, то боль вскоре совсем уйдёт. Я оставлю его тебе тогда, ладно?       Маринетт тотчас же встрепенулась и, приподнявшись на локтях, обернулась на Адриана.       — А ты что, уже уходишь?       — Нет, конечно, — рассмеялся он и поцеловал её в висок. — Просто раз тебе стало полегче, нам стоит приступить к подготовке к экзамену. А валик пусть побудет у тебя. Мне он пока не нужен.       — Тогда ладно, — расслабилась Маринетт. — А ты сможешь принести мои тетради? Я-то только учебник с собой прихватила…       Пока Адриан искал все учебные принадлежности, Маринетт решила предпринять попытку сесть. Лёгкое неудобство сохранялось, однако это не помешало устроиться на подушках с максимальным удобством. Когда Адриан поднялся наверх, Маринетт уже поправляла одеяло на коленях.       — Всё хорошо? — обеспокоенно уточнил он, внимательно наблюдая за ней. — Не больно?       — Пока нет, — улыбнулась Маринетт и похлопала рядом с собой. — Давай сюда.       Правда, бок о бок сидеть оказалось не очень удобно. Поэтому они сделали финт ушами: Адриан облокотился о подушки, а Маринетт расположилась между его ног, опираясь спиной о грудь Адриана. Даже вернувшаяся лёгкая боль притупилась в таком положении.       Следующие шесть часов были посвящены упорной подготовке. С перерывами на ванную комнату и обед парочка одолела половину всех билетов, а оставшуюся часть они решили оставить на завтра. К тому же мозг уже больше ничего не мог воспринимать.       — Когда мы наконец-то выпустимся, я ритуально сожгу все тетради, — пообещала Маринетт, устало опираясь на грудь Адриана. — Половина этой гадости мне потом не понадобится.       — Я помогу, — рассмеялся Адриан и рассеянно поцеловал Маринетт в макушку. — С особой тщательностью хочу сжечь историю. Терпеть не могу даты.       — Ну, история ещё ничего, она мне нравится. А вот физика… Над ней я готова даже станцевать какой-нибудь танец с бубнами.       Они весело расхохотались, представляя себе это зрелище.       — Ты не против, если я чуточку подремлю на тебе? — спросила чуть погодя Маринетт, позёвывая, и прикрыла ладошкой рот. — Так спать хочется, не могу.       Адриан промычал в ответ согласие, и Маринетт с удобством откинулась на него. Его тепло приятно согревало, а спина практически не болела, и это было невообразимо приятно.       В блаженном восторге Маринетт прикрыла глаза и наслаждалась окутывающими её волнами уюта и покоя: сейчас ей казалось, что не существует чего-то более приятного. Нет, разумеется, она была в восторге от событий двух последних дней! Но всё же это было чуточку разными вещами.       — Если я сделаю так, ты не будешь против? — неожиданно поинтересовался спустя несколько минут Адриан.       Маринетт лениво приоткрыла один глаза и, чуть повернув голову, взглянула на него.       — М-м-м?       — Я всё-таки хочу сделать тебе обещанный массаж, — произнёс Адриан и запустил в слегка взъерошенные волосы Маринетт пальцы. — Просто... несколько упрощённый вариант, а не тот, что планировал.       Заинтересованная Маринетт с любопытством уставилась на него. Лёгкие, еле ощутимые поглаживания по голове, вызвали у неё рой мурашек, пробежавшихся по спине, и восторженное ощущение приятной тяжести внизу живота.       Она шумно вздохнула и снова смежила веки.       — Я не против, — взволнованным шёпотом проговорила Маринетт, сглотнув комок в горле. — Но...       Губы Адриана прижались к виску, и она замолчала. Нежность, с которой он обращался с ней, заглушала все покалывания в спине.       — Если тебе вдруг будет больно, ты скажи, хорошо? — попросил Адриан, бездумно скользя губами чуть ниже, лаская тонкую кожу рядом с глазом. — Я всё-таки не профессиональный массажист: я всего лишь изучил теорию. Но точно усвоил, что боль терпеть не стоит. Особенно сейчас.       — Хорошо, — улыбнулась Маринетт и подставила щёку под неторопливые горячие поцелуи. — Но мне сейчас очень приятно.       