Серебряный Сёрфер: Возвращение домой

Серебряный Сёрфер проснулся и обнаружил, что находится там, где не был с тех пор, как стал герольдом Галактуса — в собственной спальне. На мгновение он подумал, что его жизнь в качестве Серебряного Сёрфера и всё то, что он сделал как во благо, так и во зло, было лишь сном. Но эта мимолётная мысль улетучилась, едва он увидел своё отражение в собственной же руке. — Значит, это был не сон, — сказал он себе, не зная, что испытал в большей мере — разочарование или облегчение. Он всё ещё понятия не имел, как именно оказался дома. — Ко мне, моя доска! — Стоило прозвучать команде, и стоявшая у стены серебряная доска прилетела к нему, а за ней обнаружилась ещё одна — точно такая же. Озадаченный, он проигнорировал свою доску, чтобы изучить эту новую. Она была точь-в-точь, как его собственная, и тоже была создана из космической силы, но принадлежала кому-то другому. Он встал на свою доску и вылетел в окно, отправившись на поиски ответов. Однако, оказавшись снаружи, он озадачился ещё бо́льшим количеством вопросов, поскольку увидел в ночном небе Зенн-Ла то, что оказалось ничем иным, как Вселенской библиотекой расы Наблюдателей, вращавшейся по той же орбите вокруг солнца, что и сама Зенн-Ла. А ещё к нему уже вовсю летели две знакомые личности: огненная девушка Нова, которая заменила Сёрфера в качестве герольда Галактуса, и Адам Уорлок — златокожий, золотоволосый и одетый в красно-золотисто-чёрную униформу защитник и последний выживший представитель планеты Кара-Дес. — Нова! Адам! Как мы все оказались на Зенн-Ла? — Ох, Серебряный, — жизнерадостно воскликнула Нова, — ты привёл всех нас сюда после того, как мы надрали задницу Таносу и спасли вселенную. — Всех, кроме меня, — уточнил Адам; его алый плащ и волосы развевались на ветру. — Вначале меня отправили обратно в мой родной мир — и я стал свидетелем того, как он и его жители вернулись к жизни! — Но… как?? — вопросил Сёрфер со всё растущим недоумением. — Последнее, что я помню — свою попытку добраться до межпространственного нексуса и помешать Таносу уничтожить вселенную. — Как только ты прорвался к нексусу, то мгновенно поглотил достаточно его энергии, чтобы стать достойным противником Таноса и его оружия, — с готовностью объяснила Нова. — Но, конечно, этого было недостаточно, чтобы просто взять и победить его, поэтому ты вызвал меня и золотого мальчика сюда вместе с Галактусом, коротышкой с заострёнными ушами по имени Пип, его большим зелёным приятелем-киборгом Драксом, старым лысым мужчиной со смешной бородой, которого ты назвал Учителем, инопланетянином с лошадиным лицом по имени Бета Рэй Билл и твоей подружкой Шалла-Бал. — И как только ты собрал всех нас, — продолжил Адам, — то наделил нас теми же энергией и силой, которыми стал обладать сам после взаимодействия с нексусом, и попросил нас помочь в битве. Нашей объединённой мощью мы сокрушили Таноса! — А как только мистер фиолетовая рожа проиграл, — подвела итог Нова, — мы заключили его в то, что парень-лошадь назвал иллюзиями. Да, наверно, забавно запереть этого сумасшедшего парня внутри его собственной главной мечты, но он пока вроде как не собирается выбраться оттуда, а, значит, больше не доставит проблем. — Затем ты забрал обратно силу, которую дал нам, и исполнил желание каждого из нас, даже высказанное мысленно, прежде чем развеять её, — закончил Адам. — Ты уже знаешь, каким было моё желание. — Да, Блонди пожелал, чтобы его люди были возвращены к жизни с осознанием всех своих ошибок и невозможностью их повторить и снова ненароком убиться. — А ты, Нова? — поинтересовался Серфёр. — И остальные, кто пришёл мне на помощь? — Ну, Галактус решил в некотором роде изменить образ жизни. Чтобы ничего подобного истории с Таносом