Брак по расчету

      Герцог шел широким шагом по коридору императорского дворца. Хоть собрание малого аристократического совета, который включал только его, императора и двух маркизов, должно было состояться только через месяц, он знал, что окажется в зале собраний намного раньше. Однако он надеялся, что причиной для внепланового визита сюда будет приглашение советника императора или же самого императора, но не как не из-за остракизма, инициированным маркизом Элленом.       Адхельм не любил появляться в императорском дворце. Не смотря на то, что главный дворец немало изменился за последние года, отголоски страшных воспоминаний все еще жили в стенах. Со скоропостижной кончины наследного принца Александра, мир как будто перевернулся с ног на голову. Все что раньше казалось простым и безоблачным, теперь герцогу приходилось добывать потом и кровью. Его принципы — единственное, что помогало все эти годы в бесконечной борьбе за благополучие своей семьи.       И сейчас он не нервничал. Адхельм привык держать эмоции под контролем на публике, крайне редко прибегая к крику и грубостям и только в стенах своего поместья. Хотя он никогда не жадничал на крепкое словцо в своей голове, наблюдая за другими членами совета.       Когда герцог принял решение скрыть алмазную шахту, он знал на что идёт. Он знал на что идёт с самого начала, когда согласился участвовать в разделе новых присоединенных к империи земель. Как бы ему не хотелось тратить ресурсы и людей во благо короны и отправлять их на форпосты, делая столицу и войска в ней менее нейтральными, он знал, что там будет. Ресурсы. Ресурсы, которые маркиз Эллен определено использовал бы для дестабилизации и без того хрупкого мира, который герцог строил многие годы.       К большому сожалению Экхарта, молодой маркиз Винтер Верданди не мог быть ему той надежной поддержкой, которой когда-то был его отец. Герцог приложил много усилий в своё время, чтобы сын его покойного друга, потерявший обоих родителей в юном возрасте, остался на единственным полноправным наследником семьи Верданди, и южный маркизат не был поделен на графства многочисленными родственниками с легкой подачи маркиза Эллена.       Как бы то ни было, юный маркиз хоть и был дружелюбен с ним, и безоговорочно встал на сторону нейтральной фракции, тем не менее политическим умом отца не блистал и поддерживать решения герцога не спешил. Герцог с удручением отмечал, что его крестник был больше заинтересован в деньгах. Экхарт искренне не понимал, почему он вкладывался в иногда сомнительные предприятия, несмотря на то, что ему досталось завидное состояние от его успешных родителей. И как бы герцог не следил за малочисленным окружением Винтера маркиза, он не мог определить, кто бы мог оказывать такое дурное влияние на него. В итоге он списал это на юношеское бунтарство и нежелание следовать путём его отца, которыми, к несчастью, были наделены и его сыновья.       Он не мог злиться на крестника, просто не имел право, когда его дети обидчиво делали тоже самое, прямо у него под носом. Все на что мог надеяться герцог, что со временем, спустя какое-то количество ошибок и потерянных денег он образумится, и будет стараться на благо империи.       Тем не менее, время шло, маркиз взрослел, но оставался все таким же отстраненным от политики. И когда император настоятельно рекомендовал высшей аристократии вкладываться в развитие новых земель, завоеванных его старшим сыном, Верданди проявил лишь скромный интерес к островам Аркины и территориям, близлежащих к его. Это более чем устраивало маркиза Эллена и совершенно не устраивало герцога Экхарта. Его откровенно разозлил такой подход, ибо эти земли не были выгодны абсолютно ничем из-за скверной репутации местных жителей кроме выхода к морю через второсортные порты, обветшавшие и неремонтируемые последние несколько лет. Но и они не имели большого смысла, так как через них не проходили торговые пути ни за рубеж, ни внутри империи, если конечно маркиз Верданди не собирался торговать песком.       Из-за этой глупости ему пришлось взять на себя большую часть земель, дабы они не пошли Элленам. Это в свою очередь означало временное ослабление герцогства из-за больших растрат и оттока людей из таких важных точек, как столица.       Оттого, найдя в восточных уделах алмазную шахту, он был одновременно и доволен, и раздражен. Хоть это шахта и не попала к Элленам напрямую, по закону о развитии новых земель она должна была отойти во владение императорской семьей, и герцог был абсолютно уверен, что этот бесхребетный заморыш, который никогда и не должен был стать императором, не смог бы удержать эти огромные средства от своей второй жены и зятя.       