Лежащая на её талии рука Адриана аккуратно, хоть и чуточку нетерпеливо прижала Маринетт ещё ближе. Она уже хотела повернуться к Адриану, но он её остановил.       — Пока сиди так, — попросил он. — Это софт-вариант эротического массажа, так что просто расслабься, хорошо?       Маринетт с улыбкой кивнула. Она уже предвкушала, как руки Адриана будут осторожно касаться её тела, и ей страсть как захотелось сделать то же самое. Однако Адриан наверняка хотел доставить удовольствие лишь ей одной... что ж, Маринетт постарается, чтобы сегодня он так просто от неё не отвертелся. Зря ей, что ли, крыши приснились? Краем глаза она смотрела в сонник, узнала, что это означает «преодоление препятствий в любви». А у них на данный момент единственным препятствием было то, что Адриан упорно отказывался получить удовольствие в той же мере, что и она — а подарил он ей его за эти дни с избытком. Маринетт вовсе не жаловалась: она просто хотела, чтобы всё было честно.       О боли она уже успела позабыть. И та, то ли потому, что Маринетт долго пребывала в покое, то ли ещё почему, не давала о себе знать.       Адриан и вторую руку запустил в волосы Маринетт. Он принялся легонько разминать кожу головы пальцами, сосредоточился на поглаживании линий, начинающихся от корней волос и устремляющихся к шее. Маринетт с возрастающим восторгом чувствовала, насколько это приятно. У неё даже пальчики на ногах подгибались.       Испустив тихий вздох, Маринетт опустила плечи, максимально расслабившись, и подрагивающими руками несильно сжала бёдра Адриана по обе стороны от неё.       — Всё хорошо? — тут же спросил он, останавливаясь.       — Да-да! — выдохнула Маринетт. — Продолжай, пожалуйста!       Сообразив, что ей не было больно, а очень даже наоборот, Адриан возобновил движения. Он чередовал разминание головы с нежными поглаживаниями, и удивительная слабость в руках и ногах у Маринетт усиливалась раз за разом. Это было мучительно восхитительно.       — Почему же... — Маринетт облизала пересохшие губы, прежде чем продолжить говорить. — Почему же это софт-вариант? — поинтересовалась она.       — Потому что без масла, — хмыкнул Адриан, а сам сосредоточился на нежном растирании затылка. — Его-то я не захватил. Да и, я думаю, это пока лишнее. Я сделаю тебе массаж головы, шеи и, наверное, ещё плеч. На сегодня это будет достаточно. До масла как-нибудь потом доберёмся.       — Ловлю на слове, — прошептала Маринетт и, прикрыв глаза, медленно провела ладонями по ногам Адриана чуть выше.       — Что ты делаешь? — выдохнул Адриан, напрягаясь под её пальцами.       Он на мгновение замер — наверняка пытался собраться с мыслями, а потом перешёл к массажу шеи. Пальцы Адриана изящно разминали мышцы, и Маринетт готова была чуть ли не мурлыкать, когда он несколько раз довольно ощутимо провёл по плечам. Скованная усталость медленно уступала место лёгкости. Приятный дискомфорт внизу живота был прямой противоположностью тупой утренней боли — и это ещё больше заводило Маринетт и побуждало совершить какую-нибудь маленькую шалость.       Она блаженно улыбнулась.       — Ничего особенного, — проворковала Маринетт в ответ на вопрос Адриана и довольно зажмурилась. — Просто не знаю, куда деть руки.       Оперевшись о его ноги, Маринетт подалась ещё чуточку назад. И мгновенно поняла, что Адриан был на взводе даже больше, чем она сама — прямо точь-в-точь ситуация в парке. Правда, с одним маленьким различием: на сей раз Адриану некуда сбегать от неё. Маринетт этого не допустит.       Адриан шумно вздохнул и, уткнувшись носом в густые тёмные волосы, пробормотал:       — Не доводи до греха, ради бога.       — Тебе можно, а мне нет? — невинным голоском поинтересовалась Маринетт.       — Ты болеешь, — упрямо стоял на своём Адриан. — Тебе нельзя много двигаться.       — А я почти и не двигаюсь, — парировала Маринетт. — Если только мои руки, но они не считаются. С ними ведь всё в порядке.       — Маленький вредный жучок, — проворчал Адриан; его руки скользнули вниз по телу Маринетт и нежно обняли за талию. — Я же забочусь о тебе. Не хочу сделать больно.       Вот только вопреки своим словам Адриан отодвинул распущенные пряди немного в сторону, чтобы иметь доступ к нежному изгибу шеи Маринетт. К нему-то он и прижался губами.       Она довольно выгнулась в его руках, подставляясь под поцелуи.       — Мне не больно, — промурлыкала она. — Мне очень приятно.       — Рад слышать, — пробормотал Адриан, оставляя россыпь поцелуев на доступной части шеи и плеча, не скрытых тканью.       Но этого было мало. Категорически, катастрофически мало.       Адриан нетерпеливо отодвинул в сторону ворот футболки и припал губами к открывшейся части кожи. С трудом подавив стон: всё же родители находились этажом ниже, — Маринетт судорожно вздохнула и сильнее сжала бёдра Адриана пальцами. Она с восторгом ощутила всю силу его восставшей плоти. Лицо Маринетт мгновенно загорелась из-за осознания развязности всех действий, но ей ужасно захотелось прикоснуться к нему, чтобы попытаться доставить и Адриану удовольствие не меньше того, что уже дарил ей он с лихвой.       — Нам надо остановиться, — негромко бормотал Адриан, а сам тем временем уже запустил руки под мягкую ткань домашнего костюма Маринетт.       Она дрожала от накатившего на неё возбуждения от этих ласковых томных прикосновений. И совсем-совсем не хотела останавливаться.       — Нет, — прошептала она. — Мы не будем.       — «Не будем» что?       Маринетт повернула к нему голову, и увидела, что Адриан тоже внимательно смотрел на неё, не отрывая губ от её плеча. Взор зелёных глаз как будто пронзал Маринетт насквозь, проникая в самые потаённые уголки её души, выворачивая наружу все притаившиеся эмоции, ожидавшие своего часа.       Она погладила его по щеке и прошептала:       — Мы не будем останавливаться.       Несколько секунд Адриан взирал на неё нечитаемым взглядом. Маринетт могла отчётливо видеть, как созревало решение на дне зелёных омутов. Осторожность в какой-то миг сменилась непоколебимой решительностью, и в следующую минуту Адриан, выпрямившись, уже жадно целовал Маринетт.       Жарко, душно и просто невозможно. Ткань неприятно царапала кожу, и её хотелось поскорее стянуть — только чтобы не мешала.       Маринетт извернулась в руках Адриана, почти не отрываясь от его губ, и встала на колени на постели, возвышаясь над ним. Запустила пальцы в растрёпанные светлые волосы и, запрокинув голову Адриана чуть назад, попыталась перехватить инициативу на себя: желание почувствовать себя хозяйкой положения затмило всё остальное.       Адриан, похоже, не возражал. Он обнял её ноги, притягивая ближе, и со всей горячностью отдавался во власть сумасшедшего поцелуя. Маринетт исступлённо дразнила его — да и себя тоже, играя языком: точь-в-точь так, как это делал вчера Адриан.       — Ты хорошо учишься, — пробормотал он, когда они на мгновение оторвались друг от друга, чтобы жадно глотнуть воздуха.       — У меня был хороший учитель, — улыбнулась Маринетт и снова наклонилась к Адриану.       Восхитительный танец губ и языков продолжался долгие пятнадцать минут: хотелось продлевать удовольствие всё больше и больше. Руки Адриана снова скользнули по телу Маринетт, забираясь под её футболку. Она одобрительно застонала, поощряя его действия, и Адриан — уже более решительно — завёл одну ладонь дальше, чтобы дотянуться до застёжки бюстгальтера.       Маринетт подалась ещё немного вперёд, чтобы дать Адриану больше доступа...       ...вот только на первом этаже комнаты раздался неожиданный стук.       Незадачливая парочка вздрогнула и повернула голову на звук.       — Маринетт? Адриан? — раздался голос Сабин из-за люка, ведущего в комнату, и Маринетт испуганно округлила глаза. — Вы там не перетрудились с учёбой? Будете ужинать?       — М-м-м, да, мам! — поспешно выкрикнула Маринетт, отчаянно надеясь, что её голос не дрожал так уж сильно. — М-мы скоро спустимся!       — О, пока не торопитесь, — отозвалась Сабин. — Через двадцать минут лучше спускайтесь: тогда точно всё будет готово.       — Хорошо!       Сабин, судя по звукам, вернулась на кухню. А Адриан и Маринетт, переглянувшись, облегчённо выдохнули.       Всё-таки не хотелось попасться кому-то на глаза за их пикантным занятием — к тому же у Маринетт не было возможности быстро отпрянуть в сторону, чтобы не потревожить спину.       — Облом, — криво усмехнулся Адриан и оставил быстрый поцелуй на ключицах Маринетт. — Могу я воспользоваться твоей ванной? Мне нужно...       — Нет уж, — нахмурилась Маринетт и сжала его лицо ладошками. — В этот раз вам не удастся убежать от меня, месье Агрест.       Брови Адриана удивлённо поползли наверх.       — Фнаешь, — буркнул он: говорить внятно Адриан не мог, потому что Маринетт продолжала зажимать его щёки. — Ефли я фпуфусь фо фтояком фниз, тфои фофители этофо не фоймут.       Маринетт зарделась ещё сильнее, однако оборотов решительности не сбавляла. Она скользнула ладонью ниже по телу Адриана, и его глаза расширились от удивления и осознания того, что же именно задумала его девушка.       — Я ведь могу помочь тебе, правда? — невинным голосочком поинтересовалась она.       — Ты собираешь подрочить мне, моя Леди? — не удержался от ехидного комментария Нуар в душе Адриана, и Маринетт вспыхнула ещё сильнее. — Без смазки?       — Может, она нам не понадобится, — неуверенно произнесла Маринетт. — Но я не хочу, чтобы ты снова убегал от меня, понятно? — нахмурилась она, проследив за быстро кинутым взглядом Адриана в сторону двери, ведущей в душевую комнату.       — И не думал, — уклончиво отозвался Адриан и внимательно посмотрел на Маринетт. — Но ты...       Она снова прервала его: просто-напросто бесцеремонно закрыла рот ладонью.       — Так, вроде бы на купоне было написано «Эротический массаж» — а это, как-никак, желание. Никто же не говорил, что мне с этим делать: принимать или отдавать, — усмехнулась Маринетт, пытаясь придать голосу уверенности.       Адриан выглядел потрясённым: похоже, он совсем не думал про это в подобном ключе.       — У нас не так много времени, — смущённо произнёс он, косясь на часы.       — Чем меньше ты будешь чесать языком, тем больше его останется, понятно? — нарочито бодро ответила Маринетт и завела руки за голову, чтобы собрать волосы в пучок.       Адриан завороженно наблюдал за ней. Даже в самых смелых мечтах он не предполагал подобного... Хотя, конечно, если по-честному, то мысли проскальзывали: как же без этого, но не на данном этапе, когда они только-только начали познавать друг друга. С другой стороны, чем Маринетт хуже него? Он с удовольствием касался её там, где для всех остальных категорический запрет, так почему бы и ей не хотеть того же?       А она хотела: судя по азартному блеску в голубых глазах. Щёки Маринетт пылали, как и её энтузиазм.       — Скажи мне, если я сделаю что-то не так, хорошо? — с робкой улыбкой попросила она и коснулась пальчиками ремня на джинсах Адриана.       Он кивнул, не в силах вымолвить и слова: в горле отчаянно пересохло. Краем сознания, где ещё оставались крупицы здравого смысла, Адриан опасливо понадеялся, что Маринетт не испугается и не убежит. Что он тоже ей понравится — весь, целиком. Как и она ему.       Руки Маринетт слегка подрагивали, когда она расстёгивала ремень. Адриан уже хотел предложить свою помощь, но Маринетт всё же справилась и взялась за собачку молнии.       Бросив из-под ресниц быстрый взгляд на Адриана, она помедлила.       — Всё в порядке? — обеспокоенно поинтересовалась Маринетт, наклонив голову.       Выглядел Адриан чуточку неважно. По крайней мере, с её точки зрения: челюсти стиснуты, голова повернута в сторону, а руки скрещены на груди, словно он хотел закрыться от Маринетт.       — Угумс, — нервно бросил Адриан, прикрыв глаза. — Я просто стараюсь не кончить раньше времени, — выпалил он, явно не совладав с эмоциями.       Его щёки вспыхнули ослепительным в свете ночника румянцем, и Маринетт смущённо улыбнулась. Не одной ей было тут чуточку неловко. Однако видеть такое лицо её Котёнка Маринетт доставляло огромное удовольствие.       — Я не буду этого делать, если ты не хочешь, — поспешила сказать она.       Напряжённое лицо Адриана смягчилось. Он повернулся к ней, и в его глазах Маринетт прочла только любовь и нежность. И страсть. Не меньше той, что пылала в ней.       — Я просто боюсь накосячить, вот и всё.       — Я тоже.       — Я про то, как бы ты не посчитала меня скорострелом, — недовольно пробубнил Адриан и ещё больше смутился.       Маринетт ласково коснулась его щеки.       — У нас осталось пятнадцать минут. Думаю, сейчас это пойдёт нам только на пользу.       — Меня это совсем не утешает, — вздохнул Адриан и закрыл лицо ладонями.       Маринетт изо всех сил старалась не хихикнуть. Это было забавное зрелище: Кот Нуар, который переживает за то, что представит себя в не лучшем свете перед ней. Хотя до этого была уйма ситуаций, в которых Адриан попадался по чистой случайности, и многое было гораздо нелепее, чем то, о чём они говорили сейчас. Но Маринетт догадывалась, как важно это было для Адриана, и потому сдержала смешок.       Она выпрямилась, осторожно отвела руки Адриана в сторону и мягко поцеловала его.       — Мы поработаем над этим позже. А пока что я хотела бы доставить тебе удовольствие.       — Кажется, это мои слова, — усмехнулся Адриан, отчаянно пытаясь взять себя в руки.       — Я их на время позаимствую, — улыбнулась Маринетт и снова вовлекла его в поцелуй.       Она больше не могла дать ни секунды промедления. У них было не так много времени до ужина, а Маринетт хотела сделать Адриану максимально приятно — чтобы ему понравилось.       Отвлекая Адриана поцелуями, Маринетт скользнула рукой вниз, очерчивая ладонью напряжённые мышцы торса. Адриан шумно вздохнул, когда она осторожно сжала бугор на его джинсах, и Маринетт посчитала это хорошим знаком. Памятуя об ограниченности времени, она не стала медлить: сначала ласково провела ладонью вверх-вниз по выпуклости на жёсткой ткани, а потом скользнула пальчиками в ширинку. Глаза Маринетт расширились, когда она почувствовала его горячую твёрдую плоть.       Адриан дёрнулся и с трудом сдержал голодный стон.       — Не больно? — заботливо поинтересовалась Маринетт, оставляя цепочку поцелуев на его щеке.       — Нет, — прохрипел Адриан, и он довольно ощутимо стиснул талию Маринетт, пытаясь прижать её к себе максимально близко. — П-продолжай...       Ведомая природной интуицией и чисто женским любопытством, Маринетт стала гладить Адриана, поражаясь, какой он горячий и как податливо откликался на любое её движение. Она ощущала влагу под пальцами, видела, как нервно дёргался кадык на шее, чувствовала, как Адриан напрягся под её пальцами, и понимала, что ещё немного — и она сможет помочь ему перешагнуть через край пропасти. Как он вчера помог самой Маринетт.       Движимая желанием довести его до пика, она ускорила движения, аккуратно сжимая пальчиками твёрдую плоть в тех местах, где ей казалось это необходимым. Маринетт старалась внимательно следить за лицом Адриана — оно напоминало ей сейчас раскрытую книгу, словно он отбросил в сторону все ненужные маски, и по-максимуму открылся ей; и она не могла не оправдать его доверия, потому и старалась на пике своих нынешних довольно скромных способностей.       В какой-то миг Маринетт заметила, как заходили на лице Адриана желваки, как сильно он зажмурился. Она тут же приникла к нему с оглушительным поцелуем и сжала пальцы чуть сильнее, чем ранее.       