Корпоратка. Искушения Мередит Стаут

      Мередит снова сидела в гримерке. Да, зачастила. Но так и делаются дела. Крупных игроков валят не так, как уличную шваль. Тут придется поторговать ебалом.       — Мисс Стаут, — сказала прибежавшая помощница, — у нас трехминутная готовность. Прошу вас.       — Ладно, погнали.       Она затушила сигарету и двинулась за помощницей.       Сегодня она находилась в телецентре «Пятьдесят четвертого канала» — крупнейшего медиаконцерна и телерадиовещательной компании НСША.       — Две до эфира.       Мередит провели в ту часть студии, откуда появлялись гости. Многие мечтают посидеть на розовом диване. Для Мередит это было тратой времени, это ее жаждали заполучить все шоу Найт-Сити. Сегодня повезло Зигги Кью. Он уже сидел за своим желтым столом в позе начала передачи, и ему давали отсчет. Гримеры, поправлявшие его зеленый хаер, разбежались, освобождая сцену.       — Эфир.       Зигги сразу оживился.       — Добрый вечер, Найт-Сити! Сегодня у нас в гостях не абы кто. Великая и могучая мисс Мередит Стаут! Директор по взаимодействию с органами государственной власти корпорации М И Л И Т Е Х. После такой гостьи жду очередей из президентов стран! А то и сам Иисус заглянет.       Мередит прошла в студию, помахала ручкой под аплодисменты фейковых зрителей и присела на розовый диван, закинув ногу на ногу. Она была одета в специально под нее сшитую милитеховскую форму от Афины. То есть выглядела безупречно.       — Мисс Стаут.       — Привет, Зигги.       Перед началом трансляции договаривались о деталях. Она предложила на этом шаге перейти на «просто Мередит». Но Зигги не согласился. Он хотел, чтобы на этом шоу его подоминировали. Ну что ж, он профессионал, он лучше разбирается, какое представление зайдет зрителям.       — Должен сказать, вы выглядите потрясающе. И очень грозно.       — А иначе меня бы на работу не взяли.       Мередит ухмыльнулась ему своей хищной улыбкой.       — Вау. Вам делают много комплиментов, мисс Стаут?       — Да вообще. Айтишники уже плачут, не справляются уже фильтровать эти потоки любовных писем. Пишут уже даже какие-то дети, хотя я вроде на Санта-Клауса не похожа.       — Тогда, может быть, на Чудо-женщину?       — Да перестань ты, Зигги. Чудо-женщина не торгует автоматами.       Зигги довольно рассмеялся на камеру, из зала тоже послышался закадровый смех.       Смейся-смейся, разрешаю. Я даю тебе рейтинг, но взамен тоже получаю немало.       — Вы просто роковая женщина, мисс Стаут.       — Это только так кажется. В душе я не такая.       — Господи, вы только посмотрите на нее!       Зал гремел аплодисментами. Зигги объявил рекламу.       — Стоп.       Все расслабились. Но Зигги так и смотрел на Мередит.       — Ну дела, мисс Стаут. Вы б хоть предупреждали, что это будет так горячо.       — Да не благодари, Зиг. Все нормально. Ты давай к делу переходи, ты вопросы-то заготовил или мне какой-то фейк прислали?       — Как скажете, мисс Стаут.       — Я тогда пойду перекурю. Пока только привыкаю к камерам.       Через пять минут все вернулись на места, финальная проверка, Мередит на розовом диване. Эфир.       — Мисс Стаут. — Зигги наклонился к ней заговорщицки. — Как вы это сделали? Я имею в виду вашу карьеру.       — Я американка, Зиг. Я просто прошла всю лестницу снизу доверху. Не думай, что меня можно обвинить в том, что я прилетела на золотом парашюте.       Зигги посмотрел в камеру, приподняв брови.       — Представьте, народ, где бы я проснулся завтра, если бы я обвинил нашу гостью в чем-нибудь? Мне кажется, где-то в заливе. И явно ниже уровня моря.       