Призрачное влечение

      Прошло больше суток с тех пор, как Джона заперли в комнате и перестали кормить. Он пытался вспомнить, но последнее, что он ел (если так можно сказать) была кола в офисе Крейна, до того, как Ал его избил. А до этого… Возможно ещё перед сном. Супер.       Двигаться не хотелось, думать тоже. От ковыряния сети уже гудела голова, но четвёртый тупик он сломал.       Влажных снов о Риде у него ещё не было — это было забавно. Связан ли был сон с фотографией на планшете или этими смазанными картинками — Форт не понимал. Ну не спал же он по-настоящему с Ридом. Да как бы смог? Только если сам дофантазировался. Может эти картинки были его фантазиями?       Джон вырвал из книги пару листов и смял их в шарик. Лежал, подбрасывал его в воздух и ловил.       Наверняка он взял немного истории из какого-нибудь фильма, смешал в голове с реальным человеком, выдумал себе аэробайк, лес, горячего детектива. Ведь в реальности такого точно не могло быть. Может терминал подкидывает ему этот сладкий вымысел такими нарезками?       Во сне было хорошо. Было бы хорошо не просыпаться…       Джон развернулся на другой бок, зажимая травмированную область. Попытался поспать. Сил что-нибудь делать не было. Да и делать в его камере было нечего. Но снов о Риде больше не было.       Аластер пришёл через тридцать восемь часов. Всё как обычно: «Прости, мой мальчик, я совсем замотался и забыл про тебя. А кроме меня некому о тебе позаботиться», с последующим «Но ты сам виноват. Зачем повёл себя как тупая шавка? Мне же не нужно цеплять на тебя намордник, Джонни? Ты больше так не будешь кусаться?». Не было сил слушать его бубнёж. Форт что-то проворчал, натягивая на голову одеяло. Но его рывком стащили, а самого Джона, дёрнув за шкирку, усадили вертикально на кровати. Он, щурясь, потёр глаза. — Хватит прикидываться, Джонни, не так долго в этот раз, — проворчал Крейн, подкатывая к кровати портативный столик, на котором стоял стакан с соком, контейнер с супом, тарелка с куском мяса и овощами, контейнер с мороженым, — Будешь дуться, я могу и позже прийти. Вместе с обедом.       В желудке жалобно заурчало. Джон потянулся за супом, но Крейн сунул ему в руку сок. — Ты знаешь, что лучше начинать с простого, — ухмыльнулся он. — Вряд ли хочешь как в прошлый раз: наесться, а потом блевать.       Джон не хотел. Медленно потягивал сок, пока Аластер, усевшись на стул напротив, открывал стакан с супом. Конечно укус на пальце у него прошёл. Гематомы Джона только налились, сияя во всей красе: один синяк на челюсти, фиолетовый синяк справа под рёбрами, и ещё парочка на ногах.       Допив сок и вернув стакан на стол, Джон устало откинулся на стенку, прикрыв глаза. Было приятно выпить хоть что-то кроме вонючей воды из крана — она не до конца очищалась и прилично отдавала металлом. — Давай, Джонни, надо ещё поесть, — Аластер впихнул ему в руку стакан с супом-пюре. Заботился.       Форт осушил и его. Привыкший за столько времени к лёгкости и пустоте, желудок болезненно сжался, получив порцию еды. Джон нервно погладил его через футболку облокотившись о стену. Крейн сидел напротив, закинув ногу на ногу. Внимательно смотрел на него. Слегка стукнул Форта по ноге, чётко попав в синяк. Джон зло прищурился, смотря в ответ. — Как приступы, мой мальчик? Повторялись? — сладко протянул Крейн. — Нет, — буркнул Форт, закрывая глаза.       Пинок в синяк посильнее заставил болезненно зашипеть и посмотреть на куратора. Тот приторно улыбался в ответ своей акульей улыбкой. — Я всё ещё жду извинений, Джонни. За укус, — пояснил Аластер. — О, блин, Ал! — оскалился Форт. — Конечно, прости! Прости за то, что ты проебланил с миорелаксантом и чуть не сжёг мне мозг нахуй, а теперь я не контролирую действия тела периодами, с адовой головной болью впридачу. Моя вина, конечно! — выпалив, он сердито уставился на Крейна.       