Протяжный стон, заглушённый губами, вибрацией отозвался в теле. Тягучая влага окропила пальцы Маринетт, а Адриан как-то весь обмяк; грудь его ходила ходуном. И только сейчас Маринетт почувствовала, как сильно влажно было между её собственных ног, но ноющая боль от желания почувствовать в себе восхитительную твёрдость Адриана перекрывалась поразительным восторгом, что она всё же смогла доставить ему удовольствие.       — М-Маринетт!..       Его голос был таким притягательно хриплым, что Маринетт не смогла удержаться от ещё одного поцелуя. А потом от ещё одного и ещё.       — Тебе понравилось? — робко поинтересовалась Маринетт, отчаянно моля небо, чтобы Адриану не было противно.       Он приоткрыл глаза улыбнулся.       — У тебя золотые ручки, Принцесса. Но, кажется, нам нужно привести их в порядок.       Маринетт, смущённо краснея, вытащила влажную ладонь из штанов Адриана.       — Тебе тоже нужно привести себя в порядок, — пробормотала она и схватила с полки упаковку салфеток. — У нас осталось меньше пяти минут.       Стараясь не смотреть на Адриана, Маринетт принялась старательно вытирать руки. Только сейчас на неё снизошло полное понимание ситуации, и теперь Маринетт мучительно краснела, изо всех сил надеясь, что её неопытность и дикое стеснение не выглядят чересчур странно.       — Маринетт.       Она вздрогнула, когда Адриан взял её подрагивающие ладошки в свои. Помедлив, Маринетт нерешительно подняла глаза. Адриан не выглядел раздосадованным или недовольным: наоборот, нежность и тепло, которые он так часто дарил ей, никуда не девались, а как будто стали ещё больше. Этого не было видно глазами — Маринетт это неосознанно чувствовала. Как чувствовала, что хотела сказать или сделать Кот Нуар, когда они сражались с акумами. Это очень сложно объяснить — но между ними всегда как будто существовала поразительная связь, которая помогала им без слов понять друг друга.       — Ты прекрасна, и я хочу, чтобы ты знала это, — улыбнулся Адриан.       — Тебе было хорошо? — взволнованно спросила Маринетт, затаив дыхание.       Адриан притянул её к себе и крепко поцеловал.       — Очень, — выдохнул он Маринетт на ушко, и она довольно порозовела. — Я надеюсь, когда тебе станет лучше, я смогу реализовать то, что планировал сделать.       — Эротический массаж теперь уже для меня? — хихикнула Маринетт, расслабляясь.       Он не ненавидел её за её неопытность. Более того: ему очень понравилось то, что она делала.       Маринетт поставила мысленную заметку, чтобы изучить этот вопрос более детально: из раздела с фанфиками на Ледиблоге она знала, что есть и другие способы подарить наслаждение. Стоило восполнить свои недочёты в знаниях.       — Он самый, — улыбнулся Адриан. — Ты жёстко обломала все мои фантазии, которые я себе напридумывал, когда сообщила, что упала. Но! — поспешил добавить он, потому что Маринетт шутливо стукнула его по плечу с недовольным «Эй!». — То, что сейчас было, превзошло все мои ожидания.       — Дрочить самому себе не так прикольно? — ляпнула вдруг Маринетт.       Адриан поперхнулся, а она густо залилась краской. Маринетт совсем не планировала произносить это вслух!       — Так, забей, я это просто так сказанула, — затараторила она и попыталась встать, только лишь бы не видеть расползающуюся на лице Адриана истинно нуаровскую усмешку.       Вот только все намерения Маринетт потерпели крах. Адриан крепко стиснул её в объятиях, довольно замурлыкав.       — Твои ручки определённо во сто крат лучше моих. Так что да, самому себе не очень прикольно. Но, я полагаю, что могу рассчитывать на твою помощь?       — Дурачина, — беззлобно бросила Маринетт.       Она попыталась оттаскать его за вихры, но Адриан только весело рассмеялся.       И чуть позже, когда они сидели на кухне, уплетая вместе с родителями вкусный ужин, Маринетт украдкой поглядывала на довольно улыбающегося Адриана и думала, что наверняка не раз и не два повторит этот свой небольшой эксперимент. Ведь улыбка на лице любимого человека дорогого стоит. И это — ещё один из многочисленных видов удовольствия, которые в последнее время открывала для себя Маринет.