***
Новая толпа болванов и блеск ножа в руке. Сегодня суждено запятнать это место кровью. Мёртвые тела упадут на землю в беспорядочном хаосе. А прежнего блеска не разглядеть за разводами. Таков порочный круг, разорвать который никто не решится. По крайней мере, никто из вас. Жертвы обстоятельств? На то не похоже. Должно быть, достаточно быстро смирились с судьбой. С одной стороны, а судьба ли? Правильно ли будет называть судьбу, подразумевая стечение обстоятельств, напрямую зависящих от действий людей, а не от космоса? Таковые мысли долго не задержаться в уставшей голове. Со стечением времени ты просто разлюбил думать, а коронное молчание стало сопровождаться тупым взглядом в стенку. Пока в голове не больше, чем пустота. Гораздо проще отключить мозг и поддаваться привычным действиям. С другой стороны, а пытался ли изначально? Пытался идти наперекор? Чтобы в итоге смириться. Мог сходу знать, что рассылка являет из себя на самом деле? Нет. Правда, когда узнал, старался ли прекратить это? Нет. Должно быть, нет. Ведь был бы уже мёртв, стоило только захотеть выйти. Однако каков смысл иных развитий, если и не хотел? Остался ли? Да. Без всякого «но» пока ты всё ещё здесь. Потому тебе нет никаких оправданий. Блеск тесака в руке повторно поблекнет под слоем крови. Головная боль даст о себе знать пульсацией в висках. И только маска скроет мешки под глазами в купе с бесконечно измученным выражением лица.Слишком устал для мыслей.
Но причина измотанности — совсем не повторяющийся раз за разом порочный круг. От насилия не устанешь. В мире нет вещей изощрённее и разнообразнее, чем расправа человека над человеком. И отныне это не ощущается как что-то неправильное. Люди спокойно относятся к насилию, совершаемому на их глазах. А окружение похожих людей создаёт иллюзию того, что все вокруг такие же.Разделяют схожие мысли.
Подобную философию жизни.
Возможно, даже один и тот же нож для разделки мяса.
Он как следует разбежится и нанесёт удар, со всей дури устремляясь вперёд. Враг не успеет и моргнуть, как издаст последний вздох. Судьба противника отныне никак не воспринимается. Изначально неизвестное стечение обстоятельств не может волновать. А сам противник после смерти становится лишь очередным мёртвым животным, ставшим частичкой в массе насилия исключительно ради насилия. Без проблеска мысли об остальном. Смерть и страдания для него не более чем идиотская игра. Маленькое развлечение на одном уровне с косяком, которым тот перед зачисткой затянулся. Просто способ пощекотать расшатанные нервы. Способ получить столь необходимый адреналин, бурлящий в крови. По большей части. Жаль, что он не разделяет схожих мотивов, правда? Нет места абстрактной высшей цели — справедливости или мести. Кажется, ему почти плевать, кого резать. Почти. И вправду, какая разница: русская мафия, колумбийская мафия или, возможно, обычные уличные бандиты? Убийство «преступников» очередное оправдание. Убийство есть убийство в любом виде, что есть преступление не меньше уже совершённых. Жестокости же не обелить. Но тебе плевать. Байкеру плевать вдвойне. Он передаст в руки косяк травы. Как и прежде, с сигаретой в зубах, вновь нанесёшь парочку добрых ударов. И ничто не имеет значения. Ничто за пределами этого места. Кровь выглядит всё ярче. Уже не только течёт в венах или фонтаном хлещет из мёртвых тел. Кровь везде: в обилии хлюпает под ногами, пульсирует на предметах, на стенах и даже в ушах, звонко разливаясь и ритмично отбивая пульс. Въедается в воспалённый мозг и навязчиво мельтешит перед глазами, только больше раззадоривая. Смутные звуки и голоса на заднем плане кажутся невыносимо громкими. Картины смешиваются воедино, невнятность которых скорее напоминала кашу внутренних органов одного из трупов под ногами. Свет, оттенком отдающий неоновыми вывесками магазинчиков, клубов и баров становился всё интенсивнее. В купе со звуком это создавало весьма странную палитру ощущений внутри. Да, именно что звуком. Ведь музыкой это дисгармоничное хаотичное нечто назвать сложно. Кислотная неоновая психоделика. Режет глаза и уши, впивается в висок, не давая расслабиться. Хочется разорваться на куски, метаться и извиваться в попытках борьбы с вечной болью. Пространство выглядит агрессивным, неуютным… Изуродованным и неправильным… Нереальным. Шум пальбы и крики. Громкие выстрелы. А следом… Тишина. Он нервно, но беззлобно рассмеётся, глядя на твой потрёпанный вид. Интересный контраст. Джинсы, потёртая футболка, пропитанные кровью бинты, старая студенческая куртка и маска петуха. Страшно ли то, что вы делаете? Да. Но чертовски комично из-за подобного образа? Именно. И жутко, и забавно одновременно. Однако вы вновь приходите в движение. Игра не завершится до тех пор, пока не перебьёте всех. Ведь на вопрос о том, нравится ли тебе причинять людям боль, ты всё-таки ответил «да». И осталось лишь последнее уточнение:— Насколько сильно?
