Малышка Риззлс

Мора наблюдает, как мир рушится из-под Джейн Риццоли, и она делает все возможное, чтобы собрать осколки. Она держит Джейн, пока мужчины у ее двери обдумывают свою речь. Она держит Джейн, ее пальцы дрожат, держа обручальное кольцо в одной руке и дрожащие фотографии в другой. Она держит Джейн, когда та плачет в прихожей своей квартиры, ее рубашка задирается, открывая едва заметный намек на ее животик. Мора прижимает ее к себе так крепко, как только может, как будто она может собрать воедино кусочки сердца своей лучшей подруги. Затем она заботится о Джейн. Она смотрит, как та пьет воду, включает телевизор, заворачивает ее в одеяла и сажает на колени Моры, пальцами расчесывая ее волосы. Джейн плачет сильнее, капли стекают из ее глаз на штаны Моры. Джейн плачет так долго, что Мора начинает беспокоиться, что у нее может быть обезвоживание, поэтому Мора наливает ей еще чашку воды. Мора пытается раздобыть еду и для Джейн, но довольствуется упаковкой крекеров и небольшим количеством питательной воды на тумбочке. И когда Джейн спрашивает, ее голос грубый и хриплый, ее глаза покраснели и полны слез, Мора остается. Она видит, как они обе надевают пижамы, откидывает одеяла и укрывает Джейн в своих объятиях, пока Джейн плачет, пока не заснет. Это было, Мора посмотрела на часы, почти четыре часа назад. Джейн беспокойно ворочалась, всхлипывая во сне, пока Мора не притянула ее к себе. Теперь женщина почти растянулась на Море, их ноги переплелись, лицо Джейн уткнулось в изгиб шеи Моры, ее живот покоился на Морском животе. Мора нашла утешение в этой позе, утешение, которое она обычно не позволяла себе иметь. Однако сегодня Джейн нужно было подержать, и Мауре нужно было ее подержать. Каждое дуновение горячего воздуха на ее шее, каждое ровное биение ее сердца были подтверждением того, что, по крайней мере, физически, Джейн была в порядке. Обычно эта мысль убаюкала бы Мору. Ей было комфортно, и она держала женщину, к которой определенно не испытывала ничего, кроме дружеских чувств. Однако сегодня вечером Мора была в ярости на весь мир. На офицера и капеллана, которые постучали в дверь Джейн и разбили ей сердце. Она в ярости на Кейси за то, что он заставил Джейн влюбиться в него, сделал предложение, а затем предпочел ей гребаную армию. За то, что она забеременела, а потом сказал, что любит ее и хочет быть частью всего, только для того, чтобы пойти и умереть, спасая кого-то другого. Она в ярости на Джейн за то, что она любила и хотела Кейси в первую очередь. За то, что не хотела человека, который хотел ее вернуть, который сделал бы для нее все, даже ушел из гребаной армии. Особенно это. Мора немедленно оставила бы свой пост в полиции, если бы это означало, что Джейн счастлива, в безопасности и о ней заботятся. Не то чтобы эти вещи были напрямую связаны. Но в основном Мора злится на себя за то, что не имеет ни малейшего гребаного понятия, что делать. Мора держалась подальше от живых пациентов именно по этой причине. Мора не смогла это исправить. Она не могла вернуть Кейси, она не могла заставить Джейн забыть, она даже не могла исцелить сердце Джейн. Все, что она могла сделать, это попытаться ощутимо соединить кусочки метафорически разбитого сердца. По крайней мере, с мертвыми ей не пришлось пытаться что-то исправить. Она просто нашла факты, нашла правду. Что на самом деле произошло с этими фактами впоследствии хорошо… это было по ведомству Джейн. Джейн знала бы, что делать, если бы ситуация была обратной. Джейн могла ворваться с неудачной шуткой или ужасно упрощенным каламбуром, и она смеялась этим скрипучим смехом, и она улыбалась этой улыбкой с ямочками, и почему-то это заставляло Мору чувствовать себя лучше. Просто потому, что Джейн была там. Мора не шутила, не так, как Джейн, сплошное непринужденное очарование. Несколько каламбуров, которые она пыталась использовать во время их пребывания в качестве друзей, привели к отсутствующему взгляду в 82,5% случаев. Мора не была уверена, что заставит Джейн почувствовать себя лучше. Может быть, пиво. Или кофе. Или кофе. Когда первые лучи рассвета начинают прослеживать золотистые лучи на потолке Джейн, Мора начинает извлекать свои собственные конечности, стараясь делать это как можно осторожнее. Она надевает свою вчерашнюю одежду, которая теперь помята, как можно тише. Затем она выходит и запирает за собой дверь, прежде чем отправиться в любимое кафе Джейн. Мора узнает