Floating (under the moon)

      Один: небо наполнено бесчисленными мечтами, ожидающими меня.       В одни дни быть живым — целая трагедия, в другие это довольно весело.       Джисон борется с желанием сделать несколько кувырков на своём ховерборде. Они ведь на миссии, в конце концов.       Минхо летит впереди него, ведя через весь первый сектор Сеула. Здания здесь высокие, Джисон может взглянуть вверх и найти тысячи этажей, простирающихся в небо, а может взглянуть вниз и увидеть, как строения там пропадают в глубине нижних секторов города.       Машина приземляется на платформу перед ними, и Минхо ведёт свой ховерборд вниз, чтобы пролететь прямо под ней. Джисон следует за ним, ритм его сердца ускоряется. Почти на месте.       Минхо приземляется на лестницу рядом с большим рекламным щитом, его волосы отражают голубой свет.       «Ведётся набор на танцевальный турнир Dancetech, — написано на щите яркими буквами. — Исполните свои мечты»       Джисону не нужно никуда отбираться. Чан уже выбрал его несколько лет назад, ещё во времена, когда Хан был потерянным ребёнком, а не лучшим лётчиком в городе.       — Хани? — Минхо не даёт ему времени зациклиться на прошлом.             — Я здесь, хён, — Джисон не может удержаться от того, чтобы прокрутить ховерборд перед тем, как приземлиться. Он всегда выпендривается, в особенности перед Минхо.       Ли слегка запрокидывает голову, выдыхая. Это бóльшая реакция, на которую мог рассчитывать Джисон.       — Мы почти вовремя, — говорит ему Хан, кидая взгляд на часы и улыбаясь с энтузиазмом.       — Ну естественно, — Минхо продумал весь маршрут и с точностью рассчитал время, чтобы не столкнуться с воздушными патрулями.       Затем он кивнул на лестницу, и Джисон двинулся в ту сторону. Его ховерборд бесшумно, отчего почти жутко следовал за ним, как и было приказано.       Они пересекают несколько платформ и ещё больше лестничных пролётов, пока, наконец, не удаётся найти хороший вид на широкие стеклянные панели противоположного здания. Светящиеся буквы гласят: «Byeol Enterprise».       Что ж, компания Бёль определённо не будет счастлива после этого.       Минхо уже успел достать свой пистолет, и Джисон последовал за ним. Его оружие — настоящая находка: раскрашено в электрический фиолетовый, гибкое и тонкое. Джисон благодарно погладил его, а затем нацелился на панели.       — Я займусь левой стороной, — говорит он Минхо и в ответ получает утвердительное «угу». — На счёт три?       — Подожди.       Джисон ещё раз осматривает пространство впереди. Ещё одна машина, да несколько человек пролетают перед ними.       — Если промедлим, нас поймают, — протестует он.       — Я подам сигнал, — инструктирует Минхо.       Джисон вздыхает и вновь нацеливается. Проходит ещё несколько секунд, и он понимает: Минхо проверяет, чтобы никто не попал под огонь.        — Сейчас.       Палец Джисона быстро спускает курок, его оружие выпускает целый град из пуль в сторону левой панели. На той стороне улицы разбивается стекло, но Хан, вместо того, чтобы наблюдать за этим, разворачивается и меняет оружие на баллончик с краской.       Он оставляет на стене маленькую угловатую надпись «SKZ». Все должны знать, что именно они ответственны за это, в конце концов, нужно поддерживать свою репутацию, иначе предложения о работе перестанут поступать совсем.       Джисон замечает воздушный патруль в момент, когда поднимает взгляд.       — Вот чёрт, — шепчет он и запрыгивает на ховерборд.       Минхо уже ждёт его и ныряет вниз, как только видит, что Джисон следует за ним.       Джисон, не задумываясь, летит за ним. Побег на головокружительной скорости — его любимая часть.       Мир расплывается перед глазами, неоновые цвета вспыхивают и исчезают. Ветер хлещет по лицу, и Джисон быстро активирует защитный экран. Прозрачные частицы появляются и расширяются перед лицом.       Джисону нравится адреналин от полёта без этого экрана. Гравитация пытается захватить и притянуть его, но Хан — хозяин в воздухе. Безусловно, помогают и магнитные ботинки, на которых так настаивает Чан. Stray Kids нужно только качественное оборудование.       Они преодолевают сектор за сектором, в один момент фигура впереди начинает приближаться. Парни подлетают к земле, и Минхо замедляется. Хан быстро нагоняет его, едва понижая скорость, но этого достаточно, чтобы Минхо успел элегантно приземлиться на обговорённой точке, в полупанике обернуться и понять, что младший едва ли не врезался в него.       Но не врезался ведь! Он резко тормозит и поднимает ховерборд, игнорируя уродливый скрежет дна о землю, затем спотыкается, шатаясь. Он слишком быстро ослабил свои ботинки. Разумеется, совершенно намеренно. Через несколько секунд Минхо оказывается рядом и ловит его.       — Безмозглый придурок, — бубнит он с широко распахнутыми глазами.       Джисон мило улыбается ему.       — Спасибо, что поймал меня, дорогой.       Минхо недолго смотрит на него, а затем откидывает голову и раздражённо выдыхает.       — Идём. Встретим остальных.       Джисон следует за ним с широкой улыбкой. Он опьянён адреналином и крайне влюблён.              Минхо принадлежит ему. Все в команде в той или иной степени знают об этом. Он привык к количеству комментариев, которые пускают остальные о том, как сильно эти двое нравятся друг другу, и о том, как Минхо нежен с одним только Джисоном.       А Джисону нравится тешить себя этим знанием. Нравится думать, что это делает его в какой-то степени особенным. Но также он знает правду. Правду о том, как безнадёжно он влюблён в старшего.       Сынмин и Чонин уже ждут их на балконе за углом.       — Всё готово, — говорит Джисон, стукаясь кулаками с Чонином.       — За вами был хвост?       — Не думаю, — говорит Минхо. — Мы заметили патруль, но исключено, что они следовали за нами, мы летели по узкой дороге.       — Не думаю, что они вообще видели нас, — добавляет Хан, пока возится с рукавом своей зелёной кофты, чтобы длина вновь стала правильной.       — Хорошо. Сеть должна была поймать бóльшую часть осколков стекла, — докладывает им Сынмин. Ему с Чонином было поручено растянуть небольшую сеть незадолго до разрушения стекла. Свою работу они выполняют хорошо и без лишних жертв. — Идём отчитываться.              База Stray Kids расположена в глубинах девятого сектора, самого нижнего округа Сеула, один лишь искусственный свет заливает его улочки.       Они вошли на базу через порт для ховербордов в некогда заброшенном здании. Небольшой вход находится на задней стороне второго этажа, защищенный тонкой стеной из мерцающих голографических частиц. Барьер пропускает только их, становясь непроходимым, если кто-то посторонний попытается проникнуть в дом.       Это даёт Джисону чувство безопасности.       Стены украшены различными граффити, большинство из которых выполнены Чаном. «Stray Kids» — написано цветными буквами на стене, у которой стоит большой фиолетовый диван.       Джисон смотрит на это и окунается в воспоминания.       — Нам нужен символ, — сказал Чан после их первого задания, когда группа состояла только из него, Джисона и Чанбина. — И название. Что-то узнаваемое.       Тогда он впервые большими яркими буквами написал «Stray Kids» на стене. В конце он изобразил небольшого динозавра, над которым Джисон смеялся целую минуту. Чан про себя улыбнулся, а затем пририсовал динозавру корону.       — Это мой тэг, — объяснил он. Его подпись.       Сейчас все это прекрасно знали, и корона на голове динозавра теперь казалась уместной. В конце концов, Чан — король их маленькой империи.       Минхо и Чонин, влетевшие в комнату, вырвали Хана из воспоминаний.       — Теперь ты делаешь целые сальто, только чтобы влететь в дом? — забавляется Минхо. Джисон озорно ухмыляется. Что, если это так? Вполне элегантно.       Ли одет в практичные чёрные вещи, и взгляд Хана скользит по ремням, обвитым вокруг бёдер, и по тёмным прядям, спадающим на глаза. Минхо ловит его взгляд, и ещё мгновение они просто смотрят друг на друга.       Старший первым разрывает контакт, переводя взгляд вниз, на рукава Джисона, с которыми он продолжает возиться.       — Нужна новая?       Хан просто стряхивает большую кофту со своих плеч.       — Она мне большая, и это смотрится круто, — говорит он и кидает кофту Ли, который без проблем ловит её.       — Да ты в любом случае выглядишь круто, — тон Минхо честный, будничный, и это заставляет сердце Джисона подпрыгнуть в груди.       — Может, вы перестанете флиртовать и мы, наконец, доложим Чану о задании? — вздыхает Сынмин.       — Может, ты займёшься своими делами? — угрюмо отвечает Ли.       — Ты самый раздражающий человек на Земле.       — Следи за языком, иначе больше ты никогда ни о чём не сможешь доложить.       — Ча-ан, — кричит Сынмин в сторону двери в студию. — Минхо опять жестокий…       Когда они заходят в комнату Чана, то встречаются с облегчённой улыбкой и крепкими объятиями своего лидера. Джисон пару раз хлопает его по спине, в то время как Минхо неловко терпит контакт.       