Но уже этот вопрос не получит ответа, оставаясь риторическим. Открытые и закрытые переломы, пробитые и раздавленные головы, вырванные кадыки… Аморальные способы расправы давно вошли в обиход. Несколько новых туловищ поражает картечь, оставляя в омертвевшей плоти зияющую дыру. Груда трупов с перерезанными глотками и кишками наружу вызывает не тошноту, а чувство дежавю. Влажный костный хруст, свист артерий и предсмертные хрипы, пожалуй, лучшее звуковое сопровождение здесь. Куда лучше сплошной какофонии из звуков и музыки. Располосованные конечности выглядят как украшение, вишенка на торте насилия. Кровавая баня перестаёт отторгать. Не зря говорят, что первое убийство даётся сложнее всего. Даже с набитой рукой это оставалось правдой. Второе уже несколько легче. Что уж говорить о третьем, четвёртом, пятом… Думаешь, это когда-нибудь закончится? Просто выполнять прежнюю работу теперь кажется недостаточным. Выполнять её нужно как следует. А чтобы добиться успеха в исполнении, нужна некоторая доля помешательства. Нужно продолжать кромсать, поддаваясь ярости. Поддаваясь этому яркому, неразборчивому безумию. Как можно быстрее. Ярость — источник силы. И нельзя сомневаться, можно только продвигаться вперёд. Сомнения приведут к неминуемой погибели. Хорошо одно — ты не боишься умереть. Ни ты, ни твой спутник. В смерти нет ничего страшного: когда жив — её нет, а когда она придёт, тебя уже не будет. В конце концов, смерть — единственное, что в жизни гарантированно. Когда балансируешь на грани того, чтобы она пришла, нечего терять. А когда становится нечего терять — перестаёшь бояться риска. Рискуя не успеть среагировать, он отбивается в одиночку от целой толпы. В крови бьёт адреналин. Непостоянство и резкость хорошо отточенных движений напоминает безупречно поставленный танец смерти. За этим можно наблюдать вечно, как за отличной боевой сценой в фильме наяву. Самая настоящая услада для глаз, практически ювелирная работа. Тоже требует большого мастерства и точности. И всё о чём думаешь — это вмешаться ли? Но думаешь ты слишком медленно для кого-то настолько быстрого. Вы вновь продвигаетесь.Слишком мало времени для мыслей.
Лицезреть жестокие расправы осталось совсем немного. Это место так или иначе опустеет, но оставит после себя следующее. Правда, непонятно, будет эта новость хорошей или плохой в данном случае. Само понятие «хорошо и плохо» столь растяжимое, что больше не окрашивает мир в полной мере. Кажется недостаточным. Оттенки имеют огромное значение. Весьма яркие и насыщенные оттенки. Свет режет глаза, оставляет множество длинных цветных лучей. Источники оного обрамляются радужными кольцами, неспешно переливающимися. Едкие цвета уже приедаются. Но как только привыкаешь, бьют с новой силой. Концентрацией, цветовой гаммой, своим пестрящим разнообразием. Как будто грозятся прожечь насквозь. Очертания нечётки. Со временем становится не страшно от того, что они подобно кислоте оставят ожоги. Становится страшно, если они пропадут. И останется только удушающая темнота, которая нещадно поглотит целиком и полностью. Наркоманское блядство. Первая проба психоделиков оказалась на редкость дерьмовой. К горлу подкатывает тошнота. После всего, вряд ли вообще вновь к этому вернёшься, правда? Да, все так поначалу думают. Но хватит ли силы воли? Хватит ли самоконтроля? Должно быть, так уныло, когда не понимаешь даже самого себя. Свет дня тускнеет, оставляя холодную люминесценцию. Прохладный влажный ветер обдувает лицо, протяжно жутко-загадочно воет и заставляет прикрыть глаза. Было бы замечательно быть одним лишь дуновением. Исчезнуть и слиться с природой, направляться вдаль морским бризом и смягчать жару каменных джунглей города. Почувствовать свободу. Не о чём не думать… Как непривычно ощущать свежесть без душной маски животного, не правда ли? Кстати говоря, где же твоя маска, «герой»? Или просто «маньяк» подойдёт тебе лучше? О времена, о нравы… Только вдуматься: замученный жизнью ветеран дошёл до становления линчевателем, при том среди народа в одночасье становясь национальным героем. Правда, было то становление очередным случайным стечением обстоятельств или изначальной целью? Это определённо последнее чем стоит задаваться на данный момент. Рука тянется за пачкой сигарет. Привычное действие как некий сигнал — всё закончилось. И неважно что именно. Затяжной диалог, кровавое побоище или хороший секс. Всё и вправду закончилось… На