Я не знаю чем тебе клясться

На вписке хуярит музыка, большинство тусят в зале и на кухне, а в маленькой комнате кто-то, судя по звукам, уже успел уединиться. Хэнк облился пивом и хочет помыть руки, но, как только он берет ручку двери, из ванной вываливается Киса. Толстовку она успела снять, поэтому на ней только топ, который Киса носила вместо лифчика. А еще у нее сумасшедший взгляд, который Хэнк узнает с первого раза — взгляд готовности к приключениям. Киса смотрит на него, словно они и не сталкивались седня. — Че, меня искал, Хенкалина? — Нет, — Хэнк не врет. После того, что Киса ему напиздела, пока они с пацанами шли до хаты, он старался к ней не подходить. Ничего нового, все как обычно — доебы до отца, ментеныш, программа у Кисы менялась редко. Но сегодня это его как будто бы особенно бесило. — Ну да, — Киса закатывает глаза и подходит ближе, фактически заставляя Хэнка вжаться в стену коридора. — Че, облиться успел? Ну пойдем, снимем. Ее руки лезут ему под футболку, и Хэнк перехватывает их на пару секунд позже чем нужно. — Ты охерела? Киса оглядывается. — Да нет никого, не кипишуй. Ну пошли в ванную, если стесняешься. Хэнк злится. Даже не на Кису, а на себя. Чтобы ей думать, что он ее пошлет? С говном она мешает его не в первый раз. Пристает по пьяни тоже. И Хэнк далеко не всегда находит в себе силы отказать. В начале он ее мягко отталкивал, говорил, что потом будет неловко. Ебанат. Кисе не было неловко ни после того, как она ему подрочила в самолете и вытирала сперму с его живота. Ни после того, как на базе они сосались и терлись друг об друга, и Хэнк так осмелел, что запустил ей руку в трусы. Ни после того, как она встала перед ним на колени в подъезде. На следующий день это всегда была та же Киса. Вот и сейчас Киса уверена, что Хэнк все проглотит. Хэнк смотрит на ее пьяную улыбку, на соски, которые просвечивают через топ, и ему, конечно, очень хочется все проглотить. «Ментеныш, а ты всегда при проблемах к мусорскому папане бегать будешь?» Он уже и не помнит, из-за чего она так сказала. — А тебя ниче не смущает, Кис? Хэнк принимает для себя решение. — Че меня смущать должно? — Киса вырывает свои запястья из его рук и кладет ладонь ему на пах. — Я вообще редко смущаюсь. — Ничего не жмет мусорскому сыну сосать? У вас, барыг, за такое премии не лишают? Киса выглядит так, словно Хэнк ее ударил. Она отшатывается, и на лице появляется растерянный взгляд, который он видит редко. Но Киса быстро меняет его на ехидную улыбку. — А ты прав, Хенкалина. Да и опасно это, с целками ошиваться, твой папаша еще пристрелит меня за то, что покушаюсь на твою честь. Это был удар ниже пояса. Киса прекрасно знала, что никого, кроме нее, у него не было, а до секса они так и не дошли. Был момент, когда ему казалось, что это почти произойдет. Они лежали на кровати в его комнате, за стеной отец на полную громкость смотрел ментовской сериал. Хэнк не ожидал, что Киса полезет — они были почти трезвые. Но вот они сосутся, и в какой-то момент он обнаруживает ее сидящей в одних трусах на его члене. Киса закрывала рот ему рукой и терлась, закусывая губы. А потом внимательно посмотрела на Хэнка, кивнула самой себе и отодвинула трусы в сторону. Их прервал голос матери, зовущей покушать. — Ну так, может, отсосешь кому-нибудь поопытней? Вариантов море. Киса не удостаивает его ответом и убегает, предварительно дав ему леща. Хэнк хватается за щеку. — Что у вас опять? — его прерывает голос Мела, который как раз и закрывался в комнате. Удивительно, Мел был не из тех, кто ебется на вписках. — Ничего. Ты с кем там? — С Риткой. Разговаривали просто, — Мел смотрит на него с подозрением. — Точно все нормально? — Да как обычно, бро. Она пьяная просто. Хэнку очень хочется покурить, но совсем неохота делать это среди людей, поэтому он заходит в комнату, которая как раз освобождается — Рита куда-то убегает. *** Он курит в открытое окно, радуясь, что никто не планирует занимать комнату. Очень хочется побыть одному. К его сожалению, судьба решает иначе. Когда Хэнк достает вторую сигарету, в комнату буквально вваливаются два тела. — На диван давай. — Ебать ты быстрая, я даже не дума… Хэнк оборачивается и смотрит на две кудрявые башки — Кисы и Локона. Они не сразу его замечают — Киса успевает толкнуть его на диван, заваленный куртками, и оседлать его сверху. Он ловит взгляд Хэнка первым. — Кис, тут твой это… Киса оборачивается и подвисает на секунду, а потом пожимает плечами. — Пусть смотрит, если хочет. Мне поебать. Она засасывает Локона, зафиксировав голову руками. Хэнк не может оторваться от этого зрелища, хотя должен уйти, громко хлопнув дверью. Но он словно прилип к полу. Киса отрывается на секунду и, кажется, выглядит довольной, обнаружив, что Хэнк никуда не ушел. — Че, нравится, Хенкалина? — Хэнк, ты может это… — начинает Локон, но Киса закрывает ему рот рукой. — Ты из тех, что смотреть любит, да? — свободной рукой она расстегивает ебаному Севе джинсы. — Можешь подрочить, если хочешь, мне не жалко. Это уже слишком. Хэнк должен послать ее нахуй и уйти. Вместо этого он хватает Кису за локоть и стаскивает с Локона, который смотрит на эту картину ошарашенными глазами. Он ждет, что Киса будет сопротивляться. Но она позволяет протащить себя по коридору и запихнуть в ванную. Хэнку очень хочется умыть ее под душем, как в старые времена, когда Киса еще не так исполняла на пьянках. — Че, не понравилось? — она садится на бортик ванной и смотрит на него совершенно довольно. — А я ведь даже не начала. — И не начнешь. — Начну, — Киса крутит головой. — Но не с ним. Она встает, притягивает Хэнка за шею и пытается поцеловать. Он отворачивается, но это все для виду. Киса это знает, и Хэнк это знает. — Ну ты же хочешь, всегда хочешь. И я хочу, я, бля, не уйду, если ты меня не трахнешь. Хэнк смотрит ей в глаза, в них знакомая решимость, так что Кисе действительно веришь. Когда она снова целует его, он не сопротивляется. Они целуются, Хэнк сжимает ее задницу через джинсы и задирает топ. Киса стонет, когда он касается ее груди — она всегда громкая и отзывчивая, и Хэнк иногда думал, это дело в нем или просто она всегда такая. Но щас он этого знать не хочет. Она вдруг отстраняется и Хэнк может полюбоваться результатом своих трудов — Киса очень красивая, особенно сейчас, растрепанная и с покрасневшими губами. — Дверь закрой, — она говорит тихо, без вызова, и Хэнк слушается. Пока он возится с щеколдой, Киса поворачивается лицом к стиральной машинке и стягивает с себя штаны до середины ляжек. — Ты так хочешь? Киса поворачивает к нему голову и кивает. — Да, бля, так удобнее. И правда удобнее, думает Хэнк, освобождая член, который уже болезненно давит на резинку. В случае чего, оденутся они очень быстро. Просто он не может поверить, что это все произойдет. И именно в таких обстоятельствах. С другой стороны, Киса это Киса — свечи и романтика вряд ли ей нужны. Он подходит близко, гладит поясницу, и Киса выгибается так, что упирается в его член. — Кис, у нас… — Похуй, Хэнк. Вытащи. Не выйдет, таблетку приму. Хэнк понимает, что это хуевая идея, и папа надавал бы ему по шее и был бы прав. Ему не хочется подставлять Кису, но ему очень хочется — смазка уже испачкала футболку. Поэтому, когда Киса расставляет ноги пошире, он помогает себе рукой и входит. Она рвано выдыхает и двигается навстречу. Хэнк начинает двигаться, придерживает ее за бедра. Это так хорошо, что он боится очень быстро кончить. С другой стороны, вряд ли Киса ждет от него чего-то особенного — она же знает, что он девственник. А она нет. Наверное. Напрямую об этом они никогда не говорили, конечно, но опыта у нее точно было больше. Она берет его руку и кладет себе на грудь — Хэнк догадывается сжать сосок и прокрутить между пальцами. Киса скулит, и он довольно улыбается. Пусть это первый раз, но делать ей хорошо он уже умеет. Все-таки, они уже были вместе, пусть и не до конца. Вписочный ор остается где-то на заднем плане, все, что Хэнк слышит — это шлепки о кожу и Кисин скулеж. Он прижимает ее ближе и выцеловывает шею, ставя маленький засос. Впервые — раньше стеснялся, но Киса, кажется, совсем не против. Сама она ему один раз пометила ключицу, и Оксанка еще долго над ним ржала. Он кончает неожиданно. Сразу вытаскивает, но часть спермы все равно остается на половых губах. — Блять… Кис, прости. — А? — она все еще стоит к нему спиной, и Хэнк не может видеть ее лицо. Киса заводит руку себе