больше не повторилось, нужно было найти надёжного стража для нексуса, и мы все согласились, что Галактус — идеальный кандидат. — Но что насчёт его голода? — Не переживай, Серебряный, Галактус смог модифицировать своё оборудование так, чтобы можно было получать энергию прямо от нексуса, а эта штука выделяет её столько, что Галактус может поглощать её, сколько захочет, и больше никому не навредить. Кстати, он сожалеет обо всём, что натворил, и хотел бы, чтобы ты навестил его, как будет возможность. Подумать только, как положительно повлияло на характер большого парня избавление от вечного голода. — Невероятно! Могучий Галактус наконец-то доволен и больше ни для кого не представляет угрозы. — Идём, мой друг, — сказал Адам. — Остальные ждут нас во Вселенской библиотеке, которая теперь является планетоидом-побратимом Зенн-Ла. Ты сможешь узнать больше подробностей, когда мы присоединимся к празднованию. — С этими словами он полетел к библиотеке размером с небольшую планету, а Нова и Серебряный Сёрфер последовали за ним. Всю дорогу Сёрфер задавался вопросом, какие ещё радости ожидали его в этот день, а как только они вошли в атмосферу Библиотеки, их поприветствовала голографическая проекция Учителя Зенн-Ла. — Учитель? — недоверчиво уточнил Сёрфер. — Я думал, ты погиб, спасая Пипа и его собратьев-троллей. Тебя каким-то образом вернули к жизни? — Я действительно умер, Норрин, — ответил тот, — и хотя сила, которую ты временно получил от нексуса, смогла вернуть мой дух, тебе всё же не удалось вернуть меня к жизни. Так что теперь я работаю главным библиотекарем здесь, во Вселенской библиотеке. Остальные ждут вашего прибытия в помещение, что стало моим залом приёмов, и я уверен, что вы с Шалла-Бал оба слишком долго ждали встречи. — С этими словами проекция исчезла. Шалла-Бал… Даже когда он последовал за своими друзьями в зал для приёмов, Сёрфер не мог в это поверить. Наконец-то, после бесчисленных лет разлуки, они вновь будут вместе. Он постарался умерить своё волнение осторожностью, ведь однажды Эго, живая планета, попытался заманить его ложными обещаниями радостного завершения его поисков. И всё же он надеялся. Первым, кто встретил их, была отнюдь не Шалла-Бал, а Пип и его возлюбленная Кили. — Эй, Сёрфер, как дела, приятель? — залихватски крикнул тролль. — Пип, друг мой! — радостно ответил Сёрфер, когда он, Адам и Нова приземлились перед двумя бывшими рабами кри. — У меня есть предположение о том, как ты здесь оказался, но как сюда попала Кили? И где яйцо королевы скруллов, которое я доверил её попечению?<note>Яйцо было забрано у скруллов Серебряным Сёрфером и Новой и отдано на попечение Пипу и Кили, чтобы воспитать будущую великую мать миролюбивой, дабы она со временем изменила устремления скруллов с завоевательских на мирные.</note> — Шутишь, что ли? — удивлённо отозвался Пип. — Когда ты дал нам возможность загадать желание, я пожелал возвращаться к моей девочке, как только ей понадоблюсь, изо всех своих странствий по самым дальним уголкам вселенной. И это привело к тому, что я могу телепортировать себя и любого, кто будет со мной, в любую точку вселенной и иметь мысленную связь с Кили. — Кстати, эта связь работает в обоих направлениях, — добавила Кили, тряхнув рыжими волосами. — Уверена, со временем от этого будет много как проблем, так и пользы. Что касается яйца, то Кайла, будущая великая мать скруллов, вылупилась почти два года назад по галактическому стандартному времени. Дракс и Бета Рэй сейчас присматривают за ней. — А где моя Шалла-Бал? — с надеждой вопросил Сёрфер. — Я здесь, Норрин, — послышался женский голос — Серебряный Серфер думал, что никогда больше его не услышит. Из тени выступила фигура, похожая на его потерянную любовь, но состоящая из серебра, а