сегодня. Клубы дыма и ощущение сладкого никотина в крови. Нужный, необходимый выброс дофамина за этот прогнивший день. Кроме успокоения у сигар был и другой несомненный плюс: они убьют раньше, чем жизнь станет совсем печальной. Какая по счёту сигарета? Или, может, какая по счёту пачка? Наверное, это то немногое, что не поменялось со стечением времени. А когда ты начал? Так сложно вспомнить конкретную дату. Значит, оно и незачем. Навсегда потерянный во времени. Максимально отрешённый, будто в своём собственном мирке… Ненавязчивое прикосновение выводит обратно в реальность. Тянет за рукав, пытается обратить на себя внимание. Жмётся к куртке, заводя руки за спину. Напрашивается на объятия. Не похоже, что сопротивляешься, только аккуратно отвечаешь. Судя по всему, ты никогда и не возражал. Голубой мотоциклетный шлем останется на тротуаре. Грубая ладонь коснётся лица парня, аккуратно заправит чёлку за ухо. Следом та же рука мягко дотронется до макушки, прижимая к себе. Пальцы бережно проводят по бирюзовым прядям. И вновь молчание, одно лишь тихое сопение носом. Комфортное молчание. Вам определённо есть что сказать, правда, нужно ли? Часто, именно тишина будет гораздо многозначительней любого разговора. А тот человек, с которым даже безмолвие подобно душевному разговору, бесценен. Подождите-ка, вы двое… Что-то определённо не так как надо, не на своих местах. Что стряслось? С каких пор вы знакомы? Вспоминается, виделись прежде, но та встреча была не из приятных. Никогда и не подумаешь, что кто-то вроде вас вообще может сойтись. Думалось, вы из тех, кто забьют друг друга в асфальт быстрее. Хотя и последнее исключать не стоит. Кто знает, что произойдёт в следующий раз? Прежний жест может стать очередным вызовом подраться. Нешуточно подраться, вкладывая всю силу. Но после то, блять, всё равно проснуться в одной койке. Костяшкой пальца вытирать с лица напротив струйку крови, прочищать загноившиеся раны на чужих руках, да накладывать стиральные повязки. Ведь что ещё делать? Всё равно у вас двоих нет никого кроме друг друга. Оттого находить утешение остаётся лишь в обветренных губах, ощущая металлический привкус на языке. То не назвать ничем иным, как простым словом «зависимость». Кто-то настолько противоположный и разнящийся между собой… Кто-то, кто изначально находился по разные стороны баррикад, не имеющий возможности понять и принять иного… Лишь ошибка вселенной могла сопутствовать вашему сближению. Даже если это и ошибка — неважно, пока чувствуешь себя так до болезненного хорошо. Что же поменялось? Ах да, точно, есть что-то, что ты забыл. Вроде времени или места… Разрушенные воспоминания. Слишком много вопросов выводят из себя. Как погляжу, многие тут их не любят. Жаль, но вопросы — единственное, что я могу предъявить такому человеку. Впрочем, важно не то, как и когда это произошло, а к чему привело. Ты выбрал бесконечно скитаться в безмятежности до скончания веков, подобно одержимой тени. И он, Байкер, тоже. Вмешиваться права не имею. Знаю, что даже попытавшись, никто всё равно не послушал бы. Всё равно никто и никогда не слушает… К слову, что там с твоим рыжим другом за прилавком? С иными друзьями-сослуживцами? Что с той миловидной девушкой? А что с ними? Они мертвы. Правильно. И это то, чего не отнять. Прошлое — в прошлом. Но почему-то ты сам до сих пор жив. Неужели совсем один, потерявший смысл существования? Однако нет. Компания Байкера отныне не отталкивает. В то время как сам на месте не сидишь, отнюдь. Крутишься в бесконечном повторении одного и того же. Порочный круг. Раскачивание по спирали. А после спираль сделает новый оборот, хочется того или нет. И вновь всё повторится. Спираль, золотое сечение есть воплощение всего прекрасного. Есть универсальный закон всех живых систем. Без цели многие люди бродят вокруг да около. Но, может быть, это именно то, что будет нужно для поиска цели? Откажись от своего имени, коего никогда и не было. Продолжай движение по спирали. Узри то, что наконец удивит. Необычное, нерутинное. Есть ещё так много вещей, которых тебе не понять. А излишние размышления и анализ отделяют тело от ума. Как успокаивающая мантра повторится: Прошлое — в прошлом. Продолжай, и может ты придёшь к чему-то большему. Сможешь пройти туда, где никто ещё не был. Докажи, мать твою, что всё происходящее здесь не зря. Я не верю, вернее, не хочу верить в это. Докажи, что ты ещё способен увидеть полную картину.