между ног, словно проверяя, насколько все пиздецово. — Хуй знает, вроде не попало… — у нее неуверенный, но спокойный тон. Давать Хэнку второго леща никто, кажется, не собирается. — Но таблетку нужно выпить на всякий. Знаешь, где тут аптека круглосуточная? Она оборачивает и ищет глазами что-то, чем вытереться, но единственное похожее в ванне — это ватные диски. Хэнк дает ей два. А потом думает и дает еще. — Ага, пасиб. Ты тоже хуй вытри. Че, как ощущения? Хэнк не сразу понимает, о чем она. Он отвечает только когда Киса застегивает штаны. — Мне очень понравилось, Кис. — Еще бы, блять, тебе не понравилось, — Киса огрызается, и Хэнк не знает, что еще сказать. Они так и не помирились толком. — Атека на соседней улице есть. Мы сразу пойдем? — он решает сменить тему. Киса смотрит недоуменно. — Ты со мной, что ли, хочешь? Это тупой вопрос. Словно Хэнк кто-то левый и не может нести ответственность. — Пойдем, — он осторожно открывает дверь, надеясь, что никто их не запалил. *** Они сидят на лавочке, и Хэнк светит Кисе фонариком, чтобы она прочла инструкцию. — Заебись, эти надо только раз принимать. Никакой ебли. — А есть те, что два? Киса закатывает глаза и молча сует в рот таблетку. — Ну все, дело сделано, — она хлопает его по плечу. — Но знаешь, было бы прикольно увидеть реакцию твоего бати. Просто представь его лицо, бля, прикинь, какой ор бы был. — Даже не хочу, — Хэнк ржет. — Он бы меня убил к хуям собачьим. Он нам с Оксанкой всю плешь лет с 13 проел, что в его доме никто и ни от кого не залетит. А тебя он вообще, сама знаешь… Краем глаза он видит что Киса грустнеет, буквально на секунду, но Хэнк считывает. Зря начал пиздеть, конечно, на эту тему. По многим причинам. — Я бы в любом случае тебя не бросил, — эти слова легко произносятся, так как правду вообще легко произносить. Даже батя бы распсиховался, но принял его решение. Наверное. Если бы Хэнк, конечно, остался жив. — Знаю, — она улыбается искренне и кладет голову ему на плечо. — Ты же не Рауль ебаный. Что, вернемся обратно? — А ты хочешь? — Хэнка слегка мутит, и больше всего ему хочется полежать. Желательно с Кисой и без посторонних. — Может, на базу? У меня ключи с собой. — Второй заход? Во вкус вошел? — Киса отодвигается и скалится. — А че, может, тоже станешь ебырем-перехватчиком, как Рауль. У вас и вкусы похожи. Не самое удачное время говорить об Ольге Васильевне и его непонятных чувствах, которые Киса никогда всерьез не воспринимала. Может, и не зря. — Вкус Рауля — это выебать все, что движется, Кис. — Меня он не ебал. Не подкатывал даже. Может, я страшненькая для него, а? — Хуйню не неси, — Хэнк морщится, представляя Кису с Раулем. Это почти так же неприятно, как представлять его с Ольгой. Сразу хочется сжечь эту картинку. — Он просто знает, что ты бы ему ебало расцарапала. Киса серьезно кивает, и Хэнк очень рад. — Пойдем на базу. Без заходов. Полежим. — Че, больше не хочешь? Можно хуем в вагину не лезть, а как раньше… — Я всегда хочу. Киса смотрит на него так ошарашенно словно сама не говорила об этом где-то 40 минут назад. — Но как раньше больше не вариант. Ты заебала меня хуесосить по поводу и без повода. Думаешь я всегда это сглатывать буду? Или мне тебя в ответ тоже с говном мешать надо? — Можешь мешать, мне похуй. — Ну да, конечно, — Хэнк показывает на маленький шрам над губой, который как раз и появился, когда он с Кисой разговаривал в том же тоне и теми же словами, что она. Один единственный раз. — Я в итоге сорвусь и всю жизнь себя винить буду, оно мне нахуй не надо. Киса закрывает глаза и вздыхает. — Я не знаю, чем тебе клясться, Хэнк. — Хуйню не неси, какие клятвы. — Ну а к чему это тогда? Просто пообещать, что буду нормальной? — Просто постараться. Хэнк берет ее за руку и гладит по выступающим костяшкам. Киса затихает. Он не знает, понятна ли его мысль. Все же они не в том возрасте, чтобы предлагать встречаться. Хотя Хэнк вообще не уверен, как оно происходит — девушки у него никогда не было. Оксанка даже как-то сказала, что и не появится, пока рядом с ним всегда будет мельтешить Киса. Поэтому он решает дополнить свои слова делом. Жаль, что через пару секунд охранник аптеки просит их сосаться где-нибудь в другом месте.