не плоти. — Шалла-Бал?? — Сёрфер был настолько ошеломлён очевидным преображением своей возлюбленной, что не знал, броситься ли к ней в объятия от радости или убежать в ужасе. — Да, Норрин, это я. Когда ты призвал меня сражаться бок о бок с тобой против Таноса, ты изменил моё тело так, чтобы оно могло справляться с силой нексуса. А когда ты дал каждому из нас возможность осуществить по одному желанию, я захотела сохранить силу, которую ты дал мне, чтобы мы могли исследовать космос вместе. — Значит, это была твоя доска в моей спальне, — задумчиво проговорил Серебряный Сёрфер. — Но как тебе удалось прийти сюда без неё? — Всё просто, — улыбнулся Пип, — я телепортировал её сюда. Твой старый учитель сказал, что изгнание оставшейся энергии нексуса из тела может повредить твою кратковременную память. Ты был, можно сказать, хорошенько поджарившимся, когда мы укладывали тебя в постель этим утром. Мы подумали, что, если оставить доску Шаллы рядом с твоей, ты быстро всё вспомнишь. — Но теперь я обнаружила, что быть так далеко от моей доски почти так же больно, как потерять тебя из-за Галактуса, — с грустью сказала Шалла-Бал Сёрферу. Услышав это, Пип исчез, а через несколько секунд появился снова с той самой второй доской. — Ладно, Шалла-Бал, — произнёс он, протянув серебряной женщине её доску, — пришло время показать Сёрферу новый трюк, на который, между прочим, вы оба способны. Шалла-Бал взялась за доску и во вспышке фиолетовой энергии вновь стала обычным человеком, а затем превратила доску в серебряный диск, поместившийся у неё на ладони. Этот диск она прикрепила к пряжке своего ремня. Правильно истолковав шокированное выражение лица Сёрфера, Нова объяснила: — Прежде чем мы оставили его в нексусе, Галактус дал каждому из нас, носителей космической силы, возможность возвращаться по желанию в наши первоначальные формы. — Она незамедлительно продемонстрировала это, во вспышке пламени вернувшись в форму Фрэнки Рэй, земной девушки, какой она была до того, как стала герольдом Галактуса. — Конечно же, мы сможем вновь призвать свои силы, измениться и выдержать чертовски сильное избиение в какой-нибудь космической схватке, но зато теперь мы можем ходить среди других людей, не вызывая паники. Да, в нашей обычной телесной форме мы не можем летать, дышать в вакууме и подзаряжаться от ближайшего источника энергии, но, знаешь, нам нужна ведь какая-то причина, чтобы снова преображаться в наши крутые космические образы. — Она подмигнула Сёрферу и подбодрила его: — Давай, Серебряный, попробуй сделать это сам. Шелли немало рассказала мне о том, каким красавчиком был Норрин Радд, и теперь я очень хочу увидеть твой прежний облик. — Значит, я могу принимать облик Норрина Радда по своему желанию? Но как? Шалла-Бал положила руки ему на плечи. — Закрой глаза и сосредоточься на образе человека, которым ты был. Серебряный Сёрфер сделал в точности, как ему сказали, сосредоточившись на том, каково это — быть Норрином Раддом, ощущать тепло солнца и одежду на своей коже, дискомфорт от урчания в животе... Спустя несколько мгновений он ощутил, как по телу разлилось покалывание. Когда Фрэнки восторженно присвистнула, он открыл глаза и уставился на свои руки. Впервые с тех пор, как Странники <note>спасшиеся жители миров, разрушенных Галактусом.