баристу за стойкой, что полностью указывает на пристрастие Джейн к кофеину, и не потому, что Мора часто посещала кофейню рядом с домом Джейн. —Привет, Лиззи,- приветствует Мора с улыбкой. —Привет, док,- говорит Лиззи с усмешкой, —Что я могу для тебя сделать? У тебя есть дело этим утром? —Нет,- говорит Мора, краснея, —Это была долгая ночь, и я подумала, что меня немного подбодрит. Два больших латте и два шоколадных круассана. Лиззи оценивающе смотрит на нее, ее глаза замечают довольно растрепанный вид Моры, и она усмехается, —Больше ничего не говори. Я бы сказала, "Путь позора", но звучит так, будто ты возвращаешься за добавкой. Мора в замешательстве, —Почему я должна ходить с позором? Конечно, этот наряд не такой свежий, как мне обычно требуется, но у меня выходной, и у Джейн не было сменной одежды. Бариста закончил звонить Море, сверкнул улыбкой, —Так ты провела ночь с детективом Ри-Джейн?- тон Лиззи - высокий фальцет, указывающий на притворную небрежность. —Да,- прямо говорит Мора, явно не понимая намерений другой женщины. —Черт!- Лиззи говорит с широкой улыбкой, нажимая какие-то кнопки на машине, —Если бы вы двое продержались еще месяц, я бы выиграла сотню баксов! Мора склонила голову набок, ее брови сошлись вместе, когда она пыталась понять, как именно у них двоих могут быть такие разные разговоры, —Боюсь,- серьезно говорит Мора, —Я не понимаю, что ты имеешь в виду. —Верно,- с усмешкой говорит Лиззи, —Леди не целуется и не рассказывает. Я была уверена, что Джейн потребуется больше времени, чтобы привыкнуть к тому армейскому образу, который она привела несколько месяцев назад. Он был молод,- она разделяет слоги в слове "милый", чтобы удлинить их, одновременно повышая голос. Делая это, она наливает молоко в латте в виде идеального и замысловатого листа. —Ты имеешь в виду Кейси?- спрашивает Мора, принимая первую чашку и закрывая ее. —Так его звали?- спрашивает Лиззи, работая над вторым, —Он был по уши влюблен в нее. Большинство девочек тогда подумали, что пари отменяется. —Вы поспорили с другими бариста о Джейн?- Мора уточняет, у нее кружится голова. —Ну, и ты, конечно,- говорит Лиззи. —Конечно,- подтверждает Мора, понятия не имея, о чем говорила бариста, а просто решив, что ее мозг не может воспринимать социальный диалог без сна. —Вот, держи,- говорит Лиззи, когда она заканчивает с идеальным сердцем и передает его Море, —Я рада за вас двоих, лично я всегда думала, что Джейн с тобой казалась счастливее, чем когда-либо с Кейси. Более ... непринужденно,- Лиззи смеется, как будто она пошутила, а Мора моргает. —Ладно,- смущенно говорит Мора, —Спасибо за это. —Подожди!- зовет Лиззи, —Твоя выпечка! Мора отступает назад и удивляется, когда Лиззи протягивает ей три кондитерских пакета. Она подмигивает и говорит, —Поздравляю, док!- Мора, заикаясь, благодарит ее и кивает головой, когда Лиззи машет ей рукой, чтобы она уходила. Мора находит свои шоколадные круассаны в пакете, черничные булочки в другом и два шоколадных печенья в третьем. Мора ненавидела получать бесплатную еду, не тогда, когда у нее были средства заплатить за нее, но она давала щедрые чаевые. Плюс Джейн любила получать бесплатную еду, она клялась, что от этого еда становится вкуснее, что Мора пыталась объяснить простым повышением уровня дофамина, а вовсе не изменением вкуса ее еды. Учитывая ночь, проведенную Джейн, Мора подумала, что бесплатная еда может быть в порядке вещей. Чтобы войти в квартиру, потребовалось некоторое покачивание, но Мора справилась с этим. Она разложила все свои вещи на прилавке, а затем вывела Джо на небольшой перерыв, прежде чем вернуться. Заглянув в спальню, Мора поняла, что Джейн все еще спит. Дразнящий запах кофе с настоящим кофеином был соблазнительным. Так соблазнительно после 8 недель без него, но Мора не могла заставить себя выпить без Джейн. В конце концов, они обещали сделать это вместе. Мора действительно позволила себе перенести кофе в спальню. На тумбочку Джейн. Всего в нескольких дюймах от носа Джейн. А затем Мора с восторгом наблюдала, как Джейн начала шевелиться, ее нос подергивался. —Мор?- спрашивает Джейн. —Я здесь,- быстро говорит Мора, садясь на кровать рядом с Джейн. —Чувствуешь запах кофе?