Аластер нечитаемо смотрел на него, почёсывая бороду. Было нереально понять, о чем он думает. Но Джону уже было плевать. Страха не было, была злость. Он с вызовом смотрел в ответ, а Крейн лишь хмыкнул, растянув губы в улыбке. — А я уже стал забывать, какой ты бываешь забавный, мой мальчик, в этой своей сучьей манере, — почти с восхищением выдохнул он.       Ничего не ответив, Джон потянулся к столику за мясом. Крейн ногой оттолкнул столик от него. — Тебе достаточно, Джонни. Огрызаешься, как сытый, — ухмыльнулся он. — Умойся, и пройдём до Николаса.       Смысла спорить не было. И сил тоже. Выходя из душевой, Джон подумал, что можно будет нормально поесть, когда вернётся из лаборатории, но, конечно же, Аластер уже утащил столик с едой. Ублюдок.       Увидев синяк у Форта на челюсти, Нико сердито посмотрел на Крейна и со словами «надеюсь, что не повредил терминал» приступил к сканированию. Конечно же забеспокоился по поводу нового приступа. Несколько раз прогнал систему и облегчённо выдохнул, что всё работало как надо. Хотя и напрягся по поводу снижения нескольких показателей за прошедшие полтора дня. Куратор порекомендовал не обращать внимание.       Они опять стали обсуждать возможность активации программы подчинения. Джон же от скуки бродил по лаборатории. На дальнем столе лежали какие-то детали и инструменты, рядом стояла канистра с тириумом. Длинная тумба с различными выключателями и рычажками была похожа на какую-то панель управления космического корабля. Ухмыльнувшись, Форт подвигал рычажки и понажимал кнопки. «Стартуем на скорости света прямо из Ангара», — ухмыльнулся он. — Джонни! — раздался окрик Аластера. — Что ты там лапаешь? А ну сел здесь и не отсвечивай!       Джон проворчал в раздражении, но прошёл и уселся на стол в центре, так как все стулья были заняты. — У меня нет данных по его работе в нормальном состоянии, Аластер. Мне не с чем сравнивать, — Нико опять спорил с Крейном.       Лохматый толстяк совершенно не боялся Аластера. Это было забавно. — Сравни с имеющимися показателями, — махнул рукой куратор. — Слишком давние, Ал. Ты сам прекрасно знаешь, что так не годится. Если ты перестанешь провоцировать приступы хотя бы неделю, то тогда можно будет вводить дополнительные программы в терминал. — Неделя? Слишком долго… — Аластер, суть не в твоей вендетте, — возмутился Стаффорд младший. — Тут наследие моего отца на кону. Мы и так не знаем, какой урон терминалу ты уже нанёс, не хватало чтобы… — Нет никакого урона, — зло рыкнул Крейн. — Всё прекрасно работает кроме моей программы и этих приступов. — Неделю без приступов и тогда можно, — толстяк скрестил руки на груди. — День! — напирал на него Крейн. — Неделя! Аластер, тебе не подождать неделю?! — возмутился Нико. — Я и так долго ждал, — он оглянулся на Форта, который старался максимально изображать мебель, теребя в руках один из фиксаторов на столе. — Даже не планирую ждать дольше, Николас! — проворчал Крейн, возвращаясь к пухляку. — Даю тебе два дня. — Аластер! Два приступа почти подряд! Ты издеваешься? Какие два дня? — Стаффорд аж покраснел от возмущения. — Я всё сказал, — отрезал куратор, вставая. — Это не диалог, Крейн! — крикнул ему в спину Нико. — Это никогда не был диалог, Николас! — крикнул ему в ответ Аластер.       Стаффорд разочарованно откинулся на стуле и пробубнил что-то. Форта Крейн с собой не звал. Оставаться его тоже не просили. Он с интересом рассматривал Стаффорда младшего: откуда в этом неряшливом и нелепом теле была такая сила противостоять Алу. Он совсем не понимал, с кем говорит? Или имел какое-то влияние на куратора? Всё из-за его исследований с андроидами? — Джон, хочешь есть? — спросил Нико, сочувствующе глядя на него. — Ага, — кивнул Форт. — И есть обезбол от синяков?       