</note> разделили его с космической силой и попытались казнить за то, что он однажды привёл своего тогдашнего хозяина Галактуса в их родные миры, он увидел свою руку не серебряной, а из плоти. Он снова был Норрином Раддом, но не чувствовал себя ослабленным — он всё ещё мог ощущать космическую силу, пронизывавшую его, но также он ощущал и что-то ещё. Прошло так много времени с тех пор, как он чувствовал себя подобным образом, что сначала он не распознал это чувство. Ему хотелось пить. — Здесь есть что-нибудь выпить? — спросил Норрин, уменьшив свою доску до размера пряжки ремня по примеру Шалла-Бал. Фрэнки с готовностью кивнула. — Ага. Поверь, здесь есть всё для отличной вечеринки, — объявила она, направляясь вперёд. Остальные последовали за ней и вскоре вошли в большой зал, где было организовано всё для предстоящего грандиозного пира. Дракса можно было увидеть в дальнем конце зала пытавшимся держать будущую великую мать скруллов под контролем. Чемпион уиннемов, Бета Рэй Билл, стоял в стороне, давая советы и готовый перехватить, если малышка всё-таки вырвется. — Осторожнее, парень, — назидательно произнёс Бета Рэй. — Кили поколотит нас обоих, если пострадает её маленькая девочка. — Ну да, — отозвался Дракс, — но если мы позволим Кайле безнаказанно шалить, то пропадёт ужин, на который Кили с Шалла-Бал потратили весь день, и нас побьют дважды. — Моя маленькая девочка плохо себя ведёт? — поинтересовалась Кили сладким голосом. При звуке её голоса малышка-скрулл радостно взвизгнула и, превратившись в миниатюрную версию Кили, побежала к ней. — О нет, всего лишь слегка нетерпелива, — мягко произнёс Бета Рэй, обернувшись к новоприбывшим. — Она не понимает, что нам нужно было дождаться всех вас, прежде чем мы смогли бы начать есть, так что мы с Драксом играли с ней. — Он посмотрел на трёх обладателей космической силы: — Серебряный Сёрфер, так вот как ты выглядел до встречи с Галактусом? — Да, мой друг, это я, — ответил Норрин. — Хотя, судя по новой форме Шалла-Бал, тебе, пожалуй, придётся звать меня Норрин Радд, поскольку я больше не единственный Серебряный Сёрфер. Бета Рэй усмехнулся: — Верно подметил. Должен сказать, вы отличная пара. — Видел бы ты их в их блестящих формах, — задорно проговорила Нова. — Так что да — они идеально дополняют друг друга. — У нас ещё будет время это обсудить, — отозвался Норрин. — Прямо сейчас я хочу сделать то, чего не делал слишком долго. — Он направился прямиком к столу. — Насладиться замечательной едой с настоящими друзьями. — Пожалуй, наш почётный гость мыслит в верном направлении, — с предвкушением заявил Пип, телепортируясь в кресло. Трапеза была поистине великолепной и состояла из блюд, которые обычно готовились для торжественных фестивалей на Зенн-Ла, но даже если бы это была тюремная еда месячной давности — это не имело бы значения, потому что Норрин Радд был бесконечно счастлив с тех пор, как стал Серебряным Сёрфером. Пока они ужинали, пробелы в памяти Норрина о финальной битве восстановились. Когда Танос был побеждён, он потерял сознание, а его корабль был выведен из строя без возможности ремонта. Адам Уорлок хотел уничтожить его, и, по правде говоря, Сёрфер испытывал сильное искушение позволить ему сделать это, но они пришли защищать, а не разрушать, и убивать поверженного врага, даже чтобы предотвратить гибель всего мироздания, казалось очень неправильным. А затем Бета Рэй Билл подал идею воссоздать Ткач иллюзий — устройство, которое удерживало умы его собственного народа в созданном ими самими фантастическом мире, — и завлечь Таноса в ловушку его мечтаний. После того, как тело Таноса было заточено на его корабле, а его разум — в его собственных фантазиях о взаимной любви с Леди Хаос, они поместили корабль на мёртвую планету, которую Галактус отправил на край вселенной. Затем Сёрфер забрал обратно силу нексуса, которую дал своим друзьям, и исполнил для каждого из них по одному желанию. — Я уже знаю, чего хотели некоторые из вас, — сказал Норрин. — Но как насчёт остальных? — Я пожелал, чтобы мой народ вернул себе былое величие — то, чего мы лишились из-за нашей зависимости от иллюзий, — проговорил Бета Рэй. — Знаю, со временем мы бы сами всё восстановили, но это было