По его приказу месторождение прекратили изучать. Герцог не знал, как информация об алмазном месторождении попала к отцу королевы. Был ли это затерявшийся крот среди его вассалов, его человек, который побоялся так открыто противостоять императорской семье или же кто-то смог перекупить его рабочих-геологов. Он не успел выяснить этого за то короткое время со вчерашнего дня, когда ему пришло письмо из императорского дворца от императора с требованием явится на внеплановое собрание малого аристократического совета.       Рыцари императорского дворца распахнули двери ведущие в роскошный зал. Герцог зашел уверенно, гордо, как и полагалось человеку, который не сделал ничего, что могло бы навредить империи, который он поклялся в верности, и бросить тень на честь его семьи.       Первое, что на что он обратил внимание, едва войдя в зал, был внимательный взгляд императора. Мужчина, в присущей ему манере, открыто рассматривал Адхельма, удобно рассевшись на своем стуле во главе стола. Он был расслаблен и непринужденно вел себя, но герцог тут же отметил неестественно бледноватую кожу и слегка нервные подергивания пальцев, которые прямо указывали на не совсем здоровое состояние Августа. Заметив куда устремлен взгляд герцога, император убрал руку со стола, переложив ее на подлокотник. — Хельм, — широкая усмешка, которую Экхарт бы никогда бы не смог принять за дружелюбную улыбку, растянулась на лице блондина средних лет. В такие моменты, герцог считал его похожим на деревенского дурачка, который только и мог, что глупо улыбаться и имитировать бурную деятельность, что он в принципе и делал со своего восхождения на престол. — Прошу, обращайтесь ко мне Лорд Адхельм, Ваше Величество, — герцог терпеть не мог того, как фамильярно нынешний император к нему обращался, обращался к нему так, как мог только его предшественник, его старший брат. — Приветствую солнце империи. — Хельм, присаживайся, — император слегка склонил голову в сторону места, на котором герцог всегда сидел во время собраний, полностью игнорируя слова герцога. — Герцог, — глава дома Экхарт повернулся и встретился взглядом с маркизом Элленом, но от вежливого приветственного кивка воздержался.       Сев за стол он взглянул на Йохана — советника императора. Он редко что-либо говорил на собрании, предпочитая, видимо, высказывать свое мнение только императору. Бывший личный рыцарь покойного наследного принца Александра — некогда прославленный герой и пример рыцарской чести — сейчас напоминал лишь тень самого себя. Хмурый и заметно уставший. Ему было позволено сесть вместе с ними за стол, но он всегда предпочитал стоять за спиной императора, как было положено рыцарю, которым он больше не являлся.       Маркиз расплылся в ехидной ухмылке, не получив приветствия: — Вот от кого, а от Вас, я такой глупости не ожидал, герцог. — Мы все еще ждем маркиза Верданди — маркиз и герцог вперились в друг друга взглядами, не повернув голов на замечание советника, — попрошу воздержаться от обсуждения сегодняшней повестки до его прибытия. — Как будто он узнает что-то новое, — едко сказал маркиз, берясь за свою трость. Он на дух не переносил Йохана и всячески пытался задеть и спровоцировать советника на необдуманные действия, но у него это не получалось. — Лорд Эллен, — бывший рыцарь сухо и четко одернул аристократа. Маркиз откинулся на спинку стула и сложил пальцы на ручке трости. Улыбка не сошла с его лица. Советник продолжил, — Перед Вами сидит император, проявите должное уважение к члену императорской семьи.       Герцог на мгновенье, не желая удосуживать маркиза зрительной перепалкой, перевел взгляд на императора. Август, безучастно смотрел на стол, думая о своем, как это часто бывало. Он не любил участвовать ни в каких перепалках, между аристократами, предпочитая подождать, когда те отголосят свое и устанут, что, конечно же, не могло произойти между герцогством и северным маркизатом. Его лицо показалось безучастным, как это часто бывало. Его вечная отстраненность была еще одной причиной, по которой герцог его недолюбливал.       Они провели в молчании несколько минут, пока в зал не вошел запыхавшийся молодой маркиз. — Я прошу простить меня, Ваше Величество, дорога в столицу заняла больше времени, чем я рассчитывал. Глубочайше извиняюсь за свое опоздание, Солнце Империи, — беловолосый мужчина склонился в почтительном поклоне.       Император прищурился, как это делал всегда, когда смотрел на маркиза Верданди. Как будто каждый раз хотел в нем разглядеть что-то. — Присаживайтесь, — тон его однако был совершенно ровным и равнодушным. Он жестом попросил прибывшего аристократа подняться.       