Нико поспешно направился к тумбе и небольшому холодильнику. Достал какой-то рулет с мясом и овощами, а из ящика пластырь с пенкой и вручил Джону. — Спасибо, Никс, — улыбнулся Форт.       На синяки на челюсти и ногах было плевать, а вот в боку болело неприятно. Джон задрал футболку и обработал гематому. — Говорил же ему, чтобы голову не трогал, садист, — ворчал Стаффорд, нажимая что-то на терминале. — По печени тоже неприятно было, — фыркнул Форт. — Да это ерунда, — отмахнулся Николас. — Вот то, что терминал мог повредить, это проблема. — Угу, — нахмурился Джон, прилепляя пластырь.       Реально, только терминал был проблемой? — Никс, ты ж в курсе, что у него тут камеры? — сказал Форт, откусывая рулет.       Стаффорд хмыкнул в ответ. Видимо, на камеры Крейна ему было плевать. Что ж… — Почему ты сказал, что он убьёт меня? — будто вспомнил толстяк, поворачиваясь к медленно жующему Форту.       Джон пожал плечами в ответ. — Ты же видел, как ему башню рвёт от ярости.       Стаффорд задумчиво почесал бороду. — Нет, Джонни. Тебе не стоит волноваться за меня, — улыбнулся он. — Крейн не убьёт меня. Мы работаем вместе. — Над андроидами? — подсказал Форт, а на утвердительный кивок добавил. — А когда закончите работать, тогда? — О, тогда тоже нет, — фыркнул от смеха Стаффорд. — У нас длительное и плотное сотрудничество. Раньше на расстоянии работали. Просто не привыкли так тесно. Сработаемся. — Как скажешь, Никс, — кивнул Форт.       Значит Стаффорд думал над вскользь брошенной Джоном фразой. Забавно. — Джон, хотел спросить тебя о работе твоего терминала, — начал Николас, — как она происходит внутри? Тебе поступают команды с него или ты отдаёшь их? Как вы взаимодействуете? — Я не знаю, — пожал плечами Форт, медленно жуя откусанный кусок. — Не думал, что это что-то отдельное. — Ну а как было в начале? Как ты осознавал наличие терминала в мозгу? Чувствовал чужое влияние? — не унимался Стаффорд. — Там было больше чужого влияние извне, — грустно хмыкнул Джон. — Папаша твой и Ал постоянно хотели, чтобы я вышел в сеть: нашёл, скачал, взломал… — А как происходили выходы? Как ты учился выходить в сеть? — у толстяка аж глаза светились от предвкушения.       Джон стиснул челюсть. — Тяжело, Никс.       В памяти тут же всплыло одно из воспоминаний… — Больно, Ал… — сипит Джон.       Горло болит. Глотать больно, будто в глотке до сих пор что-то постороннее. Челюсти ноют. Голос сел ещё вчера, когда сначала он долго просил Ала остановиться, а потом так же долго просил не останавливаться. — Заткнись, — рявкает Аластер, отвешивая ему подзатыльник.       Это всё ещё обидно, несправедливо. Джон обиженно пыхтит. Он же не виноват, что голова болит, что ему трудно взламывать закрытые сети. По открытым он скользит уже легко. Форту нравится. Там он свободен. Там нет ни доктора с его ебучими тестами, ни Ала с его переменчивым настроением. Там Джон один. Может быть, где хочет, смотреть, что хочет. Он иногда думает, что с удовольствием остался бы в сети. На свободе.       Возвращаться всегда сложно и болезненно. Голова болит просто зверски. Особенно со стороны виска, на котором уже заживает розовая сетка шрамов. Шрамы Джона не волнуют. Ему нравится их иногда трогать. А вот Ала его шрамы злят — «уродство». — Ещё раз, — командует Ал.       