Загремел закадровый смех.       Мередит протянула руку и с улыбкой потрепала Зигги за рукав.       — Да ладно тебе, Зигги. Я о другом. Мы — американцы. Мы сами делаем из себя человека, а не надеемся на чью-то милость, как в этой Европе с их тамошними социалистами. Все наше процветание построено на том, что человек стремится к лучшему. И чем больших высот он достигает, тем большее число людей он тянет за собой, к лучшему. То же самое работает и в обратную сторону. Дегенерат утягивает хороших людей за собой вниз.       — В наше время это чертовски смелая мысль, мисс Стаут. Вам приходилось бороться за власть внутри Милитеха? Слухи о корпоративной жизни всегда очень острые. Кроме того, только слепой не заметил, какие серьезные перестановки произошли в вашей корпорации. В том числе и ваше новое назначение. Расскажите, что случилось?       Раскручивает меня. Ну ладно, Зигги, я тебя покормлю грудью.       — Должностные преступления. Кое-кто потерял границы. Я их выследила, разоблачила и выкинула пинком под зад. У нас правила работают.       — Ваше назначение было наградой за расследование? Блин, мисс Стаут, ну дайте нам что-нибудь! Публика сгорает от любопытства. Ладно уж вам дразнить честный народ!       Дальше разводит меня, хитрюга. Ну хорошо, я тебе подкину кое-что.       — В деле был замешан мой подчиненный. Так что в некотором смысле моя задница тоже была под угрозой. Никогда не хочется подозревать своих сотрудников. Но иногда приходится.       — И вы его взяли.       — Все было не так романтично, как ты себе представил, Зигги. Мы не бились на дуэли на ножах. Просто уволили всех, кто был вовлечен в схему. В связи с крупными изменениями в организационной структуре директор Уильямс ввел новые должности. Не знаю, может, я просто оказалась рядом в нужное время.       — Я все-таки думаю, что вы скромничаете, мисс Стаут. Вы это заслужили. Но что скажете о событии, потрясшем весь город — о смерти Сабуро Арасаки?       Мередит вскинула руки в предупредительном жесте:       — Зиг, сразу говорю, работа не наша!       Раздался закадровый смех.       — Разумеется. Но всем известно, что Арасака и Милитех — конкуренты.       — Ну что сказать… Определенно ушла целая эпоха. Когда умирает такой человек, как Сабуро Арасака, это потрясает. Пусть мы были конкурентами… Да, это потрясает. Сабуро Арасака имел честь. В конце концов, конкурент — это человек, который понимает тебя лучше всех остальных.       — Восхитительные слова, мисс Стаут!       Зигги повернулся в камеру.       — Что еще поведает нам очаровательная бизнес-леди? Узнаем после рекламы.       Объявили «стоп». Мередит подозвала свою помощницу, которая держала ее сигареты и пепельницу. У них, на 54-м, с обслугой все было в порядке. Зигги вдруг сел перед ней на корточки, заглядывая в лицо.       — Мисс Стаут, вы ко мне еще придете? Кажется, я влюбился.       — Посмотрим, Зиг. Давай там по списку еще чего-нибудь веселенького поспрашивай.       — Я для вас любое время освобожу.       — Да мне кажется, я тебе и так дохрена наболтала. Меня сейчас в коридоре расстреляют.       — Не знаю, мисс Стаут. Вы держались идеально в пределах границ, аудитория будет просто в восторге.       — Ну тогда давай немного выйдем за границы. Только про работу больше не спрашивай. Завершим на чем-то реально жгучем. Ты меня понимаешь, Зиг?       — Кажется, да, мисс Стаут.       Снова дали Эфир. Зигги наклонил к ней голову.       — Мисс Стаут. Было невероятно любопытно послушать о перестановках в вашей организации. Но что вы думаете о перестановках в правительстве Найт-Сити?       Мередит вздохнула.       — Зиг, я не политик.       — Но? — Он повернулся в камеру, пожав плечами. — После этого «но» обычно следуют самые смелые политические высказывания.       — Камо грядеши, Зиг. Я давно не понимаю, куда мы идем. Я имею в виду сокращения свобод организаций, и ради чего? Ради помощи бомжам? Ты, может, сейчас со мной очень сильно не согласишься, Зиг, да я и понимаю, что выражаю не самое популярное мнение. Мэр витает в облаках. Отбирать деньги у рабочего человека ради безработного? Ради того, кто для процветания общества палец о палец не стукнет? Откровенно говоря, я не понимаю, почему мы должны их слушать. Они говорят, что они за рабочих. Но что они сделали для рабочих? Давайте уж честно, сладкие речи из-за трибуны не считаются. В то время, как я нахожусь в руководстве компании, которая дает двадцать пять тысяч рабочих мест в Найт-Сити. И мы постоянно расширяемся. У нас больше миллиона сотрудников по всему миру, более шестисот тысяч только в НСША, и все они — состоятельные граждане, потому что они сами сделали себя такими. А у нас тут Америка, детка. Тут вообще все так и решается. Посмотри на меня. Я начинала в Оперативной Группе в 16 лет, просто бегала с автоматом рядом с такими же пацанами и девчонками.        Я имею в виду и то, что мы, как американцы, не можем позволить отнять у нас пушки. Не можем позволить забрать у нас тачки. Все то, что делает нас теми, кем мы были, есть, и останемся. Нельзя позволять выбить фундамент у нас из-под ног. Некоторые действия властей направлены как раз на то, чтобы расколоть этот фундамент, безо всякой на то причины отмежеваться от нашей общей истории и общей исторической судьбы. Государственная граница Найт-Сити с НСША, с Южной Калифорнией — все это не должно мешать тому, чтобы американцы оставались единой нацией. Я сейчас не пытаюсь подвергнуть сомнениям наш суверенитет, я выступаю лишь с позиции избирателя.       Европейство, к которому присматривается мистер мэр, вернее, к которому толкают его некоторые соратники, откровенно скажу, на мой взгляд, Найт-Сити не подходит. Мы должны постоянно помнить, кто мы такие. Мы американцы. Лучшая нация на Земле. И, если честно, я уже давно хочу, чтобы Америка, наконец, вспомнила, кто она такая. Чтобы мы вспомнили, кто мы такие. Чтобы перестали враждовать из-за популистских лозунгов, собрались все вместе, как это было на протяжении трех веков с момента основания американского государства, и все вместе поехали мочить наших внешних врагов, которые радуются нашим раздорам. Наказать их и преподать урок.       — Вашим оружием.       — Лучшим в мире оружием. — Мередит поправила Зигги с самой плотоядной своей ухмылкой.       — Нихрена себе, мисс Стаут. Вы просто жжете напалмом.       Зигги повернулся к камере.       — Вы это слышали, ребята? Я такой огненной речи вообще давно не припомню. У нас в гостях была директор Мередит Стаут. Самая американская женщина в Найт-Сити.       Под аплодисменты Мередит снова улыбнулась камере и сделала ручкой. Помощница уже была тут как тут с сигаретами.       Зигги тоже первым делом устремился к ней.       — Мисс Стаут, вы просто пушка. Приходите еще, я вас умоляю.       — Посмотрим, Зиг, я же сказала. Ты пойми, мне работать надо. Но я подумаю. Ладно, бывай.       Входящий вызов: Аманда Бланшетт, Директор PR-отдела отделения Найт-Сити.       — Мередит, я смотрю твое выступление у Зигги Кью.       — Прости, Аманда, я тебя не предупредила.       — Нет-нет, ты что, не вздумай останавливаться! В соцсетях праздник у реднеков, в комментах восторг. С тобой делают мемы «вирджин Даллас и чед Стаут». Твой рейтинг одобрения вырос на 19 пунктов в Северной Америке. На 37 среди белых мужчин.       — Не сомневайся, я знаю, как доставить мужику удовольствие.       — Насчет политической части уверена?       — Это я чисто из общечеловеческих устремлений. Наш мэр забыл, каково это, когда по морде прилетает. Я ему напомню. А, вот он уже звонит, кстати.       — Все, не мешаю.       Входящий вызов: Джефферсон Пералес, избранный мэр Найт-Сити.       — Мистер избранный мэр.       — Мисс Стаут. Я только что посмотрел ваше шоу.       — Вам понравилось?       Молчание. Пералес тяжело дышит. Сдерживает злость.       — Я думал, у нас есть с вами общий язык.       — А что случилось-то? — Мередит нарочно играла дурочку, выводя его из себя.       — Мередит, ты меня говнила в эфире на все лады! Я ведь и ответить могу.       — Ага, значит хочешь без экивоков. Ну давай поговорим без экивоков, Джефф. Я тебе так скажу. Хочешь подкидывать карты своей коммунистической подстилке и играть с ней в героя — играй, я тебе не запрещаю. Но не забывай, что я тоже за столом сижу и у меня тоже карты на руках. И вот тебе действительно не понравится, как я могу походить. Не быкуй на Милитех, а то окажешься с парой против флеш рояля и пойдешь продавать свою жопу Арасаке. Не особо клеится с образом независимого политика, не так ли?       Некоторое время он молчал. Взвешивал риски. Он достиг таких высот, он все-таки умный мужик. Расстаться со своим образом было бы для него политической смертью. А Мередит не то что бы блефовала. Особенное положение Пералеса сложилось из того, что он не принадлежал ни одной корпе. Да, он двигал политику, которая не нравилась ни Арасаке, ни Милитеху, но пока еще не взбесил ни тех, ни других настолько, чтобы ему прямо объявили войну. А произойти это вполне могло. И вот, когда одни это сделают, ему придется искать помощи у других, потому что прикрыться ему нечем. Сидеть на двух стульях и иметь славу независимого политика Пералесу нравилось. Но риски своего положения он, безусловно, понимал.       — Мередит. Давайте снимем боксерские перчатки. Нам с вами ни к чему вражда на ровном месте.       Ну ты запел, приятель. Да я понимаю, война тебе не нужна. Ты не хочешь прославиться как мэр, который начал с того, что вверг Найт-Сити в хаос. Ладно, дадим ему пряник, но совсем расслаблять не надо.       — Ты пойми, Джефф, я не прошу тебя выйти с белым флагом. Но своего ручного пуделя, Александрию Даллас, прижми к ноге. У меня нет времени разбираться с ее детскими шалостями. И да. Моя стройка в пустыне — отныне вопрос решенный. Этого жду в первую очередь. Эту либеральную тему с налогами тоже не развивай особо. Но можем обсудить определенный взнос. Скажем, на больницы, или на что тебе там надо, на профсоюзы там… Я ж помочь-то не против.       — Я уверен, по этим вопросам мы сможем прийти к соглашению.       — Только побыстрее. Я честно заплатила свои деньги, Джефф, не надо меня динамить. Пусть завтра бумаги будут готовы.       На стороне Мередит в этой ситуации был тот факт, что ничего сверхъестественного она не просила и в этом плане считала, что имеет право слегка наехать на мэра. Дело было в том, что это как раз ее противники высасывали проблемы из пальца и нарочно вставляли палки в колеса. Арендована земля была по всем правилам, все строго по закону. Оплата уже передана. У них все равно не получилось бы отменить сделку, а все разговоры только разговорами и остались бы, можно было даже не отвлекаться. Но теперь, когда залаяла эта собачка Даллас, Мередит решила, что вся эта дурацкая политика ей надоела, и пора уже начать по старинке загибать людей раком. В этом деле она ощущала в себе больше талантов.       