После того как маркиз сел на последнее свободное место рядом с герцогом, император заговорил: — Я собрал вас здесь сегодня, потому что один из вас воспользовался правом прошения о проведении остракизма.       Винтер вопросительно посмотрел на герцога, и его разозлило то, как неприкрыто он это сделал. Адхельм надеялся, что когда-нибудь маркиз научится оценивать ситуацию сходу, без каких-либо сведений и тестов. — Согласно обвинению маркиза Эллена, герцог Экхарт преднамеренно скрыл алмазное месторождение, расположенное на территории присоединенного королевства Байен, что напрямую нарушает законы об освоении земель новой империи Еорка, — император перевел взгляд на герцога, — Лорд Экхарт, что Вы можете сказать в свою защиту?       Герцог понимал, одно неправильное слово, и все старания пойдут прахом. После скандала на чаепитие графини Келлин с Пенелопой, которая угрожала ей арбалетом у всех на глазах, они передали алмазный рудник. Это подкосило финансовое положение семьи, и как бы Адхельм ни старался наладить бюджет, с деньгами было временами тяжело, он сократил в первую очередь карманные Рейнольда и Деррика, из-за чего случались скандалы, особенно, когда обделяли деньгами младшего. Потеря их алмазного рудника ранее была отличным мотивом для такой измены в глазах аристократии, если указать на их финансовую нестабильность.       Одно неправильное слово и семья Экхарт потеряет все, а Эллены получат все. Изгнав их из столицы и тем самым посеяв раздрай в нейтральной фракции, — герцог был уверен, что без него она напросто развалиться, — маркиз Эллен найдет способ убедить их проголосовать за его внука при ежегодном выборе наследного принца.       Адхельм не позволит втягивать его семью в эту грязную игру. Он не намерен отдавать власть и ресурсы недалекому заморышу и жадного до власти козлу. Герцог придал себе нейтральное выражение выражение, не смотря ни на маркиза Эллена, ни на Винтера — только на императора, и, собрав волю в кулак, совершенно спокойно и четко заговорил: — Как Вашему Величеству известно, ни одно из королевств, вошедших в состав нашей благословенной империи, не может похвастаться большими месторождениями драгоценных камней. Герцогство лишь проводило анализы, необходимые при застройке и создании аванпостов. Откуда была получена недостоверная, — герцог подчеркнул это слово, — информация об алмазном месторождении, при условии, что разработки месторождения не было и никогда не планировалось, для меня загадка. — Один из геологов, нанятых герцогством дал показания, а также отчеты о том, что Вы настояли на закрытии, как только узнали о том, что они нашли признаки алмазного месторождения, — Адхельм нахмурился из-за слов императора, ему явно не понравилось то, что все это произошло без его ведома, — в скором времени штатными императорскими геологами будет оценена валидность месторождения. — Право на месторождение не было передано императорской семье, так как никакого месторождения открыто не было, — герцог выдержал взгляды присутствующихи продолжил, — так как никаких шахтообразующих раскопок произведено не было, не было и шахты, которую мы могли бы Вам передать.       Император ухмыльнулся, наконец оторвав взгляд от поверхности стола и переведя его на герцога: — Не знал, что герцогству дозволено трактовать законы по-своему.       Герцог пытался понять, о чем император думает. В конечном итоге, сейчас был тот редкий случай, когда именно его мнение решало исход дела: ему не дано голосовать, как обвиняемой стороне, Винтер проголосует в его пользу, Эллен — против. И все же герцог не думал, что император позволит тестю получить так много. — Герцогство итак имеет слишком много привилегий. К тому же на всеобщем собрании вы ни разу не отдали свой голос ни за одного принца. И вы хотите сказать, что нарочное укрытие таких потенциальных средств не указывает на то, что Вы планируете переворот?! — маркиз Эллен с силой стукнул своей тростью об мраморный пол.       Герцог и император оба поморщились от громкого удара металлического наконечника об мрамор. Их обоих очень раздражало, когда он так делал, а делал он это часто. Герцог мечтал, что когда-нибудь в зале малого совета постелят ковёр.       Император натянул покровительственную улыбку и повернулся к своему своему тестю: — Левис, она же так сломается. “Хотелось бы всем нам”, — подумал герцог.       Маркиз лишь слегка свел брови на такое замечание. Его тоже раздражала та заносчивая фамильярность, с которой говорил император, хоть он и не показывал это так открыто, как герцог. — Спасибо за заботу, Ваше Величество Август, не сломается, — маркиз сделал доброжелательное выражение лица.       