Джон аккуратно сдвигается на стуле: сидеть больно. Ягодицы покрыты синяками. Он сжимает руки в кулаки — бесит, что при каждом движении он вспоминает вчерашний вечер. Быстрей бы всё прошло, быстрей бы забыть…       Он тяжело вздыхает, стискивая стучащие от боли и напряжения челюсти, и скользит в сеть. В сети хорошо, боль понемногу отпускает: когда ты наполовину в сети, где ничего не чувствуешь, а наполовину в реальности, где чувствуешь всё, то можно притвориться, что ничего не болит, и ты свободен. В реальности он крепко стискивает руки, концентрируясь. В виртуале, он уже достаточно быстро ориентируется.       Задание простое: взломать камеру видеонаблюдения. Он уже такое делал: не с первого раза, но у Джона получилось. Он тогда очень радовался. Ал даже наградил его, позволив спать у себя в кровати. А сегодня — не получается так легко. Может из-за бессонной ночи, может из-за разбитого тела. А может из-за того, что система поменялась и было сложно. — Прекрати сопротивляться, — нудит над ухом доктор, — позволь системе самой проникнуть. Ты блокируешь её.       Форт мягко кружит возле невидимой стены. Он её щупает: крепкая, бесконечная, ему не проникнуть. Он не помнит, как делал это раньше. Проводит рукой, вызывая рябь пикселей. — Быстрее, — рычит рядом Аластер.       Его голос вынуждает давить на стену сильнее. Стена не поддаётся, становится твёрже, перед глазами вспыхивают уведомления о запрете. — Не так быстро, Джонатан, — ворчит доктор. — Так тебя заметят. Надо чтобы не заметили.       Он осматривает стену. Надо быстро, но не заметно. Он дотрагивается до стены рукой, мягко ведёт. «Покажи мне вход, давай же», — почти молится он. Мягко надавливает на стену. — Время, Джонни, — командует Аластер.       Стена поддаётся, изгибается, пропускает его. Система его впускает. Джон счастливо улыбается, шагая в сеть видеокамеры. Тут много заархивированных файлов — это старые записи. Идёт запись в реальном времени. Внутри он хорошо ориентируется. Он тут не чужой, он теперь тоже часть системы, и она принимает его, показывает всё. Он легко находит запрашиваемую запись, скачивает её и направляет на планшет Аластера. Немного зависает перед экраном камеры.       Она установлена в какой-то промзоне. Направлена на железные контейнеры выстроенные в ряд. Неинтересные. А вот за несколькими рядами контейнеров виден лес. Бесконечное море зелени, сливающееся в точке горизонта с небом. На небе кружат две птицы. Они будто танцуют танец, то летя навстречу друг другу, то разлетаясь в разные стороны. Опускаются к вершинам деревьев и поднимаются. Такие свободные. Такие простые. Сейчас здесь, завтра улетят в другое место. Или останутся тут… — Возвращайся, ну, — нетерпеливо пинает его в лодыжку в реальности Аластер.       Резко. Джон резко возвращается в себя. Это неправильно. Тело тут же отзывается жуткой пульсирующей мигренью в мозгу. На глаза наворачиваются слёзы. Зубы стучат от напряжения и боли. Джон стискивает руками голову, давит на глаза. Он скулит, так как кричать ему запрещено. — Ну неплохо, — словно сквозь вату раздаётся равнодушный голос доктора. — По времени было дольше, конечно. Должен быстрее.       И доктор, и куратор игнорируют сипящего от боли Форта. — Так система сложнее была. Заметил, что его присутствие даже не засекли? — просматривает что-то на планшете Крейн, пока Джон всеми силами сдерживает подступающую тошноту.       «Блевать нельзя — блевать нельзя — блевать нельзя», — крутится в голове, пока желудок пытается болезненно сжаться. На ягодицах и спине и так не зажили росчерки ремня, не хватало получить новые. — Да, неплохо получается скрывать присутствие. Хотя чуть не выдал себя, поспешив. — Да отстань ты от моего мальчика, Уилл. Он и так старается, мог бы и похвалить. — А ты мог хотя бы перед тренировками не выматывать его, — резонно замечает док. — Сам же видишь, как ему сложнее даётся работа. — Смешно, Уилл. Смешно, что тебе не похер, — ухмыляется Крейн. — Сам знаешь, что работа терминала не завязана на физическом. Могу хоть ноги ему переломать, всё равно сможет работать.       