Джисон сдерживает смех. Эта картина такая знакомая, и каждый раз она наполняет чувством глубокого удовлетворения. Мир вокруг крутится и вертится, не задевая их маленький дом; здесь всё остается неизменным.       — Есть новый заказ, — объявляет Чан позже. — Мы всё ещё обсуждаем его с Чанбином. Он связан с обманом кучи очень важных людей во время турнира Dancetech.       Пятеро комфортно устроились в комнате; Минхо сел рядом с Джисоном и закинул руку ему на плечо.       — Минхо, для этого задания мне понадобитесь вы с Хёнджином, — Чан задумчиво проводит рукой по своим светлым кудряшкам. — Джисон, вероятно, тоже, на случай, если что-то пойдёт не так.       Хан улыбается. Команда нуждается в нём, когда дело становится грязным, когда они хотят, чтобы кто-то создал хаос, использовал оружие и спланировал эпичный побег.       Чан потирает колени, а затем встаёт.       — Джисон-а, мы с Чанбином будем тренироваться внизу.       Хан улыбается и отлипает от Минхо.       — Ну и куда ты? — дуется Ли.       — На тренировку. Присоединишься?       — Нет, — даёт он короткий ответ. — Поужинаем потом вместе?       — Давай, — младший ерошит свои волосы, и Минхо отпускает его. — Мой большой кот, — воркует Хан.       — Уважай старших, — фыркает Ли.       — Но ведь ты же правда как кот… Сначала ведёшь себя грозно, а потом становишься нежным.       — Со мной он никогда не становится нежным, — жалуется Сынмин. — Фаворитизм.       Минхо пристально смотрит на обоих.              Хёнджин не стреляет в людей. Он рисует. Каждой команде нужен хороший художник. Для мошенничества, конечно же.       И Хёнджин хорош в своём деле: в подделке самых больших и дорогих шедевров, и даже в имитации старых работ.       В своей прошлой жизни Хван, должно быть, и сам был художником, думает Джисон. Наверняка он был известным и его картины висели в самых модных галереях. Он романтик, творец в душе. Он элегантно одевается, рисует цветы и целующиеся парочки.       И Джисону порой больно осознавать, что Хван в действительности достоин большего.       — Ты тоже, — нежно говорит ему Минхо, когда они сидят на крыше, освещённые огнями девятого сектора. — Ты заслуживаешь быть поэтом. Музыкантом. Тем, кем хочешь быть. Ты лучше управляешься со словами, нежели с оружием.       Я прекрасен во всём, за что бы ни взялся, — хочет ответить Джисон.       Но не отвечает. Вместо этого он ложится на колени Минхо и плачет.              Галерея и танцевальный клуб связаны между собой. Вытянувшись до высоты седьмого сектора, здания выделяются благодаря сияющему фасаду и множеству мостов, соединяющих их друг с другом.       — Мы заходим, — говорит Минхо Джисону, находясь перед зданием. — Скоро вернёмся.       — И без меня? — Хан смотрит то на Минхо, то на Хёнджина. — Вы не предупреждали.       — Я пытаюсь украсть Минхо у тебя, — дразнит Хван. — Не ревнуй особо.       — Почему я вообще должен ревновать? — бросает Джисон. — Я знаю, что нравлюсь ему…       — Мы с Хёнджином запишемся на Dancetech, — перебивает Ли их небольшую распрю. — Для следующего задания. Возможность записаться есть только у творческих людей.       Джисон кивает, понимая. Он не художник и не танцор, в отличие от Хёнджина и Минхо. Он лишь спецагент с излишком слов на уме. Замечательный спецагент, про себя добавляет он. Самый лучший.       Вероятно, на турнир он проникнет в качестве спонсора или телохранителя.       Он взлетает, пока не находит пустую платформу, на которую приземляется, а затем садится на самый край, свесив вниз ноги и наблюдая за сверкающим входом, через который только что зашли его напарники.       Ховерборд летает кругами возле ног, и Джисон подталкивает его, потерявшись в мыслях.       Прошло много времени с тех пор, как он видел танцующего Минхо. Он знает, что Ли был профессиональным танцором, прежде чем обстоятельства заставили его бросить это занятие. Прежде чем Чан нашёл его на улице, как и всех остальных.       За спинами всех их оставлена какая-то мечта, размышляет Джисон.       Он задаётся вопросом, каково было бы вновь понаблюдать за танцующим Минхо. Ему интересно узнать, что тот почувствовал бы в танце.              Чанбин с испугом наблюдает за Минхо, пока тот выносит штангу из спортзала. Со настоял на том, чтобы зал разместили на нижнем этаже, но теперь его разбирают.       — Ты как вообще её поднял? — ноет Чанбин.       — Ты видел его ноги? — шепчет ему на ухо Джисон.       — У тебя слюни текут, — шепчет Со в ответ.       Хёнджин появляется в дверном проёме с большой картиной в руках.       — Чанбин, сдвинься.       — Для тебя я хён, — фыркает Чанбин без укора. — Вы не можете издеваться над другой комнатой? Почему решили выбрать именно нашу качалку?       — Это самая большая комната, которая у нас есть, — Джисон эмпатично похлопывает старшего по плечу. — Мне тоже не нравится наблюдать за тем, как выносят наше оборудование…       — Ой, не ври. Ты радуешься тому, что у тебя появился повод перестать тренировать Хёнджина… Это цветы?       — Где я должен брать вдохновение, если комната пустая?       Чанбин поражённо вздыхает.       — И как долго я должен буду качаться в коридоре?       — Пока мы с Хёнджином не подготовимся к Dancetech, — спокойно отвечает Минхо.       И вот так он вновь начинает танцевать. Джисон частенько останавливается у дверей их бывшего зала, чтобы послушать, как Минхо и Хёнджин спорят о движениях, и понаблюдать за тем, как старший в одиночку повторяет танец, пока Феликс и Хван тихо разговаривают о художественной части представления.       Он смотрит за тем, как они поднимаются по лестнице после долгих дней планирования, и не может сдержать улыбку, когда глаза Минхо тут же находят его.       — Курочку? — спрашивает Хан, доставая куриную ножку из большой коробки с фастфудом на столе.       — Поверить не могу, что мы теперь тренируемся в одном пространстве, — недоумевает Хёнджин.       Чанбин и Джисон прервались, чтобы поесть, а Чан всё ещё боксировал с манекеном, которого они перенесли в портовую комнату.       — Вы украли наш зал, — отвечает Со.       — С разрешения Чана!       Чанбин дуется.       — Да, а нам где-то нужно тренироваться. Джисону необходимо поддерживать форму.       Джисон серьёзно кивает и кладёт курицу в рот.       — С вами тремя тяжело тренироваться, — говорит Хёнджин. — Курица и пот повсюду.       — И парни без футболок, — добавляет Минхо. — Как я должен фокусироваться?       Джисон давится курицей.              Минхо очень спокойно относится к тому, что меньше чем через неделю ему предстоит танцевать перед толпой. Джисон может только восхищаться им. Сам он ненавидит толпу, ненавидит быть в центре внимания людей, которым не доверяет.       — Я сделаю то, что должен, — пожимает плечами Минхо, беря бутылку воды. Сейчас зал Чанбина выглядит как танцевальный. Джисон подносит нос к одному из цветочных букетов, которые украшают старую деревянную скамью. Запах резкий и сладкий, но Джисон знает, что он ненастоящий. Прошло много времени с тех пор, как он нюхал настоящие цветы.       — Но ведь ты так давно не танцевал, — говорит он Минхо, не убирая лица от цветов.       — Тяжело забыть что-то, чем ты занимался половину жизни…       — Я не об этом, — Джисон пытается подобрать правильные слова. — Разве это не вызывает у тебя ностальгию?       Минхо пожимает плечами.       — Да нет, вроде. Ну, немного? Я не задумывался.       Джисон вздыхает.       — Ты вообще испытываешь эмоции?       Минхо в ответ изгибает бровь.       — Такое ощущение, что у тебя их только три, — Хан поднимает руку, чтобы пальцами ткнуть прямо в грудь старшего и перечислить эмоции. — Счастье. Печаль. Злость.       Ли смотрит на младшего с нежностью. Джисон, в свою очередь, не может не задуматься о том, как хорошо они друг другу подходят. Минхо в меру уравновешен и странен, чтобы идеально гармонизировать с ним.              Маскировка Феликса безупречна, он выглядит точно так же, как и другие парни из техперсонала, которые то и дело появляются в комнате управления.       Будучи официальными участниками турнира, Минхо и Хёнджин без проблем проводят Феликса и Джисона внутрь.       — Они с нами, — говорит Хван, почти командуя. Охрана взглянула на пропуск Джисона, как особого спонсора, и дала им пройти.       Комната управления расположена на третьем этаже в задней части концертного зала с высоким потолком и многочисленными террасами. Широкая стеклянная панель позволяет смотреть оттуда вниз на толпу и сцену.       Как спонсор, Джисон не должен быть здесь, но ему нужно присматривать за Феликсом. В конце концов, он занимается опасной работой: ищет данные голосования и меняет их, чтобы приз достался их клиенту.       Ну а Минхо и Хёнджин справятся и сами.       Феликс возится с одним из компьютеров; на самом деле никто здесь не обращает на него внимания. Самой сложной задачей было попасть внутрь.       