Ну а так виртуозно сунуть взятку, чтобы тип тебе еще и сапог поцеловал — это вообще умеют единицы.       О, как же я хороша…       В телецентр Мередит приехала на бронеавтомобиле Рагнар. Она знала, что папарацци будут поджидать, да и 54-й сделает пару снимков для соцсетей. Надо было сразу производить верное впечатление. Думала приехать на БМП, но решила, что это, все-таки, перебор.       — Куда едем, мадам? — спросил Тайрон.       — Домой, — ответила Мередит. В этот момент ей позвонили.       — Погоди-ка…       Входящий вызов: Реджина Джонс.       — Реджина, привет. Что-то нарыла? — Голос Мередит звучал как обычно, но внутренне она взволновалась. Реджина занималась для нее делом о нападении Травмы.       — Есть пара хвостов, мисс Стаут.       — Ты где? Я сейчас приеду.       — В Уотсоне, в Десятке. Буду ждать на стоянке.       Мередит кивнула Тайрону:       — Едем в Десятку.       Десятка — мегабашня номер 10. Такие строили массово во всех районах, когда поняли, что народ в Найт-Сити уже не умещается и нужно больше дешевого жилья. Реджина — районный фиксер. Связующий мостик между чернью и элитой. Имея за собой мощь Милитеха, в новой должности Мередит следовало бы удалить из списка контактов всех тех опасных уличных воротил, с которыми она когда-то имела связь.       Но ведь хрен его знает, как пойдет, так ведь?       В телефоне они есть, жрать не просят.       И если ты реальный игрок, то должен знать, что не все задания можно выполнить силами корпорации. Вернее, не ко всем заданиям ее можно привлечь. Не гадить там, где кормишься — хороший принцип, помогает по жизни.       Реджина — из деловых людей, она контакты не трет. Понимает, что жизнь – это вихрь, и никогда не знаешь, кто где может оказаться. Теперь у нее в списке контактов была директор Милитеха по связям с властями. Волка кормят ноги, фиксера — связи. Реджина сразу ответила на звонок Мередит в тот день сразу после нападения Травмы. И у них вышел хороший деловой разговор. Мередит искала возможности подкопаться к Травме. Но идти в таком деле напрямую значило проявить изрядную глупость. Мередит не могла просто заявиться в Травму с батальоном оперативников, перестрелять там всех, а раненных допросить. В таких делах заходят сзади. Реджина умела делать дела по-тихому.       Тайрон подогнал Рагнара на стоянку у гигантского монолита Десятки. Мередит сразу заметила Реджину. Та была частично китаянкой, с этими узкоглазыми генами. Но этот недостаток с лихвой покрывала ее деловая хватка. А еще она носила бронеразгрузку, что невербально сближало их с Мередит. Женщина, носящая броник, уважает другую женщину, носящую броник.       — Залезай на пассажирское.       — С корпоратами я в машине не болтаю.       Мередит на это хмыкнула.       Умная женщина в наши времена сама должна заботиться о своей безопасности. Это тоже уважаемо.       С Реджиной Мередит не были друзьями. Лишь партнерами. Хорошими партнерами. Но не друзьями.       Мередит вышла из машины, подошла к Реджине. Закурила. Они стояли одни на стоянке, две матерые волчицы в свете розового неона.       — Вудуисты, — сказала Реджина. — Следы ведут к ним.       — Что это значит? Это они, что ли, на меня напали?       — Не вижу мотива. Но атака проходила с их оборудования. Мой знакомый нетраннер профильтровал пару миллиардов сетевых операций. Вычленил несколько соединений, ведущих к ним.       — Ага, значит, Вудуисты. Это которые на Пасифике обитают? И кого мне трясти?       — Пока не могу сказать точно. Их недавно развалили не на шутку. Какой-то наемник с улицы. Но в деле, говорят, замешан был Сетевой Дозор. У них давнее противостояние. Положили всех, нахуй. Мама Бриджит, Пласид. Всех. Толку от них теперь не добьешься, можете в заливе поискать тела, чтобы поиздеваться разве что. Но вроде бы образовалась новая группировка. Там главная — некая Венель, тоже нетраннер, как Бриджит, и у нее есть боевик Эсаи, он ведет дела.       — А насчет Травмы? Туда не пролезла?       — Это не так просто, когда работаешь с улицы. Но пару удочек я закинула. Я думаю, им нужно время. У них там и так сейчас все трясется и ходит ходуном. Чтобы вы понимали, мисс Стаут, я для вас практически корпоративным шпионажем занимаюсь. Меня могут грохнуть в любой момент, если вскроют моего человека.       — Я понимаю, о чем речь. А насчет того, другого дела?       — А, та штука… У меня есть один контакт, риппер, он может вас сориентировать.       — Кто такой?       — Кассиус Райдер из Нордсайда. Скидываю координаты.       — К нему сейчас можно заехать?       — Да без проблем. Но вы знайте, он с приколами. Своеобразный тип.       — Спасибо, Реджина. Деньги отправлю прямо сейчас.       — Мисс Стаут. Эта штука, о которой вы просили разузнать… Я кое-что смыслю в технике. Выглядит она хреново. Травма поставила ее вам?       Мередит ожесточилась. В такие моменты ее глаза всегда прищуривались:       — Реджина, сделай себе одолжение и не соображай слишком много. Это плохо кончается.       — Нихуя себе… Ну теперь я понимаю, почему вы так землю клювом роете.       Наглая баба. Но что поделаешь, журналисты, как менты, бывшими не бывают. А она мне еще нужна.       — Я надеюсь, тебе не надо объяснять, что эти твои догадки…       — Не беспокойтесь, не имею привычки сдавать своих клиентов.       Наезжать на нее опасно, понимала Мередит, слишком борзая, может взбрыкнуть. С ней лучше мягко.       — Ты оплату получила? Хорошо. Дам еще больше, если еще инфы накопаешь.       Мередит забралась в бронеавтомобиль.       — Куда едем, мадам?       — Вот по этому адресу. Тут недалеко, в заводском районе.       Нордсайд — бывшее промышленное царство. А теперь — заброшенный район. Тут тихо, темно и промышляют мелкие банды.       Я директор, размышляла Мередит, какого хуя я мотаюсь по таким задворкам? Это еще было приемлемо, когда я была оперативником, но сейчас… Ах, сука такая, я заставлю этого телефонного ниндзя заплатить за все. Ой как заставлю.       — Сходить с вами, мадам?       — Нет, будь на руле, вдруг придется валить. Я там сама разберусь.       Мередит проверила компактный пистолет-пулемет и вышла из машины. Она направлялась по загаженному мусором тротуару к пошлой розовой вывеске «Клиника Райдера».       Райдер сидел за решеткой из перфорированного железа. Он представлял собой жирную тушу явно больше 300 фунтов, седой, с толстыми пивными сиськами, в розовой майке, из-под которой красуется своими многочисленными наколками.       — Нихуя, кто пришел, — произнес Райдер удивленно. — Мисс Стаут, я вас только что по телеку смотрел. Нормально вы у Зигги отжигали. Давайте я вам наколочку на память набью, бесплатно.       — Меньше пиздежа! Я по делу.       Она остановилась перед окном в решетке.       — Ну тогда выкладывай, крошка.       — Что, не предложишь даме сесть? Ты же, блядь, риппер. У тебя все в кресло садятся.       — У меня закрыто, я просто вывеску не повесил. Но для тебя сделаю исключение, дорогая. Прошу на трон.       Автоматический замок на двери с писком открылся. Мередит отворила решетку. Кресло было довольно потертым и замызганным, тут сидела до нее сотня-другая задниц уличных бандитов, которым Райдер врезал дешевые, говенные импланты. Всякий раз, когда Мередит садилась в такие «удобные» медицинские кресла, ей вспоминался свой первый прием у гинеколога, и казалось, что сейчас будут осматривать ее толстую пизду.       