Император продолжал покровительственно улыбаться, герцог сохранял нейтральное выражение лица, а Винтер все также молчал. — Принимая во внимание аргументы обеих сторон, — после длительной паузы продолжил император, — я считаю, что этого не достаточно для обвинения в предательстве, — император рукой остановил привставшего маркиза, — пока что.       Герцог не успел уточнить, что подразумевал император, так как у Его Величества наступил приступ сильного кашля. В последние годы император часто болел до такой степени, что не мог скрывать это на собраниях. Однако, они все были обязаны делать вид, что не замечают этого.       Откашлявшись император продолжил: — Нарушение не может остаться безнаказанным, герцог. Вы обязаны подавать пример остальным. Вам предписано отказаться от части привилегий, дарованных моим братом, чтобы показать свою верность короне.       Герцог нахмурился. Он знал, что Август был обижен на то, что тот не поддержал его приход к власти после смерти предыдущего императора из-за подозрений по поводу его первой жены. Так обязанности герцога по поддержанию порядка в империи стали привилегией нейтральной фракции. — Герцогу стоит вывести часть своих войск из столицы, — маркиз Эллен не терял надежды выйти из зала собранием победителем, — сейчас у императорской семьи достаточно жандармов для обеспечения порядка.       Герцог прикрыл глаза. Если он и вправду выведет своих людей из столицы, она станет местом побоища между фракцией Элленов и фракцией наследного принца. Это означало только одно — начало гражданской войны и… — Или, в качестве демонстрации своей приверженности короне, они могли бы породниться с императорской семьей, — герцог повернулся к стоящему за императором советнику Йохану, к человеку, которого он когда-то считал своим другом, и с которым представлял будущее этой империи одинаково.       Все в зале удивленно смотрели на советника императора. Первым голос подал император: — Ха, это и вправду достойный вариант, — рука которую он преподнес к своему лицу не могла скрыть его немного ошарашенной улыбки.       Герцог перевёл взгляд на маркиза Эллена и увидел то, что боялся увидеть — алчность.       У герцога было два сына, оба не были помолвлены, и окончательный наследник герцогства не был еще определен, ибо они не находились в процессе передачи полномочий. В императорской семье не было принцесс, зато была королева, которая имела кузин и крестниц. Герцог сжал руки в кулаки.       У императора случился новый приступ кашля. Пока он откашливался герцог осмотрел присутствовавших. Винтер смотрел на него с чем-то напоминавшим неуверенное сочувствие, маркиз Эллен широко улыбался, видимо уже подбирая подходящих партий для обоих его сыновей, а Йохан смотрел на герцога в упор. На его ответный взгляд он спокойно повел плечом.       Откашлявшись, император продолжил: — О, знаю-знаю, для Экхартов брак — это о-очень щепетильная тема. Поэтому я даю тебе семь дней, Хельм. Ровно через неделю я жду тебя либо с официальной уступкой, либо с именами будущих молодоженов. Этого времени должно вполне хватить. На этом закончим, — не дожидаясь поклонов, император вышел, сопровождаемый сэром Йоханом, и давя в рукаве новый приступ кашля. — Я буду готов познакомить вас с моими родственницами уже завтра, — с этими словами и широчайшей улыбкой маркиз Эллен вышел из зала.       Маркиз Верданди остался на месте, но не услышав ничего от герцога тоже ушел.       Спустя минуту герцог встал из-за стола и освободил зал. Медленно идя по коридору императорского дворца, он лихорадочно думал. Он однозначно не мог позволить маркизу захватить столицу, как и не мог дать ему вход в его дом и семью. А это означало, что единственное, что он мог сделать — это выдать замуж его маленькую девочку, Пенелопу.       Несмотря на то, что она уже прошла через церемонию совершеннолетия, у нее еще не было жениха, что было совершенно исключительно, но он его и не искал. И не обсуждал с ней те пару запросов о предложении руки и сердца, которые ему приходили.       Он не мог отдать его малышку на растерзание Элленам. Однозначно нет. Но а короне… Примет ли императорская семья принцессу, которая по происхождению простолюдинка?       Герцог остановился, когда заметил знакомую фигуру. Мысли лихорадочно завертелись в голове. Нет, не примет, и когда надобность в поддержке Экхартов пропадет, он с удовольствием найдет себе императрицу более знатного происхождения. В голове начал выстраиваться план действий, а также брачный контракт, который он заставит его подписать.       Лорд Экхарт окликнул идущего по своим делам мужчину: — Граф Портер!       Помощник кронпринца удивленно на него посмотрел, но остановился. А затем направился к нему.       Но как он скажет об этом Пенелопе?