Джисон приседает перед стеклянной панелью; он знает, что скоро наступит очередь Минхо.       Голографические частички танцуют вокруг сцены, делая акцент на движениях танцора. Музыка приглушена стеклянной панелью, но Хан всё равно слышит её ритм. Выступление предыдущего участника заканчивается, и свет гаснет.       После пары мгновений темноты загорается фиолетовый луч и устремляется на сцену, освещая силуэт Минхо. Джисон задерживает дыхание. Музыка начинает пульсировать вместе с красивыми узорами голографических частиц: иллюзии, созданные Хёнджином и оживлённые Феликсом.       Минхо тоже начинает двигаться, мерцающие частицы делают акцент на нём и меняют окружение. Он бежит по полю, быстро и резко, затем его руки грациозно двигаются, танцуя со светлячками в тёмном лесу.       Ох, как же он двигается. Джисон думает, что вот-вот упадёт в обморок. Как можно не влюбиться в Минхо, смотря за его танцем? Выступление идеально.       Минхо и Хёнджин мастерски проделали свою работу. На этот вечер Ли стал личным холстом Хвана. Они самореализовались и представили свои души через искусство.       Внезапно Джисону захотелось написать что-то вроде «ты тот, кто сияет средь бессчётного числа людей» или «я хочу посвятить тебе всего себя».       Он едва ли не просит Феликса посчитать все голоса в пользу их выступления. Но он знает, что люди, сидящие снизу, коррумпированы до мозга костей. Победа новичка на турнире буквально невозможна, их арестуют в тот же момент, когда объявят победителя.       — Эй, что ты здесь делаешь?       Джисон поднимает голову, выходя из транса. Женщина говорит с Феликсом, который выглядит максимально невинно.       — Свою работу, мэм.       Феликс — мастер лгать и выглядеть при этом так, будто он никогда не сможет сказать неправду.       — Я знаю своих сотрудников, и ты точно не входишь в их число.       — Меня наняли организаторы, чтобы я помог с дополнительной работой…       — Бред. Охрана выведет тебя, а я проверю, что ты здесь натворил, — женщина оборачивается и видит пистолет Джисона, направленный на неё.       — Не думаю, что выйдет.       Женщина падает с неприятным звуком, и Джисон тащит Феликса за собой. Он стреляет во все камеры наблюдения, которые может найти, и расправляется с четырьмя рабочими на выходе.       — Какой беспорядок, — переживает младший. И Джисон переживает вместе с ним. Они слишком нашумели, а что, если он пропустил какую-то камеру, а что, если…       Они добрались до лобби, когда первые крики достигли ушей. Джисон сохраняет спокойствие, направляясь к комнате для выступлений, ищет и ищет, и, наконец, находит. Минхо и Хёнджин беседуют с парой других гостей, потягивая какой-то высококлассный напиток из дорогих на вид бокалов. Хан отправляет экстренное сообщение через мини-телефон и видит, что Хёнджин смотрит наверх, а затем слегка толкает Минхо.       Двое тихо уходят, встречая Феликса и Джисона у входа.       — Уходим, — говорит Джисон, и никто с ним не спорит.       Они подходят к двери, и пять охранников преграждают им путь.       — Молодые люди, вы арестованы по подозрению в…       — Извините, нам нужно идти.       Минхо встаёт прямо перед её носом. Охранница не двигается. Джисон видит, как её рука тянется к поясу. Шокер.       — Минхо! — кричит он и стреляет.       На мгновение в воздухе повисает тишина, а затем начинается хаос. Его напарники берут на себя остальных охранников, но с лестницы спускается подкрепление, а вокруг уже собралась целая толпа.       Джисон стреляет в большие экраны, освещающие коридор. Комната погружается в темноту, и Хан бежит к выходу, по пути хватая Минхо за руку. Он может только надеяться на то, что Хёнджин и Феликс следуют за ними.       И они, конечно же, следуют. Четверо выбегают на большую парковочную платформу, охранники дышат им в спину.       Взгляд Джисона мечется от охранников к приближающимся машинам воздушного патруля, а затем к машинам, припаркованным ниже: несколько элегантных легковушек и яркий жёлтый автобус. Он пытается вызвать ховерборд, но тот не отвечает. Кто-то, должно быть, унёс его, прервав соединение.       — Идём, — говорит он парням и бежит в сторону автобуса. Машины выглядят слишком дорогими и сложными для взлома. Пули пролетают мимо него, Джисон слышит громкий взрыв: Феликс кинул одну из своих гранат в охранников.       Хан открывает дверь автобуса и бежит в кабину водителя. Внутри автобуса темно, и Джисон кричит Феликсу, чтобы тот разобрался. Минхо и Хёнджин по-прежнему отстреливаются от преследователей, пока Феликс выполняет свою работу. Спустя пару секунд загорается свет. Джисон садится на уродливое кресло водителя, нажимает на пару кнопок, а затем дёргает рычаг вперёд. Автобус с громким рыком заводится и взмывает в небо.       В зеркале заднего вида Хан замечает, как Хёнджин отбрасывает охранника на платформу.       — Держитесь! — кричит он, когда автобус взлетает вертикально вверх. Позади него Феликс хватается за сиденье. Минхо направляется к месту водителя, цепляясь за поручни, чтобы не соскользнуть вниз, пока они летят к высоким районам.       — Я связался с Чаном. Они идут нам на помощь, — говорит он.       — Хорошо, — отвечает Джисон. — Потому что я никогда не вёл автобус, и рано или поздно патруль догонит нас…       Пуля пронзает окно слева от него, стекло трескается. Джисон активирует защитное стекло, чтобы защитить лицо от осколков. Минхо хватается за ближайшую рукоятку и отвечает несколькими меткими выстрелами, которые отправляют патруль вниз по спирали.       — Ты можешь перестать подниматься? — вскрикивает Ли.       — В верхних секторах больше пространства для манёвров! — кричит Джисон в ответ.       И берёт более горизонтальный курс.       Машины быстро догоняют их. Джисон замечает, как несколько человек прыгают на ховерборды и окружают автобус со всех сторон. Некоторых удаётся протаранить, однако остальные заходят внутрь, и Хёнджин с Феликсом отбиваются от них, хоть и не должны. Они, конечно, умеют драться. Но не должны. Их дело — заниматься компьютерами, но никак не отстреливаться от воздушных патрулей.       Минхо же не покидает Джисона, защищая его от всех, кто посмеет проникнуть в кабину.       Вскоре прибывают остальные. Чан проносится через разбитое стекло и врезается своим ховербордом в лицо парня, нападающего на Минхо. Чонин стоит прямо за ним с пистолетом наготове.       Джисон разворачивается, чтобы не врезаться в здание, и дёргает рычаг влево. Он видит, как кто-то падает в глубину, и на секунду парню кажется, что это один из его напарников, прежде чем ему удаётся разглядеть красный жилет патрульного. Вокруг шум и хаос, адреналин пульсирует в венах, когда Джисон пролетает близко с ещё одним зданием. Минхо пролетает рядом с окном, его ноги уверенно стоят на ховерборде, кажется, Чанбина.       — Прыгай! — кричит Ли.       Хан замечает Чанбина и Сынмина позади него; они летят на ховерборде Со, который одной рукой держится за Кима со спины, а другой отстреливается от патруля. Феликс летит на ховерборде с Чаном, а Хёнджин, вероятно, с Чонином.       — Прыгай! — повторяет Минхо, поднимая руки, чтобы просигнализировать о готовности поймать. Джисон встаёт, уводя автобус в сторону, прежде чем выпрыгнуть из окна. Автобус врезается в здание, а затем улетает в самую глубь.       Джисон падает, а затем чувствует руки Минхо, которые выхватывают его из воздуха.       — Поймал.       Джисон жалко хватается за плечи парня. Его ботинки не могут толком зацепиться за ховерборд, устройство не предназначено для нескольких человек.       Они переключаются на головокружительную скорость.              Уже на базе Джисон устало валится на пол. Минхо подбегает к нему в ту же секунду.       — Хани, ты ранен?       — Тебе так нравится звать меня Хани, потому что это созвучно с honey? — шепчет Джисон. У него слишком мало сил, чтобы фильтровать речь.       Он слышит, как Чан устало смеётся на фоне. Минхо не отвечает, но беспокойство пропадает с его лица. Шутки Джисона достаточно, чтобы понять, что он в порядке.              После этого случая они особо не высовываются, берясь лишь за небольшие задания.       Сегодняшняя миссия проходит не очень хорошо, и Джисон устал от того, что всё идёт по одному месту. Они должны были всего лишь убрать одного мужчину — коррумпированного банкира, который шантажировал их клиента. А затем появился патруль.       Чанбин, Чонин и Джисон летели под градом из пуль от следующих за ними охранников.       Позже тем же вечером Минхо и Джисон идут в круглосуточный магазин. Город оживлён словно днём, но вокруг одна темнота. В нижние секторы совсем не проникает солнечный свет.       Джисон вспоминает стрельбу. Он по-прежнему слышит её отголоски. Как правило, такие вещи не беспокоят парня, но не сегодня.       