- Джейн говорит хрипло, ее глаза еще не открыты. —Я купила нам латте,- застенчиво отвечает Мора, —Латте с кофеином. Глаза Джейн распахнулись при слове латте, и это опустошило Мору. У нее теплые карие глаза, длинные и густые ресницы. Они сияют от восторга, глядя сначала на Мору, а затем на латте, стоящий на ее прикроватной тумбочке, —Пальчики оближешь,- говорит Джейн, поднимаясь в сидячее положение. —Я подумала, что после прошлой ночи нам обоим не помешал бы день обмана,- мягко предлагает Мора. Она немедленно сожалеет об этом. Блеск исчезает, печаль заполняет это пустое пространство, превращая глаза Джейн из идеального янтарного в темно-карие. —Да,- говорит Джейн, делая небрежный глоток кофе. Мора боится, что могла все испортить, но Джейн стонет, когда коричневая жидкость попадает ей на язык, а Мора улыбается в свою чашку, потому что, по-видимому, даже горе не могло помешать Джейн насладиться хорошей чашкой кофе. —Ты хочешь поговорить об этом?- спрашивает Мора, когда она примерно на полпути к своему латте, а Джейн, вероятно, уже закончила. —Я не знаю, что сказать,- признается Джейн, —Он мертв. Он выбрал армию. Он выбрал этих мужчин. Он умер, занимаясь любимым делом. Есть вещи и похуже этого,- Мора не возражает. Не указывает на то, что он не выбирал Джейн, не выбирал их ребенка, не выбирал жизнь, которую они могли бы иметь вместе. Она просто кивает и делает еще один глоток, —Мне грустно,- шепчет Джейн, достаточно громко, чтобы ее услышали, —Но с того момента, как я помочилась на эту палочку, я знала, что мы с этим ребенком будем против всего мира, понимаешь? Только мы двое. Мора вздрагивает. Она ерзает, отставляя свой кофе, его привлекательность утрачена, хотя это был первый раз, когда она по-настоящему проснулась за восемь недель, —Ты не одна, Джейн,- шепчет Мора, —Ты никогда не была одна. Я всегда буду рядом. Для тебя. И для ребенка. Джейн моргает, глядя в потолок, слезы переполняют ее, —Конечно, я имею в виду,- шепчет Джейн, —Конечно, ты была великолепна. Без кофе, с моими волосами и сменой мыла. Но как насчет грязных подгузников? А ночные кормления? Как насчет груды белья и мытья миллиона тарелок? Я имею в виду, что в конечном итоге, Мора, твоя жизнь будет продолжаться. Мора хмурится, —Джейн, если ты хочешь, чтобы я была там, я буду там. Я буду менять каждый подгузник, принимать каждое ночное кормление. Все, что тебе нужно. Даже если это мытье посуды и бутылочек одновременно. Я буду здесь. —Я знаю,- тихо говорит Джейн, ее взгляд все еще устремлен вверх, —Но в конце концов ... На этом Мора обрывает ее, —В конце концов, мы с этим разберемся. Вместе. Ты моя лучшая подруга, Джейн. Я не позволю тебе пройти через это, что-либо из этого, в одиночку. Я буду здесь, когда ты захочешь, и так долго, как ты захочешь. Джейн кивает, но, судя по тому, как она отводит глаза и проглатывает комок в горле, Мора не уверена, что верит ей. Итак, Мора дает себе клятву доказать это. Она не ожидает, что возможность показать Джейн, что это обязательство возникнет так быстро. Море необходимо провести вскрытие нескольких жертв автомобильной аварии в четверг вечером, работа заняла у нее большую часть ночи и до следующего утра. Мора позволяет себе двадцатиминутный сон в полдень, затем быстрый обед и чай без кофеина перед встречей с Джейн в 13:30 в вестибюле полиции BPD. —Мор?- Джейн спрашивает, ее брови удивленно приподнимаются, —Что ты здесь делаешь? Разве ты не дежурила всю ночь? —Я была,- подтверждает Мора, неспособная лгать, —Но я обещала, что буду рядом с тобой. Для всех больших и маленьких вещей. Это один из них. —Я ценю твой жест,- говорит Джейн, —Но ты устала. Ты не спала всю ночь. Иди домой. Спи. —Я собираюсь,- говорит Мора с успокаивающей улыбкой, —После нашей встречи. Джейн встречается с ней взглядом, сглатывает раз, другой, а затем кивает. Мора даже не пытается не заснуть, она так взволнована. Медсестра забирает их обратно, снимая большую часть измерений и информации Джейн. Мора сидит в кресле рядом с смотровым столом, радостно улыбаясь Джейн. Когда прибывает доктор, она осматривает Джейн. Мора записывает тихое биение сердца на свой телефон, не выпуская руки Джейн. Когда доктор спрашивает, есть ли у них какие-либо вопросы, Мора задает дюжину, старательно записывая каждый ответ, в то время как Джейн закатывает глаза. Ни одному из них не приходит в голову, что доктор никогда не разъяснял, каковы были их отношения. Затем Джейн отвозит ее домой, высаживая с настоятельным призывом немного поспать. Мора засыпает под тихое постукивание Джейн и сердцебиение ребенка, ее обещание быть рядом с ними всегда отдается эхом в промежутках между каждым ударом.