Даже сквозь пелену головной боли Джон слышит и дёргается. Не хочется больше ничего ломать и тянуть. Он быстро опускает под стол стянутую бандажом кисть, которую вчера чуть не вывернул куратор. — Вообще не точно, Ал. Определённо после травм показатели снижаются, так что давай хотя бы не перед тренировками.       Джон чувствует, как о плечо стучат прохладной бутылкой — кола. Аластер протягивает ему колу. Лучше бы вколол обезбол, но сахар тоже уменьшает боль. Вытерев с глаз слёзы, Джон протягивает за напитком подрагивающую руку. — Не разлей, — предостерегает его Ал, отдавая бутылку.       Ухмыляясь, он смотрит как Джон жадно выпивает напиток в пару глотков. Лицо Крейна довольно смягчается, когда Форт опять ёрзает на стуле в поисках наименее болезненной позы. — Я думаю, что на сегодня всё, Уилл, — кивает он доку, вставая. Рука с длинными пальцами ласково гладит по голове Форта. — Моему мальчику надо отдохнуть после проделанной работы. — Мгм, — мычит док, даже не отрываясь от своих записей на терминале.       Он как всегда потерял всякий интерес к происходящему, получив новые данные. Джон чуть пошатываясь, поднимается со стула. Голова кружится, мушки мелькают перед глазами. Ал подталкивает его вперёд себя. Нежно гладит по шее, стискивая загривок. — Пошли, мой мальчик, позабочусь о тебе, — сладко тянет Ал на ухо Джону.       Форт молчит. Вот бы он никогда не возвращался из сети…       Поморщившись, Форт тряхнул головой, прогоняя неприятные воспоминания. Отложил недоеденный рулет — есть резко расхотелось. — Это было тяжело, — пробормотал он. — Да-да, это понятно, но что ты видишь? Код, как на терминале? Или это выглядит по-другому? — Стаффорд подступил ближе.       Джону стало неприятно под этим маниакально горящим взглядом. Нико сейчас так напоминал отца, когда тот требовал от Форта того, чего Джон не мог понять. Чего доебался-то? — Я не знаю, Никс. Я вижу пиксельные стены, комнаты, куда мне надо попасть, архивы, папки с данными. Как-то так. Иду по цифровым нитям, — Форт поёжился отодвигаясь от подступившего Стаффорда. — Удивительно, — восторженно выдохнул Нико. — Будто твой мозг обработал данные терминала в удобные для тебя образы. Потрясающий симбиоз!       Он поднял руку, пытаясь дотянуться до диода Джона. Форт резко отклонился, соскакивая со стола. — Так, Никс, спокойней, — сердито прорычал он, отступая от учёного. — Лапать меня не надо.       Николас, словно только осознал, что собирался сделать: резко опустил руку и густо покраснел, отходя от Форта. — Прости, Джон. Я просто… Это так потрясающе, понимаешь? То, как твой мозг сработался со встроенным терминалом. Это ж удивительно! — извиняясь, улыбнулся он. — Жаль так мало данных о твоей жизни до операции. Интересно, такие образы связаны с твоим предыдущим опытом или это совершенно новое? Тебе кто-то говорил, что данные выглядят именно так? — Я не помню, — нахмурился Джон. Он покосился на выход: весь этот разговор становился каким-то неуютным и неприятным. Лучше бы в своей комнате сидел. — Я мало, что помню про самое начало, Никс. Знаешь, я лучше пойду к себе. Голова ещё побаливает. — Да-да, — поспешно закивал Стаффорд младший, — может тебе нужно ещё обезболивающее? Вколоть?       Джон остановился на полпути к выходу и задумался. Вроде несильно уже болело, но стоило ли отказываться от халявной инъекции? Крейн, конечно, согласился на два дня, но мог же и соврать. — А можешь дать мне с собой наноинъекцию? — попробовал предложить он. Запас никогда не помешает. — Если вдруг будет приступ, то хотелось бы облегчить боль.       