Его взгляд задерживается на одной из освещённых улочек; над входной дверью написано «Клуб поэтов». «Может, в другой жизни, — думает Джисон, — моё место было бы здесь»       Немного больно.       Он догоняет Минхо и закидывает руку ему на плечо. Минхо безумно красив: голографические очки сидят на его носу, а тёмные волосы обрамляют лицо. Он идёт рядом с Джисоном, и Хану кажется, что всё должно быть именно так.       — Как думаешь, может, нам стоит побольше мечтать? — размышляет Джисон вслух, оглядываясь через плечо на угол, за которым исчезает клуб поэтов. Он знает ответ Минхо. Знает, что тот всегда твердо стоял обеими ногами на земле и не чувствовал нужды в мечтаниях, как Джисон.       — Ты постоянно это делаешь, — отвечает Ли, потому что он точно так же знает Джисона. — Мечтаешь, в плане.       Может, он и прав. Джисон всегда… где-то. Разум его витает между звёздами, а сердце тонет в глубинах океана.       — Только мечты перестали быть волшебными.       — Ну так сделай их опять волшебными.       Вот так вот просто.       Джисон звонко смеётся.       — Как мудро, хён. Ты всегда умел подбирать правильные слова.        Два: стены, бывшие чёрными, сейчас раскрашены тобою.       Одновременно, одной глубокой ночью, когда город сияет ярче всего, всех их захлёстывают эмоции.       — Вы, парни, спасли меня, — говорит Чан им уже не в первый раз. — Когда все бросили меня, я чувствовал… пустоту. Не знаю, что бы делал без вас.       Они вместе пришли сюда, на одну из самых высоких крыш первого сектора. Джисон поворачивается к Чану, правой ногой играясь с новым ховербордом, двигая его туда-сюда.       Чанбин хлопает Чана по плечу.       — Без вас меня бы здесь не было, — продолжает Бан, и Джисон, наконец, встаёт, чтобы заключить его в крепкие объятия.       — Наш Чани-хён, — воркует он. — Наш старенький лидер…       — Мне двадцать пять, — спорит Чан, но в его глазах стоят слёзы.       — Старенький, — утверждает Хан.       — А Минхо двадцать три, — указывает Бан на Ли.       — Целых два года разницы! — восклицает Джисон, ухмыляясь.       — Не хочу больше обниматься с тобой, — дуется Чан, чувствуя себя таким молодым сейчас, когда ему не приходится вести группу через улицы самого большого в современном мире города.       Джисон отстраняется. Он всё ещё улыбается, когда возвращается к месту, где сидел раньше. Однако место уже занято Минхо, который тут же кладёт руку Хану на плечи, после чего Джисон ложится на него головой. Звёзды тонут среди городских огней, и одна лишь луна светит так же ярко, с небольшими бугорками и кратерами.       — Это ты спас нас, — говорит Чану Феликс на английском — на языке, на котором они порой переговариваются друг с другом, в качестве напоминания об их корнях. Ли выглядит так, словно вот-вот заплачет.       — Я защищу вас, — говорит Бан в слезах. — Каждого.       Позже парни будут смеяться над ним из-за этого, но сейчас они лишь обнимают его.       Джисон отчётливо помнит первый раз, когда увидел Чана. Ему было шестнадцать, он находился в бегах, его переполняла злость, много злости. На мир, на самого себя, на всех.       Сейчас парень гораздо спокойнее, взрослее. Он больше не потерян. Зачастую.       — Мы всё еще stray kids? — спрашивает Джисон, всё ещё лежа на плече Минхо и наблюдая за луной. — Сейчас, когда мы есть друг у друга?       — Да, — слышит он спокойный голос Чанбина. — Изгнанники из общества.       — Ну а ты определённо всё ещё ведёшь себя как ребёнок, — добавляет Сынмин.       Джисон смеётся.       — Я или Чанбин?       — Оба.       Джисон спиной чувствует, как тихо смеётся Минхо.       — Да ты и сам ведёшь себя по-детски, Сынмин, — подмечает Чанбин.       — Это всё из-за вас, парни.       — Мы все немного безумны, разве нет? — Джисон поднимает голову, только чтобы посмотреть на то, как парни улыбаются.       Сынмин улыбается.       — Тяжело остаться нормальным, будучи частью Stray Kids.              Джисон расплывается в улыбке, когда видит, как Минхо занял самый большой диван в комнате. На нём зелёная оверсайз кофта Джисона, которую он даже не думает возвращать. Ему она как раз.       Хёнджин сидит напротив него, его длинные тёмные волосы зачёсаны, и он, кажется, рисует что-то в своём скетчбуке.       — Привет, малыш Хван, — здоровается Джисон, проходя мимо него, чтобы присоединиться к Минхо.       Хёнджин фыркает:       — Отойди, я пытаюсь нарисовать Минхо.       — Я не соглашался, — бубнит Ли, смотря в телефон.       — Придётся нарисовать и меня.       Он плюхается прямо на Минхо, выбивая воздух у того из легких. Ли удивлённо выдыхает, и телефон выпадает у него из рук.       — Джисон, дай ему вздохнуть, — говорит Чан с другого конца комнаты. Он только что приземлился и взял свой ховерборд, чтобы поставить его у двери.       — Защитник вернулся, — драматично объявляет Джисон.       Хёнджин хихикает.       — Я защищу вас! — изображает он голос Чана.       Тот неловко смеётся.       — Ненавижу вас. Я был на эмоциях.       — Наш милашка Чани защитит нас, — широко улыбается Хан.       — Ты невыносимый, — говорит ему Минхо. Он сдвинул Джисона на своих коленях так, чтобы была возможность дышать, и обнял его за талию.       — Наш клиент выиграл Dancetech, — говорит им Чан, и Хёнджин восторженно хлопает в ладоши.       — Феликс идеально справился со своей работой, — добавляет Бан. — Он не оставил за собой следов. Но несколько человек могли запомнить наши лица. Не могу быть уверенным, что Джисон подстрелил все камеры. Нужно быть настороже.       — Хорошо, пап, — серьёзно говорит Джисон, на что Хёнджин смеётся. — Мы вернёмся до рассвета и…       Минхо щекочет ему бока, и Джисон взвизгивает.       — Хё-ё-ён, — ноет он. — Ну заче-е-ем…       — Джисон-а, ты можешь уйти, чтобы я продолжил рисунок? — просит Хван.       — Перестань обижать бедного Чани-хёна, — говорит Минхо Джисону.       — Только если ты перестанешь обижать меня!       — Но это так смешно…       — Я отказываюсь рисовать.       — А я пойду тогда, — Чан проходит мимо них и закрывается у себя в студии.              Когда-то давно Джисон был маленьким. Тощим, слабым ребёнком с узкими плечами, но не теперь — не после многих часов тренировок в их спортивном зале, не после ежедневного бокса с Чаном. Хотя порой он всё ещё чувствует себя миниатюрным.       — Мне не нравится твой способ упражняться, — говорит ему Минхо, держа туловище прямо.       — Но ты мог бы проводить время с нами, — говорит Джисон.       Минхо кидает на него взгляд.       — Я тренируюсь только чтобы поддерживать здоровье.       — Такими темпами я стану сильнее тебя, — дразнит Хан.       Минхо встаёт, вытирая пот с лица.       — Иди сюда, — подзывает он, и Джисон подходит к нему.       Хан ахает, когда старший берёт его на руки, как невесту.       Тупые ноги танцоров.       — Я поднимаю твой вес в гантелях, — говорит ему Джисон. — И могу поднять тебя.       — Круто, — отвечает Ли. — Если я когда-нибудь поврежу ногу и не смогу ходить…       — Да нет же… — начинает младший, но замолкает. Он скорее умрет, чем расскажет обо всех тех глупых романтических сценариях, которые себе напредставлял. — Перестань быть таким!       Минхо проносит его весь путь до комнаты, которую делит с Сынмином, пока Хан слабо протестует. Ли кладёт его на кровать, отчего сердце Джисона выполняет странные акробатические трюки.       — Подожди здесь, я в душ, — и вновь Минхо исчезает. Когда он возвращается с взъерошенными волосами в простой чёрной футболке и шортах, Джисон уже отвлечён на парящий голографический экран.       — Посмотрим ужастик?       Минхо пожимает плечами. Его всегда устраивает всё, что бы ни выбрал Джисон.       — Тебе стоит отрастить волосы, — предлагает Хан. — Как у Хёнджина.       — Они будут мешаться в заданиях, — Минхо плюхается рядом с ним.       — Может, тогда покрасить? Тебе идёт фиолетовый.       Ли пожимает плечами.       — Возможно.       — А Чанбин такое предложение не одобрил.       — Ты и ему предложил?       — Ага. Он остался раздражён.       — Ты, вероятно, говорил с ним раздражающим тоном, — Минхо берёт подушку и поправляет её под спиной. Джисон смотрит на него с лаской.       — Хён, но ты же никогда не раздражаешься от того, что я говорю.       — Нет ничего такого, чего мне не хотелось бы услышать от тебя, — говорит ему старший, и в груди Джисона что-то расцветает.       — Я могу сказать тебе что угодно?       Минхо кивает.       — Я люблю тебя.       Губы Ли растягиваются в удивлённой, но довольной улыбке, словно такие слова совсем не ожидал. Только вот Джисон постоянно говорит ему об этом. Внезапно он начал надумывать.       — Я ведь не шучу, когда говорю такие вещи, — Хан играет с подолом своей рваной футболки. — Я знаю, что постоянно говорю об этом всем вам. Но это искренне.       — Знаю, Хани, — парень проводит рукой по волосам младшего. Тот хочет сказать ему больше.       — Просто… Я так много чувствую, тяжело описать всё словами. И «я люблю тебя» — самые красивые слова, которые я знаю.       