Закрыть глаза

Акаши внезапно проснулся и непроизвольно задержал дыхание. Разноцветные глаза с расширившимися зрачками нервно забегали по тёмному помещению, стараясь донести информацию об окружающем пространстве своему обладателю. Но пока безуспешно. Поэтому Сейджуро крепче вцепился в скомканное под ним одеяло и, словно защищаясь, поджал тонкие ноги. Лишь спустя некоторое время глаза, привыкнув к темноте, помогли ему отличить стены от потолка, стол от телевизора и кресло от двери. Осознав, что он дома, в родной постели, Акаши позволил себе неровно выдохнуть. Но липкий страх, словно тот же пот, всё равно неприятно пробирался по коже и не желал отпускать. И каждый раз это длилось всё дольше, становилось всё хуже, но Сейджуро никогда не кричал из-за этих снов, не позволял себе издать даже писка. А впрочем, у него никогда и не возникало такой необходимости: результатом этих кошмаров было лишь одно — его просто начинало трясти. Эта дрожь была от страха, но страха не из-за приснившегося — Акаши никогда не запоминал свои сны, какими бы они ни были. Он боялся… неизвестности. Сейджуро не мог понять, что его во снах так пугало, что заставляло его просыпаться ночью с бешено колотящимся сердцем и забывать, где он находился. Он не мог понять. Это-то и увеличивало страх в разы, пуская дикую дрожь по телу и желание спрятаться, забиться в какой-нибудь угол и никуда не выходить… Но никто об этом не знал — слишком унизителен был факт, что Акаши боится чего-то подобного. Даже Аомине был не в курсе… Да и какая была в этом необходимость? Ведь днём он снова становился обычным, знакомым всем, настоящим Акаши Сейджуро. Которого все уважали, и который сам мог нагнать на всех страху до нервного тика и мокрых штанов, который ничего не боялся и был номером один во всём… Сжавшись сильнее, «номер один» уткнулся лицом в подушку, заглушая позорные всхлипы. Страшно… Но отчего?! До одури пугающе… Но почему?! Он мучился этими вопросами всегда, когда его после очередного кошмара одолевала бессонница. Надо же, а ведь с тех пор, как он стал встречаться с Дайки, это происходило в первый раз! Акаши уже даже почти забыл об этих ночах… Но, похоже, придётся снова привыкать… — Что ты мечешься по постели? — хрипло проговорил Аомине, спросонья растягивая слова.- Ты с меня одеяло стянул… — Акаши вздрогнул, когда почувствовал, как его разворачивают на другой бок. В следующую секунду парень оказался уткнутым лицом в грудь Аомине, сверху на них появилось одеяло, а над его головой прозвучал сонный, грубоватый голос: — Мне же холодно. Спи, давай. Дыша запахом знакомого тела и чувствуя ровный ритм чужого сердца, вцепившийся в футболку Дайки Акаши постепенно успокоился. Его страх исчез так же внезапно, как и появился, спустя некоторое время слёзы прекратились, дрожь унялась и в груди стало ощутимо свободнее. Сейджуро медленно повертел головой, вытирая о футболку Аомине позорную соль на своих щеках, и, отстранившись, поднял голову. И только он это сделал, как его губы тут же накрыли другие и синева глаз напротив затмила собой обзор потолка. Тёмные, глубокие… эти глаза затягивали Сейджуро в водоворот, из которого не было выхода. Вариант был, разве что, закрыть собственные. Но Акаши никогда этого не сделает во время поцелуя. Это было своеобразным вызовом, показателем, что главный по-прежнему он, а не Аомине. Потому что в начале отношений Дайки сразу сказал, что желает сбить с «зазнавшегося тиранчика» всю спесь. Но разве Сейджуро так прост и слаб? Нет уж, он не позволит какому-то излишне самоуверенному типу, вроде Аомине, подчинить себя. Поэтому взгляд разноцветных глаз боролся со взглядом синих во время каждой совместной ночи. Акаши не проиграет. Не закроет глаза. Ни за что. Но… Чувствуя, как сильные ладони гладят его спину, очерчивают каждый позвонок, спускаясь под его футболкой к пояснице, оглаживают его ягодицы и бёдра, перекинув одно из них Аомине на ногу… О, как же хотелось, плавясь от этих прикосновений, закрыть глаза! Сделать это, отдаться лишь ощущению языка Дайки у себя во рту, позволить затянуть себя в поцелуй ещё глубже, плюс к этому замечая, как от умелых движений Аомине появляется на теле гусиная кожа. Хотелось разрешить прижать своё стройное тело плотнее к его горячему торсу… Закрыть веки, довериться Аомине, перестать отвергать эту странную, непривычную заботу, плескавшуюся в его синих глазах… Но это лишь хотелось сделать. Пока просто хотелось. Когда его перевернули на спину, а Аомине навис над ним сверху, не прерывая поцелуя и не отрывая взгляда, Акаши вдруг понял одну вещь: попросив любого, кто знал Сейджуро, описать его, слово «хрупкий» если бы и прозвучало, то было бы на одном из последних мест. Акаши бы никто не посмел назвать таким. А если бы и посмел, то получил бы ножницами в промежность. Или в голову, смотря, какое у него было бы в тот момент настроение. Но… ведь если говорить не о силе духа, а о физических данных, то, по сравнению с Аомине, Акаши был действительно именно таким — хрупким, аккуратным, небольшим. И это невольно наталкивало на мысль, что эмоциональный груз, который экс-капитан «Тейко» так гордо нёс и несёт до сих пор на своих плечах, Аомине нёс бы в несколько раз свободнее. Точнее нёс бы, если бы Сейджуро доверил ему его… Руки Акаши были плотно прижаты к постели ладонями Аомине по обеим сторонам от головы. Шея, плечи, тонкие ключицы, грудь — всё горело от жарких поцелуев, и между ног очень явно чувствовалось возбуждение Дайки. Но, как бы хорошо и приятно сейчас ни было, Акаши не закрывал глаза. — Верь мне, Акаши… — вроде бы, простая, незатейливая просьба, заключённая в хриплом шёпоте, прорезала тишину спальни. Но они оба знали, что вопрос о доверии в их отношениях был далеко не так прост, как хотелось бы… Каждый раз, как Аомине приподнимался, Акаши тонул в синеве его глаз, ярко выделяющихся на смуглой коже… Каждый раз, как накатывало волнами наслаждение и стоны срывались с губ, смешиваясь с дыханием Дайки у его рта, Акаши купался в отражающихся в этой синеве желании и заботе… А может… я ошибался? Может, стоило с самого начала всем рассказать про кошмары? Может, стало бы легче?..

Бред! Это только унизило бы меня!

Расслабленный после испытанной только что эйфории Акаши подумал, что подобный бред действительно никогда раньше не посещал его голову. Это всё, наверняка, было из-за того, что секс с Аомине просто снёс ему крышу. Потому что иным путём такие идиотские мысли не могли родиться в голове Акаши Сейджуро. Здравомыслящего Акаши Сейджуро. Показать кому-то свои слабости? Смешно. Нет, он ещё не совсем спятил. Он не такой… Не такой… он… не такой дурак… — Спи, — тихо прозвучало где-то над ухом. Прозвучать-то прозвучало, но откуда — Акаши не видел. Перед глазами была лишь тьма. Неужели он сделал это? Закрыл глаза? Очевидно, да… Ну, что ж… Значит, идея была не совсем идиотская…