Холст

Ты говоришь, что любишь. Ждёшь ответа, доверчиво заглядывая мне в глаза. А я молчу, ведь сложно верить в то, что кто-то рассказал. Кусаешь губы, сглатываешь громко. А тишина так гулко отдаётся в селезенке. Ты хочешь слышать, что взаимно. Ну, на худой конец хоть шанс создать то чувство нерушимое, которое жгет провода. А я, прислушиваясь к старенькому радио, заглядываю тебе в глаза. Там столько жизни, столько принципов — ну Жанна Дарк, не дать не взять. Но милая, как тяжко понимать, что ты — не ты. А мысли — белый шум. Сложить бы все по полочкам, так аккуратно и настойчиво, не дать мечтам всем убежать. Ты хочешь знать — люблю ли крепко. А мне бы знать прогноз погоды на завтра и на понедельник. Мне правда хочется тепла. Так часто хочется согреться. Позволить телу размякать в объятьях трепетных двух рук. Но если уж быть честной — мне плевать. Будь это ты или твой друг, а может враг. Мне все равно когда и с кем… И это жутко и трагично. Да, знаю — это слишком лично. Но мне казалось, ты из тех, кто вечно ходит под прицелом. Ведь ты как верная собачка. Везде найдёшь себе намордник. А мне бы красок, мне бы жизни. Уж слишком часто колотили моё желание сражаться. Ты знаешь, я ведь потерялась однажды в пихтовом лесу. Там было холодно и мерзко, над головой витал туман. И это было афоризмой. Конечно, в этом нету смысла. Ведь лес тот был не настоящим, скорее зелень его глаз. Ведь я любила, он мечтал. Всё вдохнавлялась на огонь. Внутри него все полыхало, сжигая мысли. Потом он стал моим холостом. Но все не то, и все не так. Нет жизни в той картине. Она лишь масса из мазков той тонкой кисти по палитре. Картина та пуста, безжизненна, трагична. Она валяется в шкафу, и это не совсем логично. Но кисти снова идут в дело, ведь на подставке новый холст. И носит он твоё лишь имя…