Ну уж перед этим типом я пасовать не стану.       Мередит разложилась в кресле, растопырив ноги, так, что раструб юбки смотрел точно на жирного ублюдка — пусть посмотрит, это улучшит его настроение. Закурила.       — Реджина сказала, что ты — тот, кто мне нужен. Риппер, который знает толк в технике и не будет трепаться.       — Деньги вперед, подруга.       — Ты охуел, что ли? Думаешь, у меня денег нет? Сколько ты берешь за операцию? Я дам тебе в два раза больше за простую консультацию.       — Десять кусков эдди.       — Нет базара, сейчас переведу. А ты пока взгляни на спецификации устройства. Ну что, пришло?       — Да… Да… Что могу сказать, красотка. Такое устройство я видел только раз в жизни. Это гормональный контроллер, который стимулирует выработку определенных гормонов, препятствующих разложению капсул с опасным ядом в крови. Мужик сдох через неделю после того, как пришел ко мне. Я сделать ничего не мог. Ему туда засунули какой-то жестко модифицированный штамм сибирской язвы.       — Кто это сделал?       — Без понятия, дорогуша. Но производитель — Арасака. Я кое-что раскопал по этому вопросу. Устройства эти идут в комплекте с биологическим оружием. Выпущены ограниченной партией. Эти штуки предназначены для того, чтобы контролировать непокорных. Шантажировать их. Но производство было, насколько мне известно, закрыто после того, как партия устройств была похищена. Нашли воров или нет, я не в курсе. Но, походу, не нашли.       — С ней ничего не сделать, что ли? По-любому же пробовали.       — Я же говорю, мне такой контроллер всего раз в жизни встречался. Ну а теперь, похоже, два.       Мередит снова хищно сощурилась.       — А вот это ты вообще из головы выкинь, а то странные вещи случаются с теми, кто болтает. Понимаешь?       — Понимаю.       — Кто такими штуками барыжит? Откуда они в городе появляются?       — Понятия не имею. Но могу поспрашивать.       — Сколько?       — Я сделаю это за услугу.       — Не поняла.       Мередит приподнялась в кресле. Но сидеть в обычной позе на таких креслах было трудно. Они предназначены для того, чтобы жертва в них лежала. Поэтому Мередит встала и нависала над Райдером во весь рост.       — Я хотел бы глянуть на ваши татуировки, мисс Стаут, — сказал он, глядя снизу вверх.       — А в рот ты меня отъебать не хотел бы? Может, тебе еще пососать завернуть? Говори, сколько денег тебе надо?!       — Ну уж нет, мисс Стаут. Я от такой возможности не откажусь. Я хочу знать, что у звезды набито. Обещаю, все будет прилично. Я чисто из профессионального интереса. Я ж сам тату-мастер.       Я сегодня какая-то слишком добрая, подумала Мередит. А этот, видимо, конкретно насмотрелся на фото папарацци и «крутых» уличных журналистов. Мередит, конечно, мониторила в сети свои фото. И там уже было кое-что горячее. С вечеринки в мэрии уже попались фотографии в правильном ракурсе. Да и ее собственные сэлфи из молодости, наверное, где-то в сети есть. Что попадает в интернет, в интернете и остается. Ты это оттуда никак не удалишь.       — Что тебя конкретно интересует?       — Татуировка на груди. Я хочу ее хорошенько рассмотреть, чтобы воспроизвести.       — Ну ты совсем охуел, жирная морда.        Мередит медленно вытащила из кобуры пистолет-пулемет. Райдер отъехал на кресле, но не испугался.       — Палехче, палехче! Я ж не за так, я для тебя работу делаю. Причем работа-то уникальная. С таким к кому угодно не пойдешь, дорогуша. Я тебе все-таки тоже нужен.       — Ну ты извращуга! И я броник на работе не снимаю.       — Тогда нижнюю, ту, что на лобке.       — Да откуда ты все знаешь-то, блядь?!       Мередит сунула пистолет-пулемет в кобуру.       Верх или низ? Броник долго снимать, долго потом надевать… Ладно, удивлю его. Посмотрю, как у него глаза на лоб полезут.       — Ну-ка вырубил нахуй все камеры. И знай, что меня не наебешь, у меня детектор видеосъемки стоит.       — Нет проблем, ясное дело!       Мередит, конечно, проверила. Но датчик видеосъемки сообщал, что все записывающие устройства вокруг неактивны.       Она расстегнула юбку, стянула ее на пол. Райдер аж вспотел. Он пожирал взглядом ее низ. Трусики, резинки чулок.       Мередит стянула трусики до колен, расставила ноги пошире и сложила руки на груди. Она чувствовала волнительное покалывание во всем теле. Момент на самом деле ее немного возбуждал. В том смысле, что ответа на вопрос «что я делаю?» у нее не было. Просто взять и показать жирному потному рылу свою гладкую и горячую киску — такое рисковое и бесстыжее поведение, да проще сказать, откровенное блядство, — оно будоражило ее воображение с молодости. Ей пришлось признаться себе, что это ее заводило.       Райдер подъехал на стуле ближе, наклонился, рассматривая узор. Мередит сделала эту татуировку, когда была еще совсем малявкой, только начинала служить в Оперативном. Ей казалось тогда, что вся жизнь ее будет полна адреналина, пройдет на поле боя и закончится в 25, когда она будет уже крутой воительницей.       Ну что ж, не удалось только умереть в 25, подумала она с ухмылкой.       Райдер тем временем наклонился так близко к промежности Мередит, что между его носом и ее лобком осталось всего несколько дюймов. И машинально потянулся рукой.       Мередит тут же врезала ему по руке:       — Я тебе щас ее отхуярю! Уговор был на посмотреть.       — Все, все, я понял.       Мередит вернулась в прежнюю позу.       — Ну что, не нагляделся еще? Я понимаю, интересно, что там у девочек в трусиках. Никогда не видел, наверное?       — Ты просто очень горяча, подруга.       — Ну все, закругляемся.       Мередит натянула трусики, присев, подняла юбку и застегнула ее на заднице.       — Жду от тебя результатов. Кассиус.       — Для тебя — все, что угодно, верблюжья лапка! — бросил он ей вслед. Мередит замерла и резко развернулась, пригвоздила его взглядом.       — Убивать я тебя, конечно, не стану, но ведь покалечить-то мне ничто не мешает.       — Все-все. — Райдер примирительно поднял руки перед собой. — Займусь вашим делом вплотную, мисс Стаут.       Запрыгнув в машину, Мередит велела ехать домой.       Оставшуюся часть вечера она лежала в ванне и придумывала пытки для своих врагов, прокручивала в голове информацию, полученную сегодня от Реджины.       Дэнни сегодня не было, она предупредила, что после уроков зависнет у подружки и останется у нее на ночь. Живет веселой молодой жизнью, даже не подозревая, что к ее голове приставлен пистолет.       Я поступила правильно. Ей нельзя знать о том, что с ней сделали. Пусть так и остается.       Но как далеко я готова зайти? Я какую-то дичь вытворяю. Сначала этот шантажист с бюстгальтером, а теперь я просто трусы сняла перед левым мужиком. Такое ощущение, что меня весь Найт-Сити хочет трахнуть.       Ну, так оно, может, и так, но обычно только в фантазиях. А тут прямо все целеустремленно работают, хакают корпы, от денег отказываются, лишь бы Мередит Стаут выполняла их грязные реквесты.       Куда ведет этот путь? Куда я приду?       Да похуй.       Обещаю тебе, моя тыковка, я хоть весь этот вонючий город вырежу, но больше с твоей головы волоса не упадет.