единственное, что я мог пожелать. — А я желал лучшего единства между моим органическим мозгом и телом андроида, — поделился Дракс, часто испытывавший кратковременные отключения из-за проблем со связями между его разумом и телом. — Теперь же я, наконец-то, истинное слияние органики и технологий, живая машина. — Но что с моим Учителем? — с горечью вопросил Норрин. — Если я мог творить такие чудесные вещи с помощью этой силы для всех вас, почему не смог вернуть его к жизни? — Потому что каждое желание давалось тебе с трудом, мой ученик, — проговорил, вновь проявившись, как проекция, Учитель Зенн-Ла, — а чтобы выполнить последнее задание, тебе потребовался максимум сил. Потому я удовлетворился тем, что стал главным библиотекарем Вселенской библиотеки. — Последнее задание? — Ты испытывал сильную вину за все те миры и цивилизации, которые ты уничтожил, чтобы накормить Галактуса энергией планет, — объяснила Шалла-Бал. — Чтобы искупить это, ты призвал Странников — выживших представителей тех миров, и привёл их в родные звёздные системы, где поочерёдно воссоздал их миры с помощью сущностей этих миров, которые сохранились у Галактуса и которые он, материализовав, тебе отдал. — Знаешь, Серебряный, ты был ужасно вымотан после такого, — продолжила Фрэнки. — Но тебе хватило сил, чтобы перенести нас сюда. Мы уложили тебя в постель сразу, как прибыли, и стали готовиться к вечеринке. — Итак, друг мой, — торжественно поинтересовался Адам, — что ты планируешь делать теперь, когда, наконец, нашёл, что искал? Норрин с любовью посмотрел на Шалла-Бал. — После всех моих скитаний по космосу я был бы счастлив остаться здесь с женщиной, которую очень люблю. — Но мне этого недостаточно, — покачала головой Шалла-Бал. — Пока ты был Серебряным Сёрфером, ты много где побывал и наверняка видел удивительные вещи, какие только можно представить. Неужели ты действительно думаешь, что теперь, когда у меня тоже есть космическая сила, я удовольствуюсь тем, что просто останусь на Зенн-Ла, не увидев и доли того, что видел ты? — Шелли ведь действительно Серебряный Сёрфер не хуже тебя, — напомнила Фрэнки, взяв кусочек салата. — Она обрела новый крутой облик не для того, чтобы просто сидеть на планете и готовить, дожидаясь тебя. Ну разве ты сам не хочешь показать своей девушке всё то, что ты видел? — Верно, провожая Фрэнки на Земли, возьми в попутчики свою любимую, — дружески добавил Пип. — Путешествие станет намного приятнее, когда твоя девушка будет рядом с тобой. Норрин светло улыбнулся: — Если это и правда то, чего хочет моя любовь — мы будем исследовать вселенную вместе. — О-о-о-отлично! — радостно воскликнула Фрэнки. — И первая остановка — Земля! — Она вытащила устройство из-за пояса и отошла от стола. — Позвоню-ка я домой и предупрежу своих. — Она нажала несколько кнопок и начала говорить в это устройство. — Её желанием было иметь возможность общаться с друзьями и семьёй независимо от того, в каком уголке вселенной она находится, — пояснил Дракс. — Этот прибор может как-то связываться со всеми, кого она знает. — Что ж, — подытожила Шалла-Бал, — похоже, теперь у тебя нет выбора, если только ты не хочешь разочаровать сразу двух женщин. — Любовь моя, вместе с тобой я бы даже провёл всю армию скруллов через империю кри. Они покинули Зенн-Ла на следующий день, зная, что смогут вернуться с историями о своих приключениях: огненноволосая оранжево-огненная девушка и следовавшие за ней два Серебряных Сёрфера, кружившихся друг вокруг друга, как пара влюблённых голубков весной. Бывший Учитель Зенн-Ла смотрел им вслед одновременно с печалью и радостью. Печаль он испытывал от того, что надолго прощался с двумя дорогими учениками, и чувствовал радость потому, что возлюбленные, наконец, воссоединились.