Минхо молча выводит узоры у него на голове, и на какое-то время Хан тонет в этих касаниях, прикрыв глаза.       — Ты очень дорог мне, — Ли шепчет ему прямо в волосы.       Джисон задорно улыбается.       — Может, посмотрим документалку о животных?              Время — четыре часа, и Джисон не понимает, Минхо пытается сделать ему массаж, убить его или пощупать его туловище.       — Ну дай, — жалуется Минхо, его руки блуждают по торсу младшего.       — Только не мою грудь, — Хан останавливает руки старшего. Они ведь не одни, в конце концов, и сидят на фиолетовом диване, ожидая, пока прибудут остальные.       — Но другие же не против?       — Парни, сосредоточьтесь, — укоряет Сынмин. — Джисон, надень футболку.       — Но Чан же тоже без верха, — жалуется Хан.       Чан, в свою очередь, потягивается на голубом диване.       — И мы всё ещё ждём, — добавляет Хан. — Хёнджин тоже не сосредоточен.       Хван поднимает голову, отрываясь от скетчбука.       — Да, мы ждём Чанбина.       — Вот, о чём я и говорю! — восклицает Джисон. — Ну посмотри, он же совсем не обращает внимания! Тогда почему я должен?       — Между мной и тобой есть большая разница! — протестует Хёнджин. — Я работаю над своим следующим шедевром, а тебя лапают.       — Тебе просто тоже хочется получить такой замечательный массаж…       — Я экспонент, а не эксгибиционист.       — Завистник, ты тако-о-ой завистник, Хван Хёнджин…       — Как я вообще здесь живу…       Их прерывает Чанбин. Сынмин облегчённо выдыхает и поворачивается к Чану, который наблюдал за их перепалкой с отцовской улыбкой.       — Теперь, когда все готовы, мы можем поговорить о следующем задании?       — Это мероприятие для пар, — объясняет Чан, пока Чанбин садится рядом с ним. — Нужно украсть что-то у хозяев. Мы проникнем туда и выполним работу, пока все будут отвлечены.       — Тогда нам нужен кто-то, кто сыграет пару, — говорит Чанбин, уже улыбаясь.       Все поворачиваются к ним. Джисон ясно понимает, что ноги Минхо по-прежнему закинуты на него.       — Можем мы с Минхо, — с лёгкостью соглашается он. Возможность пофлиртовать он упускать не собирается.       — Любой из нас может, — поправляет его Ли. — Это не так уж сложно. Нужно просто немного подержаться за руки…       — Мы отправим четыре человека, — говорит Чан. — Миссия опасная, поэтому я тоже пойду. Феликс, ты тоже пригодишься, чтобы взломать некоторые замки.       — Хорошо.              Феликс уже липнет к Джисону сбоку, когда они ступают на большую платформу. Яркие огни танцуют сквозь тонированные стёкла окон, и Джисон обращает внимание на множество машин, припаркованных снаружи, на форму зданий. Всё что угодно может помочь им позднее.       — Ты слишком сильно наслаждаешься происходящим, — шепчет Джисон ему на ухо и кладёт руку на спину.       Феликс играет бровями, а Джисон делает преувеличенно милое лицо с вытянутыми губами. Феликс улыбается и наклоняется к нему, так же вытягивая губы. Джисон отсмеивается и хлопает его по спине.       — Сегодня тебе не удастся избежать моих поцелуев, — гарантирует Ли.       Джисон подмигивает ему:       — Даже не планировал.       Он чувствует взгляды Минхо и Чана на себе. Те ведут себя как более скромная пара — на этом настоял Минхо.       — Я не буду играть с тобой пару, — сказал он ранее дующемуся Джисону. — Ты невыносим, я не смогу сфокусироваться на задании.       — Хочешь сказать, я настолько красив, что это отвлекает? — парировал Джисон, театрально подмигнув.       Иронично, что именно Хан сейчас слишком часто заглядывается на лицо Минхо. Он должен с любовью смотреть на Феликса, но никак не на него.       Однако Минхо, одетый в чёрную рубашку, действительно то зрелище, которое нельзя упустить.       Для себя же Джисон выбрал более формальные вещи: кожаная куртка, несколько серёжек и шляпка, скрывающая волосы. По правде говоря, он хочет покрасить их в скором времени. Может, полностью в блонд, как Чановы кудряшки, или только некоторые пряди в розовый, как у Сынмина.       Они заходят в здание, где столпилось множество людей. Джисон ощущает прилив адреналина, когда они заходят в большой, тускло освещённый бар. Музыка настолько громкая, что он чувствует её своим телом. Электро бит вкупе с меняющимся освещением заставляет толпу словно впасть в транс.       — Окей, теперь разделимся, — говорит им Чан.       Вероятно, с публичного мероприятия им придётся пробраться в приватные помещения, чтобы найти ключи, которые они должны украсть.       — Джисон, Феликс, вы остаётесь в баре.       Джисону не нравится, что им нужно разделиться, ему кажется, что безопаснее, когда все на виду. Вспомнились слова Чанбина: «Вы, ребята, мои самые близкие союзники».       Хан потягивает свой напиток, не сводя глаз с Чана и Минхо, пытаясь сильно не пялиться на рубашку последнего. Она так хорошо смотрелась бы с расстёгнутыми верхними пуговицами…       Вскоре Феликс исчезает. Джисон пытается протестовать: это, в конце концов, мероприятие для пар, и подозрительно с его стороны будет сидеть в одиночку. Но Феликс уже ушёл, приметив что-то интересное.       Проходит полчаса, прежде чем он возвращается к бару. Джисон в ту же минуту расслабляется.       Ли наклоняется к нему, чтобы прошептать в ухо:       — Пароль в приватную зону — четыре, ноль, ноль, один. Ключ, вероятно, будет в спальне.       Джисон не представляет, как Феликсу удалось узнать это, но кивает, находясь под впечатлением.       Феликс незаметно обшаривает комнату глазами, а затем поворачивается обратно к старшему.       — Ладно, детка, мне нужно спрятаться. Если высокий парень в костюме будет искать меня — ты меня не видел.       Феликс легонько целует его в щёку и вновь исчезает в толпе.              Несколько минут спустя к нему подходит Минхо. Джисон озорно улыбается ему. Он уже подумывал покинуть бар после того, как получил несколько любопытных взглядов от других пар.       — Твоё время пришло, — объявляет Ли.       — Что это значит, хён?       Минхо понижает голос:       — Идём искать ключи.       — А Чан?       — Его задержали, — говорит Ли, наклоняясь так, что со стороны их позиция показалась бы довольно интимной. — Видишь того парня? Он, походу, менеджер «Бёль».       — Того, у которого мы панели разбили?       — Ага. Он не должен был узнать нас, но ведёт себя… странно. Чан позаботится об этом.       — Замечательно. Оставить двух людей, которые не знают, как взаимодействовать с незнакомцами, одних на вечеринке.       — Это ты хотел сыграть пару, — отвечает Ли близко к уху.       — Ну, я уверен, что ты не оставил бы меня, — хмурится Джисон. — Расстанусь с Феликсом, когда увижу его.       Минхо хихикает, и Джисон улыбается. Свет танцует по всему пространству, окрашивая людей в фиолетовый и синий. Время от времени он мелькает и на лице Минхо, и, о Боже, Джисон вновь пялится.       — Тогда пойдём? — быстро говорит он. — Ликс сказал искать в спальне.              Оказывается, что вечеринка растянулась на целый лабиринт комнат и коридоров. Они натыкаются на комнату, в которой пахнет химикатами, несколько людей разлеглись на диванах и тихо болтают. Пройдя через длинный коридор, полный тёмных фигур, они оказываются в помещении, освещённом тёмно-красным и фиолетовым светом.       Джисону достаточно было лишь бросить быстрый взгляд на пары, чтобы понять, в какой именно комнате они оказались. Минхо с осторожностью направляется к противоположной двери, двигаясь довольно расслабленно, чтобы не вызвать подозрения. Джисон следует за ним, наблюдая за происходящим с нездоровым любопытством.       Дверь за ними с щёлком открывается, и Хан даже не обратил бы на это внимания, если бы не оглянулся назад и не заметил вазу с красными цветами, расположенную на низком столе прямо перед целующейся парой. Он задаётся вопросом, не пахнут ли они так же искусственно, как выглядят, когда замечает лысого мужчину в костюме. Он тут же узнаёт его: Чан ранее разговаривал с ним. Директор предприятия «Бёль».       Он инстинктивно реагирует — кладёт руку на спину Минхо и нежно ведёт вокруг дивана. Минхо вопросительно смотрит на него, но слушается. В подобных ситуациях они должны доверять друг другу, и Джисон знает, что Минхо в особенности доверяет ему.       — Чел из Бёль здесь, — шепчет Хан. Минхо знает, что лучше не оборачиваться, и просто слегка кивает.       — Думаешь, он преследует нас?       Джисон не отвечает. Вместо этого он прижимает Минхо к стене, прежде чем сделать шаг вперёд и окончательно зажать его, словно в клетке.       Тот выглядит слегка удивлённым, а затем паникует, но Джисон кладёт руки ему на плечи, одну из них вплетая в волосы.       — Стой, — шепчет он губами вблизи губ Минхо. — Он помнит твоё лицо — видел с Чаном. У нас есть только одна причина находиться здесь, и если он подумает, что мы заняты чем-то ещё…       Он проводит пальцем по лицу старшего.       — Джисон, — шепчет Минхо. Младший ведёт руку чуть ниже, к верхней пуговице рубашки Ли. Ох, как же чертовски сильно он хотел сделать это весь вечер. Он расстёгивает пуговицу, кончиками пальцев задевая кожу Ли, отчего тот рвано выдыхает.       Взгляд Джисона блуждает от глаз парня к его губам и обратно. Нет, он не может этого сделать.       — Он всё ещё смотрит? — Шепчет Хан в кожу Минхо.       — Да, — отвечает тот, ни на секунду не отведя взгляда от Джисонова лица.       Хан разворачивает их, а затем меняет позицию таким образом, чтобы теперь он оказался прижат к стене, и притягивает Минхо, губами находя его шею. Теперь Джисон может осматривать комнату, не вызывая подозрений.       Он позволяет себе на мгновение прикрыть глаза и утонуть в ощущении близости с Минхо, пару раз целуя его кожу, прежде чем окинуть взглядом пространство.       Джисон хвалит себя за то, что смог сосредоточиться, несмотря на то, что его губы по-прежнему скользят по шее Ли, в то время как последний окончательно поддался его касаниям, тихо выдыхая.       Нет. Нужно быть сфокусированным.       Директор Бёль, кажется, покинул комнату. Они могут продолжить поиски.       Хан отрывается от Минхо и откидывает голову к стене.       — Ушёл.       Минхо моргает, его зрачки расширены, а щёки пылают красным.       — Кто?       — Чувак из Бёль.       — А. Точно, — Минхо делает шаг назад, убирая руки с Джисона. — Дай мне секунду.       За это время Джисон и сам собирается с духом. Он делает глубокий вдох, чтобы успокоить быстро колотящееся сердце и пытается не вспоминать о касаниях Минхо.       — Окей, — Минхо закрывает глаза, хмурится, а затем снова открывает их. — Окей, продолжим.              Поднимаясь по лестнице, они молчат. Ступени ведут всё выше и выше, а рука Джисона по-прежнему лежит на спине Минхо, словно он боится отпустить его, словно есть магнит, притягивающий его, словно он взорвётся, если не будет держаться за него.       Руку Хан убирает лишь тогда, когда вводит код, переданный Феликсом.       Четыре-ноль-ноль-один.       Дверь открывается, и Джисон благодарен отсутствию защитных голографических частиц.       Когда они начинают обыскивать комнату, возникает острое напряжение. Джисон хочет покончить с делом как можно скорее и одновременно с этим…       Его взгляд встречается со взглядом Минхо, стоящим по ту сторону коридора. Его рубашка всё ещё расстёгнута сверху. Сфокусируйся, Хан Джисон. Ты секретный агент. Искусный преступник. Сконцентрируйся.       — Хани, — зовет Ли из соседней комнаты. — Я нашёл.       Джисон спешит к нему и оказывается в большой комнате. Внешняя стена сделана целиком из стекла, и Джисон догадывается, что снаружи она затонирована. Однако изнутри он прекрасно может видеть пролетающие мимо машины и огромную яркую рекламу, сменяющую цвета.       Городские огни освещают комнату, отбрасывая тени на мягкие покрывала и множественные экраны, прикреплённые к стене.       Минхо обыскивает ящики и находит связку ключей.       — Этот, — Хан подходит к нему и берёт маленький серебряный ключ. Небольшой экран на ключе загорается, показывая, что скоро ему понадобится зарядка. Джисон достаёт рисунок Хёнджина и сравнивает. — Да, это он.       Минхо отцепляет ключ от связки, кидая остальные обратно в ящик.       Затем он оборачивается и вновь натыкается на Джисонов взгляд. Он протягивает ключ, и их руки слегка соприкасаются. Чувствуется небольшое напряжение. Джисон не осознаёт, что пялится, пока Минхо не отходит к двери.       — Что такое, Хани? — спрашивает старший, когда замечает, что Джисон замер. Он многозначительно выгибает бровь. — Ты хочешь остаться? Здесь даже есть кровать.       — Хё-ё-ён, — хнычет Джисон. — Ты не можешь вот так просто говорить такие вещи!       Минхо шаловливо улыбается, и так напряжение спадает. Джисон натянуто смеётся и достаёт баллончик с краской, чтобы оставить ярко-оранжевое SKZ рядом с прикроватной тумбочкой.              На улице идёт дождь, но на базе тепло и уютно.       Минхо ставит на тумбочку рядом с кроватью еду, настоящую еду, и Джисон довольно вздыхает.       — Есть хоть что-то, что ты не умеешь? — спрашивает он, садясь.       Старший не отвечает, но Джисон видит, как его уши слегка краснеют. Ли не знает, как реагировать на комплименты, и зачастую очаровательно стесняется.       Снаружи небольшие водопадики стекают со зданий. Большая часть капель даже не достигает нижних секторов, вместо этого они приземляются на крыши и платформы. Джисон подходит к Минхо, стоящему у окна, кладя подбородок ему на плечо.       — Не хочу на улицу, — шепчет он.       — А мне нравится дождь, — отвечает Минхо.       Джисон быстро целует его в шею, и Минхо удивлённо поднимает взгляд.       Хан надеется, что его заикание не настолько очевидно, и говорит:       — Я так и понял.       Ли смотрит на него, не веря. Джисон наблюдает за тем, как старший пытается сохранить невозмутимость, и видит, что это не удаётся, так как на его ушах вновь проявляется румянец.       Порой Джисон убеждён, что они оба в курсе. В курсе, что испытывают одни и те же чувства и знают об этом, просто им комфортнее их не озвучивать, ведь они всегда понимали друг друга без слов.       В один из таких дней он думает, что готов поцеловать Минхо в губы, после чего они станут той самой несносно-ласковой парочкой, которая постоянно говорит друг другу разные милости, а затем они вместе состарятся и никогда друг друга не отпустят.       Сердце Джисона слегка болит от этой мысли. «Мне действительно этого хочется» — думает он.              «Мне действительно этого хочется» — думает Джисон, стоя перед клубом поэтов. Теперь он уже привык к «а что если?», всплывающему в его мыслях. Он уже был готов уйти, может, даже запрыгнуть на ховерборд, чтобы быстрее добраться до дома, когда дверь открылась.       Джисон стоит, завороженный, и наблюдает, как из клуба выходят люди. Они болтают между собой и смеются, некоторые из них держат блокноты или ручки. Хан даже не заметил, как его сердце забилось быстрее. Он наблюдает за тем, как дверь закрывается, и вдруг его охватывает жестокая тоска.       «Мне действительно этого хочется» — осознает Джисон, спиной опираясь на стену.       «Я хочу писать».       Его нервы на пределе, и Джисону кажется, что он может умереть от этого чувства.              Слабый свет просачивается в его комнату.       Джисону хочется многого. Он желает и мечтает, он всегда был таким: парнем с высокими амбициями и безумным воображением. Но никогда в своей жизни он не ощущал себя так, как ощущал, стоя напротив клуба поэтов. Такой жажды он не испытывал ни к чему, даже к Минхо.       Может, последнее — ложь, но факт остаётся фактом: в голове Джисона бушуют рифмы и каденции, красота и мелодии, которые так и тянут его записать все слова, которые он хранит в себе.       Хан позволяет своему телу упасть на мягкую кровать, а затем, немного поразмыслив, он встаёт и направляется в комнату к Минхо.              Улица серая от мыслей. Джисон идёт рядом с Минхо, в левой руке держа пакет из круглосуточного магазина. Этот вечер многолюден, но лицо Ли — единственное, что окрашено в цвет в мире Джисона, словно кто-то просто забыл раскрасить всех остальных, оставив старшего единственным цветным существом.       — Я люблю тебя, — внезапно говорит Джисон. Это лучший способ выразить то, насколько цветной для него Минхо.       Минхо берёт пакет в другую руку и молчит.       — И ты даже не собираешься сказать мне что-то в ответ? — дразнит Хан, ведь старший редко отвечает ему на такое. — Ох, ты такой весь из себя крутой, да?       Правда в том, что Минхо даже не нужно что-то отвечать. Того, как он протягивает руку, чтобы схватить Джисона в толпе, уже достаточно — он заметил, как Хан начал едва заметно дрожать пару мгновений назад.       — Я знаю одно место, где заботятся о бездомных котах, — говорит ему Минхо. — Их так много в городе. Хочу приютить одного.       Джисон позволяет себе отвлечься на улыбку Минхо и на то, как легко протекает разговор.       Толпа становится меньше, а сердце начинает биться медленнее, и уже вскоре парень приходит в норму.              Следующая неделя проходит как в тумане. Большую её часть Джисон проводит на кровати, лёжа в объятиях Минхо или гуляя с ним.       — В последнее время ты какой-то молчаливый, — говорит Хёнджин, сидя рядом на балконе. Младший свесил ноги между перилами.       — Настроение не очень.       — Мы можем поговорить об этом, — серьёзно отвечает Хван. — Я просто не знаю, как вести себя с тобой, когда ты в таком состоянии.       Хан неловко чешет затылок.       — Не переживай, правда.       — Мне… мне жаль, что я не могу тебя поддержать, — говорит Хёнджин, и это трогает Джисона. — Это мило, что Минхо всегда рядом с тобой.       — Он мой транквилизатор, — соглашается Джисон.       — Он был единственным, с кем ты в первое время не ругался.       Джисон смеётся, вспоминая, как раньше они с Хёнджином часто грызлись по мелочам.       — С Феликсом тоже.       — Да, но Феликс — ангел, с ним невозможно поругаться, — заявляет Хёнджин. — Я к тому, что ты не ругался с Минхо, потому что выбрал его, так ведь? Ты знал с самого начала. И не мог перестать засматриваться на него.       — Я не виноват в том, что он такой красивый, — Джисон старается говорить непринуждённо. — Да и нам не из-за чего было ругаться. Мы мыслим одинаково.       — Вы оба странные, в этом суть, — Хван дразняще улыбается.       — Эй! Это он странный, а я нормальный.       — Ты инопланетянин, Хан Джисон.       — Я попрошу Минхо приготовить тебя во фритюрнице.       Хёнджин смеётся, коротко и весело, прежде чем вновь стать серьёзным, почти задумчивым. — Ты был прав тогда. Знаешь, иногда я даже завидую. Тому, что вы нашли друг друга. Мне тоже нужен такой человек.       — Но у тебя есть мы! — протестует Джисон. — Ликс, Чанбин, да и остальные…       — Соулмейт — это совсем другое.       — Я могу быть и твоим соулмейтом! — тут же продолжает Хан. В конце концов, он любит Хёнджина всем своим сердцем.       Хван хихикает.       — Ты милашка. Но знаешь, это не то, что я имел в виду.       — А что тогда?       — Я говорил о романтических чувствах, Хан Джисон. Мне нужен кто-то, кто заботился бы обо мне в романтическом смысле.       Рука Джисона неловко тянется к шее. Он не думал, что этим вечером будет обсуждать эту тему.       — Ну, ты обязательно найдешь когда-нибудь…       — Ох, хвала небесам! — восклицает Хёнджин. Джисон поднимает удивлённый взгляд. Быть такого не может, что его скупых слов было достаточно, чтобы убедить Хёнджина в его романтическом потенциале…       — Я думал, ты начнёшь отрицать, — продолжает Хван. — И будучи слепым идиотом, оставишь Минхо страдать от любви.       — Минхо хён страдает? — Глаза Джисона комично расширяются. — Это я страдаю!       — Ага, но я думал, что всё сложится иначе.       — Почему?       — Ну, он относится к тебе так, словно ты единственный человек во всем мире.       — Но я… Я же тоже отношусь к нему не как ко всем! — вновь восклицает Джисон. Он огорчённо ерошит свои волосы. — Ты не понимаешь. Он самый красивый человек, который когда-либо жил на Земле. Я так отчаянно нуждаюсь в нём, что это даже не смешно. И я не скрываю этого!       — Ну, ты не выглядишь особо отчаянным, — пожимает плечами Хёнджин. — Ты всегда флиртуешь с кем-то.       И, конечно, к этому Джисон стремится. В команде он хочет нравиться всем. Он хочет быть весёлым и самоуверенным, вот только иногда ему кажется, что это лишь фасад, внешний слой, который показывает лишь то, что хочет показать сам Джисон. И какое бы чувство он ни испытывал к Минхо, корнями оно прорастает гораздо глубже, на другом слое.       И если бы Джисон был художником, то Минхо был бы его музой. Если бы Джисон был поэтом, если бы он написал все те красивые и грустные слова, рождающиеся у него в голове, то, возможно, они были бы посвящены Минхо.       — Я отчаянный, — тихо повторяет он.       — Тогда какого чёрта ты ещё не сказал ему об этом?       — Думаю, я просто боюсь, что между нами всё исчезнет, — выдыхает Джисон. — И если я что-то поменяю… Чувства, они… Хрупкие. Я боюсь разбить их, прогнать прочь.       — Не прогонишь, — говорит Хёнджин, и Джисон правда хочет верить ему. — Посмотри на нас. Мы держимся вместе, не так ли? Один потерянный ребёнок способен заставить другого остаться.       — Это другое…       — Звучит так, словно именно ты убегаешь от чувств, — Хёнджин выгибает бровь.       Джисон пожимает плечами. Может, и убегает, а может, Минхо тоже. Может, в этом и кроется причина, по которой они толком и не говорили на эту тему.       — Хватит убегать, Хан Джисон, — Хёнджин подталкивает его плечом. — Остановись уже.        Три: словно земля твердеет после дождя и вновь распускаются цветы.       — Джисон-а, ты уверен, что хочешь принять участие в следующей миссии?       — Конечно, — отвечает Джисон. Он готов. И даже взволнован. Чанбин похлопывает его по спине:       — Если хочешь, я могу заменить тебя.       — Не стоит.       Чанбин не выглядит особо убеждённым. Джисон пихает его локтем, улыбаясь:       — Обычно ты так не переживаешь.       — За тебя я всегда переживаю больше всего, — говорит ему Со.       — Правда? Никогда бы не подумал.       Старший серьёзно кивает.       — О тебе хочется заботиться.       Джисону становится неловко, и он быстро возвращается к шуткам.       — Ты собираешься заботиться обо мне, хён? — он бросает взгляд на Чанбина.       Тот фыркает.       — Хё-ё-ён, пожалуйста, хорошо позаботься обо мне, — продолжает Хан с раздражающей ухмылкой на лице. — Ты са-а-амый лучший старший брат…       Стоит Чанбину угрожающе слегка поднять руку, как Джисон драматично отпрыгивает назад.       — Помогите, на меня напал Чанбин!       — Я даже не злюсь, — ворчит Со, садясь на диван. — И совсем не расстроен.       — Ты так мозг себе промываешь?       — Скажи, если что-то понадобится на завтра, — сухо отвечает старший.              Они летят в самых высоких секторах, где можно увидеть небо. Солнце яркое и тёплое, и Джисон наслаждается чистым воздухом, который резко контрастирует с пыльным и грязным воздухом с самых низов.       Он направляет свой ховерборд в сторону, чтобы обогнуть Минхо, который спокойно следит за ним взглядом.       Забавно вспоминать о временах, когда они оба боялись высоты. Джисон тогда преувеличивал свой страх, чтобы Минхо чувствовал себя комфортнее. Так было проще наладить с ним контакт: оба практиковались полётам на ховерборде, пока Минхо не перестал дрожать. Джисон не нуждался в таком количестве тренировок, но хотел сблизиться с Ли, и, кроме того, ему нравилось заботиться о нём.       И вот где они теперь. Ожидают, пока их цель покинет элегантное стеклянное здание, простирающееся ввысь. Джисон делает сальто назад, отчего его светлые волосы вздымаются. Он покрасился вместе с Чаном, после чего ещё несколько дней в ванной стоял химический запах.       Он вновь думает о лирике, на этот раз — о свободе.       «В центре шумного города делай то, что пожелает твоё сердце»       Минхо приземляется на крышу рядом с ним. Джисон с улыбкой подходит к нему и стряхивает с себя куртку: становится жарко.       «Сидя в лучах солнца, закрой глаза или взгляни на меня хоть на секунду»       Он понимает, что на них напали, лишь когда видит паникующее лицо Минхо за секунду до того, как перед глазами вспыхивает яркий свет. Всё гаснет.              Директор предприятия Бёль — высокий и пугающий мужчина. Мысленно Джисон прозвал его Репой.       Репа уже был здесь, когда Джисон пришёл в себя пару минут назад. Сейчас он ходит туда-сюда, ведя драматичный монолог злодея.       — … всегда знал, что смогу поймать вас, Stray Kids. С того самого момента, как вы разбили панели моей компании, я выслеживал вас. Я покончу с вашей маленькой преступной группой и…       Джисон фокусируется на комнате. Она тошнотворно белая с яркими полосками холодного света на потолке. Трое людей в ярко-красных костюмах воздушного патруля стоят у двери.       Минхо сидит в нескольких метрах от него с ногами, прикованными к полу, как и у Джисона. Его волосы растрёпаны, а взгляд пронзает Репу насквозь, и если бы Минхо хоть раз посмотрел на Джисона таким взглядом, последний мгновенно загнулся бы.       Вдруг Репа встаёт перед Ханом и даёт ему пощёчину. Минхо подскакивает на ноги, но цепи не дают сделать и шага.       — Отвечай! — рычит Репа. Джисон наклоняет голову; пощёчина немного жжёт, но его так просто не запугать.       — Можешь повторить?       Голова Репы краснеет, он выглядит так, словно вот-вот нападёт вновь.       — Наша база находится в восьмом секторе, — отчётливо звучит голос Минхо. — Прямо у внешнего городского кольца. В здании рядом с ночным баром.       Он бессовестно лжёт, и Джисону хочется плакать и смеяться одновременно. Репа поворачивается к Ли в неверии.       Затем он разворачивается к воздушному патрулю.       — Вы слышали, что он сказал. Обыщите здание. Если этот преступничек солгал, он потеряет руку.       И, ох, чего только Джисон не сделает с этим человеком, если он посмеет тронуть Минхо.       — Сообщите нижним секторам, — добавляет Репа. — Мы готовы отпустить двоих, если их лидер сдастся.       Минхо и Джисон встречаются взглядами, и последний видит, как его мысли отражаются в глазах Ли.       Он может только надеяться, что остальные парни успеют остановить Чана прежде, чем тот решится на что-то глупое вроде принесения себя в жертву.              Комната погружена в темноту. Джисон не знает, наступил ли уже вечер или даже ночь. Воздушный патруль изъял у него и Минхо все устройства, включая часы.       Джисон вздыхает. Опять им понадобятся новые ховерборды.       Он смотрит на тень Минхо. Тот сидит у стены, откинув голову назад.       — Хотел бы я прикоснуться к тебе, — шепчет Хан во тьму. Он слышит, как старший вздыхает в ответ.       — Как думаешь, они будут нас пытать? — спрашивает Джисон. Он хмурится, когда не слышит ответ.       — Хён, я не знаю, что сделаю, если они причинят тебе боль. Я ведь сойду с ума.       — Парни скоро будут здесь, — говорит ему Ли. — Они вызволят нас, Хани. Не переживай.       Проходят часы.       Джисон пытается выпутать ноги из цепей. В какой-то момент Минхо попытался освободиться с помощью грубой силы и теперь сидит в раздумьях.       Затем они засыпают. Важно хорошо отдохнуть перед тем, что может произойти завтра, думает Джисон.              Они находятся в каком-то холле. Стены украшены двумя большими дорогими картинами, а за дверью стоят несколько патрульных.       Джисон и Минхо привязаны к стульям, а Репа стоит перед крайне разозлённым Чаном.       Хан пытается сдержать улыбку. Конечно, лидеру понадобилось меньше двенадцати часов, чтобы найти их.       — Отпусти их, — требует Чан.       — У меня есть идея получше, — смеётся Репа, подходя к большому столу перед собой. — Вы отказываетесь от своего дела и отдаёте прибыль нам, чтобы компенсировать то, что разрушили, или мы найдём остальных и сломаем их.       Чан наклоняется вперёд, и его взгляд темнеет. Он выглядит опасно.       — Это моё первое и последнее предупреждение. Никто не посмеет их тронуть даже пальцем.       В конце концов, они его дети. Джисон сжимает зубы. Если бы только верёвки не были такими крепкими. Если бы он мог…       И это правда иронично, что из всех людей, которых они обманули, обворовали и даже убили, только этот решил погнаться за ними. Богатенький бизнесмен, ищущий расплаты за пару разбитых панелей.       — Я думал, мои слова были предельно ясны, бродяжки, — говорит Репа. — Чтобы освободить их, тебе придётся сдаться самому. Разве ты здесь не за этим?       — Не совсем, — отвечает Чан.       Если бы не направленные на него пистолеты воздушного патруля, Джисон влетел бы в стену, чтобы сломать стул, а затем…       Потолок взрывается, на что Джисон тут же реагирует: он ловко подпрыгивает, и деревянный стул разбивается о стену. Парень игнорирует боль в руке и ловит пистолет, который кинул Сынмин. Он и Чонин пролетели через разбитый потолок, в то время как Чан запрыгнул на стол, чтобы разобраться с Репой.       Хаос был повсюду: картины порваны, люди кричат, а пыль клубится, заставляя Джисона закашляться.       Минхо тоже удалось высвободиться. Джисон видит, как он перепрыгивает через потолочные плитки, чтобы присоединиться к Чану. Позади них Сынмин всё ещё зависает в воздухе, уклоняясь от града пуль и лазеров. Он поднимает руку, и по команде два ховерборда летят к земле — Джисон понимает, что они помогут ему и Минхо убежать. Он встаёт на устройство, чтобы присоединиться к Сынмину, но в ужасе останавливается, когда слышит знакомый крик.       Чонин падает с ховерборда на землю.       Он ранен?       Джисон бежит к нему, оббегая куски разбитого бетона на своём пути. Чонин поднимается вновь, и Джисон, готовясь прикрыть, смотрит за тем, чтобы никто не напал на него.       Вдруг острая боль пронзила его грудь. Он издаёт глухой стон и падает. Кто-то подстрелил его. Кто-то подстрелил его.       Он валится на пол. Всё вокруг громко, слишком громко, и его зрение расплывается…              — Джисон! Джисон! — Минхо легко подхватывает его. Вокруг них всё ещё идёт стрельба, но Минхо бежит к ховербордам.       — Остальные, — слабо восклицает Джисон, однако Минхо не обращает на это внимания. — Чонин, — продолжает он.       — Я не смогу лететь с вами двумя на руках, — ворчит Минхо. Джисон очень, очень хочет возразить. Я и сам в силах лететь, хочет он сказать Минхо. Перед глазами всё темнеет.              — Джисон!       Он получает пощёчину и слышит панику в голосе Минхо.       Джисон моргает. Всё болит. Такое ощущение, что он умирает.       Может, это не просто ощущение, и он действительно умирает. Его глаза вновь закрываются.       — Хани, пожалуйста, Хёнджин будет здесь с минуты на минуту.       Джисон хрипит. Минхо, должно быть, понял его и кивнул.       — Мы в безопасности. Все выбрались.       Значит, они на пропускной. Хорошо. Его семья в безопасности. Зная это, он может умереть в спокойствии. И боли. Чёрт, так больно. Он кашляет. Кровью?       Он чувствует хватку на своих руках и отдалённо понимает, что это Минхо держит их, после чего поднимается к лицу Хана.       — Держись, — шепчет он. — Держись. Всё будет хорошо.       Не будет всё хорошо. Джисон оставит их всех, оставит в том числе и Минхо, даже не сказав ему…       — Люблю тебя, — он задыхается и кашляет. — Знаешь, давно люблю. Знаешь же?       — Да, — шепчет Минхо. Он плачет? — Знаю.              — Не отвлекайся, — тихо говорит Ли, присоединяясь к Джисону на балконе, а затем поражается. — Ты пишешь?       — Ага, — вздыхает младший. — Пишу.       Минхо смотрит на него, и Джисон замечает небольшую улыбку на его губах.       — Как так?       Джисон откладывает скетчбук. Он принадлежит Хёнджину, но теперь вместо рисунков наполнен словами. Хан попросил его этим утром, когда, наконец, очнулся спустя три дня боли.       — Я чувствую… лёгкость, — говорит он старшему. — В хорошем смысле.       Минхо садится рядом с ним, на пол балкона. Мимо них пролетает голубая машина, а вывески магазинов по ту сторону улицы ярко мерцают.       — Мы так и не поговорили, — говорит Джисон, взгляд его сфокусирован на уголке скетчбука, а пальцы гнут бумагу туда-сюда. Минхо не отвечает. Он понимает, что имеет в виду Джисон. Джисон знает.       Хан поднимает глаза и встречается взглядом с Минхо. В тёмных глазах старшего отражаются городские огни.       — Когда нам это было нужно? — он берёт Джисона за руку, чтобы тот не порвал бумагу.       — Хён, так нечестно, — хнычет Хан. — Ты всё ещё пытаешься съехать с темы.       — Но ты ведь и сам знаешь?       — Скажи это!       — Я люблю тебя, — наконец, спустя долгое время, говорит Минхо, вот так просто. Джисон смущённо, но счастливо улыбается. Губы Минхо изгибаются в озорной ухмылке, и локтем он подталкивает парня в бок. Джисон толкает его в ответ и слегка стонет, когда чувствует боль от раны в груди.       И вот так они остаются. Бок о бок, смотря на город и друг на друга, время от времени глупо улыбаясь.              Джисон испытывает небольшую боль в груди, когда садится на фиолетовый диван, но чувствует себя всё же лучше, чем ожидал, после долгого времени восстановления.       — Ты ещё не видел самого лучшего, — говорит ему Чонин, серьёзно кивая. Джисон кладёт голову ему на плечо, отчего последний изображает раздражённое лицо, но не возражает. Вот и плюсы быть почти убитым: даже Чонин не против тактильности.       — Милашка, — говорит Хёнджин, беря лицо Чонина в руки в попытке потискать.       — Ты сейчас спугнёшь его! — жалуется Хан, пока Чонин издаёт ещё более раздражённые звуки.       Все затихают, когда в комнату, наконец, заходят Чан и Чанбин, неся большую коробку.       — Никто им не сказал? — спрашивает Чан, и парни в унисон качают головами. Джисон обменивается любопытным взглядом с Минхо, и у того, очевидно, тоже нет догадок.       Феликс взволнованно хихикает, когда Чанбин открывает крышку коробки.       Из неё буквально высыпаются богатства: новые устройства, дорогие кольца, часы и деньги. Много денег.       Джисон смотрит на всё это широко раскрытыми глазами.       Чан с довольной улыбкой отходит назад.       — Самое интересное в том, что, пока мы отбивали вас у Бёль, Феликс и Хёнджин опустошали его сокровищницу.       Джисон смеётся, громко и восхищённо.       — Вы безумцы. Самые лучшие. Он так возненавидит нас.       — Ну, сначала он несколько недель пролежит в больнице, — говорит Минхо. — А потом подумает дважды, прежде чем вновь связаться с нами.       Джисон не может заставить себя волноваться. Сейчас он чувствует себя непобедимым, и это иронично, поскольку его рана на груди всё ещё заживает. Но чувство приятное.       Позже остальные расскажут ему, что в течение трёх дней Минхо находился в его комнате, отказываясь лечь спать.       Ещё позже они окажутся на крыше самого высокого здания в Сеуле, где под их подошвой будет лежать целый город. Луна отражается от стеклянной поверхности соседнего здания, и Джисон откидывается на грудь Минхо.       Тот гладит его по голове, оставляя небольшие поцелуи. Над ними Чанбин показывает остальным забавные движения на ховерборде. Чан же сидит на своём не так далеко от парней, свесив ноги в самые глубины города. Он смотрит на команду с нежной улыбкой на лице.       Джисону спокойно. Вчера он начал писать. Завтра он, задыхаясь, будет целовать Минхо.       Сейчас же он просто закрывает глаза и растворяется в ощущении заботы.       Джисон нашёл что-то здесь, в окружении родных людей. Он не знает, что именно, но понимает, что это именно то, что он искал.       Этот момент, возможно, исцелит его.       Джисон думает, что, может быть, в конце концов, быть живым — не такая уж трагедия.