Качели

–Смотри, Даня, качели! –Серёжа подбежал к качелям и сел на них. –Серёж, слезь, а. Это же детская площадка. И вообще, мы в магазин шли. –Магазин никуда не убежит, а качели могут занять.–Татищев оттолкнулся и начал раскачиваться. Московский недовольно цокнул. –Ц! –Передразнил парня Серый-–Чего цокаешь? Хочешь, я тебя раскачаю.–Он спрыгнул с качелей. –Ну, –Данила задумался.–давай. Химки сел на качели, а Магнитогорск встал сзади и толкнул парня под спиной. –Эй! Ты меня за…за это место не лапай. –А то что, принцесса? –Серёжа ухмыльнулся. Даня закатил глаза.–Ладно, не буду. Татищев толкнул Московского в спину. И ещё раз. И ещё. Даня почувствол как ветер треплет волосы, приятно дуло на лицо и все тело, футболка развивалась на ветру. Еще один толчок в спину. Он сильнее схватился за цепи. В носу защекотало. Данила сморщил нос. Качели были высокие, Московский уже был выше Серёжи. Он вспомнил, как однажды, после Великой Отечественной войны, его расскачивал папа. *** Маленький Даня и Михаил гуляли по Москве. Миша купил ему золотого петушка, и они пошли во двор. Там папа посадил его на качели и легонько расскачивал. Данила довольно облизывал леденец, наслаждался как на него дует ветерок и болтал обо всем на свете. –Пап. –Что? –А почему солнце светит? –Ну, оно из огня, –Миша содрогнулся.–вот оно и светит. –Ааа.–Даня посмотрел на солнце и чихнул. –Будь здоров, Данька. –Спасибо. А почему человеки умирают, а мы — не умираем? –Люди — самые обычные люди, а города — это города. –А я могу умереть? –Ты вообще почему такие вопросы задаёшь? –Миша остановил качели, посмотрел на «сына» и нахмурился. –У меня в городе человеки умирали. Я видел. Моя подруга кое-как сказала что устала, упала возле станка и не встала. А я тоже устал, но не упал. И не умер. –Города умирают, когда у них не остаётся населения, город сожжен, сломан или затоплен полностью. –То есть, я не умру? –А ты хочешь? –Нет. –Значит, не умрёшь.–Миша сел на корточки рядом с Даней.–Не думай об этом. Война закончилась, все хорошо. –Я боюсь. Вдруг фашисты снова нападут? –Фашисты больше не нападут на нас. Обещаю, Даня.–Москва взял на руки Химки и поцеловал в лоб. *** –Рота, подъем! Данила открыл глаза, перед ним стоял обеспокоенный Серёжа. –Прости, вспомнил войну. –Все хорошо, принцесса.–Татищев наклонился, поцеловал его в щеку и шепнул в ухо. Московский покраснел. –Ты что, мы же на площадке…детской.