Николас с сомнением посмотрел на него. — А есть какие-то предпосылки перед приступами? Ты вроде говорил, что они резко происходят? — Ну попробую вколоть, когда почувствую, Никс. Да брось ты, это ж обезбол, а не транквилизатор, — усмехнулся Форт. — Никакого вреда никому. — Думаю, что слишком много анальгетиков может плохо повлиять на терминал, — с сомнением протянул Николас. — Приступы как будто больше могут навредить, нет?       Стаффорд задумчиво почесал бороду. Он достал из ящика одноразовый автоматический шприц и отдал Джону. — Это не анальгетик, а миорелаксант. По идее он должен расслабить твою систему и остановить приступ, если начнётся. Попробуй его. Обезболивающее не могу тебе дать с собой. Не думаю, что Крейну понравится такая идея. — Ага, — кивнул Джон, засовывая шприц в карман брюк, — не хотелось бы его расстраивать. Спасибо, Никс. Можешь не провожать, сам найду комнату.       Показалось, что Николас скажет что-то про «не хотелось бы чтобы ты потерялся», но Стаффорд мягко улыбнулся: — Тебя проводят, Джонни.       На выходе уже ждали два конвоира. Те же самые, которые сопровождали Форта по всей базе.       Конвоиры отвели Джона в офис Аластера. Тот восседал в своём кресле у терминала, довольно улыбаясь. Форт сразу напрягся, хотя внешне оставался спокоен. Вряд ли куратор так радовался после спора с Нико — ушёл-то он раздражённым.       Форт застыл при входе, пытаясь считать с лица Крейна, что у того в голове, а Аластер ласково взглянул, подперев щёку. — Я решил наградить тебя, Джонни, за хорошую проделанную работу. — Вот как? — нахмурился Форт. — Да, ты справился просто великолепно! Я доволен, — кивнул Крейн. — Чем же наградить тебя?       Будто раздумывая, он постучал пальцем по столешнице, осматривая Джона. Значит про два дня передышки соврал? Хотя наивно промелькнула мысль об открытии доступа к сети — это было бы реально круто! — Типа я могу выбрать? — ухмыльнулся Форт.       Аластер аж фыркнул от смеха. — Очень смешно, Джонни! Не настолько хорошо справился, чтобы выбирать. Может после убийства сучьего копа… Посмотрим…       Значит про Рида не передумал? Блядь. — Понятно, — Форт раздражённо повёл плечами.       Ну и какой смысл во всём этом спектакле с наградой, если он не может решать? Ничего не может решать. Это охуеть как раздражало. В последнее время всё раздражало: и комната, которая больше походила на камеру, и задания, и новые условия, и приступы. Но больше всего раздражал Ал. Раньше такого не было. Раньше на куратора было плевать: неизбежность, с которой Джон примирился, не сопротивлялся, принимал, как должное. А теперь: Ал физически раздражал. Форт чувствовал, как опять накатывает злость. — Решил уже, как убьёшь его? — спросил Крейн, буравя своими холодными глазами. — Нож? — Нет, — буркнул Джон, сунув руки в карман штанов.       Провёл подушечками пальцев по зарубцевавшимся ожогам, успокаиваясь. Нельзя грубить Алу. — Значит бластер, — ухмыльнулся Крейн, вставая. — Тогда потренируешься в тире. Считай, что это твоя награда.       Ну хоть что-то ещё можно было поделать кроме подкидывания бумажного шарика и тестов Нико. Форт равнодушно пожал плечами. Хуй с ним, постреляет в тире. А когда встретит копа, то… ну придумает что-то. Может Рид как-нибудь сам того этого? Может будут условия для несчастного случая. Может Крейн передумает. Да мало ли вариантов, ей-богу! — Устраивает такая награда, мой мальчик? — Типа у меня есть выбор, — буркнул Джон.       Да с хуя ли Крейн такой бесячий?! — Не расслышал, — глаза куратора опасно сузились.       Вот злить его точно было плохой идеей. — Сойдёт, Ал, — громче сказал Джон, посмотрев на куратора. — Отлично, — губы растянулись в улыбке. — Давай сотрём уродства, раз ты тут, — Крейн достал из ящика стола лазерный шлифовальщик по коже, подзывая Форта.       Джон с сожалением провёл по своим шрамам на ладонях, подходя ближе.